 |
| Богослов. Ru | Протоиерей Александр Паничкин | 22.07.2011 |
Для понимания исторического развития православия на территории современной Санкт-Петербургской епархии большое значение имеют события, предшествовавшие открытию епархии и наложившие значительный отпечаток на изучаемый исторический период. Кандидат богословия протоиерей Александр Паничкин обращается к истокам возникновения одной из самых выдающихся епархий, входящих в состав Московского Патриархата.
Введение
Целью данной работы является историческое исследование, касающееся начального периода существования Санкт-Петербургской епархии, являющейся одной из самых выдающихся епархий, входящих в состав Московского Патриархата.
Административный центр ее — Санкт-Петербург — должен занимать не последнее место и в истории Русской Православной Церкви, так как он на протяжении двух столетий был местопребыванием высшей церковной власти — Святейшего Синода.
Крупнейший историк нашей отечественной Церкви Е.Е. Голубинский говорит о трех периодах истории Русской Церкви: Киевском, Московском и Петербургском[1]. Не случайно всему Синодальному периоду дает он наименование Петербургского, так как Петербург в течение всего этого периода был тем центром, из которого по всей стране тянулись нити не только политического, но и церковно-административного руководства. С Петербургом связывалась жизнь всех наиболее выдающихся иерархов Русской Православной Церкви, которые или получали здесь духовное образование, или проходили служение в качестве проповедников, наставников и преподавателей Невской семинарии, а впоследствии Академии, или же были викариями или правящими архиереями.
Автор этих строк предпринял попытку в своей кандидатской диссертации «История Санкт-Петербургской епархии до 1775 г.» осветить период, предшествующий её образованию, и начальный период её существования до объединения её с Новгородской епархией.
По данной теме существуют только сборники различных документов: государственных законодательных актов, императорских указов, постановлений Святейшего Правительствующего Синода, отдельные не описанные и не изданные документы, хранящиеся в фондах Российского Государственного Исторического Архива, в фондах Центрального Исторического Архива Санкт- Петербурга (архив Духовной консистории), отдельные монографии, касающиеся различных разделов церковной жизни России ХVIII в., также и статьи в церковных журналах, в основном второй половины XIХ в., о разных деятелях и о жизни Санкт-Петербургской епархии.
Материалы, проливающие свет на историю христианства в петербургском крае, имеются в фондах Российского Государственного Исторического Архива (фонд. 796, архив канцелярии Святейшего Синода, 205 описей по годам, а также по журналам и протоколам Синода; фонд. 797, архив канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода, опись. 97, Именные высочайшие указы; фонд. 802, Учебный комитет; фонд. 803, Училищный совет; фонд. 814, Архив Святейшего Синода; фонд. 815, Александро-Невская лавра), а также в фондах Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (фонд. 19, описи .1, 2 и 3; Архив Санкт-Петербургской Духовной консистории).
1. Многотомное «Полное Собрание Законов Российской Империи» (СПб., 1830 г.) также содержит законодательные акты, имеющие отношение к истории Русской Церкви и Петербургской епархии.
2. «Полное собрание постановлений и распоряжений по Ведомству Православного исповедания Российской Империи» (СПб.-Пг., 1869−1916 гг.) содержит императорские указы Святейшему Синоду, касающиеся жизни Церкви; представляет из себя также многотомное издание, собранное по царствованиям Российских монархов.
3. Многотомное и не завершенное в связи с революцией издание «Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода» (СПб.-Пг., 1878−1916 гг.) содержит систематизированные описания дел Синодального архива, также имеющие отношение к Петербургской епархии. Следует сказать, что не все тома с 1 по 50 вышли в свет, многие тома не были выпущены. Проф. Зайончковский П.А. в своем Справочнике по истории дореволюционной России (М., 1978 г.) указывает 22, 23 и 28 тома как не изданные, однако 22 и 23 тома имеются в фондах Российский Национальной Библиотеки в Петербурге, а 28 том имеется в библиотеке Санкт-Петербургской Духовной академии. Кроме того, не были выпущены следующие тома: 13; 17; 24; 25; 27; 29; 30; 33; с 35 по 38; с 40 по 49.
4. Посвященный этому важному вопросу коллективный труд (свящ. М. Архангельский, свящ. Опатович и др.): «Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии» (издание Санкт-Петербургского историко-статистического Комитета СПб., 1869−1885 гг.) обнимает собою историю епархии, начиная со времен Петра I и заканчивания правлением митрополита Исидора. Труд этот, вышедший в 10 выпусках, состоит из 2-х частей (каждый выпуск делится на 2 части). В первой части излагаются общие исторические данные, вторая часть состоит из отдельных историко-статистических описаний соборов, монастырей, приходских церквей. Материал большого объема дается разрозненно, в отрыве одной части от другой, из коих первая часть страдает краткостью, а вторая излишними мелочными подробностями.
Труд этот имеет целый ряд существенных недостатков:
4.1. Авторы использовали исключительно архивные материалы Петербургской Духовной Консистории, не затронув совсем материалов Синодального архива, результатом чего является узость рамок этого труда, рассматривающего к тому же историю епархии совершенно обособленно от всей русской церковной истории.
4.2. Периодизация всего труда произведена авторами по правлениям отдельных епископов (отдельные главы принадлежат различным авторам), а так как правления эти не отличались ни продолжительностью, ни особой специфичностью, то поэтому периодизация носит искусственный характер. Характеристика отдельных периодов отличается недостаточной полнотой. Так, правление преосвященного Феодосия определяется лишь указами, полученными в его правление Консисторией от Синода.
4.3. Отдельные черты жизни епархии отражены схематично. Так, при описании быта духовенства изобилует описание явлений отрицательного характера. Авторы не показывают положительных личностей из приходского духовенства, которые, несомненно, были и проявляли себя добрыми пастырями.
4.4. Констатируются лишь отдельные факты, и при этом отсутствуют общие выводы и заключения.
4.5. Труд содержит в себе целый ряд недоделок и неточностей. Так, автор, занимавшийся историей преосвященного Никодима, не потрудился исследовать его биографию до конца и просто говорит, что сведения о последних днях и кончине епископа Никодима отсутствуют[2]. Он называет его ошибочно архимандритом Святогорского, а не Снетогорского монастыря. Ошибочно приводится дата его вызова в Петербург.
5. «Собрание постановлений по части раскола, состоявшихся по ведомству Святейшего Синода» (СПб., 1860 г.) содержит ряд документов, касающихся истории раскола на территории Санкт-Петербургской епархии.
6. Труд священника Михаила Архангельского «История Православной церкви в пределах нынешней Санкт-Петербургской епархии» (СПб., 1871 г.).
Труд одного из Санкт-Петербургских пастырей, жившего во второй половине XIX в., довольно основательно изучившего период, предшествующий исследуемому, дает материалы для изучения истории этого периода, предшествовавшего открытию Петербургской епархии.
Труд этот, как и «Историко-статистические сведения», имеет тот недостаток, что рассматривает историю епархии вне связи с общей Историей Русской Церкви и не дает определенных выводов. В труде встречаются ошибки и неточности. Так, например, архимандрит Никодим (Сребницкий) называется первым судией Санкт-Петербургского духовного правления, в то время как фактически первым был архимандрит Костромского монастыря Иов[3]. Он же называется архимандритом Святогорского монастыря, когда на самом деле он был настоятелем Снетогорского монастыря; эту же самую ошибку автор монографии повторяет и в своей статье «Преосвященный Никодим, первый епископ Санкт-Петербургский и Шлиссельбургский», помещенной в журнале «Странник» за 1868 г. (январь, Т.1, С.11). Неверно приведена и дата его вызова в Петербург. К сожалению, и современный автор священник Владислав Кумыш в своей статье «Открытие Санкт-Петербургской епархии и её первый архиерей митрополит (?) Никодим (Сребницкий)» в журнале «Церковный вестник» (ежемесячное издание Санкт-Петербургской епархии) на стр. 37 повторил ту же ошибку.
7. Рункевич. С.Г. Александро-Невская Лавра. (1713−1913 г.) — СПб., 1913.
Труд Рункевича является капитальным трудом, касающимся истории Александро-Невской Лавры. Автором были использованы не только материалы архива Лавры, но и Синодального и других архивов. Приводимые им даты и сведения отличаются точностью. По разрабатываемому им вопросу Рункевич дает исчерпывающие сведения.
8. Чистович. И.А. проф. История Санкт-Петербургской Духовной Академии. — СПб, 1857.
Труд проф. Чистовича страдает узостью освещения исследуемого вопроса. Читая описание Петербургской семинарии у Чистовича, нельзя представить себе общей постановки дела духовного просвещения в России, нельзя уяснить себе и того, что же являлось в Невской семинарии типичным явлением, и чем она, как столичная, возвышалась над другими семинариями. Довольно неудачно произведена периодизация истории семинарии; так, она базируется лишь на датах официальных указов, присваивавших учебному заведению то или иное наименование, но не на тех рубежах, на которых основана действительная перемена в постановке учебной работы. Чистович механически дает перечень ректоров, префектов и учителей, но не выделяет лиц, отличившихся чем-нибудь от рядовых, посредственных работников. Труд страдает схематичностью. Так, Чистович ограничивается простым перечнем наименований классов, но не поясняет, какие науки изучались в каждом из них.
9. Четыркин. Ф.В. Минувшие судьбы Петербургского края. Издание Сойкина. — СПб., 1903.
Труд Четыркина является не научным исследованием, а популярной книжкой, рассчитанной на массового читателя. Он изобилует грубыми ошибками, из которых ужаснейшей является смешение двух различных исторических личностей: архиепископа Новгородского Феодосия (Яновского +1726 г.) с архиепископом Санкт-Петербургским Феодосием (Янковским 1745−50), основанное лишь на тождестве имен и созвучии фамилий (стр. 87). Четыркин пишет о Феодосии (Янковском) достигшем при императрице Елизавете Санкт-Петербургской кафедры, затем отсылает его во времена царствования Петра I, а затем в ссылку в Николо-Карельский монастырь (стр. 93)[4].
10. Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. — СПб., 1912.
В приложениях к своему основательному труду священник М.С. Попов дает перепечатку исторических документов, относящихся к открытию Санкт-Петербургской епархии.
11. Строев П. акад. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. — СПб., 1877.
Составленные Строевым списки русских иерархов и настоятелей монастырей отличаются точностью приводимых им дат, так как составлялись на основании архивных данных. Поэтому приводимые Строевым данные всегда могут быть взяты как коррективные при различных разногласиях в отношении дат.
12. «История российской иерархии, собранная Новгородской семинарии ректором и богословия учителем, Антониева монастыря архимандритом Амвросием» (Орнатским) (ТТ. 1−6, М., 1810−1816) содержит многочисленные сведения об архиереях и настоятелях монастырей, имевших отношение к Петербургской епархии
13. Очерки истории Санкт-Петербургской епархии. — СПб., 1994. — Ред. Митрополит Иоанн (Снычев).
Вышедшие под редакцией митрополита Иоанна «Очерки» носят не научный, а популярный характер. В книге отсутствует справочный материал. Книга представляет из себя отдельные, малосвязанные между собой, но весьма интересные сведения по истории Петербургской епархии.
Из других монографий, имеющих отношение к истории Санкт-Петербургской епархии, следует назвать следующие: Барсов Т.В. проф. «Святейший Синод в его прошлом» (СПб., 1896); его же «Синодальные учреждения прошлого времени» (СПб., 1897); Есипов Т.В. «Раскольничьи дела ХVIII столетия, извлеченные из дел Преображенского приказа и Тайных Розыскных дел канцелярии» (СПб., 1861); Завьялов А. «Вопрос о церковных имениях при императрице Екатерине II» (СПб., 1900); Знаменский П.В. проф. «Духовные школы в России до реформы 1808 года» (Казань, 1881); Покровский И.М. «Русские епархии в ХVI-XVIII вв.» (Т.2, Казань, 1913); Романченко Н. «Исторический очерк Санкт-Петербургского Сампсониевского собора» (СПб., 1909); Титлинов Б.В. проф. «Гавриил Петров, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский. Его жизнь и деятельность в связи с церковными делами того времени» (Пг., 1916); Филиппов А.Н. «Каталог членов и обер-прокуроров Святейшего Синода в XVIII в.» (М., 1916); Чистович И.А. проф. «Феофан Прокопович и его время» (СПб., 1868).
В качестве подсобных материалов имеются отдельные монографии, труды и журнальные статьи по темам, в той или иной мере соприкасающимся с изучаемым вопросом (журналы: «Странник» за 1861−1866−1875 гг., «Труды Киевской Духовной Академии» за 1883−1884 гг., «Христианское чтение» за 1900−1901 гг., «Православный собеседник» за 1859, 1907 гг., «Черниговские епархиальные известия» за 1876−1877 гг., «Иркутские епархиальные ведомости» за 1872 г., «ЖМП» за 1951 г.).
В этой работе затрагивается исключительно небольшой отрезок времени, поскольку он представляет из себя вполне законченный период истории епархии. Это тот период, в течение которого епархия, ограниченная пределами нынешней Ленинградской области (без Лужского района), представляла из себя рядовую епархию, все время претендовавшую на первенство среди других епархий. Этот период совершенно обособлен от следовавших за ним, а именно второго (1775−1917), в течение которого епархия, расширившаяся за счет объединения с Новгородской епархией (объединена была до 1892 г.), достигла этого первенства, а ее иерарх титула Митрополита и положения первенствующего члена Святейшего Синода, а также и третьего периода (1918 и до ныне), в течение которого епархия выступает, как одна из наиболее выдающихся русских епархий, находящихся под омофором Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, а иерарх ее является постоянным членом Священного Синода Русской Православной Церкви.
Население завоеванных областей
Территорию нынешней Санкт-Петербургской епархии первоначально населяли финские племена, чудь, воть, кроме них жили карелы и эсты. Основным их занятием была охота и рыбная ловля[5].
С юга и востока сюда началось шедшее мирным путем проникновение славян, относившихся преимущественно к племенам Ильменских славян и кривичей.
В Х веке население славян здесь было уже значительным. Усиленная колонизация славян может быть объяснена тем, что здесь проходил важный торговый путь «из варяг в греки».
Первые славянские города, такие как Старая Ладога, существовавшая еще во времена Рюрика, возникали по ходу этого пути.
Распространение христианства
Как в окраинной местности, распространение христианства на территории нынешней Санкт-Петербургской епархии шло медленнее, нежели в центральных областях Руси[6].
Еще в XII—XIII вв. существовал целый ряд священных для язычества мест: капище Перуна и Велеса на острове Валааме; камень, имевший форму лошадиного черепа, на острове Коневец и священный дуб около села Рождествено.
Христианство проникало в эти места из Новгорода. Соприкасаясь с русскими, местное окраинное население не только заимствовало их обычаи, но и принимало христианство. Из Новгорода сюда присылались священники-миссионеры. Так, князь Ярослав Всеволодович Новгородский, согласно Лаврентьевой летописи, «того же лета (1227) послав крести множество корел, мало не все люди"[7]. Можно указать и на монашествующих как на добровольных миссионеров, просветителей этих мест.
Преподобные Сергий (+1353) и Герман Валаамские[8] и пришедший сюда из Новгородских пределов преподобный Арсений Коневский (+1447)[9], и их ученики доканчивали обращение ко Христу язычников-карелов.
Вся эта окраинная территория, а именно: вся нынешняя Ленинградская область, часть Финляндии и Карелии, входила в состав обширнейшей Новгородской епархии.
К началу XV в. вся местность была усеяна монастырями и храмами, что свидетельствует о широком распространении здесь христианства. Здесь уже имелось 15 мужских монастырей:
1. Спасо-Преображенский, основанный преподобными Сергием и Германом в первой половине XIV в. Первый игумен этого монастыря Иоаким упоминается в 1478 г.;
2. Рождественский Коневский, основанный преподобным Арсением около 1393 г.;
3. Успенский в Старой Ладоге, упоминаемый в 1569 г.;
4. Староладожский Гостинопольский Николаевский монастырь близ Ладожских погостов;
5. Застенный Георгиевский в Старой Ладоге, существовавший еще в XII в.;
6. Ивановский на Малышевой горе под Старой Ладогой;
7. Васильевский близ Старой Ладоги, известен с 1555 г.;
8. Медведский Николаевский на устье Волхова, упоминаемый в 1582 г.;
9. Николаевский в Гдове, существовал с 1456 г.;
10. Череменецкий Иоанно-Богословский, около Луги с 1585 г.;
11. Лаликин Николаевский на острове в г. Орешке. Известны его настоятель игумен Трифон, получивший от Новгородского архиепископа в 1573 г. грамоту на владение монастырской землей, и строитель Иоаким (+1577);
12. Троицкий Зеленецкий, основанный преподобным Мартирием в 1582 г.;
13. Островский Введенский (на реке Ояти) существовал в 1597 г.;
14. Святотроицкий в Никольском Будновском присуде[10];
15. Спасский Сяберский монастырь в Бельском присуде[11].
Также здесь было и 5 женских обителей:
1. Сиворицкий монастырь в Николо-Суйдовском погосте;
2. Покровский в Никольском Передольском погосте;
3. Богородичный девичий монастырь в г. Ладоге;
4. Ивановский в г. Гдове;
5. Покровский в Дмитровском Городенском погосте.
Храмы существовали как в городах, так и в сельской местности. К числу наиболее древних относятся Староладожские храмы во имя святых великомученика Георгия и священномученника Климента[12]. В гор. Орешке (позднее Шлиссельбург, ныне Петрокрепость), основанном новгородцами в 1323 г., были церкви Иоанна Предтечи и Преображения Господня. В Копорье, построенном в 1237 г., были 2 церкви: Спасская Соборная и Рождественская на посаде. В Яме (нынешнем Кингисеппе) были церкви Пресвятой Богородицы на Новгородской стороне и Спасская на Копорской.
В сельской местности церкви были преимущественно на погостах. Погост был не только духовным, но и культурно-экономическим центром, к которому тяготело все окрестное население.
Храмы в сельской местности были исключительно деревянными и очень простыми по архитектуре, так называемыми «келетскими», т. е. представляли из себя четырехгранный сруб-клеть, перекрытый двускатной крышей, к которому примыкала прирубная часть — алтарь[13].
Из-за непрочности материала эти храмы быстро ветшали и заменялись новыми. Поэтому до нашего времени не сохранились древние деревянные храмы не только в Ленинградской области, подвергшейся шведскому разорению, но и в Новгородской. Наиболее древний деревянный храм, сохранившийся доныне, находившийся в с. Курицко Новгородского района (сейчас находится в музее деревянного зодчества «Витославицы» в Новгороде), относится к XVI в. О форме деревянных храмов древности можно судить по храмам позднейших времен, сохранившим эту форму. Число сельских храмов на погостах было значительным.
Согласно переписным и окладным книгам XV — XVI вв., на территории 4-х присудов -Ладожского, Ореховского, Копорского и Ямского — было 35 церквей.
В Ладожском присуде находились погосты:
1. Городенский Предтеченский,
2. Ильинский на Волхове,
3. Федоровский Песоцкий,
4. Егорьевский Теребужский,
5. Малая Лопица,
6. Михайловский на Пороге,
7. Никольский,
8. Васильевский на Волхове,
9. Рождественский на Сяси.
В Ореховском присуде находились погосты:
1. Спасский Городенский (на месте Санкт-Петербурга),
2. Ивановский близ Орешка,
3. Воздвиженский Красносельский,
4. Никольский Толдежский,
5. Егорьевский Лопский,
6. Введенский Дудоровский (в районе Петергофа, впоследствии местность получила название Дудергофа),
7. Никольский Ижорский (церковь по преданию была построена на месте битвы святого благоверного князя Александра Невского со шведами),
8. Никольский Яровосельский.
В Копорском присуде находились погосты:
1. Михайловский Каргальский,
2. Ильинский Замошский,
3. Покровский Дятлинский,
4. Дмитриевский Кипеньский,
5. Богородицкий,
6. Спасский Орминский,
7. Никольский Гризневский,
8. Никольский Суйдовский,
9. Покровский Озережский,
10. Спасский Заретский,
11. Никольский Ястребинский,
12. Григорьевский Льежский (нынешние Ильеши), с церковью Николая Чудотворца,
13. Богородицкий Врудский.
В Ямском присуде были погосты:
1. Ямской Окологородний,
2. Воздвиженский Опольский,
3. Егорьевский Радчинский,
4. Егорьевский Здылецкий,
5. Петровский[14].
На месте Петербурга в районе Смольного находилось русское село Спасское, в котором была церковь во Имя Нерукотворенного Спаса.
Шведская экспансия в отношении православного населения
Серьезный урон православию в данном крае наносили иноземные завоеватели, пытавшиеся захватить речной путь из Финского залива в Новгородскую землю. Эти стремления поощрялись римским папой, пытавшимся во что бы то ни стало подчинить себе русский народ. Буллою от 9 декабря 1237 г. был объявлен крестовый поход, прямо направленный для карательных целей против противившихся латинской пропаганде финнов, косвенно же имевший целью завоевание русских земель. Во главе шведских войск стал шведский полководец Биргер, имевший целью сперва идти на Ладогу, а затем на Новгород. Ему противостоял князь Александр Невский, который 15 июля 1240 г. нанес врагу решительное поражение у устья Ижоры. Небесную помощь в этой битве святому Александру Невскому оказали святые князья Борис и Глеб, явившиеся ему накануне в сонном видении. «И виде посад един, и посреде посада стояща святыя мученика Бориса и Глеба во одеждах червленых. И рече Борис: «Брате Глебе, пойдем вскоре и поможема сроднику нашему Александру на неистовые немцы""[15].
Через 2 года 5 апреля 1242 г. святой Князь вновь разбил на Чудском озере вторгшегося с западной границы неприятеля, специально основанный для укрепления латинского господства в Прибалтике орден Меченосцев.
Эти попытки продолжили шведы в начале XVII в.: пользуясь ослаблением России в Смутное время из-за польской интервенции, они захватили южное побережье Финского залива и угрожали Новгороду. Государство было ослаблено и нуждалось в мире. Правительство царя Михаила Федоровича Романова вынуждено было заключить мир со шведами. По Столбовскому договору в начале 1617 г. Швеция получила все побережье Финского залива с городами Орешком, Иван-городом, Ямом и Копорьем.
Положение православия в захваченных шведами местностях было чрезвычайно тяжелым. Завоеватели допускали дикие акты грабежа, кощунства и истребление населения. «Честные обители и святые церкви Божии разорены и разграблены, и мощи многих святых из гробов выметены и поруганы, и колокола многих церквей вывезены в Свейское государство, и около Новгорода в Новгородском государстве литовские люди, которые служат здесь Его Королевскому Величеству, уездных людей крестьян жгут и мучат"[16].
Результатом насилия шведов было исчезновение с лица земли большинства православных храмов и всех монастырей. По свидетельству современника Петра I архиепископа Холмогорского Афанасия, в этой местности уцелела «по нижнюю сторону Ивана града церковь древянная, в ней служат 2 священника с клирики, присылаютца от Новгородского архиерея, прихожане тое церкви кореляне нашего благочестия христианской веры, присуду Ивана города, прежде были за великим Государем Московским"[17]. Церковные здания завоеватели использовали для своих целей. Храм в Орешке был обращен в кирху, а церковь в Нарве в богадельню[18].
По свидетельству того же Афанасия, «на том же Ладожском озере был монастырь словенский с монахи, области Новгородския; ныне же ниже знамения его обретается, от шведов весь разорися, и вместо его поселены шведы пахотные дворами: понеже остров сей хлебороден и скотопажитен и житию человеческому потребен и рыбою изобилиен зело"[19].
Русские массами бежали со шведской территории, в том числе и оставившие места своих подвигов монашествующие. Так, монахи Коневской обители при нашествии шведов переселились в Новгородский Деревяницкий монастырь.
Почти целое столетие находилась Карелия и Ингрия под властью шведов (при царе Алексее Михайловиче была сделана попытка вернуть обратно захваченные шведами земли; в 1665 г. Русскими были взяты Орешек, Ниеманц, Динабург и Кокенгузен, но по мирному договору в Кордисе эти завоевания русских снова отошли к шведам).
Лишь в 1700 г. война со Швецией увенчалась успехом, и устье Невы, с прилегающей территорией, навсегда стало русским.
Задумав использовать эту столь важную в стратегическом и экономическом отношении местность для осуществления своей заветной мечты «в Европу прорубить окно», т. е. укрепить торговые и культурные связи с Европой, Петр решает основать у устья Невы город-крепость, и перенести в него столицу государства.
Основание новому городу было положено 16 мая 1703 г., а 1 октября того же года совершено торжественное освящение[20].
Население нового города составилось из пришлых людей, переселенных Петром I со всех концов России, преимущественно в принудительном порядке.
Сделав новый город столицей, Петр переселяет сюда и придворных, чиновников, военных, купцов, ремесленников и в большом количестве рабочих для земляных и строительных работ. Все это были православные русские люди, которые имели религиозные запросы и требовали духовного окормления.
[1] Голубинский Е.Е. проф. История Русской Церкви. Репринтное издание. — т. 1. — М., 1997. — с. XXI.
[2] См. Рункевич С.Г. Александро-Невская Лавра. — СПб., 1997. — с. 421.
[3] О.Д.Д.Х.А. С.С. — т. 12. — СПб., 1902. — с. 656.
[4] СМ. С.Г. Рункевич. Александро-Невская Лавра. — СПб., 1997. — с. 423.
[5] Голубинский Е.Е. проф. История Русской Церкви. Репринтное издание. — т. 1. — М., 1997. — с. 210.
[6] «Владимиром крещены были в области Новгородской только весьма немногие города: Новгород, Псков и Ладога, но вся остальная сельско-деревенская земля представлена была будущему времени». Голубинский Е.Е. проф. История Русской Церкви. Репринтное издание. — т. 1. — М., 1997. — с. 209−210.
[7] Голубинский Е.Е. проф. История Русской Церкви. Репринтное издание. — т. 1. — М., 1997. — с. 210.
[8] Встречающаяся в житии преподобного Авраамия Ростовского версия о начале иноческой жизни на Валааме в XI в., согласно которой время жизни преподобных Валаамских Сергия и Германа относится к Х в., исторически недостоверна, так как базируется на сказании о посещении апостолом Андреем Первозванным Новгородских пределов.
[9] Полный Православный Богословский энциклопедический словарь. Репринтное издание. — СПб.-М., 1992. — 2 т. — с. 2045. — 1 т. — с. 229.
[10] Присуд (стар.) — Новгородская область кроме деления на пятины и погосты делилась еще на присуды, или уезды, которые отчасти соответствовали уездам в других частях России, отчасти представляли обширную область, подчиненную главному начальству новгородского наместника.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. — т. 49. — СПб, 1898. — с. 259.
[11] Строев П. акад. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. — СПб. — 1877. — с. 269−286.
[12] Епископ Новгородский Нифонт [ 1129−1156 ] «церковь созда камяну, другую в Ладозе святого Климента». Голубинский Е.Е. проф. История Русской Церкви. Репринтное издание. — т. 1. — М., 1997. — с. 674.
[13] Древние храмы все имели преимущественно эту форму. Петухов. Н. свящ. Троицкая Чижовская церковь. Ж.М.П. — .11. — 1952. — с. 65−66.
[14] Архангельский М. свящ История Православной церкви в пределах нынешней Санкт-Петербургской епархии. — СПб., 1871. — с. 10−11.
[15] Памятники древнерусской церковной учительной литературы. — Вып. II. — СПб., 1896. — с. 55−58.
[16] Лыжин Н.П. Столбовский договор и переговоры ему предшествовавшие. — СПб, 1857. — с. 84.
[17] Верюжский В. Афанасий, архиепископ Холмогорский, его жизнь и труды в связи с историей Холмогорской епархии за 20 лет ее существования и вообще Русской церкви в конце XVII в. — СПб., 1908. — с. 659.
[18] Архангельский М. свящ История Православной церкви в пределах нынешней Санкт-Петербургской епархии. — СПб., 1871. — с. 26.
[19] Верюжский В. Афанасий, архиепископ Холмогорский, его жизнь и труды в связи с историей Холмогорской епархии за 20 лет ее существования и вообще Русской церкви в конце XVII в. — СПб., 1908. — с. 657.
[20] Архангельский М. свящ История Православной церкви в пределах нынешней С.-Петербургской епархии. — СПб., 1871. — с. 41−42.
