Русская линия / Библиотека периодической печати / Внешнее впечатление обманчиво

Штаб-квартиры некоторых радикальных организаций находятся непосредственно на территориях арабских стран Персидского залива, и в финансовом отношении они в значительной степени опираются на поддержку со стороны правителей (королей, эмиров, султанов), но, тем не менее, эти организации не всегда прислушиваются к рекомендациям правительств стран Персидского залива не выходить за рамки официальной линии этих государств на невмешательство во внутренние дела других государств и проявлять полную лояльность по отношению к властям тех стран, где имеются их представительства. Это видно из выступления доктора Турки бен Мухаммада бен Сауда ал-Кабира, заместителя министра иностранных дел Королевства Саудовской Аравии, на 58-й сессии Комиссии ООН по правам человека (Женева, 12.04.2002 г.). Посол РФ в Эр-Рияде через газету «Труд» (от 2 и 6 февраля 2002 г.) заверил, что по государственной линии Королевства Саудовская Аравия (КСА) не помогает боевикам. С другой стороны, согласно данным ведущей аналитической группы США «Рэнд корпорейшн», которая сделала доклад Пентагону, «саудовцы проявляют активность на всех уровнях международного терроризма: они первые среди тех, кто планирует теракты и финансирует деятельность преступных группировок. Приверженцами террора проявляют себя военные, политические и идеологические лидеры этой страны… В случае отказа покончить с такого рода деятельностью целесообразно нанести удар по саудовским нефтяным месторождениям и заморозить все финансовые активы королевства…», — пишет Марк Штейнберг в «Независимом военном обозрении» (М., 31 января-6 февраля 2003 г.). Однако вряд ли США решатся на такой шаг, особенно после того, как они «завязли» в Афганистане и Ираке. Генеральный секретарь Лиги арабских государств (ЛАГ) Амр Муса заявил в интервью Би-Би-Си: «Если Америка после Ирака атакует Иран или Сирию, это вызовет в регионе такие разрушения и хаос, которые США даже представить себе не мегут». («Известия» от 4.04.2003г.). Кроме международного осуждения, такой шаг повлечет еще и немедленный отток «мусульманских» вкладов из США. Кстати, после «Норд-Оста» посол США в РФ Александр Вершбоу выступая на круглом столе, организованном «Независимой газетой», все же был вынужден признать, что «…недавний теракт в Москве напомнил нам: угрозы нашим странам — общие….Будучи друзьями России, мы все чешем затылки, пытаясь придумать, как же выйти из этого положения, особенно после этого ужасного теракта». («НГ-дипкурьер», М., 04.11.2002 г.). Принимая во внимание достаточно сложную религиозно-политическую обстановку в самой Саудовской Аравии (деятельность салафитской оппозиции), следует конкретно подходить к анализу как мотивов, так и последствий оказания исламской гуманитарной помощи и проведения просветительской деятельности подданными КСА в Российской Федерации и, в частности, в Дагестане. Кроме того, было бы неверно преувеличивать возможности саудовских властей по контролю над деятельностью крупных международных исламистских организаций, которые действуют фактически бесконтрольно. Вполне очевидно, что процессы, происходящие в КСА, одном из наиболее влиятельных государств арабского и исламского мира, крупнейшем мировом производителе нефти, оказывают самое непосредственное влияние на обстановку в регионе Ближнего и Среднего Востока, а в определенной степени и на положение дел в мире.
Саудовская Аравия, несмотря на определенные успехи в либерализации общественной жизни, по-прежнему остается одним из наиболее консервативных и закрытых мусульманских государств. Но, несмотря на это, литература, посвященная этой стране, к настоящему времени составляет довольно обширную часть научных исследований. Это свидетельствует о том, что Саудовская Аравия всегда была предметом многочисленных исследований отечественных и зарубежных ученых. (Подробную библиографию см.: Арухов З.С. Ваххабизм и духовенство в политической структуре саудовского общества. Проблемы взаимоотношений власти и оппозиции. Махачкала, 2002. С. 266−278). Как указывает дагестанский исследователь исламизма в Саудовской Аравии, (и не только в КСА), З.С. Арухов, «масштабное финансирование ваххабитского проекта за рубежом в конечном итоге создало немало проблем и для самой Саудовской Аравии, остроту которых еще предстоит ощутить в ближайшие два десятилетия».
Совершенно верно подмечает обстановку в КСА политолог Валентин Юрченко, когда говорит о том, что «внешнее впечатление спокойствия и застоя в общественно-политической жизни страны обманчиво». В Саудовской Аравии сохраняется сложная религиозно-политическая ситуация. Серьезные проблемы имеются в экономической и социальной сферах, что в первую очередь вызвано неустойчивыми ценами на нефть на мировом рынке. Осложняется проблема снабжения страны пресной водой. Все более остро стоит вопрос обеспечения занятости и поддержания высокого социального статуса саудовских подданных, особенно подрастающего поколения. Растет число молодых людей, которые не находят работу после получения образования. Нарастает классовая дифференциация, увеличивается имущественный разрыв между богатыми и малоимущими. Сокращение финансовых ресурсов уменьшило возможности правительства «покупать» лояльных поданных. «Золотой век» богатства и больших претензий, когда каждый саудовец был обеспечен «от рождения до смерти», ушел в прошлое.
Подспудно присутствует тенденция роста недовольства засильем членов правящей династии Саудидов в экономической и политической жизни, образом жизни членов королевской семьи. На сегодняшний день многочисленные выходцы из семьи Саудидов (по различным оценкам от 5 до 7 тыс. эмиров) захватили все государственные и экономические структуры КСА. Представители королевской семьи осуществляют властные функции определяют направления и решают все текущие проблемы во внутренней и внешней политике, в развитии экономики. Несколько сыновей основателя королевства Ибн Сауда стали миллиардерами, десятки принцев активно занимаются бизнесом в международном масштабе в сфере финансов, недвижимости, промышленности, строительства и торговли. Эмиры занимают различные посты в центральных и местных органах государственного управления, реализуя таким образом предлагаемый «сверху» курс, а также информируя верхи о ходе дел в той или иной сфере.
Многие принцы служат в армии и Национальной гвардии на должностях от министра обороны и авиации до командиров подразделений. В то же время следует отметить, что некоторые черты западного стиля жизни, образа мышления, деловой этики и поведения оказались воспринятыми в КСА. И если в сфере материального производства оказалось возможным простое заимствование западного опыта, то в сфере социальной и духовной положение дел иное — консервативное мышление многих саудовцев мешает преобразованиям не только в данных областях, но и в экономике, и политической жизни. Не выдерживает критики дискриминация женщин, у значительной части населения сохраняется иждивенческий менталитет.
Саудовская Аравия относится к тому небольшому числу стран, где большая часть политически сознательного населения более консервативна, чем правительство. В целом современное саудовское общество представляет собой сложный организм, в котором соединились традиционные отношения с современными, а общественное мнение формируется из следующих основных компонентов: ислама, традиций и арабского национализма. При этом основным содержанием общественной жизни Саудовской Аравии становится конфликт современных буржуазных и традиционных исламских и племенных идей, ценностей и норм жизни.
В авангарде консервативных сил страны выступает фундаменталистски настроенное духовенство. В этой связи остановимся на роли исламских авторитетов — улемов. Их влияние уменьшилось в результате распространения образования, появления современных отраслей промышленности, новых видов хозяйственной и административной деятельности, частых поездок саудовцев за границу и приезда большого числа иностранцев в КСА. К тому же улемы зависят от финансовой поддержки режима. В августе 1990 г. король Фахд решил пригласить в страну иностранные войска после консультации только с наиболее влиятельными членами королевской семьи. Мнение улемов не потребовалось — их согласие подразумевалось. Однако многие позиции религиозной знати, связанной с кланом Саудидов, остались неприкосновенными. Богословы представляют собой силу, с которой правительство вынуждено считаться. В их руках находятся Комитеты общественной морали, которые задают обществу нормы морали и быта и следят — за их соблюдением. Поддержание исламских канонов, институтов морали отвечает не только задаче сохранения религиозной базы режима, авторитета короля в качестве имама и улемов как хранителей шариата, но и задаче упрочения позиций КСА в исламском мире. Улемы сохраняют важные позиции в сфере образования и судебной системе. Ведь в стране они традиционно были не только служителями культа, но и религиозными наставниками и учителями.
Одной из потенциальных угроз национальной безопасности КСА является сепаратизм. Ведь Саудовское королевство было насильно «сшито» его создателем Ибн Саудом из разнородных территорий. Нынешние правители осознают возможность раскола страны на восточную (шиитскую) часть, исторически тяготеющую к Иордании Северо-западную часть и имеющие давние связи с Йеменом южные районы. Сепаратистские настроения сохраняются в Хиджазе. Кроме того, многие племена не забыли насилия Саудидов в прежние времена.
Во второй половине 90-х годов исламская оппозиция превратилась в силу, все более осложняющую жизнь Саудидов, стала реально опасной для правящего режима. Рост экономических и социальных проблем в стране усиление религиозности населения способствуют упрочению позиций исламистов. Религиозные экстремисты выступают против дальнейшей модернизации общества, развития связей с США и Западом, против иностранного военного присутствия в стране и мирного решения ближневосточного конфликта. В целом же исламская религия в КСА играет двоякую роль: с одной стороны, она опора власти, с другой — источник для деятельности оппозиции.
(Продолжение следует).
Дагестанская газета, N 15