Харбинский Слепец

Схи-Игуменъ Игнатiй Харбинскiй

Cх. Игнатий; Харбинский Слепец Современный Патерик

Было уже поздно и всге посетители уже расходилисъ. Старецъ отпускаль ихъ нехотя. Наказывалъ утромъ пораньше приходитъ. Пора была и служке его уходить, а Старецъ всё мешкалъ и просилъ ещё побыть, будто чего-то ожидалъ. Но у неё, у Александры Поликарповны, была семья дома оставлена. Взмолиласъ она, отпусти же! Тогда Старецъ какимъ-то таинственнымъ шепотомъ промолвилъ: «Если бы ты толъко знала, какіе гости будутъ сегодня ночъю у меня!»
Поутру все узнали. Все иконы въ монастырскомъ храме за ночь чудеснымъ образомъ обновилисъ и блестели! Это потрясающее чудо предвиделъ слепой Старецъ!
Ниже помгъщаемъ то малое свидгътелъство, что успели собратъ отъ близкихъ старцу по духу людей о великомъ любвеобильномъ печалънике — светозарномъ отблеске уходящей въ прошлое неповторимой вечной Святой Руси.

«На судъ пришёлъ Я еъ міръ сей, чтобы невидящіе видели, и видящіе стали слепы»
(Ін. 9,39)

1. ОБРАЗЪ СТАРЦА

Въ прошлые годы, когда г. Харбинъ (Китай) былъ населёнъ русскими людьми и считался «уголкомъ прежней Россіи», на его окраине стоялъ мужской монастырь въ честь Казанской иконы Божіей Матери, возглавляемый епископомъ Іувеналіемъ.

При монастыре въ то время жилъ Старецъ-слепецъ. Место рожденья его и вообще объ его прежней жизни неизвестно. По некоторымъ его отрывочнымъ фразамъ можно судить, что онъ былъ въ міру общителенъ, отличался большой живостію характера и всегда, какъ говорится, «жилъ на людяхъ». Онъ любилъ паломничать и исходилъ и посетилъ много святыхъ местъ. Когда его спрашивали, отчего онъ ослепъ, онъ отвечалъ: «Много въ жизни смотрелъ не на то, на что нужно, вотъ Господь и закрылъ мне глаза». Прожилъ 93 года, умеръ 3-го Іюля 1953 г., предсказавъ день своей кончины.

Известно, что имя его отца было Александръ и что онъ родился въ 1865 году. Родители его не хотели, чтобы онъ ушёлъ въ монастырь, хотели его женить, чего онъ не хотелъ. У него была бабушка, по имени Агриппина, которую онъ очень любилъ. Она помогла ему скрыться отъ родителей и уйти въ монастырь. Духомъ онъ монахъ съ юности, съ 18-летняго возраста. По всей вероятности, монастырь, где онъ во время революціи подвизался, былъ Новый Валаамъ, что въ Приморскомъ краю въ Сибири. Онъ былъ постриженъ съ редкимъ именемъ Оръ, въ честь древняго Египетскаго Киновіарха, сподвижника Пахомія Великаго. Въ схиму, съ именемъ Игнатія, постригали его уже въ Казанскомъ монастыре въ Китае.

О его жизни известно, что, живя въ міру, онъ вдругъ сильно заболеваетъ и уже приближается къ смерти, тогда онъ даетъ обещаніе Богу, что въ случае выздоровленія онъ уйдетъ въ монастырь. Вскоре онъ выздоравливаетъ, уходитъ въ монастырь, принимаетъ монашество, а впоследствіи посвящается въ схиму.

Происходитъ какъ бы перерожденіе: изъ веселаго, общительнаго человека онъ обращается въ сосредоточеннаго, ушедшаго въ молитву инока.

О. Игнатій былъ высокаго роста, видъ, несмотря на его слепоту, былъ величествененъ. Только въ последнія годы жизни онъ как-то немного согнулся и ходилъ, опираясь на палку. Лицо его закрывала схима.

Неизвестно, въ какомъ монастыре онъ принялъ монашество и совершенствовался въ духовной жизни. Вся его могучая натура обратилась къ Богу, опытъ же прошлой жизни — общенія съ людьми, далъ ему особое чутьё къ пониманію человека. Не имея физическаго зренія, онъ виделъ духовными очами не только самого человека, но и внутреннее его содержаніе. Высказываемые имъ замечанія часто потрясающе действовали на человека, т.к. онъ отвечалъ на невысказанныя ему мысли.

Онъ иногда служилъ краткіе молебны и тогда на память читалъ Евангеліе. Раннимъ утромъ его можно было видеть въ монастырской ограде кормящимъ голубей, которые садились къ нему на плечи и руки.

Жилъ онъ при монастыре въ полуподвальномъ помещеніи подъ монастырскимъ домомъ, въ которомъ жили игуменъ и братія. Ему часто предлагали перейти въ домъ, но онъ отказывался, отговариваясь болезнью ногъ, т.к. ему трудно входить на высокое крылыдо монастырскаго дома.

Въ его просторной, полутёмной пріемной комнате, переполненной народомъ, ждущимъ своей очереди быть принятымъ Старцемъ, можно было наслушаться много интересныхъ и часто поучительныхъ разсказовъ.

Раннее утро. Ударилъ монастырскій колоколъ. У дверей кельи Старца уже стоитъ несколько человекъ, преимущественно женщинъ. Ждутъ выхода старца и кому выпадетъ счастье вести его въ церковь. Тутъ же часто задаются и вопросы, на которые отвечаетъ Старецъ.

Придя въ церковь, положивъ установленные поклоны, О. Игнатій проходилъ въ левый приделъ, где стоялъ его стулъ и аналой съ крестомъ и Евангеліемъ для исповедывающихся, которыхъ у него было множество. Старецъ очень мучился болезнью ногъ (у него были открытыя раны) и былъ принуждёнъ часто садиться. Во время службъ онъ иногда подпевалъ. Незабываемымъ остался образъ Старца Игнатія для всехъ знавшихъ его!

Харбинский Никольский собор. Фото 1930-х.

2. ИНТЕЛЛИГЕНЦІЯ У НОГЪ СТАРЦА

Опишу несколько случаевъ его прозорливости, Архимандритъ Константинъ, бывшій редакторъ журнала «Православная Русь» (харбинцы помнятъ его какъ профессора Кирилла Іосифовича Зайцева), въ своих воспоминаніяхъ о Старце Игнатіи, котораго они съ женой очень почитали, описываетъ несколько случаевъ, свидетелями которыхъ они были.

Познакомился О. Константинъ со старцемъ и близко сошёлся черезъ свою жену Софью Артемьевну. Она часто посещала Старца и помогала въ болезни его ногъ, которыя требовали постоянныхъ перевязокъ, т.к. на нихъ были раны. Однажды Старецъ черезъ его жену позвалъ О. Константина къ себе. Это положило начало ихъ такого тесного сближенія, что профессоръ Зайцевъ приносилъ въ тихую келью Старца все волновавшіе его вопросы и волненья, а ихъ въ то время, въ 40-хъ и 50-хъ годахъ. было очень много. Это было время сначала оккупаціи Китая японцами, а потомъ война и занятіе Харбина советской арміей.

Вотъ несколько случаевъ, описанныхъ лично имъ. Однажды сильно заболела дочь хозяйки, где они жили. Все, конечно, а въ особенности мать, очень встревожились. Утромъ профессоръ пошёлъ въ мужской монастырь и на молебне после Литургіи какъ умелъ молился о болящей. Потомъ онъ подошёлъ къ Старцу, а тотъ ему говоритъ: «А, это ты молился о Наташе?» Профессоръ былъ ошеломленъ. т.к. онъ подходилъ къ Старцу, чтобы попросить помолиться, а онъ вдругъ встретилъ его такими словами. Вскоре девочка поправилась.

Во время оккупаціи Китая Японцами появилось большое искушеніе для православныхъ христіанъ. Японцы, по своему языческому національному обычаю, должны были кланяться въ сторону статуи идола въ храме богини Аматерасу. Это былъ государственный законъ, которому все должны были подчиняться и кланяться, т. е. идоло-поклонничать. О. Константинъ вспоминаетъ: «Все по общему правилу такъ и делали».

Вотъ въ одинъ изъ такихъ дней, подавленный этой жуткой действительностью, пришелъ я къ Старцу Игнатію. Онъ былъ одинъ. Сидимъ мы молча. Вдругъ онъ, какъ-то особенно сосредото-чившись, точно видя что-то, о чемъ онъ мне только сообщаетъ, говоритъ: «Души-то, души — такъ въ адъ и падаютъ … такъ и падаютъ…»

Такое положеніе, конечно, не могло не вызывать спасительной реакціи въ церковныхъ кругахъ. Возникло целое движеніе, въ которомъ принималъ участіе и я, работая въ высшихъ японскихъ кругахъ. Завершилось это движеніе посланіемъ, составленнымъ самимъ митр. Мелетіемъ, который поклоны эти объявлялъ грехомъ, для православнаго христіанина недопустимымъ. Отношеніе японцевъ къ такимъ явленіямъ было обычно такимъ: ихъ тактика должна была вызывать «добровольное» выполненіе требуемаго! Не трогали представителей духовенства.

Но мое положеніе было иное: я былъ мірянинъ — и не въ свое дело вмешался. Меня надо убрать. И вотъ получилъ я приглашеніе явиться въ Военную Миссію: дело серьезное! Я пошелъ въ Военную Миссію, а жена пошла къ Старцу. Часа два, вероятно, пробылъ я у допрашивавшаго меня военнаго японца — столько же сидела моя жена у Старца, который пребывалъ въ молитвенномъ молчаніи. Наконецъ, онъ сказалъ жене, что она можетъ спокойно идти домой, всё кончится благополучно… Такъ оно и было.

А мой разговоръ протекалъ такъ. Очень сурово я былъ встреченъ. Вначале мне давали понять, что меня ждётъ высылка. .. въ Советскую Россію. Я самъ подсказалъ имъ, что естественное место моей высылки — Русская Миссія въ Китае, т. н. Бей Гуанъ, куда насъ съ женой и выпроводили. Практически я былъ спасенъ.

Незабываемъ образъ Старца Игнатія… Онъ иногда служилъ молебны — читалъ тогда Евангеліе наизустъ. Но это была относительная редкость. Его повседневное занятіе было душепопеченіе, причемъ такое, что не прерывало его молитвы. Слушалъ ли онъ молча, говорилъ ли, одиноко сиделъ: такое было впечатленіе, что оставался онъ всё въ томъ же состояніи сосредоточенности, состояніе которой можно определить словами апостола Павла: «Всегда радуйтеся. Непрестанно молитеся. О всёмъ благодарите: сія бо есть воля Божія о Христе Іисусе въ васъ. Духа не угашайте» (Сол. 5, 16−19).

Ещё случай. Исповедуется у О. Игнатія человекъ. Старецъ выслушиваетъ, а потомъ говоритъ: «Отпущенье греховъ дамъ завтра. Приходи передъ Литургіей». Человекъ уходитъ смущенный, но дома вдругъ вспоминаетъ о грехе, о которомъ хотелъ сказать, но забылъ. Утромъ бежитъ къ Старцу, а тотъ только сказалъ: «Ну, вспомнилъ. Становись!» И ни о чёмъ не спрашивая, даётъ разрешеніе греховъ.

Или вотъ говоритъ молодой женщине: «Что это ты на ногахъ вздумала ногти красить! Этого ещё недоставало! Постыдись!» А старецъ-то былъ слепой.

Укорялъ онъ безпощадно, но неизменно лобродушно — нельзя было его представить разгневаннымъ или раздраженнымъ.

Ещё вспоминаетъ О. Константинъ, что О. Игнатій часто повторялъ одну фразу, когда речь шла о будущемъ: «Въ Россіи началось, въ Америке кончится».

Приведу несколько случаевъ, разсказанныхъ людьми, заслуживающими доверія.

У одного знакомого въ Харбине жена уехала погостить въ Шанхай и загостилась тамъ более положенного времени. Мужъ волнуется. Пошёлъ въ монастырь и сетуетъ О. Игнатію, а тотъ, перебирая четки, спокойно ему отвечаетъ: «Что ты печалишься, ведь жена твоя тебя дома ожидаетъ». Стремглавъ побежалъ онъ домой, и каково было его удивленіе, когда жена открыла ему дверь!.. Оказалось, что письмо, въ которомъ она ему писала, что задержится, потерялось.

Ещё случай. Приходитъ къ нему человекъ и говоритъ, что собирается ехать въ Австралію. О. Игнатій помолчалъ, а потомъ говоритъ: «Ты, кажется, умеешь часы чинить, такъ почини мои, спешить что-то стали». Взялъ человекъ часы, почистилъ, сверилъ всё исправно. Принёсъ Старцу, тотъ молча взялъ. Черезъ некоторое время приходитъ опять этотъ человекъ побеседовать къ Старцу, а онъ ему говоритъ: «Плохо ты починилъ — неправильно идутъ». Опять беретъ часы, опять проверяетъ — всё въ порядке. Приноситъ Старцу, а черезъ несколько дней опять Старецъ его журитъ, плохо часы идутъ. И такъ несколько разъ. Не выдержалъ человекъ, вскипаетъ раздраженіемъ, доказываетъ, что часы исправны. Тогда Старецъ, помолчавъ, кротко говоритъ: «Какъ же ты не могъ спокойно перенести такого пустяка, а какъ же перенесешь то, что тебя ожидаетъ въ Австраліи?» И, действительно, много пришлось перенести этому человеку, пострадать безвинно. Всё это онъ разсказывалъ самъ.

Иногда люди приходили къ Старцу и только называли свои имена, а онъ начиналъ разспрашивать о всехъ домашнихъ, каждого называя по имени. Это я испытала и на себе. Бывало, что некоторые не приходили годами, но всё же онъ всехъ при встречахъ узнавалъ и всехъ помнилъ. У него была колоссальная память, помнилъ не только людей, но и детали ихъ жизни.

Ниже помещаю разсказъ А.П. Микриковой, которая несколько летъ провела около Старца, служа ему.

3. АЛЕКСАНДРА ПОЛИКАРПОВНА

1. Пріученіе кь духовному міру

Мы жили на станціи Якоти. Семья наша состояла изъ двухъ детей и мы съ мужемъ. Имели небольшое хозяйство (корова, свиньи, куры). Это я пишу для того, чтобы показать, что въ то время рабочего или прислугу держать было нельзя, приходилось всё делать по хозяйству самой. Зима тамъ очень суровая, холодная и, бывало, когда доишь корову, съ мизинца капая, молоко замерзало въ сосульки. Здоровьемъ я обладала хорошимъ, морозъ на меня действовалъ въ лучшую сторону, но, какъ видно, простудилась и стало болеть ухо.

Рядомъ съ нашимъ домомъ была китайская больница. Показалась докторамъ, сказали, что нужно ехать въ Хайларъ. Пріехала въ Хайларъ, осмотревши меня, сказали срочно ехать въ Харбинъ. Собралась быстро и поехала въ Харбинъ. Тамъ заехала къ своей пріятельнице, которая посоветовала мне доктора по ушнымъ болезнямъ. Наутро вставъ (я имею обыкновеніе послужить молебенъ), прежде чемъ что-либо предпринимать, я поехала въ мужской монастырь. Пріехала туда, тамъ шла уже обедня. Въ стороне слева я увидала слепаго старичка-монаха. Постоявъ немного, я подошла къ нему подъ благословеніе, и онъ сразу же мне сказалъ:

— Что, ухо болитъ? Тебе надо делать операцію. Къ доктору Жуковскому.

Я говорю: — Быть можетъ, мне надо поговеть, причаститься?

— Ничего не надо, будешь жива-здорова, я помолюсь. Да, что же ты мало-то денегъ-то взяла, ведь тебе не хватитъ. Ну, да ничего, изъ дома пришлютъ. Ну иди съ Богомъ.

Когда я пришла на квартиру къ пріятельнице, она говоритъ: «Нетъ лучше врача, о которомъ я говорю, езжайте туда. Я рекомендую». Послушавъ её, я поехала. Пріезжаю, докторъ осмотрелъ меня черезъ всякие ушные приборы и говоритъ? Нужно делать операцию черепа, т.к. уже нагноенiе и стоитъ операцiя 500 рублей. Я упала духомъ. Такихъ денегъ у меня не было, а кроме того знаю, что после такой операціи нужно долгое время жить въ Харбине и делать перевязки. Меня страшило всё это. разволновало и, пріехавъ на домъ къ пріятельнице, я расплакалась. Но потомъ, вспомнивъ про Батюшку О. Игнатія и доктора Жуковскаго я, отдохнувъ. пообедавъ, часамъ къ 4-мъ вечера поехала въ госпиталь на Пристань (такъ называлась часть города) около городскаго сада. Пріехавъ туда, я взяла карточку на пріёмъ и стала ждать вызова къ доктору Жуковскому.

Наконецъ я въ кабинете доктора. Здоровякъ и высоченнаго роста, сидя на стуле, веселый, велелъ стать возле него, надевъ зеркало и тщательно осмотревъ мне ухо, говоритъ, что срочно нужна операція и могу ли я сегодня лечь въ госпиталь, а делать операцію будеть онъ самъ и стоимость операціи какъ разъ половина той суммы, которую сказалъ первый докторъ.

Вызвавъ медсестру, докторъ далъ разпоряженіе, и я слышу, что сестра спрашиваетъ — брить ли волосы? Онъ говорить: «Нетъ, не надо, я такъ сделаю».

Я тогда спрашиваю: «Докторъ. Вы будете мне делать трепонацiю черепа?» Докторъ весело меня успокоилъ, и черезъ два дня мне сделали операцiю, и деньги, которыхъ мне, действительно, не хватило. Я написала домой и, пока я неделю лежала въ больнице, мне выслали и я съ благодарностью разсчиталась. Тогда по молодости своей я какъ-то недопонимала всего того, что говорилъ мне О. Игнатій. Но чувство благодарности всегда было у меня къ нему.

Прошло несколько летъ, дети уже кончили десятилетку и началась І-ая целина. Мы решили переехать на жительство въ городъ Харбинъ съ хозяйствомъ. Я много хлопотала передь властями, чтобъ дали вагонъ-теплушку для погрузки скота. Мужъ, дети и мама поехали пассажирскимъ поездомъ, а я съ коровами и лошадью въ теплушке, т. к. во время поездки надо было смотреть за коровами и продаивать ихъ.

Въ Харбине мы познакомились со старушкой, которая часто бывала у О. Игнатія и вотъ съ этого времени я часто стала бывать у Батюшки. Какъ-то мы были съ ней у О. Игнатія. Онъ и говоритъ: «Ты вотъ лечишь травами, лечи ещё и массажемъ». Случайно я купила книги медицинскія, онъ, слепенькій, взялъ въ руки эти книги, благословляя ими, и сказалъ: «Они тебе въ жизни пригодятся», а тамъ оказалось леченіе водой и массажемъ и описаны даже самые тяжелыя хроническія болезни. И вотъ я стала лечить травами и массажемъ, не боясь, даже такія болезни, какъ грудная жаба. Одна женщина поправилась и работала на физической работе. И много съ различными болезнями прошло черезъ мои руки. Я всегда благодарю и чувствую помощь Схи-игумена Игнатія.

2. Искра

Со мной произошелъ такой случай заболеванія желудкомъ и чудо по молитвамъ Батюшки, бережно насъ направляющаго на путь истинный и исцеляюшаго и душу и тело, но мы люди, какъ дети, ничего не понимаемъ.

Произошло это такъ: летомъ я почувствовала ъную боль въ желудке и даже какъ будто бы жженіе. Я испугалась: не язва ли? Рано утромъ, одоивъ коровъ, я, по обыкновенію, поехала къ О. Игнатію. Тогда я мало знала о духовной жизни. Пріехавъ, говорю ему: «Я заболела, Батюшка. Къ вакому доктору мне пойти?» Батюшка молчитъ. Я подумала, что онъ не слышитъ и повторила свой вопросъ. Онъ отвечаетъ: «Иди къ какому хочешь».

Я не догадалась попросить его помолиться и говорю: «Я поеду къ доктору Сажину». Онъ говоритъ: «Поезжай къ кому хочешь». Я даже и не думала попросить его благословенія и опять говорю: «Ну, я поеду къ доктору Сажину». Батюшка говоритъ: «Поезжай!» Обыкновенно онъ говоритъ: Богъ благословитъ!", а тутъ промолчалъ. Я на это обратила вниманія и поехала.

Прихожу къ доктору Сажину, звоню, открываетъ дверь какая-то женщина и говоритъ, что докторъ минутъ 5 тому назадъ уехалъ.

Я вышла, подумала и поехала на Пристань къ доктору Ламаеву. Звоню въ дверь, открываютъ и говорятъ: «Только что уехалъ по вызову».

Сажусь въ трамвай и еду въ Московскія казармы къ доктору А. А., выходитъ жена и говоритъ, что докторъ будетъ только поздно вечеромъ.

Тутъ меня какъ молніей озарило: что же я езжу безполезно, а надо было просить О. Игнатія помолиться.

Пріезжаю обратно къ Батюшке, а онъ сидитъ и улыбается:

— Ну что, наездилась? Садись, садись, наверно, кушать хочешь, вотъ супъ.

Я тогда упала передъ Батюшкой на колени и говорю: Простите меня, глупую! Никакого доктора я не нашла… Простите меня и помолитесь обо мне!

Ну, ну, кушай, потомъ поговоримъ, говоритъ добродушно Батюшка.

Съевъ супу и каши, вижу служка-монахъ принесъ большой соленый огурецъ. Батюшка велитъ мне его съесть. Я стала протестовать, что я и такъ наелась, что не могу больше, а онъ смеется, говоритъ: «Ешь, ешь на здоровье!» Пришлось съесть. После обеда онъ мне говоритъ: «Садись, читай «Житія Святыхъ». Я почитала, къ тому времени день склонился къ вечеру, Батюшка говоритъ: «Теперь поезжай домой, а завтра утромъ пораньше я тебя поисповедую, причастишься и после обедни отслужи молебенъ Целителю Пантелеимону и всё будетъ хорошо». Дома въ этотъ день меня совсемъ потеряли, ведь я только и делала, что по городу безъ толку ездила.

Я сделала всё такъ, какъ приказалъ Батюшка, и когда я после причастія стояла и молилась на молебне, то вдругъ почувствовала, что меня какъ будто бы съ головы до ногъ пронзила искра… Потомъ почувствовала слабость и чувство теплоты. После службы опять пошла къ Батюшке, попила съ нимъ чаю, а потомъ онъ опять отслужилъ краткій молебенъ у себя въ келье, во время котораго у меня невольно текли слёзы умиленья и благодарности, т.к. я уже не чувствовала никакой боли. А Батюшка говоритъ: «Слава Богу! Теперь ты будешь здорова».

Вотъ такъ Батюшка наставлялъ и училъ насъ уповать на Господа и у Него просить помощи въ нашихъ скорбяхъ и болезняхъ.

Трудно было хлопотать визу въ Австралію, но, по молитвамъ Батюшки, мы вскоре получили. Однажды онъ мне и говоритъ:

«Ты вотъ хочешь всё въ Австралію, а тебя тамъ что, маменька ждётъ, что ли?» И действительно, какъ-то спокойно и безъ заботъ не приходится жить, а, какъ при качке на море, приходится бороться за существованіе въ жизни.

Жизнь какъ тенётами опутываетъ душу и чувства, это холодность нынешняго века, и какъ тяжело чувствовать и разговаривать съ людьми не нашего духа, какъ покойный Батюшка говаривалъ:

«Ты вотъ присматривайся и разбирайся, нашего ли духа люди, съ которыми ты имеешь дело».

3. Шаманы

Къ Батюшке приходили люди отовсюду съ болезнями, даже изъ самыхъ захолустныхъ деревень-хуторовъ Трёхъ-Речья. Батюшка, помолившись, говорилъ, какой болезнью человекъ боленъ и давалъ советъ, къ какому доктору обращаться, а въ большинстве случаевъ назначалъ количество массажей, и я начинала, и та старушка: она лечила всё больше въ отъездъ въ Трёхъ-Речье. Въ Трёхъ-Речье какъ-то народъ соприкасался съ монголами, среди которыхъ были такъ называемые шаманы. Некоторые православные люди научились отъ нихъ всякимъ заговорамъ. Такъ бывало: разозлится соседъ на соседа и сделаетъ такъ называемый «хомутъ», наденетъ, и вотъ съ человекомъ делается неладное. Посредине туловища человекъ чувствуетъ какъ какой-то обручь вокругъ, и у человека жжётъ всё внутри. Онъ корчится, кричитъ. А у другихъ опять по-другому бываетъ такъ называемая «порча», человекъ таетъ, худеетъ, сохнетъ просто на глазахъ, делается худой и слабеетъ.

Батюшка такихъ посылалъ къ О. Валентину, которому велелъ служить молебны — «отчитывать» кому сколько разъ: кому 3 раза, а другому 9−12 разъ, судя по затяжности болезни. И люди начинали чувствовать себя лучше. Всё куда-то исчезало, человекъ становился работоспособнымъ, боли исчезали, и являлось чувство радости.

4. Судьба двухъ девицъ

Былъ такой случай. Пришли къ О. Игнатію две девушки. Подойдя подъ благословеніе, они сказали, что одна хочетъ идти въ монашки, а другая спрашиваетъ о замужестве. О. Игнатій подумалъ и говоритъ: «Вотъ вамъ по свечке, стойте и молитесь, а я тоже буду молиться». Девушки дрожа стояли не шелохнувшись, напряженно молились, каждая о своемъ вопросе.

Помолившись, О. Игнатій и говоритъ: «Ну вотъ, которая изъ васъ собирается въ монашки — замужъ выйдетъ, а которая замужъ собирается — умрётъ, пусть готовится къ смерти».

Спустя некоторое время, и действителыю, та, которой предсказалъ къ смерти, простудилась и вскоре умерла, а другая вышла замужъ.

Въ моей жизни О. Игнатій далъ мне даръ и благословеніе на леченіе людей массажемъ. Делая массажъ, стали исцеляться люди съ разными болезнями, какъ то: сердца, желудка, печени, язвы желудка, грудной жабы. Живя въ городе Харбине, последнее время было удобно работать, т.к. «рентгенъ» был, и люди, получивъ снимокъ после моего леченія, видели не вслепую, а наяву результатъ леченія и чувствовали благодарность Господу Богу.

Опишу, какъ я получила это благословеніе отъ Батюшки. Я Батюшку какъ-то всегда стеснялась и даже боялась лишнее спросить и сказать, какъ-то немела въ его присутствіи, а онъ всегда шутилъ со мной. Однажды онъ и говоритъ:

— Ну вотъ, Александра Поликарповна, — и сталъ что-то говорить, не помню что, а я как-то застеснялась и думаю: «Почему Батюшка меня называетъ по имени-отчеству, а другихъ, более почтенныхъ гостей, по имени». Когда все ушли, я и говорю:

— Простите меня, Батюшка, Вы надо мной всё смеётесь, называя меня отчествомъ, а другихъ по имени. Вы, я говорю, простите меня, мне неудобно.

А онъ говоритъ:

— А что, тебя? еодуловной величатъ что-ли?

Я замолчала, не спрося более ничего, и такъ Батюшка всегда меня называлъ по имени-отчеству.

Однажды онъ говоритъ: «Ну вотъ: Александра Поликарповна, а ведь я скоро умру».

Я заплакала, а онъ говоритъ:

— Ну вотъ, плакса! Нужно дело делать, а не плакать. Ты мне массажи сердечные поделаешь. Я вотъ спрошу Матушку Царицу Небесную, сколько мне надо? А завтра тебе скажу, да будешь приходить пораньше, это значитъ, съ первымъ трамваемъ.

У насъ было хозяйство: три коровы. Я вставала рано къ 4-мъ часамъ утра, поправясь съ коровами и съ молокомъ, я ехала къ Батюшке. Назавтра онъ сказалъ, что только 15 массажей, а я на уме-то думаю, что онъ это делаетъ не для себя, а для меня, чтобы пріучить работать меня и дать мне благословеніе. Вотъ я и стала ездить делать Батюшке массажи… Закончивъ массажи, Батюшка сталъ принимать всехъ священниковъ и готовился къ отходу въ лучшій міръ. Исповедовалъ ихъ, служилъ имъ молебны, напутствовалъ ихъ, давая наставленія, рекомендовалъ кто заболелъ лечиться массажемъ! У Батюшки насъ было две: Ирина Архиповна и я. Ирину Архиповну Батюшка благо-словилъ для Трёхъ-Речья, она ездила туда и тамъ лечила людей, а я въ Харбине… По пріезде въ Австралію я работала массажисткой и благодарю Господа за помощь Его, что молитвами Батюшки помогаю людямъ въ ихъ скорбяхъ и болезняхъ, чемъ могу, грешная раба Господня.

Когда было соберёшься домой, Батюшка обязательно просфору даётъ — и благословляетъ: сыну всегда посылалъ простой хлебъ, а дочке сдобную булочку. Вотъ и получилось: сынъ живётъ возле храма и есть приходится постно, по уставу церковному, а дочь замужемъ и дети есть, и кушаетъ не разбирая постовъ, какъ приходится.

Въ 1928 г. въ канунъ праздника Казанской Божіей Матери, пришла я въ мужской монастырь, т.к. тамъ былъ въ этотъ день престольный праздникъ. Посредине храма лежала большаго размера икона Божіей Матери Казанской. Икона была настолько темна, что невозможно было разсмотреть Л? ка Богоматери. Прикладываясь къ ней, я даже пороптала въ душе, почему же въ монастыре не могли поставить более светлый образъ. Дома я тоже съ возмущеніемъ разсказывала объ этомъ.

Прошло съ техъ поръ 28 летъ. Въ августе месяце 1956 г. въ этомъ монастыре въ одну ночь свершилось массовое обновленіе иконъ. Весть объ этомъ облетела весь городъ, и все устремились въ монастырь. Поехала и я туда со всей моей семьей. Войдя въ храмъ, я сразу же увидала стоящий посредине образъ Казанской Божіей Матери, который я видела 28 летъ тому назадъ совершенно темнымъ, теперь онъ весь сіялъ, какъ бы только что написанный. Удивленная и потрясенная, только что успевъ перекреститься, я вдругъ слышу позади себя голосъ: «Ну что, теперь ты видишь?» — это говорилъ слепой схимникъ О. Игнатій. Я въ трепете вспомнила, какъ я осуждала монаховъ, что они не могутъ положить более светлый образъ. Приложившись, я подошла къ О. Игнатію подъ благословеніе и спрашиваю: «Какъ же Вы узнали и напомнили мне мое осужденіе? Мой грехъ такой болыиой давности?» А О. Игнатій отвечаетъ: «Приходишь въ храмъ, такъ никого не осуждай: ни людей, ни ихъ действій. Это — грехъ, и себя передъ Богомъ порочишь». И благословйлъ меня.

Я часто посещала О. Игнатія и видала много чудеснаго. Народъ стекался къ нему со всего города, и всемъ онъ помогалъ, кому молитвой, кому советомъ.

Были и курьёзные случаи. Въ последнее время жизнь въ Харбине стала очень тяжелая въ смысле питанія. И вотъ одна знакомая старушка поехала въ Трёхречіе за продуктами. Тамъ ихъ можно было легче достать, чемъ въ городе, особенно молочное, т.к. жившіе тамъ крестьяне разводили много скота.

Изъ Трёхречья она написала письмо, въ которомъ просила её встретить такого-то числа. Въ назначенный день её пошла встречать знакомая дама, а я была у Старца. Въ то время я уже ему прислуживала. Накормила обедомъ, почитала по его просьбе Житія Святыхъ, и, когда подошло время пріезда знакомой изъ Трёхречья, я прошу у Старца благословенія пойти на вокзалъ её встретить. А Старецъ говоритъ: «Нетъ, читай! Не велика барыня, и безъ тебя вытряхнутся!» Я подумала, что Старецъ шутитъ, и не придала этому значенья, спокойно дочитала до конца, и онъ говоритъ: «Ну, теперь поезжай съ Богомъ, тамъ у васъ столько народу ждутъ тебя!» Получивъ благословеніе, я поспешила домой. Пріехавъ домой и открывъ дверь, я услышала шумъ, голоса и смехъ. Подойдя къ пріехавшей, я спросила: «Ну, какъ вы вытряхнулись?» Они все съ изумленіемъ спрашиваютъ: «А вы откуда знаете?» Говорю: «О. Игнатій сказалъ». Оказалось, что когда они погрузили на драндулетку (китайскій извозчикъ) саквояжи да узлы, которыхъ было немало, и немного отъехали, лошадь чего-то испугалась, бросилась въ сторону и всехъ вытряхнула на землю. Всё обошлось благополучно, отделались только испугомъ. Когда вспоминали и разсказывали, всё казалось такимъ смешнымъ, такъ все смеялись. Вотъ какъ О. Игнатій предсказалъ этотъ смешной случай.

Какъ-то заболела моя мама: простудилась, заболели легкіе. Болезнь стала затягиваться. Поехала я къ Батюшке и говорю ему, что у меня мама больна. А онъ спрашиваетъ: «Привезла молоко?» Надо сказать, что у насъ были коровы, и я возила ему молока. Я отвечаю: «Целую четверть привезла». Онъ говоритъ: «Ну такъ вотъ, свари для всехъ насъ, кто тутъ есть, манной каши на чистомъ молоке и накорми насъ, а отдельно чашку я пошлю для твоей мамы, покушаетъ она на здоровье и поправится». Сварила я каши, всехъ накормила (а людей тогда у Батюшки было много въ этотъ день), и одну чашку Батюшка благословилъ отвести маме.

Привезла я кашу и говорю: «Вотъ, мамочка, Батюшка Игнатій тебе послалъ, ешь, пока теплая, и будешь здоровая». И удивительно, что передъ этимъ ничего не евшая мама съела всю кашу. Черезъ некоторое время температура спала, и мама стала поправляться.

Напомнимъ немного, какъ произошло въ монастыре обновленіе иконъ. Вотъ, какъ разсказываютъ объ этомъ.

«Въ этотъ вечеръ у Батюшки было много народу. Сидимъ, ужинаемъ, Батюшка разговариваетъ съ нами. Отъужинали, стали подходить къ Батюшке для благословенія и расходиться. Вдругъ Батюшка говоритъ намъ: «Кто можетъ, такъ завтра пораньше пріезжайте!»

На другой день пріехали мы, несколько человекъ, пораньше, какъ просилъ Батюшка. Входимъ къ нему въ келейку, видимъ, сидитъ онъ въ первой комнатке, и видъ у него усталый, утомленный, видно, не спалъ, но голосъ бодрый.

«Сегодня ночью у меня дорогіе гости были, — говоритъ намъ Батюшка. — Идите скорее въ церковь и посмотрите!»

Мы все бросились въ церковь. Вошли и остолбенели: иконостасъ, верхъ купола, иконы — всё блеститъ, какъ новое, будто только что написанное… Только наверху паутина, какъ была, такъ и не тронута. Икона Божіей Матери, та, что расколота была, прямо на глазахъ обновляется… Заплакали мы отъ радости и изумленія… Помолились въ храме, подивились на чудо и пошли опять къ Батюшке и говоримъ, что и страшно намъ и радостно видеть чудо Господне. А Батюшка сидитъ и такъ светло улыбается.

Начались беспрерывные молебны, люди стали стекаться со всехъ сторонъ города, а Батюшка сидитъ въ своей келейке и молится, славя Бога за Его милости.

Наступило время, когда русскіе стали уезжать изъ Китая за границу, но часто, имея на рукахъ все документы на выездъ, не получали разрешенія отъ китайскихъ властей. Визы часто просрачивались, возобновлялись опять и это иногда длилось годами.

Пришла я какъ-то къ Батюшке, усадилъ онъ меня на табуретку, а самъ пошелъ въ другую комнату. Сижу я и разсматриваю стены его полу-подвала, а онъ вдругъ говоритъ изъ другой комнаты:

Что ты смотришь по сторонамъ — пришла бы и побелила! — мы уже такъ привыкли, что слепой нашъ Батюшка говоритъ о вещахъ, какъ будто бы онъ всё видитъ, что даже и не удивлялись этому. Я отвечаю:

— Батюшка, не могу я прійти къ вамъ побелить, ведь мы собираемся ехать въ Австралію, и я должна срочно приготавливаться къ дороге.

А Батюшка отвечаетъ:

— Что ты так торопишься? Все равно раньше мая не прiедешь въ Австралiю.

Было это время уже подъ осень, и я съ грустнымъ сердцемъ взмолилась Батюшке:

— Помолитесь, Батюшка, ведь тяжело зимовать будетъ, уже и теплой одежды нетъ, т.к. всё раздали совсемъ приготовились къ отъезду".

А онъ говоритъ: «Ничего, приходи ко мне, я тебе свои катанки (валенки) дамъ». И случилось действительно такъ, какъ онъ сказалъ. Когда подошла холодная пора, то кто-то, уезжая, передалъ для насъ тёплую одежду, въ томъ числе и катанки, и мы безъ нужды прожили до самого нашего отъезда.

Въ феврале мы выехали изъ Харбина, въ апреле изъ Гонконга и только 11-го Мая прибыли въ Мельбурнъ. Вотъ и опять вспомнились слова дорогаго Батюшки.

Вспоминается мне еще, какъ незадолго до нашего отъезда сталъ Батюшка поговаривать, что скоро отойдетъ отъ насъ. А я всё плачу и плачу… Въ то время Игуменомъ въ монастыре былъ О. Антоній, тоже большой духовной жизни. Это бывшій многолетній сторожъ Свято-Николаевскаго кафедральнаго собора въ Харбине. Харбинцы его помнятъ какъ Ивана Васильевича Жигулина.

Вотъ Батюшка Игнатій и говоритъ какъ-то: «Меня будутъ отпевать, а О. Антонія въ схиму посвящать». Такъ и случилось. О. Антоній заболелъ ракомъ пищевода. Онъ очень мучился и когда приблизилось время смерти, то онъ принялъ схиму съ именемъ Серафимъ.

Въ то время, когда О. Игнатій лежалъ въ церкви въ гробу, какъ разъ былъ чинъ посвященія въ схиму О. Антонія.

Не долго пережилъ новый схимникъ О. Серафимъ Батюшку. О. Игнатій умеръ въ августе 1958 г., а О. Серафимъ въ этомъ же году 2-го Ноября Было ему тогда 60 летъ".

Лежатъ оба нашихъ Старца рядомъ. Далеко за городомъ, т.к. наше прекрасное харбинское кладбище разрушено и все могилы сравнены съ землей.

4. О. АНТОНІЙ (ЖИГУЛИНЪ)

Св.-Никольскiй соборъ в Харбине

Все русскіе изъ Харбина помнятъ многолетняго сторожа Св.-Николаевского собора Ивана Васильевича Жигулина. Онъ кажется, сталъ тамъ работать чуть ли не сразу после его построения.

Это былъ съ виду совсемъ простой человекъ, невысокаго роста, носившій бороду и волосы «въ скобку», по старо-русскому обычаю. Очень живой, быстрый въ движеніяхъ и говорящій скороговоркой. Всегда былъ одетъ въ церкви въ русскій кафтанъ, съ серебрянымъ позументомъ. Работалъ въ церкви быстро, но не было такой спешки, которая иногда только мешаетъ делу.

Въ Харбинъ онъ попалъ какъ стражникъ, при постройке Китайско-Восточной железной дороги (если не ошибаюсь). Жилъ онъ при соборномъ доме. Это была не маленькая, а, можно сказать, малюсенькая квартирка: одна комната и кухня. Когда я узнала и познакомилась съ Иваномъ Васильевичемъ и бывала у него, то меня поражало, какъ тамъ помещается 4 человека!

О семье Ивана Васильевича надо сказать особо.

Въ годы беженства после революціи много людей нашло себе пріютъ въ Китае, въ частности, въ Харбине. После разоренія въ Россіи монастырей съ волной беженцевъ попала туда одна монашка одинокая. Узнавъ о ея бедственномъ положеніи, Иванъ Васильевичъ пріютилъ её у себя. Звали её Таня, но она была тайная монахиня, съ именемъ Таисія, и одевалась по-мірскому. Она очень страдала физически: у неё ресницы росли внутрь глаза, причиняя большую боль. Когда-то ей было откровеніе .отъ Господа, что эта болезнь её будетъ до смерти, такъ и случилось. Время отъ времени ей доктора вырывали, какъ она говорила, ресницы, но они вырастали вновь. Переносила она свою болезнь очень кротко. Глаза у неё были всегда воспаленные. Когда-то, живя въ монастыре, она «обмирала» на несколько дней, и въ теченіе этого времени ей была показана та слава, которая ожидаетъ праведно жившихъ людей на земле. Но объ этомъ она не любила разсказывать.

Однажды былъ такой случай. Сидимъ мы съ ней, разговариваемъ, и она начала перебирать свои платки. Одинъ белый мне понравился, и я подумала, что хорошо бы иметь такой платокъ. Вдругъ она берётъ его и говоритъ: «Возьмите его себе!» Я была поражена. Прошло несколько летъ. Жизнь въ Харбине становилась всё тяжелее — всё пропадало. Матерію стали давать по талонамъ и въ очень небольшомъ количестве. Въ это время мне пригодился этотъ платокъ, когда-то подаренный Таней: я его надела на голову новообращенной, и въ нёмъ она всегда и причащалась.

Ещё разсказывалъ Иванъ Васильевичъ, что онъ всегда скорбелъ, что, бросивъ для военной службы своихъ родителей, онъ попалъ въ Китай и не могъ покоить ихъ старость. И вотъ, встречается ему старый человекъ, больной, которому «негде приклонить главы». Онъ берётъ его къ себе, ухаживаетъ за нимъ, видя здесь какъ бы перстъ Божій. Впоследствіи онъ и похоронилъ его. Разсказывалъ онъ мне, что этотъ старичокъ всегда былъ въ молитве. Однажды ночью будитъ онъ Ивана Васильевича и говоритъ: «Вставай, Иванъ, будемъ молиться». Встали на молитву, старичокъ читаетъ молитвы. И вдругъ, какъ разсказывалъ Иванъ Васильевичъ, онъ почувствовалъ, что онъ какъ бы уже не живётъ, такъ у него было хорошо и необычайно на душе, которая будто обмирала, и онъ чувствовалъ необычайную небесную радость. И, какъ онъ говорилъ мне, что это было одинъ разъ, когда онъ почувствовалъ, какую радость Господъ даётъ въ молитве. Съ этой радостью ничто не можетъ сравниться на земле. Это то, о чемъ говорили и писали угодники Божіи.

Однажды въ будній день, когда кончилась въ соборе Литургія (у насъ служили каждый день), и Иванъ Васильевичъ убиралъ церковь, приходитъ бедно одетая женщина и проситъ окрестить младенца. Священникъ ещё не ушелъ изъ церкви и стали приготавливаться къ крещенію. Женщина проситъ Ивана Васильевича быть крестнымъ, т. к. у неё никого нетъ. Иванъ Васильевичъ, конечно, согласился, и окрестили младенца-девочку. Когда кончилось крещеніе, мать положила девочку на руки Ивана Васильевича и говоритъ: «Мне её брать некуда. Возьми её и воспитывай». И быстро ушла изъ церкви. Понятно изумленіе и растерянность Ивана Васильевича. Принёсъ онъ девочку домой и говоритъ Тане: «Что будемъ делать?» А она отвечаетъ: «Будемъ растить». И стала девочка у нихъ жить. Иванъ Васильевичъ оказался хорошимъ, заботливымъ отцомъ онъ далъ ей хорошее образованіе. У девочки оказался хорошій голосъ, онъ отдалъ её даже учиться петь. Я знала её уже взрослой и знала, съ какой любовью она относилась и къ Ивану Васильевичу, которого звала «Крестный», и къ Тане. Между прочимъ, когда она уже встала на ноги, въ одинъ день къ ней пришла женщина и сказала: «Я твоя мать», но девочка не пошла къ ней, а осталась съ Иваномъ Васильевичемъ. Потомъ мать опять исчезла, такъ что Иванъ Васильевичъ съ Таней и замужъ её отдали.

Вскоре, какъ немного подросла девочка, подбросили ещё Ивану Васильевичу и мальчика. Приняли и его, вырастили, дали образованіе. Мальчикъ, когда я знала его, былъ уже молодой человекъ, очень хорошо и заботливо относился къ Ивану Васильевичу.

Былъ ещё мальчикъ-полукровка (мать русская, отецъ китаецъ), у котораго была тяжёлая жизнь. Подобралъ и того, отдалъ въ закрытое учебное заведеніе, называлось оно «Русскій Домъ», где были одни мальчики. Отпускали домой только на воскресеніе. Шаловливый былъ мальчикъ, и Иванъ Васильевичъ много съ нимъ переживалъ. Помню, онъ мне говорилъ: «Какъ вызовутъ въ директору, иду, а у самого ажъ искры въ глазахъ: опять что-то натворилъ Аркашка!»

Я, видя такое его маленькое жильё, удивлялась: «Да какъ же вы все здесь помещались?» А Иванъ Васильевичъ отвечаетъ: «А вотъ какъ: вотъ кровать въ углу съ образами — тамъ я сплю. На кровати, что у двери въ кухню, Таня спитъ». На столе (который стоялъ посреди комнаты и вокругъ его только узкій проходъ) спала девочка, а подъ столомъ мальчикъ.

Диву даёшься, какъ смогъ этотъ человекъ содержать и Таню, и ещё детей. Онъ былъ сторожемъ при соборе и ещё вёлъ канцелярскую работу по свечному заводу, чтобы иметь дополнительный заработокъ. Всегда былъ спокойный, какъ бы радостный, съ улыбкой и доброжелательствомъ.

Разсказывалъ онъ мне, что когда-то на улицахъ города появился Старецъ, который говорилъ, что онъ воскресшій Іоаннъ Креститель. Ходилъ летомъ и зимой босой, одевался въ хламиду, безъ шапки и съ посохомъ. Были у него и два ученика, которые всегда ходили съ нимъ. Онъ проповедовалъ, и люди подавали имъ. Но его поведеніе было подозрительнымъ, т. к. онъ всё делалъ напоказъ. И вотъ Иванъ Васильевичъ решилъ за него молиться, сталъ подавать каждый день на проскомидію и вообще молиться Богу. И вдругъ этотъ «старецъ» началъ проявлять къ Ивану Васильевичу злобу, потомъ отморозилъ себе ноги и принужденъ былъ надеть обувь. Иванъ Васильевичъ понялъ, что онъ идётъ не по Божьему пути и что когда онъ сталъ молиться за него, то нечистая сила, что его поддерживала, отступила и онъ отморозилъ ноги. Это ещё подтвердилось темъ, что онъ заставилъ своихъ «учениковъ» побить Ивана Васильевича, что они и сделали, сильно избили. «Старецъ», конечно, не зналъ о молитве за него, но духъ нечистый внушилъ ему. Но Иванъ Васильевичъ всё это принялъ очень кротко. Потомъ этотъ «креститель» куда-то исчезъ.

Познакомилась я съ Иваномъ Васильевичемъ потому, что пела въ соборномъ хоре, а сблизились потому, что я, идя каждый день на службу, заходила въ соборъ, т. к. онъ находился напротивъ моей работы. Придёшъ рано, приложишься къ иконамъ, помолишься, въ это время Иванъ Васильевичъ приготовляетъ храмъ къ Литургіи. Потомъ я любила посидетъ: никого нетъ, тихо, такъ всё молитвенно, особенно этотъ необычайный запахъ отъ бревенчатыхъ стенъ собора, пропитанныхъ чуднымъ благоуханьемъ ладана. Подсядетъ Иванъ Васильевичъ, и начнётся разговоръ. Много онъ мне разсказывалъ, многому училъ, и я храню благодарную память о нёмъ.

Время шло. Таня умерла, дети посвили свои гнезда, и Иванъ Васильевичъ остался одинъ. Тогда онъ оставляетъ міръ и идётъ въ мужской монастырь. Тамъ онъ принимаетъ монашескій чинъ съ именемъ Антоній, вскоре становится іеромонахомъ, а потомъ и Игуменомъ.

Въ конце 50-хъ годовъ мы уехали изъ Харбина въ Австралію. Помню, въ день отъезда я рано утромъ пришла въ монастырь, О. Антоній приготовлялся служить Литургію, но вышелъ ко мне, вынесъ изъ алтаря икону Божьей Матери и просворку (тогда пекли очень маленькія просфоры изъ тёмной муки всё исчезало), только что вынутую, и сказалъ везти её и икону въ Австралію. Благословилъ меня. Это было последнее наше свиданіе. Онъ уже тогда былъ боленъ, но вскоре его болезнь ухудшилась и онъ, принявъ схиму съ именемъ Серафима, скончался.

Теперь въ далёкомъ Китае две могилы рядомъ: Схіигумена Игнатія и Схіигумена Серафима.

Сбылось предсказаніе О. Игнатія: «Меня будутъ хоронить, а другого будутъ въ схиму посвящать».

Благодарю Бога, что Онъ далъ мне возможность встретить такихъ людей, которые какъ звездочки светятся въ нашемъ міре, поучая и помогая намъ идти темъ путёмъ, который указалъ нашъ Господь Іисусъ Христосъ.

5. УТЕШИТЕЛЬ

Напишу еще, о чемъ мне разсказывала тоже харбинка г-жа Софронова.

Софронова близко знала Батюшку О. Игнатія. т.к. его давно знали еще ея родители, когда онъ не былъ Схимникомъ, а былъ Отцомъ Оромъ. Она часто его навещала и служила, чемъ могла.

Въ последнія годы жизни Старца у него очень обострилась болезнь ногъ: у него было расширеніе венъ, которые часто вскрывались, и текла кровь. Это требовало частыхъ перевязокъ, что она и делала, навещая Старца каждый день. Однажды С. была у О. Игнатія, и онъ вдругъ говоритъ ей:

— Беги, беги скорей домой! Удивленная С. спрашиваетъ:

— Почему такъ спешно?

А Старецъ опять говоритъ:

— Беги, беги скорей, а то опоздаешь! Побежала она домой. Вбежала въ домъ и видитъ, что отецъ ея умираетъ. Если бы она немного опоздала, то не застала бы его въ живыхъ, вскоре по ея приходе онъ скончался.

Еще разсказывала С., что, придя как-то на очередную перевязку ранъ у Старца, она заметила, что Старецъ какой-то необычный. Вдругъ онъ говоритъ ей:

— Я хочу тебе что-то сказать. Слушай меня внимательно: 3-го Августа этого года, въ 5 часовъ вечера я буду лежать въ храме, а въ это же время О. Антонія будутъ посвящать въ схиму. А ты отслужи по мне 40 панихидъ.

Она, конечно, опечалилась, а потомъ у нее въ голове мелькнула мысль: «Если я буду давать за каждую панихиду по рублю, то это выйдетъ 40 рублей!» Эти деньги въ то время были большія.

Вдругъ Старецъ, отвечая на ея мысли, говоритъ:

А ты не считай, сколько денегъ, а отслужи 40 панихидъ!

Такъ и вышло, какъ предсказалъ Старецъ: онъ умеръ точно въ предсказанный имъ день, и въ тотъ же часъ, когда онъ былъ внесенъ въ церковь и лежалъ въ гробу, было посвященье въ схиму О. Антонія, какъ и было имъ сказано.

Конечно, С. отслужила по немъ заказанныя имъ 40 панихидъ и, по молитвамъ Старца, ея жизнь текла благополучно и она тихо скончалась въ своё время.

Еще случай помощи О. Игнатія.

Мама моя очень часто посещала О. Игнатія, я же бывала реже, но всегда, когда подойду и назову себя, онъ сразу же начиналъ спрашивать о всей моей семье, называя каждого поименно.

Заболелъ у меня мужъ, рентгенъ показалъ, что у него камень въ почке и надо делать операцію. Отъ операціи мужъ наотрезъ отказался. Боли бывали такія сильныя, что приходилось вызваннымъ докторамъ делать уколы морфія для облегченія страданій. Конечно, я волнуюсь: мужъ боленъ, дети небольшіе, родители старые. Иду къ Батюшке, говорю о своемъ горе, плачу.

Выслушалъ меня О. Игнатій и говоритъ: «Приди съ мужемъ, отслужи молебенъ передъ иконой Игуменъ Казанскаго Божіей Матери Троеручица. Она у насъ чудотворная. А потомъ попроси маслица изъ ея лампадки и давай каждый день мужу по капельке въ святой воде. Я тоже приду къ молебну, помолюсь съ вами».

Такъ мы и сделали, какъ сказалъ Батюшка, который былъ здесь же съ нами на молебне, потомъ успокоилъ насъ и благословилъ.

Съ того дня я стала каждое утро давать мужу св. воду съ капелькой маслица изъ лампады, горящей передъ Божіей Матерью «Троеручицы».

И вотъ, хотя иногда и были боли, но такихъ сильныхъ приступовъ уже не стало.

Прошло много летъ, дети выросли, мы переехали въ Австралію. Здесь мужъ даже первое время работалъ.

Одно время у него опять стала болеть почка, и, чтобы не доводить до сильныхъ болей, мы обратились къ спеціалисту. Сделали рентгенъ, и доктора были поражены размерами камня въ почке и удивлялись, какъ онъ живетъ съ такимъ, прямо «огромнымъ» камнемъ. Конечно, сказали: срочно операція! Но и на этотъ разъ мужъ отказался. Два раза его вызывали въ больницу, но онъ такъ и не согласился на операцію, а говорилъ: «Всё отъ Бога, значитъ, такъ надо». Такъ и дожилъ до глубокой старости, онъ скончался очень спокойно въ 90 летъ.

Вотъ, что разсказала мне Дарья Семеновна Титова.

Въ то время она лично не знала Старца О. Игнатія, но ей много разсказывалъ о немъ ея дальній родственникъ, 11-летний мальчикъ Саша Софроновъ, въ будущемъ О. Александръ Софроновъ. Надо сказать объ этомъ мальчике. У него вдругъ началъ расти горбъ, и Саша уже сталъ сгибаться. Узнавъ о Старце О. Игнатіи, онъ сталъ ходить къ нему и очень къ нему привязался. Батюшка молился о немъ, а потомъ благословилъ Старицу Ирину Архиповну, о которой уже писалось, чтобы она дала ему целебныя травы, а также массировала. Что она и исполняла. Старецъ же вместе съ Сашей молились о его здоровьи. Прошло какое-то время, и горбъ у Саши сталъ сглаживаться, и въ теченіе несколькихъ месяцевъ спина разогнулась и совершенно вы-прямилась, какъ будто бы и не было горба. Когда онъ пріехалъ въ Австралію, то это былъ уже стройный юноша. Окончивъ Духовную Семинарію въ Джорданвилле, онъ сталъ священникомъ.

Вернемся къ разсказу Дарьи Семеновны. Ей было въ то время 33 года, она была замужемъ, имела 5-хъ детей. Въ январе 1957 г. она сильно заболела и хотя и обращалась ко многимъ докторамъ, но помощи отъ нихъ не имела, т.к. они не могли определить болезнь. Страданья были ужасные. Зная отъ Саши, что Старецъ О. Игнатій помогаетъ въ болезняхъ, она попросила мужа, чтобы онъ съездилъ къ Старцу и попросилъ помолиться о ней, на что мужъ ответилъ: «Что сможетъ помочь тебе Схимонахъ? Ведь онъ только монахъ». И мужъ решилъ отправить её въ г. Тяньзинь, где были лучшіе доктора и хирурги, и положить въ больницу на изследованіе специалистами.

Была выхлопотана виза, въ то время безъ визы нельзя было выезжать изъ города. Накануне же поездки Д.С. решила всё же побывать у старца. Такъ какъ она была очень слаба, да и не знала, где находится монастырь, она попросила Сашу отвезти её къ старцу.

«Когда мы пріехали, — разсказываетъ Д.С., и вошли къ Старцу О. Игнатію, онъ спокойно сиделъ и перебиралъ чётки. Саша сказалъ: „Это моя тётя Даша“. Я ничего не говорила. О. Игнатій всталъ, помолился на образъ Пресвятой Богородицы и сказалъ: „Да, у неё три рака, а Митя (мужъ) не веритъ, получилъ визу въ Тяньзинь. Ну, съезди, съезди, пусть удостоверится“. Еще раз повторяю, что я ему ни слова не сказала. Для О. Игнатія было всё открыто, и онъ, слепой, читалъ всё, какъ по книге».

И вотъ поехала Д.С. въ Тяньзинь, где её положили въ больницу, начали проверять разными аппаратами, делали рентгены и пр., а она только теряла силы и весъ и никакого облегченія боли не было. Тогда доктора решили делать операцію и отправили телеграмму мужу. А въ это время въ Харбине пришелъ къ О. Игнатію мужъ моей сестры, и Старецъ сразу же говоритъ ему: «Вотъ ты сейчасъ пойдешь домой, но въ домъ не заходи, а иди сразу же къ Дмитрію (мужу Д.С.). Онъ получилъ телеграмму, его вызываютъ въ Тяньзинъ, т.к. Дашу приготовили къ операціи. Но если будетъ операція, то онъ е. ё похоронитъ, она умретъ на столе, у нее три рака. Скажи ему, если он хочетъ иметь жену и мать детямъ, то чтобы отказались отъ операціи и немедленно чтобы вызвалъ её обратно сюда».

Мужъ послалъ тотчасъ же телеграмму, и она, поверивъ Старцу, сказала врачамъ, что операціи делать не будетъ, а уезжаетъ домой. Врачи были въ ужасе отъ ея решенія и не хотели выпускать изъ больницы. Д.С. всё время молилась Царице Небесной, чтобы Она вынесла ее изъ этихъ стенъ. Черезъ 3 дня её выпустили. Какъ только она вернулась въ Харбинъ, сразу же поехала къ О. Игнатію. Онъ хорошо, ласково её принялъ и благословилъ свою «служку» Ирину Архиповну делать ей массажъ и приготовлять лекарство изъ травъ. И какъ говорила Д.С.: «Каждый разъ я съ ужасной болью добиралась до Батюшки, но после его молитвъ и благословенія боль какъ бы отступала на некоторое время. У О. Игнатія была своя молитва: онъ молился вслухъ, какъ бы беседуя съ Божіей Матерью».

Невольно вспоминаются молитвы-прошенія за болящихъ св. правед. Іоанна Кронштадтскаго. Онъ тоже всегда какъ бы разговаривалъ съ Богомъ, прося о здравіи и исцеленіи болящихъ.

Д.С. исполняла всё, что говорилъ Старецъ, ей становилось понемногу лучше, а доктора, которые навещали её. удивлялись и не верили въ полное выздоравленіе. Они предсказывали скорую смерть и даже однажды назвали день, когда она должна умереть. И каково же было ихъ удивленіе. когда они, придя къ ней и думая увидеть её уже покойной, встретили её въ кухне что-то готовящей. Они прямо не поверили своимъ глазамъ и сказали, что это что-то необъяснимое и для нихъ непонятное.

И приговоренную къ смерти Д.С. спасла наша Великая Заступница и Молитвенница передъ Своимъ Сыномъ, Господомъ Іисусомъ Христомъ, по молитвамъ старца Игнатія.

Мужъ Д.С. после первого же посещенія старца и длиннаго разговора съ нимъ совершенно сталъ другимъ человекомъ. Церковь стала для него какъ собственный домъ. Впоследствіи вся семья переехала въ Австралію и жила въ Джилонге, где онъ былъ старостой храма до самой своей смерти, всё время заботясь объ улучшеніи и украшеніи его. Получивъ неизлечимую болезнь (ракъ), онъ буквально до смерти не оставляетъ Божіяго храма, и уже за 3 дня до своей кончины, совершенно слабый, красилъ его внутри, забираясь подъ самый куполъ. И Господь послалъ ему христіанскую кончину, сподобивъ пособороваться и принять Св. Тайны передъ смертью.

Еще хочу написать изумительный случай, о которомъ мне разсказала К.

Когда она была девочкой, у нее была подруга. И вотъ заболеваетъ ея подруга и лишается зренія. Велико же было горе и ея, и семьи. Но девочка любила ходить въ монастырь, водили её и после ея несчастья. Она часто подходила къ Старцу и сетовала, Старецъ всегда ласково принималъ её и успокаивалъ. И вотъ однажды онъ сказалъ, что она прозреетъ на первый день Пасхи. Съ трепетомъ ждали этотъ день. И вотъ, действительно, когда на заутрени запели первый разъ «Христосъ Воскресе!», то она прозрела и стала хорошо видеть! Ту радость и восторгъ, которые охватили всехъ, видящихъ это чудо, трудно передать.

Да, слепой Старецъ О. Игнатій былъ замечательнымъ человекомъ въ нашъ векъ оскуденія веры въ людяхъ. Жилъ онъ среди насъ, и мы были свидетелями исцеленій, по его святымъ молитвамъ и предстательству къ Богу.

Прозорливость его приводила многихъ въ поражающее удивленіе, когда онъ называлъ по имени человека, пришедшаго къ нему въ первый разъ, совершенно его не видя.

Заканчивая собранные мною воспоминанія о прозорливомъ слепомъ Старце Схимонахе О. Игнатіи, хочется отметить его исключительную любовь къ людямъ. Вся его жизнь была молитва и служеніе ближнимъ, какъ заповедалъ Богъ.

Хотя и повседневнымъ его занятіемъ были забота и, такъ сказать, душепопеченіе о людяхъ, но это не прерывало его непрестанной молитвы: слушалъ ли онъ молча, говорилъ ли или сиделъ, одиноко перебирая четки, — онъ всё время находился въ томъ состояніи сосредоточенности, которое можно определить словами апостола Павла:

«Всегда радуйтеся, непрестанно молитеся. О всёмъ благодарите, сія бо есть воля Божія о Христе Іисусе въ васъ, духа не угашайте!» (I Сол. 5, 15−19).

А. Кузьминская.

6. СВИДЕТЕЛЬСТВА.

1. Слово Харбинца

Во время моей жизни въ пределахъ Северной Маньчжуріи, когда я жилъ, а после служилъ въ городе Харбине, въ Харбинской епархіи, еще въ начале 20-хъ годовъ, въ конце города находился мужской монастырь во имя Казанской Божіей Матери, который я иногда посещалъ, ещё будучи светскимъ. Вотъ въ этомъ монастыре спасался Старецъ-Игуменъ, въ схиме О. Игнатій. Жилъ онъ отдельно въ «землянке» въ томъ же дворе монастырскомъ. Землянка-келья помещалась какъ разъ подъ большимъ крыльцомъ, высокимъ, ведущимъ въ покои самого Игумена монастыря Архимандрита Іувеналія, будущаго Архіепископа.

Старецъ-игуменъ О. Игнатій большую часть времени проводилъ въ молитве и посте въ своей келье, выходилъ только въ храмъ, почти ежедневно сидя на скамье, онъ вставалъ только во время пенія и Евхаристіи. Въ алтарь входить къ намъ во время служеній, по своей старости и слепотв, онъ не могъ. Во время службы онъ желающихъ по ихъ просьбе исповедовалъ, при томъ, отличающійся прозорливостью, онъ, совсемъ не зная человека, называлъ правильно имя и много открывалъ изъ его жизни и предсказывалъ предстоящія непріятности въ его жизни. Отличался онъ прямотой своего сужденія и не заискивалъ передъ сильными міра, и очень часто кающихся, искренно кающихся, грешниковъ приводилъ ко Христу. Вотъ отличительныя черты его характера.

Теперь скажу, что далеко не со всеми изъ приходящихъ къ нему за духовнымъ советомъ онъ былъ радушенъ и многихъ отсылалъ отъ себя, говоря: «Уходи, уходи», и это было съ теми людьми, которые шли къ нему изъ любопытства, лукавые люди и нечистой жизни. Приходили и молодые девушки, такъ одной онъ сказалъ прямо: «Ты ищешь жениха, не ищи и по баламъ не ходи. Твой женихъ самъ пріедетъ къ тебе на дворъ. Въ жизни ея такъ и оказалось. Къ ея отцу, который имелъ квартиру для сдачи, пріехала семья: мужъ и жена и сынъ, молодой человекъ, который былъ студентомъ политехникума, вотъ онъ оказался ея женихомъ и честнымъ человекомъ: сделавъ предло-женіе, сталъ ея счастливымъ мужемъ. Это точно знаю я изъ словъ ея любимаго отца, поведавшаго мне.

Второй случай изъ жизни шофёра передавала жена несчастнаго шофёра, который нечаянно заднимъ ходомъ задавилъ ребёнка, случайно выскочившаго на дорогу. Жена страдала и всё время ходила въ монастырь и къ этому Старцу; прошло месяца три, и когда въ очередной разъ она пришла къ нему, то онъ сказалъ ей: «Иди домой, ставь самоваръ и пеки пирогъ съ рыбой, мужъ твой придётъ къ обеду изъ тюрьмы, освободятъ его». Слова его исполнились, мужъ ея быль оправданъ, понеся только большой штрафъ.

Конечно, были и другіе случаи, которыхъ я здесь не помещаю. Этотъ Старецъ остался жить до дня гоненія на святые храмы и ещё до разрушенія нашего Св.-Николаевскаго собора и сожженія его китайцами, осоветившимся беднымъ народомъ.

Въ 1959 году я выехалъ изъ Китая и города Харбина, не веря своему счастью, въ пределы Южной Америки — Бразилію.

Прот. Іоаннъ Волковъ
421 24-я ул., Сакраменто
Калифорнія, США95 816
28-го Марта 1972 г.

2. Таинственный міръ. Монахиня Руфина.

Инокиня женской обители въ г. Санъ-Франциско, бывшая духовная дочь О. Игнатія по Харбину, вспоминала о своемъ Старце.

По отчеству онъ былъ Александровичъ и съ 18-летняго возраста поступилъ въ монастырь. Былъ и на военной службе. Она съ нимъ встретилась, когда онъ былъ уже въ схиме. Знакомство произошло случайно.

Мать инокини Руфины была больна, и она сопровождала больную мать въ Казанскій монастырь. Уже несколько леть она не причащалась, да и не собиралась причащаться, но невольно подошла къ исповеди. Мать умерла, и черезъ несколько месяцевъ после похоронъ она пошла къ Батюшке, чтобы попросить его помолиться о покойной ея матери. Так она была имъ, видно, духовно пригрета и стала ходить къ Батюшке часто. Вначале на нее какъ-то нападалъ страхъ препятствующій, но она продолжала ходить и страхъ, заметила, что постепенно исчезалъ. Возможно, это было силою молитвъ Старца, и она шла уже спокойно.

Такъ продолжалось до техъ поръ, пока не сказала объ этомъ самому Батюшке. Въ одно изъ посещеній Батюшка О. Игнатій обратился къ ней: «Ну, бери стулъ, садись рядомъ со мною». У нея мелькнула мысль: «А, значитъ, я не такая плохая».

Батюшка почти никогда не обличалъ въ глаза, а только раза два сказалъ ей прямо. Онъ умелъ какъ бы въ зеркале показать недостатки и тотъ, къ кому относилось, чувствовалъ, что речь идётъ о нёмъ. Все духовные дети приходили къ Батюшке и открывали ему всё, что было на душе, свои мысли и переживанія и всегда уходили отъ него утешенными.

Жилъ онъ въ тяжелыхъ условіяхъ въ холодномъ подвальномъ помещеніи. Посещавшіе и хорошо одетые едва могли просидеть въ такомъ холоде два или два съ половиной часа, а онъ жилъ тамъ.

Случалось иногда, что Батюшка былъ какой-то особенно «вредный», какъ ей казалось, по отношенію къ ней. Сначала она затруднялась определить, чемъ могло быть вызвано такое его отношеніе. Но потомъ вспомнилось ей, что утромъ встала она съ какимъ-то тяжелымъ чувствомъ недовольства и, придя къ Батюшке, не сказала ему сама объ этомъ, а он по дару прозорливости чувствовалъ, что было съ нею, и такимъ особымъ отношеніемъ вызывалъ её на то, чтобы она призналась.

Батюшка О. Игнатій обладалъ особымъ даромъ утешенія, такъ что все, приходящіе къ нему съ какими-либо горестями и жалобами, уходили утешенные и успокоенные.

Даже после своей кончины онъ посылалъ утешеніе своимъ духовнымъ детямъ въ постигавшихъ ихъ огорченіяхъ. Такъ не разъ случалось и съ матерью Руфиной (ещё до ея монашества). Было у нея большое огорченіе, и она, не находя выхода изъ создавшагося положенія, обратилась къ Господу: «Господи, утешай меня Самъ; нетъ больше Батюшки, который утешалъ меня!»

На следующій же день приходитъ близкая духовная дочь Батюшки и говоритъ, что видела его во сне и онъ сказалъ: «Пойди, скажи ей, чтобы молилась и не унывала».

Мать Руфина волновалась о будущемъ.

На ея вопросъ, доживемъ ли до пришествія антихриста, ответилъ О. Игнатій такъ: «Мы-то съ тобой не доживёмъ».

Приближался престольный праздникъ, а настоятелъ монастыря былъ боленъ, ему делали сложную операцію горла. На вопросъ Батюшке, кто же будетъ служить на праздникъ, Батюшка неотчётливо ответилъ: «Брадобрей!». Оказалось, что настоятелю для того, что бы сделать операцію подбрили бороду. Онъ какъ разъ и служилъ.

Какъ-то разъ группа духовныхъ детей Батюшки возвращалась отъ него вечеромъ, набрела на лежавшаго и спавшаго на земле пьянаго. Была зима. Боялись, что онъ можетъ замерзнуть и стали со смехомъ и шутками поднимать его: «Ну, Сёмка, вставай!» Наконецъ имъ это удалось. Зная, кто онъ, его отвезли домой и отдали матери. Но Батюшке разсказали только въ общихъ чертахъ, безъ подробностей. Онъ же по-видимому виделъ своими прозорливыми очами всё происходившее. Заметили, что всё сдержанно улыбался и задавалъ вопросы, какъ будто бы присутствовалъ самъ, напримеръ: «Ну какъ же! Так и говорили: Сёмка, вставай!»

Какъ-то мать Руфина была у Батюшки. Былъ ещё одинъ посетитель — артистъ. Батюшка разговаривалъ съ ними, а потомъ вдругъ смахнулъ съ колена кого-то невидимаго и сказалъ: «Что ты пристаёшь ко мне, маленькій бесёнокъ?»

Мать Руфина ужаснулась, не зная, чему приписать эти слова. Отгонялъ злую силу?

Она подумала: можетъ быть, я принесла или другой посетитель согрешилъ. Но поясненій не последовало. У Батюшки болела нога, было ли это связано съ венами или ещё что, но нужно было делать перевязки, что выполнялось его духовными детьми, и перевязки делали, кому Батюшка благословитъ. Но бывали случаи, что он по 40-ка дней не давалъ перевязывать, и это было связано съ чемъ-либо, что ожидалось, или бедствіе случалось съ кемъ-либо изъ духовныхъ чадъ. Онъ отгонялъ злые духи своей молитвой! и терпеніемъ боли! Такъ, когда его духовный сынъ О. Ростиславъ Ганъ уехалъ изъ Харбина съ семьёй, Батюшка, очевидно, зналъ, что путь его будетъ труднымъ. Пароходъ разбило что-ли, въ общемъ, онъ не могъ продолжать свой путь, и пассажировъ пришлось перевести на другой пароходъ, О. Ростиславъ съ тремя детьми немало пережилъ дорогою. Но, по молитвамъ Батюшки, всё обошлось благополучно.

Когда Батюшка лежалъ уже на смертномъ одре, очень слабый и ничего не говорилъ уже, то его духовные дети, окружившіе его, плакали, приговаривая: «Батюшка, какъ же Вы уходите, на кого насъ оставляете?! Вотъ беда какая!»

Онъ, поднявшись, громко сказалъ: «Какая это беда, это не беда, вотъ беда будетъ черезъ 30 летъ!»

Это было въ 1959 году.
Монахиня Ксенія (Новикова)
1/14-го Ноября 1973 г.
Сан-Франциско, Калифорнія, США

3. Явленіе во сне

Я лично съ О. Игнатіемъ не была знакома, но моя мама и подруга одно время были его духовными дочерьми и разсказывали, что онъ узнавалъ уже за дверью, кто подходитъ къ его келье, и называлъ имя всегда безошибочно, что доказываетъ его прозорливость.

Также мне разсказывала его близкая духовная дочь Ирина Архиповна, что уже после его смерти онъ два раза являлся къ ней во сне и предупреждаль или наставлялъ, прося передать его слова тому или другому изъ его духовныхъ детей.

Такъ онъ явился ей однажды во сне и сказалъ: «Передай Анечке (послушнице женскаго Харбин-скаго монастыря), чтобы она оставила смущающія её мысли противъ Игуменіи. Богъ ей судья и не ей её судить». Ирина Архиповна передала эти слова послушнице, и та просто была поражена, т.к. действительно её смущали безъ конца помыслы, направленные противъ настоятельницы, и она не находила себе покоя ни днемъ, ни ночью, но после словъ О. Игнатія успокоилась и настроилась мирно.

Такжё онъ явился во сне Ирине Архиповне и передалъ, чтобы одна семья скорее поговела, т.к. очень скоро они должны уехать за границу изъ Китая и когда ихъ снимутъ съ учёта, то не будетъ времени это сделать. Такъ и вышло. Едва эта семья успела поговеть, какъ они должны были уехать изъ Харбина, чуть ли ни въ 2 дня срока.

Знаю со словъ Ирины Архиповны, что Старецъ Игнатій её благословилъ делать массажи и этимъ лечить людей, прибавивъ, что этимъ она будетъ исцелять людей", и когда устала отъ этой трудной работы, то он всё равно не снялъ съ неё этого послушанія, какъ бы настаивая на томъ, чтобы она помогала людямъ.

Говорилъ и мне мой духовный Отецъ, что когда онъ однажды пришелъ къ О. Игнатію и видя, какъ онъ еле ходитъ, спросилъ его: «Ножки-то болятъ?» Старецъ ответилъ: «И пусть болятъ, потому что ходили туда, куда имъ не следовало».

Какъ-то мама пошла съ одной знакомой къ Старцу, т.к. эта знакомая хотела полюбопытствовать, скоро ли она уедетъ изъ Харбина.

Старецъ, видно, своими духовными очами узрелъ ея намереніе, что она идётъ къ нему не какъ къ духовному отцу, а какъ къ гадалке, и на ея вопросъ очень сурово и нелюбезно ответилъ: «Что я предсказатель тебе, что-ли?» И до конца ихъ посещенія не высказывалъ расположенія и любви, какъ онъ это делалъ въ другихъ случаяхъ.

М. Раутманъ
13-го Декабря 1969 г.
Австралія

4. Землякъ. Іеродьяконъ Иннокентій Петровъ

Об О. Игнатіи я многое слыхалъ. До принятія схимы имя его было Оръ. Прибылъ въ Харбинъ съ Белой Арміей въ 1922 году съ Приморья въ Китай. У насъ былъ большой монастырь въ районе Шмаково, было до 1000 монаховъ, Никольскъ-Уссурійскій Валаамскій. Этотъ весь Приморскій край, приграничный съ Китаемъ, — богатейшій край. Когда армія отступала, Оръ присоединился къ нимъ. Образовался монастырь въ Харбине въ Модьягоу, подъ руководствомъ Владыки Іувеналія.

Я смело могу заявить, что О. Игнатій угодникъ Божій, прозорливецъ.

Опишу случай, какой произошелъ съ моей сестрой Надеждой Николаевной Петровой-Сизуевой. Во время входа советской арміи въ Харбинъ были массовые аресты, въ томъ числе былъ арестованъ мужъ сестры. Въ такихъ несчастныхъ случаяхъ всегда обращалась за советомъ и помощью къ О. Игнатію. Со слезами и плачемъ она входитъ къ О. Игнатію. Онъ, не дожидаясь, что она ему скажетъ, громко ей сказалъ: «Надежда, что хнычешь? Иди домой, мужъ твой дома». Такъ и оказалось.

Опишу, что произошло со мною. Я въ міру былъ Игорь Николаевичъ Петровъ. Имелъ лесныя заготовки на Восточной Линіи и большую пасеку и, когда возвращался въ Харбинъ, привозилъ мёдъ О. Игнатію.

И вотъ, въ последній пріездъ мой, я засталъ О. Игнатія на смертномъ одре.

И тутъ видна рука нашего молитвенника.

Меня встретила Ольга Ивановна Соколовская и сообщила, что Батюшка умеръ и уже вынесли его въ церковь, и говоритъ, что ломаеть голову, нужно уже варить кутью и побольше, т.к. народу будетъ много, а нечемъ заправить, и продолжаетъ: «Где Вашъ мёдъ?» Какъ видите, что Батюшка и тутъ всё предусмотрелъ, и мой мёдъ послужилъ на пользу. Ольга Ивановна С. это одна изъ самыхъ ревностнейшихъ труженицъ около О. Игнатія, она ежедневно обмывала ему раны и готовила пищу. Видно, и мужъ ея такого же добраго сердца, т.к. онъ ей не препятствовалъ, а часто и его можно было видеть съ узелкомъ у О. Игнатія. Если бы знать местонахожденіе Ольги Ивановны, т. е. въ какомъ конце света она, и запросить её, она бы намъ разсказала сотни такихъ случаевъ.

О. Іеродъяконъ Иннокентій (Петровъ) 30-го Декабря 1968 г.

5. Мать будущего священника.

Это было въ Харбине въ 1950-ые годы, когда Саша, мой сынъ (Александръ Сафроновъ), будучи мальчикомъ, бывалъ у О. Игнатія. И вотъ как-то въ одинъ изъ пріездовъ мы имели разговоръ съ О. Игнатіемъ, онъ и говоритъ: «Вотъ Валя, Саша-то у тебя будетъ священникомъ», что и сбылось. Въ другой разъ я пріехала съ сестрой Верой и съ Сашей. О. Игнатій посмотрелъ на меня и сестру и говоритъ: «У Васъ у обоихъ черви. Вы идите къ доктору Ламаеву, и онъ выведетъ вамъ червей, а потомъ приходите ко мне передъ отъездомъ изъ Харбина и я помолюсь о васъ. А дома-то у тебя, Валя, сынъ твой Константинъ заболелъ горломъ. Возьми вонъ тотъ пузырёкъ съ лекарствомъ и отвези ему, пусть пополощетъ во рту и будеть пить и скоро поправится».

Я и спрашиваю: «Батюшка, О. Игнатій, что Вамъ послать гостинцы? Масличка что-ли?»

А онъ и говоритъ: «Какое масличко, у тебя коровы-то нетъ! Пока ты тутъ жила, мужъ корову продалъ — надо деньги на визу! Ты не ругай его! А вотъ рыбки-то копчёной пошлешь, какъ пріедешъ. У тебя въ огороде-то телега полная рыбой стоитъ, коптятъ, солятъ её домашніе-то твои. Вотъ рыбки-то и пошлёшъ мне».

И действительно, когда я пріехала — рыба была уже выкопчена, целую телегу привозили. И я послала Батюшке О. Игнатію вкусной копчёной рыбы. А корова, действительно, была уже продана.

И ещё вспомнила. Въ тотъ же разъ какъ были мы у Батюшки и онъ разсказывалъ намъ всемъ, какъ его родители хотели его женить, а онъ не хотелъ. У него была бабушка Агриппина, которую онъ очень любилъ, она помогла ему скрыться отъ родителей и уйти въ монастырь. Онъ отъ юности своей монахъ. Будучи 90-летнимъ Старцемъ, у него болели ноги, но онъ говорилъ: «Вотъ ходили, куда не нужно, вотъ теперь терпите. Такъ имъ и нужно».

Валентина Сафронова 10-го Октября 1969 г.

6. Матъ изъ Харбина

1. Молодой человекъ по имени Алёша Деревникъ былъ сильно боленъ. Болезнь была очень серьёзная и на врачей уже никакой надежды не было. Пошел онъ къ Батюшке О. Игнатію. Батюшка сразу ему сказалъ, что у него ракъ желудка: «Болезнь твоя произошла отъ нарушенія поста. Тебя соблазнили на танцы во время Великаго поста. Но ты не плачъ. Тебя вылечитъ Ирина Архипьевна (это при Старце находилась благочестивая старушка, которая, по молитвамъ О. Игнатія, всемъ подавала помощь)».

Такъ и случилось. Ирина Архипьевна вылечила совсемъ страшную болезнь по молитвамъ святаго Старца О. Игнатія.

2. Я жила по болезни въ городе Харбине. Вдругъ почувствовала такую сильную тоску и беспокойство о доме, а семья моя жила на линіи ДВЖД.

Стало мне невыносимо, и пошла я со слезами къ О. Игнатію. Разсказала свою тревогу о доме. Онъ меня выслушалъ и сказалъ, чтобы я немедленно ехала домой, потому что сынъ мой сильно боленъ. Нужно торопиться. «А я, — Старецъ сказалъ — попрошу Ирину Архипьевну, она сделаетъ для него лекарство». Благословилъ меня, и я уехала.

Пріезжаю, сынъ мой уже харкалъ, а дома уже не знали, что и делать. Но со мной было лекарство и, по милости Божіей и по молитвамъ О. Игнатія, сынъ мой быстро поправился.

3. Я жила въ Харбине. Мужъ мой трагически погибъ въ Советскомъ консульстве. У меня была виза въ Австралію. Въ въезде въ Австралію мне совсемъ было отказано, а такъ какъ у меня было трое малолетнихъ детей я и совсемъ отчаяласъ.

Пришла я въ горе къ О. Игнатію и попросила его святыхъ молитвъ. Онъ мне сказалъ: «Ничего, не печалься. Какъ все поедутъ, такъ и ты уедешь», а уже какъ года два никого изъ Харбина заграницу не выпускали. И вскоре после этого сняли большую партію съ учета за границу, въ томъ числе была и я. И о чудо! Я первая изъ всей партіи была выпущена за границу, съ учёта снята. Транзитъ былъ данъ, и въ Гонконгъ пріехала впередъ всехъ. Въ данный моментъ проживаю въ Австраліи въ городе Бризбэнъ.

Не могу умолчать. Это произошло по молитвамъ Святаго Старца О. Игнатія.

(Подпись утеряна) Австралія, 1974 г.

7. Замена смерти

Матушка Ангелина, проживающая въ монастыре въ Австраліи, сообщила, что, уезжая въ Австралію, пришла прощаться съ О. Игнатіемъ. Онъ ей сказалъ: «Вотъ поедешь въ Австралію и по дороге умрёшь, опустятъ тебя въ воду».

Мать Ангелина смиренно приняла это известіе. но заплакала и заскорбела внутренне, т.к. ехала съ 3-мя дочерьми, юными девушками, и подумала, какъ же они-то будутъ?

О. Игнатій наклонился къ ней вторично и сказалъ тихо: «Не скорби, Богъ милостивъ, можетъ, всё обойдётся».

По дороге на пароходе м. Ангелина встретилась съ матушкой Кудриной Агніей, которая ехала со своимъ батюшкой (она старообрядка). Дорогой была весела и здорова, какъ вдругъ внезапно умерла и была опущена въ воду съ парохода. Тутъ мать Агнія вместо Ангелины. Молился Батюшка О. Игнатій, просилъ Господа, такъ что мать Ангелина, больная сердцемъ, доехала благополучно, и сообщила мне о томъ.

Ольга Васильевна Бежанъ знала О. Игнатія съ 1913 года, ещё какъ Отца Ора. Въ 1915 году онъ отпевалъ ея мужа, читалъ надъ нимъ Псалтырь и въ 9-ый день служилъ панихиду. Когда пришли изъ монастыря и сообщили, что у него горитъ келья, онъ ответилъ: «Зальютъ»! После выяснилось, что сгорело его бельё, и Ольга Васильевна отдала ему всё оставшееся отъ покойнаго мужа бельё. Потомъ она вышла замужъ вторично, т.к. осталась 27-ми летъ вдовой.

Прожила съ другимъ мужемъ 35 летъ и, когда похоронила втораго мужа, ушла въ монастырь.

О. Игнатій былъ въ ту пору слепой. Онъ, какъ она зашла, сказалъ: «А, раба Божія Ольга! Иди смело! (Она робела къ нему подойти). Ты опять одна, но теперь не страшно, ты теперь немолодая». «Какъ же вы узнали меня?» — спросила она.

«По голосу!» — ответилъ онъ. А она и не говорила и подробности о ея жизни онъ не зналъ!!!

Вотъ такихъ случаевъ много о немъ. Предсказывалъ и смерти тому и другому.

Наталья Шевченко
24-го Августа 1970 г.
Кабрамалта, Австралія

8. Сверхъестественное чудо

Приблизительно осенью 1945 г. въ Харбине, войдя въ монастырскый храмъ, я увидела, что, кроме монаха за свечнымъ ящикомъ, никого тамъ не было, и присела на лавочку у стены, ожидая появленія кого-либо изъ священнослужителей.

Прошло несколько минутъ, и вотъ вижу, что въ храмъ вошли двое, среднихъ летъ людей, по-видимому, мужъ и жена, которые робко и съ любопытствомъ озирались по сторонамъ, показывая темъ самымъ, что въ храме они впервые: а по ихъ одежде было ясно видно, что они не местные, а пріезжіе съ линіи К.В.Ж.Д.

Перебросившись несколькими словами со свечникомъ, они, робко озираясь и какъ-то стес-нительно, подходятъ ко мне и спрашиваютъ, местная я или нетъ и, получивъ утвердительный ответъ, спрашиваютъ, не могу ли я имъ помочь повидать Старца Игнатія и отслужить молебенъ, на что я имъ ответила, что Старца Игнатія я знаю хорошо и могу ихъ провести къ нему и что потомъ мы сможемъ отслужить молебенъ вместе.

Меня заинтересовалъ вопросъ: кто они такіе, откуда и зачемъ пріехали сюда и почему хотятъ видеть О. Игнатія. Тутъ они оба как-то заволновались и говорятъ друг другу: «Ну, разсказывай».

— «Нетъ, ты разсказывай…»

Въ конце концовъ началъ говорить мужъ, который разсказалъ следующее:

«Мы съ женой живемъ на станціи Яблоновая К.В.Ж.Д. верстахъ въ 200 отъ Харбина и имеемъ небольшое хозяйство: коровъ, куръ и свиней, но наше главное дело это пасека, верстахъ въ 50 отъ железно-дорожной линіи, где мы собираемъ мёдъ и продаёмъ его. Тамъ у насъ живутъ 2 китайца работника. Въ конце этого лета мне надо было поехать на пасеку качать мёдъ, и вотъ, предполагая назавтра рано утромъ поехать на пасеку, я спокойно заснулъ и увиделъ во сне Старца, который и говоритъ мне: «Василій, не езди на пасеку!» Рано утромъ я разсказалъ этотъ сонъ жене, и она мне сказала, что это ничего, мало ли какіе сны снятся. Но всё-таки, обсудивъ этотъ сонъ, мы съ женою решили, что я поеду днёмъ позже.

Въ следующую ночь я опять вижу во сне того же старца, который опять советуетъ мне на пасеку не ездить. После моего разсказа объ этомъ мы съ женой решили некоторое время выждать и вотъ уже въ 3-ій разъ я опять вижу во сне Старца, который говоритъ: «Василій, я тебе приказываю не ездить на пасеку, а то будетъ худо. Я — Старецъ Игнатій изъ мужскаго Казанскаго монастыря въ Харбине».

Прошелъ ещё одинъ день, и къ намъ пріехалъ верховой китаецъ съ лесной концессіи вблизи нашей пасеки и сообщилъ намъ, что два дня тому назадъ на нашу пасеку напали хунгузы, рабочихъ-караульныхъ убили, а пасеку разграбили. Тутъ мы невольно подумали, что, если бы я былъ на пасеке во время нападенія хунгузовъ, то, конечно, не уцелелъ бы, и вотъ мы съ женой решили поехать въ Харбинъ и повидать Старца, а также отслужить благодарственный молебенъ за спасеніе моей жизни".

Немного успокоившись после своего разсказа, мужъ заторопился повидать Старца, и я повела ихъ къ нему въ келлію, помещавшуюся въ полуподвальномъ этаже главнаго корпуса монастыря. Постучавшись въ дверь и произнеся полагающіяся слова, я получила «Аминь». Немного пріоткрыла я дверь, и мужъ, слегка просунувъ свою голову, взволнованно выкрикнулъ: «Онъ, онъ!» Открывъ дверь шире, онъ потихоньку вошелъ въ келлію. Всё, что я видела, это какъ мужъ, подойдя къ Старцу, бухнулся ему въ ноги и выкрикнулъ: «Спасибо Вамъ, Батюшка!»

Не желая нарушать интимности этой встречи, я потихоньку пошла въ храмъ, а следомъ за мною пошла и жена, и мы вместе съ нею отслужили молебенъ, после которого я, сильно взволнованная виденнымъ и слышаннымъ, пошла домой.

9. Преданный Келейникъ

О прозорливости Старца Игнатія разсказывалъ О. Діаконъ Никита Чакировъ. Ещё юношей приходилъ онъ со своей матерью къ Отцу Игнатію. Старецъ указывалъ ему на молодого священноинока, О. Филарета, говорилъ ему: «Ты будешъ полезенъ ему». Это былъ одинъ изъ рядовыхъ братій Казанскаго монастыря. Юноша, опустивъ голову, плакалъ, когда Старецъ говорилъ это его матери. И черезъ 20 летъ, а то и того болыпе, такъ оно и вышло. О. Филаретъ сталъ Митрополитомъ, и очень нуждался въ преданномъ надежномъ человеке. До самой смерти Митрополита О. Никита оказался этимъ «полезнымъ» человекомъ, онъ сталъ самымъ преданнейшимъ его келейникомъ, шофёромъ и защитникомъ, и не имея своей личной жизни, всю свою жизнь отдалъ служенію тому монаху, на котораго указалъ прозорливый Старецъ.

Марія Павловна Трусова

10. Исцеленіе глазъ

Есть у меня знакомая изъ Харбина, наша прихожанка, благодаря ей я поминаю Старца Игнатія въ ежедневныхъ молитвахъ. Исторія такая. У В. такъ заболелъ глазъ, что она ничего не могла делать. Врачи ничего не могли сделать, антибіотики безполезны оказались. В. поехала въ Кентлинъ (она бываетъ тамъ въ монастыре), исповедовалась тамъ Отцу Б., пожаловалась на глазъ и на врачей. Онъ ей сказалъ: «Вместо врачей закажите панихиду по О. Игнатію». А В., живя въ Харбине, знала его, прибегала передъ каждымъ экзаменомъ, какъ и другіе соученицы, и онъ, слепой, какъ только входила, называлъ её и другихъ по имени. Панихиду она заказала. Я вместе съ ней молилась, и съ техъ поръ глазъ абсолютно здоровъ, а прошло уже больше года.

Тамара Семеновна Берина 7-го Августа, 2000

Меня просили написать Вамъ, что я помню объ О. Игнатіи. Въ то время я была девочкой и особенно не задумывалась. Помню только, что онъ былъ слепой, сгорбленный и всегда сиделъ и смотрелъ въ полъ, но всегда зналъ кто къ нему подходитъ и могъ сказать имя. Съ моей бабушкой былъ такой случай. Передь исповедью она уронила свою свечку, и свечка сломалась. Она стояда и думала, купить другую или нетъ. Въ конце концовъ она не купила и подошла со сломонной свечой. Она была очень удивлена, когда

Старецъ Игнатій сказалъ: «Ну что, Лидія, пожалела купить другую свечку».

Я тоже всегда у него исповедывалась. Онъ всегда спрашивалъ: «Не обижала кошекъ, собакъ». Онъ очень любилъ животныхъ. У него была кошка и она всегда его ждала после службы. Келья его была темная.

Передь школьнымъ экзаменамъ мы всегда бегали къ нему спрашивать, какой билетъ попадется. И онъ намъ отвечалъ такъ: «Учите всё, но особенно хорошо выучите N 1 и N 6». И этотъ всегда получали. А здесь въ Австраліи у меня произошелъ такой случай. Я была въ женскомъ монастыре и исповедывалась у батюшки. У меня часто болела голова. Врачи делали проверку и ничего серьёзнаго не нашли. Врачъ предпологалъ, что можетъ это отъ глазъ и послалъ проверить. Я очень волновалась и на исповеди просила батюшку помолиться обо мне. И вдругъ, къ своему удивленію, батюшка говоритъ такъ: «Знаете, въ Китае былъ некій схимонахъ Игнатій, онъ былъ слепой, но очень прозорливый, можетъ быть онъ сейчасъ и святой, но мы этого не знаемъ, такъ что молитесь за упокой и подавайте просфоры, и онъ Вамъ поможетъ». Я стала такъ делать. И что же.

Въ одинъ прекрасный день, одна моя знакомая пригласила меня въ гости. У нихъ былъ большой ремонтъ и переделка въ доме. Всё у нихъ, конечно, шикарно, но мое вниманіе привлекла икона. Образъ былъ большой, и я стала восхищаться, а она и говорить мне: «Вотъ не знаю, что съ ней делать. Мне эта икона не подходитъ, я предпочитаю повесить какую-нибудь бумажную и маленькую. Въ церкви иконъ много и не возмуть». Тогда я сказала: «Ну, дай мне». Она очень обрадовалась и сказала: «Возьми». Затемъ стала разсказывать, какимъ образомъ она получила икону. Оказывается этой иконой благословилъ её самъ Схи-игуменъ Игнатій. Она была привезена въ Новую Зеландію и находилась у ея матери до техъ поръ, пока она не умерла. Такъ изъ Новой Зеландіи она попала въ городъ Сидней, и тутъ не подошла къ дому. Услышавъ это, я даже испугалась, а она говорить: «Забирай, забирай». Вотъ она и у меня. А съ глазами у меня всё въ порядке, исцелилась, головная боль прошла. Мы отслужили благодарственный молебенъ, а затемъ и панихиду по Схимнику Игнатію. Такъ же батюшка побывалъ у насъ и помолился передь иконой. А мне онъ сказалъ такъ: «Благословеніе этой женщины перешло на васъ». Посылаю Вамъ снимокъ этого образа.

Уважающая Васъ, Валерія Кретчъ Берала, Австралія, 2000 г.

12. Прозорливостъ даже въ мелочахъ

Какъ сейчасъ вижу передъ собой высокую, чуть сгорбвленную фигуру Старца Игнатія. Жилъ онъ въ чрезвычайно скромной обстановке. Небольшая, темная-темная комнатушка и къ ней примыкала небольшая пристройка, где онъ по-видимому спалъ. Въ первой комнатке не было ничего кроме пары стульевъ.

Приходящихъ къ нему посетителей О. Игнатій всегда встречалъ приветливо, выслушивалъ, советовалъ и явно былъ прозорливый. О. Игнатій потерялъ зреніе, и не виделъ совсемъ. Однако, когда я пришла къ нему, решивъ въ первый разъ взять съ собой подругу, О. Игнатій, не знавъ имени её и конечно не видевъ, ласково сказалъ: «А-а, Серафимочка пришла».

Однажды придя къ нему въ постный день, я была встречена ласковымъ упрекомъ: «Что же это ты, среда, а ты курочку поела».

Было все это въ 1940-ыхъ годахъ, но уже тогда О. Игнатій любилъ повторять: «Время сейчасъ антихристово, въ антихристово время живемъ».

Если его просили помолиться о чемъ-либо, онъ всегда обращался къ О. Іоанну Кронштадтскому и къ Блаженной Ксеніи, о которыхъ мы тогда ничего не знали и удивлялись, а онъ вероятно уже зналъ, что будутъ прославлены. Подошли 1950-тые годы, конецъ ихъ. Мы никакъ не могли получить транзитной визы въ Австралію, дело затягивалось. «Скоро меня не будетъ, — говорилъ онъ, — придете меня провожать, припадите къ гробику и просите что кому надо, я помогу». И вотъ въ день похоронъ, прощаясь, попросила я у него объ отъезде, ведъ жизнь въ Харбине была тогда очень сложная. И онъ помогъ! Скоро виза была у насъ на рукахъ.

Много случаевъ было явной его прозорливости, только всего не вспомнишъ. «Путь твой не будетъ усыпанъ розами», — сказалъ онъ моей матери. И действительно, много ей вскоре пришлось пережить.

Вечная тебе память, дорогой О. Игнатій.

Ольга Чемодакова Кабраматта, Австралія

13. Схима

Объ О. Игнатіи могу сказать, что онъ побывалъ почти во всехъ русскихъ монастыряхъ, чуть было не поселился въ уединеніи близъ Св. Андреевскаго скита на А? оне, обладалъ феноменальной памятью. Въ Харбине, отъ удара въ спину, у него былъ туберкулезъ позвоночника, его уже умирающаго принесли въ храмъ и постригли въ схиму (я присутствовалъ при этомъ), и, къ удивленію всехъ, онъ сразу сталъ поправляться. До схимы его звали — О. Оръ. Молитвенный духъ былъ ему свойствененъ.

Прот. Ростиславъ Ганъ Кабраматта, Австралія.

«Издательский Домъ «Русскiй Паломникъ»