 |
| Молодежь Эстонии | Йосеф Кац | 17.06.2004 |
Ставка на страх
«Наша цель — не выяснить, кто из нас лучше, — мы оба хорошие, — а обменяться опытом», — напутствовал участников конференции посол Латвии в Эстонской Республике Эдгарс Скуя. «У Эстонии и Латвии в этой области много схожего, — согласен с ним министр образования и науки Эстонии Тойво Майметс. — По национальному составу мы в Европе уникальны. Также и в системе образования национальных меньшинств можно найти ряд сходных черт, и прежде всего на стратегическом уровне, в то время как тактически мы пошли разными путями».
То, куда завел избранный путь наших южных соседей, продемонстрировал советник министра образования и науки Латвии Сергей Анцупов. «Мы начинаем жить по военным законам, — признается он, — когда одна из самых влиятельных общественных организаций называется Штабом». Показанный им клип «Черный Карлис» (имеется в виду предыдущий министр образования Латвии Карлис Шадурскис), снятый Штабом защиты русских школ по мотивам знаменитой «Стены» группы «Пинк Флойд», дал шанс взглянуть на грядущий перевод старших классов русскоязычных школ Латвии на государственный язык глазами противников «Реформы-2004». Суть ее, напомним, состоит в том, что с сентября этого года 60% учебной работы должны вестись в трех старших классах русскоязычных школ Латвии на государственном языке.
Страх перед будущим — вот на что, по мнению С. Анцупова, сделали ставку те, кто вывел на улицы Риги протестующих школьников. Причем страх этот имеет под собой основания — по данным, представленным советником министра образования Латвии, около восьмидесяти процентов учеников будут иметь трудности с обучением точным дисциплинам на госязыке. Более шестидесяти от общего числа рижских школьников по результатам экзаменов за девятый класс имеют по техническим дисциплинам шесть баллов из возможных десяти. Столь же безрадостны результаты и по латышскому. «Конечно, валить все на предшественников просто, но проблемы, стоящие перед всеми нами, действительно во многом пришли из прошлого, — считает С.Анцупов. — Если бы диалог с недовольными, а не его имитация, был начат год или два назад, то ситуация была бы абсолютно иная».
Не процента ради
Официальные данные о готовности к реформе самих школ нацменьшинств и их преподавательского состава выглядели на этом фоне обескураживающе, если не сказать — удивительно. Согласно данным, неоднократно представленным С. Анцуповым и его коллегами, только десять из тысячи русскоговорящих учителей не готовы к переходу на латышский язык преподавания, и из 108 существующих школ нацменьшинств — и вовсе одна. «Все школы в течение ближайшего месяца получат лицензии на преподавание части дисциплин по-латышски», — заверил присутствующих С.Анцупов.
Похоже, уровень знания госязыка, приобретенный в таких «реформированных» школах, вызвал у эстонской стороны сильные сомнения. «Если бы я был живущим в Латвии русскоязычным родителем, я бы отдал своего ребенка в латышскую школу, — признался Пеэтер Мехисто, руководитель проекта эстонского Центра языкового погружения со стороны Канады. — Потому что я хочу, чтобы он учился в том месте, где знание латышского языка давалось бы на высшем уровне».
— Подобная тенденция была характерна года четыре назад, — парировала руководитель отдела интеграции Министерства образования и науки Латвии Эвия Папуле. — С тех пор количество русскоязычных учеников в латышских школах стоит на рубеже где-то двенадцати процентов. Не думаю, что их число будет увеличиваться.
Язык на выбор
С тем, что частичный переход на госязык в первую очередь облегчит жизнь тем, кто намерен продолжить образование в вузе, были согласны как участники конференции, так и ученики одной из рижских школ, считающейся в аспекте билингвального (двуязычного) образования передовой — фильм о ней был показан присутствующим. Сами абитуриенты отмечали, что неплохо было бы преподавать на государственном те предметы, которые нужны конкретному ученику согласно с его планами на будущее.
«Есть разные системы билингвального образования, — поясняет Эвия Папуле. — В США, например, на государственном языке в школах нацменьшинств преподаются технические дисциплины, в Европе — преимущественно гуманитарные». Она также отметила, что согласно закону, должному вступить в силу в сентябре, государство не указывает, какая система должна использоваться. «Это — выбор школ», — уточняет Э. Папуле. По ее словам, закон подразумевает также и такой вариант, при котором уроки и часы, отведенные на изучение одного и того же предмета, могут преподаваться частично по-русски, частично — на госязыке. «Например, из четырех уроков математики в неделю три могут проводиться по-русски, а один — по-латышски», — допускает она.
Потому, считает Э. Папуле, упреки в том, что предстоящая реформа направлена против русскоязычных школ, не обоснованны. Разработанный в Эстонии вариант «60 на 40 процентов», который был принят в Латвии вместо предлагавшегося первоначально стопроцентного перевода гимназических классов на госязык, является подтверждением того, что государство не стремится к ассимиляции национальных меньшинств. «В августе или сентябре вы наверняка прочтете в русскоязычной прессе про акцию „Пустые школы“, увидите новые клипы или демонстрации, но и дети, и родители уже признаются, что им надоело быть пешками в чужой игре», — убеждена Э.Папуле.
Многоязыкое будущее
Пропорция между числом часов, отведенных для преподавания на государственном и на языке национального меньшинства, — не единственное, что латыши были бы готовы позаимствовать у своих эстонских коллег. С интересом был прослушан ими доклад сотрудника языкового отдела Министерства образования и науки Эстонии Майе Солль, в котором она рассказывала о различных моделях билингвального обучения в нашей стране.
Судя по всему, наибольшую заинтересованность вызвала у латвийских гостей программа языкового погружения, уже функционирующая в Эстонии. «Мы увидели, что у вас имеется множество самых разнообразных вариантов, — признают специалисты из Латвии. — У нас же делается ставка на тотальный переход на госязык».
В заключение конференции ее участники пришли к выводу, что трактовать проблему билингвального обучения исключительно как имеющую отношение только к русскоязычной общине стран Балтии, было бы не вполне верно. Директора некоторых латышских школ рассматривают сейчас варианты преподавания ряда предметов на русском языке — в первую очередь это предметы, связанные с экономикой и бизнесом. Да и языком состоявшейся в Тарту конференции был русский — так что заявления об опасности для него в странах Балтии, говоря словами классика, «несколько преувеличены».
Впрочем, русским языком дело, похоже, в ближайшем будущем не ограничится — вступление наших стран в Европейский союз откроет двери школ и для других языков. «Как в Латвии, так и в Эстонии придет то время, когда учителям надо будет обучать школьников и на английском языке», — полагает Эвия Папуле.
