 |
| Радонеж | Сергей Белозерский | 22.06.2011 |
Как сообщается, в Англиканской Церкви подготовлен документ, разрешающий рукополагать на епископское служение открытых гомосексуалистов, в том числе состоящих в однополых партнерствах, при условии, если они будут «целибатны», то есть будут воздерживаться от сексуальных контактов. Это решение связывается с так называемым «Актом о Равенстве» и его стоит обсудить подробнее — потому что стоящая за ним идеология все больше претендует на власть и у нас, в России.
Вся гомосексуальная пропаганда построена на систематической подмене понятий — и эта подмена еще раз выступает на поверхность, когда речь заходит о таком странном явлении как «целибатный гей». Специфическая терминология, выработанная гей-движением, представляет собой очень интересный феномен с лингвистической точки зрения; как и терминология, вырабатываемая некоторыми культами или политическими движениями, она построена так, чтобы разрушать логику и манипулировать эмоциями. Первое правило любого здравого рассуждения — определенность понятий; честный диалог, в котором мы не собираемся ни запутывать собеседника, ни запутываться сами, предполагает, что мы используем слова в ясном, определенном, и всем известном значении.
Такие термины как «гей» содержат сознательною неопределенность; это слово используется, в, по крайней мере, четырех различных значениях: 1) человек, испытывающий половое влечение к лицам своего пола 2) человек, вступающий в сексуальные контакты с лицами своего пола 3) человек, разделяющий определенную идеологию, которая, в частности, постулирует, что гомосексуальное поведение детерминировано генетически, а гомосексуальный образ жизни следует всячески ободрять и поддерживать; тех, кто так не думает, следует третировать как злобных и нетерпимых людей, и, там где это возможно, преследовать силами государства. 4) в рамках этой идеологии термин описывает «генетически детерминированного» гомосексуалиста, который в принципе не может отказаться от своего образа жизни, так что порицать его за это — бессмысленная жестокость.
Поэтому когда от Церкви требуют (а Англиканская Церковь, увы, прогибается под это требование), поставлять «геев» во Епископы, мы вправе спросить — кого вы имеете в виду под «геями»? Мы можем проиллюстрировать ситуацию гипотетическим примером с другим идеологически нагруженным термином — «ариец». Может ли ариец быть Епископом? Смотря что мы понимаем под «арийцем». Если мы имеем в виду «представителя высшей расы, которая призвана господствовать над миром и подчинить себе низшие расы», то нет, не может. Почему? Потому что «ариец» в этом случае просто идеологический фантом — никакой высшей расы не существует, и вся стоящая за этим понятием идеология является полностью ложной. Может ли человек, объявляющий себя «истинным арийцем» быть Епископом? Нет; потому что этим он заявляет о своей приверженности идеологии, несовместимой с христианской верой. Может ли «гей» как «человек, генетически детерминированный к однополым контактам» быть Епископом? Нет. Потому что, как и за «арийской расой» за «гейством» в этом смысле не выявлено никакой биологической реальности. Точно также, как между «арийскими» жителями Пруссии и «неарийскими» жителями Польши не существует никакой биологической разницы (а только культурная и языковая), никакой биологической разницы между «геями» и «натуралами» не выявлено. Настойчивые поиски «гей-гена» кончились ничем, а многочисленные случае перемены своих сексуальных предпочтений в обе стороны делают веру в «гейство» уж совсем затруднительной. Может ли человек, идентифицирующий себя, как «гея», быть Епископом? Нет; потому что этим он заявляет о своей приверженности идеологии, одобряющей однополые контакты — и в этом отношении несовместимой с христианской верой. Может ли быть Епископом человек, вступающий в такие контакты? Нет, с точки зрения и Писания, и Предания, любые половые контакты вне брака — грех, отторгающий человека от общения с Церковью. Может ли быть таковым человек, испытывающий гомосексуальные искушения? Да; мы все испытываем искушения того или иного рода, и пока мы отвергаем их, сами по себе они еще не составляют греха.
Так отказ рукополагать «геев» в каком смысле является актом дискриминации? И какой может быть смысл в том, чтобы требовать целибата от «гея»? Человек, объявляющий себя «геем», и вступающий в однополое партнерство, тем самым вслух заявляет себя сторонником идеологии, в рамках которой всякая мысль, что в мужеложстве есть что-то неправильное, должна подавляться — и, если вы намерены позволить человеку таких взглядов учить с кафедры, то какой смысл пытаться запретить ему следовать этим взглядам в частной жизни?
Это может рассматриваться разве что в качестве попытки вывернуться из-под тяжелой руки государства, и, с одной стороны, запретить то, что запрещает Писание, а с другой — избежать того, что запрещает правительство. Но эта попытка — жалкая, неискренняя, и недостойная христиан — является к тому же неизбежно провальной. Гей-активисты уже заявили, что требование целибата является является актом невыносимой дискриминации и гомофобии — ведь от женатых клириков- «натуралов» никто не требует воздерживаться от супружеских отношений.
Увы, бывают конфликты, которых избежать невозможно — и которых уж точно невозможно избежать, проявляя уступчивость. Чем больше вы уступаете некоторым людям, тем больше на вас будут давить — и, идя на компромиссы, вы только провоцируете противную сторону усилить свои атаки.
Это уже очень давно не вопрос о допустимом сексуальном поведении — это вопрос о полномочиях государства. Англикане не говорят «мы тут думали, молились, вчитывались в Писание, обращались к примеру святых, и пришли к выводу, что Богу будет угодно, если мы примем такое решение». Нет. Они говорят, что это решение — ответ на «Акт о Равенстве». Фактически, это признание того, что вопросы внутреннего устроения Церкви будет решать государство. Можно ли надеяться — как, возможно, надеется кто-то из англикан — что если они немного уступят, их оставят в покое? Нет. Как говорит Тревор Филипс, Председатель Комиссии по Равенству и Правам Человека: «Старомодная религия несовместима с современным, мультикультурным, мультиэтническим обществом». Причем под «старомодной религией» понимается именно христианство. Ислам Филипс хвалит как стремящийся приспособиться к либеральным и демократическими ценностям британского общества. Где Филипс видел такой Ислам — неясно; ясно только в планах того светлого будущего, которое видят строители «мультикульутрной, мультиэтничекой» Европы, нет места христианству и христианской культуре.
Правда, официальное решение Англиканская Церковь еще не приняла — оно будет принято на генеральном синоде в следующем месяце. Будем же молиться, чтобы Бог укрепил тех, кто еще сохраняет веру и здравомыслие, воспротивиться притязаниям Кесаря на Божье.
Едва ли тех, кто осмелится подвизаться за истину Евангельскую, сразу отвезут на какой-нибудь полигон под Лондоном и расстреляют в затылок — до этого процесс еще не дошел. Разве что только будут поносить в газетах — но тут стоит вспомнить слова Писания: «Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. (Лук.6:22)».
Впрочем, если наступление на свободу вероисповедания — и это именно оно, давайте не строить иллюзий — будет продолжаться, возможно, какие-то элементы трагического советского опыта повторятся и в Британии.
