 |
| Российская газета | Владимир Суровцев | 21.06.2011 |
Во вторник в Париже российский премьер Владимир Путин и его французский коллега Франсуа Фийон откроют памятник, посвященный Русскому экспедиционному корпусу, воевавшему во Франции в годы Первой мировой войны.
Напомним, что в 1916 году свыше сорока тысяч наших офицеров и солдат были направлены на помощь союзникам. Из них две бригады воевали на греческом фронте, а большая часть корпуса защищала вместе с французскими войсками район Шампань-Арденны. Россияне (среди них был будущий прославленный полководец, а в то время пулеметчик Родион Малиновский) особенно отличались в боях под Реймсом, тем самым преградив наступление немецких дивизий на Париж. В кровопролитных боях погибло свыше пяти тысяч наших воинов. «РГ» попросила рассказать о памятнике его автора известного российского скульптора Владимира Суровцева.
— Кто был инициатором создания монумента?
- Французская сторона. А если конкретно, то премьер-министр Франсуа Фийон и министр культуры Фредерик Миттеран. Инициатива была озвучена во время визита Владимира Путина во Францию в ноябре 2009 года и полностью поддержана Москвой.
— Как вышло, что вы получили заказ?
- Французы провели международный конкурс, жюри которого возглавлял Фредерик Миттеран. В конкурсе участвовали многие известные мастера. Я же оказался в их числе, наверное, потому, что во Франции уже установлено несколько памятников моей работы. Один из них находится в Ле Бурже и посвящен летчикам и механикам легендарного полка «Нормандия-Неман», другой поставлен в Париже на Пер-Лашез в память о русских и советских партизанах-макизарах, воевавших во Франции с 1941 по 1944 годы. Еще один воздвигнут на центральном воинском кладбище в Нуайе-Сен-Мартен, где похоронено около пяти тысяч россиян, участников французского Сопротивления. Очень рад, что и на этот раз выбор пал на меня. Так что это мой четвертый памятник во Франции.
— Как определились с местом для мемориала?
- Предложение поступило от городской мэрии и французского правительства. И, откровенно говоря, лучшей площадки не найти. Речь идет об очень престижном месте — в двух шагах от Гран-Пале. А у меня, кстати, есть фотографии, на которых запечатлены солдаты экспедиционного корпуса, которые в 1916 году проходили как раз мимо этого дворца. К тому же рядом мост Александра III, с именем которого связан русско-французский союз в конце XIX века. Это уже не говоря о том, что буквально напротив мемориала на другой стороне Сены на набережной Бранли вскоре будет построен российский духовно-культурный центр. Получается своего рода русский островок в центре Парижа. Хочу отметить, что открытие памятника состоится 21 июня — за день до 70-летия начала Великой Отечественной войны, в ходе которой россияне и французы во второй раз за ХХ век были союзниками и сражались против общего врага. Не символично ли?
— Как вы пришли к нестандартному для воинских мемориалов, без присущего им пафоса, решению: на постаменте русский офицер-кавалерист смотрит вдаль и под уздцы держит лошадь?
- Композицию, хотя это нигде не обозначено, я назвал «Родник». Ведь конь пьет воду из родника, а это слово однокоренное с родом, родней, Родиной. Мне хотелось таким образом обозначить тему России, сделать памятник многослойным. К тому же надо учесть, что та война была по большому счету последней, которая прошла на конной тяге, а Россия в то время была первой в мире конной державой, насчитывавшей 26 миллионов коней.
Кроме всего прочего, я сам очень люблю лошадей, занимаюсь конным спортом. Наверное, сказываются гены моего деда Василия Фомича, хоперского казака, который принимал участие в знаменитом Брусиловском прорыве.
Другой лейтмотив — сам поручик. В его руках французская каска с российским двуглавым орлом. Дело в том, что союзнические войска, сражавшиеся во Франции, носили свою национальную военную форму, но каски были французские, правда, с национальным гербом. Кстати, эту деталь, о которой я раньше не знал, подсказал французский министр культуры.
— Кто с вами работал над памятником?
- Мой сын Данила. Он, как и я, скульптор, выпускник Суриковского института, а также архитекторы отец и сын Владимир и Олег Сутягины. Мы постарались сделать памятник, скажем так, человеческим, чтобы он не давил, не отторгал проходящих мимо людей, а притягивал к себе внимание. Он о тех людях, которые храбро сражались и погибли, но основная идея композиции — это обращение через суровые события прошлого к нынешним и будущим поколениям, призыв к тому, чтобы больше не было войн.
— Как отнеслись к вашей работе представители русской эмиграции в Париже?
- Я показывал памятник Жоржу де Бреверну, который возглавляет ассоциацию по сохранению памяти русского экспедиционного корпуса во Франции, председателю парижской ассоциации Императорской гвардии князю Александру Трубецкому. Они отнеслись с большим интересом и уважением. Многие родственники тех, кто воевал в корпусе, во вторник придут на церемонию открытия памятника.
— Долго ли работали над ним?
Суровцев: Чуть больше года. Работал вместе с сыном в московской студии на Пятницкой. После скульптура отливалась в бронзе в поселке Катынь под Смоленском.
— Кто финансировал?
- Российское министерство культуры. Французская сторона взяла на себя расходы по благоустройству территории, строительству фундамента.
— Что дальше? Есть планы, связанные с Францией?
- В Москве на Ордынке есть памятный знак по рисунку Модильяни — он посвящен Ахматовой. Давнишняя мечта: воплотить в скульптуру тему поэта и художника. Также хотелось сделать большую персональную выставку в Париже.
Беседовал Вячеслав Прокофьев
