 |
| Однако | Борис Подопригора | 09.06.2011 |
Список обвиняемых Международным трибуналом по бывшей Югославии (МТБЮ) 
изначально отдавал иезуитством: из 65 разыскиваемых преступников 52 — сербы. Это означает, что сербская мать рожает злодеев ровно в четыре раза чаще, чем хорватская или босняцкая (босняками называют мусульман, проживающих в Боснии). Кто захочет — согласится с главным архитектором боснийского урегулирования американцем Холбруком, что, мол, национальность тут ни при чем. В войне могут, конечно же, участвовать и патологические злодеи. Но…
Нам ли не понять, что случилось с бывшей Югославией! Распадалась одна из доселе самодостаточных и в целом благополучных стран Европы. Распадалась родина и страна молодости миллионов. Распад происходил не только по внутренним (взаимное ожесточение православных, католиков и мусульман), но и внешним причинам. Какие из них превалировали? На этот вопрос серб ответит иначе, чем несерб. Не будем большими сербами, чем они сами, но попытаемся их понять.
Генерал Ратко Младич по факту своего рождения не мог не стать тем, кем он стал. Сын командира партизанского отряда, погибшего в бою с хорватскими фашистами, он всегда называл себя югославом. Поэтому боролся с сепаратизмом в Хорватии. Точно так же были мотивированы генералы чеченской войны Трошев и Рохлин. Но они оказались успешнее, по крайней мере, по последствиям для своей страны. Потому что она — ядерная.
Сладость мести
После выхода родной Боснии из того, что осталось от прежней Югославии, генерал Младич защищал сербов. Ибо они становились главным препятствием для «национального возрождения» бывших союзных республик.
Впрочем, тогда каждая сторона была озабочена собственной этнической чистотой и освобождалась от инородцев. К ним причисляли не знавших вторую строчку в «Отче наш…», необрезанных, болельщиков «коммунистической» «Црвены звезды». Именно тогда главным военным советником хорватов, фактически их главкомом стал отставной американский генерал Вуоно, до того первое лицо в сухопутных войсках США. Об этом, как и о многом другом, до сих пор говорят вполголоса. Например, о том, что российские журналисты Куренной и Ногин погибли, скорее всего, потому, что спешили поведать миру о едва ли не единственном случае явочного примирения сербов и хорватов в отдельно взятом селе Костайница. В сентябре 92-го эта новость мешала «политическому переустройству» Балкан.
Младича обвиняют в 52-недельной блокаде Сараева, но главное — в расправе над мусульманами Сребреницы. В сумме то и другое унесло жизни 20 тысяч бывших сограждан генерала из не менее умо зрительных 280 тысяч, упокоенных под крестами и колонками. Итоговые потери сербов составили более 120 тысяч, хорватов — 90 тысяч, мусульман — 70 тысяч. Не объясняет ли циничная этноразнесенность могильных «маркеров», кто и почему действовал с назидательной жестокостью?
Но в 1992-м блокаду Сараева без всякого Младича устроили сараевские же сербы. Из бойниц, пробитых в бетонном желобе олимпийской бобслейной трассы, они расстреливали «силуэты» в окнах своих квартир, из которых их вышвырнули. Захваченных сербских снайперов просто так убивали лишь по знакомству, если они оказывались бывшими соседями. Как правило, их резали на куски на превращенной в антиблокадный штаб олимпийской арене «Зетра». Она впитала эхо нашего хоккейного чемпионства и агонию сотен бывших болельщиков. Нужно ли было в этой ситуации отдавать похожую на «пли» команду «мсти»? На чьей стороне и как «позиционировали» бы себя лично вы? Если по «национальности» вы — «федерал», а у вас под ружьем армия.
Арифметика войны
Варварское изгнание «чужеродцев» из Сербской Краины уже завершалось, когда молох войны ударил по Сребренице. В этом мусульманском анклаве базировался штаб некоего Насера Орича. Его стараниями на улицах соседней сербской Вишницы в Рождество (!) 1993 года осталось лежать около 3 тысяч часто обезглавленных тел. Лишь в июле 1995 года в Сребреницу вошли 200 (!) сербских мстителей под предводительством не менее мотивированного, чем Орич, Крстича. Насколько он — фактический партизан — в данном случае подчинялся Младичу, документально не подтверждено. Зато поводом к рейду стало добивание подчиненными Орича сербских беженцев из Краины. В Сребреницу сербских «войников» пустил воспитанный на евротолерантности голландский полковник Карреманс — из ооновских сил UNPROFOR. Сколько жителей на самом деле оставалось тогда в Сребренице, каждый волен посчитать по тем источникам, которым доверяет. Но опознаны были 1937 тел. Откуда взялись «позднее уточненные» 8 тысяч и как 200 партизан, находившихся под ооновским присмотром, расправились с таким количеством людей — вопростест на здравый смысл. Тем более что около 35 тысяч ушедших в мусульманские районы Боснии (из 40-тысячного населения анклава) позднее назвали себя беженцами из района Сребреницы. Откуда разночтения? Историю пишут не участники событий, а их интерпретаторы. Поэтому ограничимся резюме: Орич оправдан гаагским трибуналом, Крстич им же осужден на 46 лет. Генерал Младич ждет вердикта МТБЮ. Другой генерал — американец Вуоно — дорос до одного из ведущих военных теоретиков. О полковнике Карремансе известно лишь то, что никакой ответственности он не понес.
Почему сейчас?
Важнее, впрочем, результат. Защитил ли Младич свой народ или осложнил его судьбу? Защитил в том смысле, что в Боснии остались сербы. Осложнил — потому что своей участью они символизируют заслуженно проигравших. К сербским лидерам политика и право всегда оборачивались нужной стороной в нужное время. Белград сдал Младича ради скорейшей интеграции в Евросоюз. Ибо только вступление в ЕС компенсирует президенту Тадичу пошаговую сдачу Косова. И еще потому, что католическая Хорватия, которая, что ни говори, ближе Европе, чем Сербия, болезненно восприняла арест другого генерала — Готовины, «героя отечественной войны против сербов». Генерала Младича сдали, чтобы было кому медийно ассоциироваться с другим «злодеем» — полковником Каддафи. А еще потому, что устранение бен Ладена не произвело должного впечатления, не стало наглядной победой добра над злом. А в 2012 году — выборы не только у Тадича, но и у Обамы. Тем временем в албанской столице Тиране поставили памятник Клинтону, президенту США, отдавшему приказ бомбить сербов с применением обедненного урана. И представьте, никаких посадок! Как и в случае с откровениями Карлы дель Понте. Бывший прокурор МТБЮ выпустила книгу «Охота: я и военные преступники», в которой рассказала о случаях изъятия органов (для продажи) у живых сербских пленных косовскими албанцами, причем не последними в протокольных списках Приштины.
Подобно тому, как в России убивают не за политику, а за деньги, на Балканах устраняют не самих преступников, а тех, кто много знает. Младича искали настолько тщательно, насколько было важно не потерять его из вида. Возможно, ему подсказали, что ненайденный он для многих безопаснее. Объявленный в международный розыск в 1995 году, он даже в 2002 м болел на стадионе за футбольную «Црвену звезду». В маленькой Сербии трудно затеряться. Когда его здоровье — по-своему — «перестало вызывать сомнения», им пожертвовали. Ибо югославский «карфаген» должен быть разрушен — навечно и назидательно. А сами сербы еще пригодятся как подопытные мыши в геополитической лаборатории. Они похожи на русских и не дадут сдачи.
Борис Подопригора,
в 1996—1998 году российский представитель
в штабе миротворческих сил в Боснии
