 |
| Слово | Владимир Аннушкин | 08.06.2011 |
Иван Ильин, оторванный от России, писал: «И еще один дар дала нам наша Россия: это наш дивный, наш могучий, наш поющий язык. В нем вся она, наша Россия…». Представить бы эту мысль реально: вся Россия — в ее языке! Но русский язык воспринимается общественным большинством либо как скучный свод грамматических правил, либо как не очень интересный школьный предмет. И мыслей, слов в защиту родного языка, свидетельств понимания роли Слова как инструмента творения современного мира, управления общественными процессами и всеми формами жизни мы, филологи, как правило, не находим…
Между тем, язык — средоточие и выражение народного духа, настроения, стиля жизни современного общества. Для того чтобы понять что такое язык — речь — слово для современного общества, надо воспринять всей душой классическое понимание Слова: «В начале было Слово…» Слово творит мир. Слово человеческое подобно Слову Божию. Если Бог есть Дух, Слово, Любовь, то и деятельность человека прежде всего включает эти понятия, которые выражены в главном отличии человека от других одушевленных созданий — его Слове, языке, речи.
Здесь не обойтись без наших великих предшественников, ибо без «света ушедших умов» (акад. В.В. Виноградов) нам не будет видна дорога в будущее. В предрассветных сумерках лингвистики XХI века один из таких источников света — выдающийся филолог-русист Измаил Иванович Срезневский, классические мысли которого о языке сегодня нельзя не повторить: «Народ выражает себя всего полнее и вернее в языке своем. Народ и язык, один без другого, представлен быть не может…»
Народ выражает себя в языке своем. Народ действует; его деятельностью управляет ум; ум и деятельность народа отражаются в языке его. Деятельность есть движение; ряд движений есть ряд изменений; изменения, происходящие в уме и деятельности народа, также отражаются в языке.
Сегодня это значит: народное благополучие, здравие, благоденствие, все формы народной жизни связаны с устройством современного языка. Придется ответить на вопрос: как мы, филологи, и наше общество в целом понимаем: что такое язык — речь — слово? Что такое современный русский язык, современная русская речь, современное русское слово в их обширном значении, включающем и охватывающем все стороны жизни современного общества?
Включишь телевизор — там один язык (очень разный!), войдешь в храм — там услышишь со-временный молитвенный язык (молитвословие), выйдешь в парк — и услышишь, проходя мимо симпатично одетых молодых людей обоего пола, мирно звучащее… сквернословие. И все это современный нам русский язык. Язык — это прежде всего тексты, словесная действительность, средство общения и взаимодействия, организации нашей жизни во всех ее сферах. Совокупность словесных текстов составляет науку словесности, но попробуйте обозреть современную словесность — задача покажется непосильной, однако не решать ее нельзя, ибо все мы чувствуем, что живем в едином и вполне определенном мире мыслей, настроений, стиле, который формируется прежде всего языком.
Проблема в частных сферах общения выглядит так: можно ли построить счастливую личную жизнь (читай: реализовать национальный проект демографии через построение здоровой семьи), если образцов хорошей семейной речи не представляет основной пропагандист современного вкуса — телевидение? Можно ли решить проблему построения эффективной экономики, если не выработан деловой язык документа (гнет вала документов — одна из отметин современного информационного общества), риторическая этика как основа построения честных деловых, партнерских отношений? Можно ли создать благополучное существование, если язык большинства СМИ нарочито настроен на пессимистическое и критическое освоение действительности, что и выражается в соответствующем словесном стиле?
Вот несколько постулатов, которые, на мой взгляд, филологам следует внушать и отстаивать в общественном сознании:
1. Каков язык, такова и жизнь. Именно языком как сознательно управляемым орудием взаимодействия людей, средством выражения либо благотворной, либо злотворной мысли создается определенный образ жизни. Здесь есть о чем поспорить: противоположная позиция, мол, мы только наблюдатели, а не творцы, и разве можно диктовать языку свои законы, уж, куда он, язык, захотел, туда и повернулся… Реально это выглядит так: лезет в нашу жизнь словесная непристойность — да разве с ней управишься? Такова жизнь… Но всякая жизнь требует сознательного управления, и управлять приходится прежде всего своим сердцем, где и рождаются мысли (либо пристойные, либо непристойные). Тогда и жизнь, создаваемая языком, словом, становится либо благоденствием, либо бедствием. Это закон активного формирования языком образа жизни общества.
2. Каков язык, таков и человек. Необходимо вселять в сознание каждого человека (и почаще об этом говорить, особенно в школе), что через язык выражается вся сущность человека: мысли, чувства, воля, дела. Встречают по одежке, провожают по уму, выраженному через слово. Скажи мне слово — и я скажу, кто ты. Классическая формула определения человека во всех гимназических учебниках словесности: человек — создание словесное, а «сила ума и дар слова», по словам главного учителя Царскосельского лицея Н.Ф. Кошанского, — главное отличие человека от других одушевленных созданий.
3. Культура выражает себя через язык, а хорошая речь может основываться только на культуре. Культура обобщает положительный опыт речевого творчества, указывает способы оптимального пользования речью. Общественное непонимание этого простого постулата лучше всего иллюстрируется отсутствием на телеканале «Культура» какого-либо намека на передачу о русском языке.
4. Стиль жизни формируется стилем речи. Мы ясно ощущаем, что живем в новом стиле, но, кажется, абсолютно не понимаем, что бессмыслица идей и безвкусица слова способны испортить всякое благое намерение. Для этого достаточно послушать, как говорят в современном «автомобильном» радиоэфире, отданном на потребу массовому вкусу. Мы живем как в воду опущенные оттого, что сами себя опустили в бездну мысле-словесного бескультурья.
5. Стиль речи создает общественный настрой. Основания такого настроя — в наших скрытых помыслах и страстях, а «основания красноречия — страсти» (М.М. Сперанский). Общество, слушающее безвкусные шутки Comedy club и воспитанное на криминальных сериалах, не может реализовать национальные проекты. Отсюда «грусть-тоска» в глазах молодежи, ибо жизнь как «ржачка» не веселит, а криминала выплеснуто столько, что он уже и не волнует. Хотим сменить настрой — надо менять стиль мысли и речи.
Именно в этом предмет филологии. Цель филологии — систематизация словесного творчества, классификация родов, видов и жанров современной словесности, отбор среди них лучших образцов и направление усилий общественно-речевого творчества. Попробуем оценить основные сферы российской языковой действительности.
Язык и семья. Всякое счастье рождается от качества мысли — слова — дела. Общество замыслило решение демографической проблемы, желая своим гражданам прежде всего личного семейного счастья, и продолжает вести … антисемейную пропаганду большинством доступных речевых средств. Из них, конечно, первое — телевидение. Видели вы за последние годы какой-либо фильм, телепередачу, где преследовалась бы элементарная цель — показать просто хорошую современную семью (а таковых вокруг много!), но телевидение, словно осатаневшее, ищет «столкновения страстей», конфликтных ситуаций (это, кстати, реликт художественного воспитания наших молодых теледеятелей, воспитанных соцреализмом), кормит зрителя мифическими сериалами о сытой, довольной жизни, где жизненные проблемы ограничены сексом, вымогательством денег, угонами, захватами, обманами, перестрелками. Но главное, почему этим фильмам не грозит успех, — ужасный, банальный, скучный до ломоты в челюстях, примитивный язык.
Язык и дело. Экономические и социальные реформы не действуют вследствие речевой и культурной неустроенности общества. Всякий социальный и экономический труд — труд речевой, предполагающий эффективные коммуникации в деловой сфере. Вне активных речевых действий, полученных вследствие риторического образования, невозможно обеспечить общественный диалог и оптимальное руководство деловым сообществом. Сегодня стоит спросить: стала ли деловая жизнь с ликвидацией прежних структур (например, партийных) более эффективной? Каков результат «капитализации» производственных отношений и так ли уж они «капитализированы»? Очевидно, что наши экономические реформы не имели ясного обоснования, выраженного вообще в каком-либо тексте, и не стали предметом демократического обсуждения — а потому они и провалились. Когда замысел неясен обществу, когда разъяснению экономических реформ («связям с общественностью») не уделено внимания, то естественно, что их проведение «сверху» антидемократично, если вкладывать в слово демократия понятия уважения к народу и учета его мнения и, значит, собеседования с ним.
Простой пример «капитализации» сегодняшних речевых отношений в деловом коллективе. Если раньше деятельность руководителя контролировалась и была отчасти подотчетна партийному, государственному и профсоюзному начальству, то нынешняя производственная организация поставила во главе многих коллективов людей, деятельность которых бесконтрольна при пассивном отношении со стороны самих работников. Ослабление речевой «спайки» общества (русской коллективности и соборности), отсутствие честного и продуманного замысла реформаторов, отсутствие связей с общественностью и провалы в экономике — звенья одной цепи.
Всякая интеллектуальная деятельность — деятельность словесная, а труд политика, юриста, ученого, педагога, священника, врача, военного, предпринимателя — труд речевой, и, если такой человек не владеет речью, родным языком, его деятельность не может быть продуктивной. Насколько каждый из специалистов получает у нас должную речевую подготовку? В вузах введен предмет «Русский язык и культура речи», но его программа ограничивается изучением норм литературного языка (как правильно говорить: «зво?нит» или «звони?т», какое слово выбрать из ряда синонимов). Обучать следует речевому творчеству, которое необходимо каждому человеку как гражданину общества и профессионалу-специалисту.
Язык и школа. Языковая подготовка пронизывает насквозь весь школьный учебный процесс — в классической русской школе (например, Царскосельском лицее) существовало требование владения хорошим русским языком ко всем педагогам-специалистам. И этому есть объяснение: каждый учитель выражает знания и общается только на русском языке, а воспитание возможно только с помощью слова. Какие же могут быть знания, если педагог и учащиеся не владеют языком? В сущности, методика есть педагогическое красноречие, ибо подготовка хорошего преподавателя всегда выражена в том, как он общается со своими учениками. Увы, ни пропаганда хорошего языка, ни обучение педагогической риторике как искусству общения с учениками не находятся в светлой точке сознания нынешнего педагогического сообщества.
Язык и политика. Эта сфера будет в ближайший год едва ли не важнейшей вследствие предстоящих думских и президентских выборов. Кто на эту тему что-нибудь внятное произнес или написал? Всякий политик — прежде всего ритор, т. е. мастерский оратор и писатель. «Политика есть общение…» (Иван Ильин). Что у нас написано о политической риторике как искусстве организации политической жизни общества с помощью Слова (речи, языка)? Между тем, в самое ближайшее время нас ждут «слова, слова, слова…». Но наши политики даже начального риторического образования не имеют, до всего доходя «опытным» путем. Конечно, «ораторами становятся», как говорили в древности, но не потому ли так несовершенна наша демократия, что не понимает: в основе политических процессов, воспитания политика-профес-сионала лежит осознание речевых отношений в обществе, а в основе подготовки политика лежит язык?
Язык и СМИ. Это центр сегодняшней речевой и идеологической жизни общества. СМИ стали «первой» властью вследствие авторитетности по степени влиятельности на умы людей, на создание настроения и стиля как материальной, так и духовной жизни. Этому находится ясное филологическое объяснение: речь СМИ — коллективный вид языкового творчества, результаты которого представляются миллионной аудитории, которая, словно завороженная, внимает и доверяет сказанному. В то же время текст СМИ не храним в культуре (не «культурный» текст), поскольку результаты этого труда не хранятся в памяти аудитории: мы легко забываем то, что смотрели по ТВ, едва ли не на следующий день. Коллективность творчества, авторитетность, нехранимость в культуре создают из СМИ и массовой коммуникации в целом монстра, спрута, чудовище, совладать с правилами поведения которого не представляется возможным… По-видимому, существует какая-то таинственная сила или инертность (не будем все валить на деньги!), которая не позволяет поменять сетку вещания на ТВ, т. е. на Первом канале или на «России», в воскресенье вечером показать что-либо иное, кроме до тошноты надоевших американских фильмов, «Кривого зеркала» и подобной продукции, от которой стонет стоном и криком кричит всякий здравомыслящий человек.
Стон стоит от многого в государственных СМИ… Сколько сломано копий в блестяще написанных статьях, сколько высказано предложений от самых авторитетных людей и ведомств, но воз почти не движется… Такова цена Слова в демократическом сообществе, и это, в некотором смысле, качество нашей демократии: говорить можно, но эффекта от сказанного почти никакого. Конечно, капля камень точит, но какое коллективное сообщество должно выразить мнение о том, чтобы в России было позволено по воскресеньям (не дважды в году — на 23 февраля и на 9 мая) видеть на государственных каналах не пошлейше развлекательную программу и не фильм-подарок от дяди Сэма? Кто на молодежных радио и телеканалах осмелится изменить тотально навязанный стиль интеллектуально-музыкального примитива и безвкусицы? Только в тоталитарном обществе можно представить, что в эфир не будет допускаться, скажем… русский романс. Согласитесь, что это так, ибо не могут — по идеологическим соображениям — МузТВ или «Русское радио» позволить Шаляпину или Козловскому звучать для нашей молодежи.
Демократия — это было понятно античным риторам — прежде всего форма речи. Благоденствия достигает то общество, в котором созданы эффективные межчеловеческие отношения через право каждого человека на речь, которая будет осмыслена, достойна и эстетична.
