 |
| Православие.Ru | Протоиерей Андрей Ткачев | 26.05.2011 |
В конце 1960-х в мировой кинематограф ворвался Брюс Ли. 
Загадочный Восток в его подаче приобрел боевую окраску. Появился и быстро развился новый жанр кино — «кун-фу фильм». Вслед за кошачьими криками с экрана и молниеносными движениями бьющих рук и ног последовала волна массового увлечения боевыми восточными единоборствами. Дошла эта волна со временем и до Советского Союза. Дошла с заметным опозданием из-за «железного занавеса» и информационной закрытости. Но дошла, и тысячи молодых людей ушли в подвалы, чтобы бить боксерские груши и выжимать штанги. Ушли в парки и скверы, чтобы по утрам делать растяжку и разучивать непривычные движения. Многие со временем, вопреки дефициту тренеров и отсутствию материальной базы, достигли немалых успехов. И вот перед их мысленным взором, тех, кто достиг успехов, возник вопрос: Что дальше? «Я умею бить», — сказали они. Теперь нужно понять: кого бить? Или — зачем бить?
Те, у кого возник первый вопрос (кого?) со временем могли найти применение полученным навыкам в различных «бригадах». Страна разваливалась, и вскоре возник хороший спрос на умение действовать кулаком и пяткой, локтем и ребром ладони. А вот у тех, кто спрашивал «зачем?», все было сложнее и правильнее. Они поняли, что невелик подвиг сломать человеку нос или ребра. Они стали почитывать не только методички по технике нанесения ударов, но и философскую литературу. А литература эта, между прочим, говорила, что лучший бой это тот, который не совершился; что думать важнее, чем бить; что победа над собой — самая важная победа, и проч. Так мысленное поле одних сузилось до прикладных навыков, а у других расширилось до серьезных вопросов.
Точно такой же механизм в самых разных видах человеческой деятельности.
Например, в отношении богатства.
+ + +
Богатство это, несомненно, философская категория. Говоря по хорошему, богат не тот, кто имеет много, но тот, кому хватает того, что есть.
Но с точки зрения грубого материализма, владелец стада коров богаче обладателя одной коровенки. И тут мы натыкаемся на специфическую проблему. А именно — богатство располагает к философии, то есть к размышлению о смыслах. Богатство рождает вопрос «зачем?» Точно так же, как человек, овладевший приемами борьбы, спрашивает себя, что теперь с этими навыками делать?
У владельца одной коровы такие вопросы не возникают. Его корова — главный признак достатка, она — кормилица. А вот владелец целого стада должен думать, зачем ему это стадо, и что дальше? Есть, конечно, очень простой ответ: дальше хочется быть еще богаче и иметь еще одно стадо. Но это тупиковый ответ. Потому что, мысленно двигаясь этим путем, мы придем к третьему стаду, четвертому. В конце концов придем к обладанию всеми коровами мира. И вот тогда-то, когда в области ума вопрос получил абсурдный ответ, вопрос «зачем?» засияет с новой силой, почти убийственной.
Богатому человеку нужно или найти готовую идею, или придумать свою собственную, но так, чтобы эта идея оправдывала богатство в его собственных глазах. Думать надо.
+ + +
Кстати, думать очень тяжело. Богатый человек знает это лучше бедного. Всю свою жизнь с момента обретения богатства, он чувствует себя заложником своего движимого и недвижимого имущества. Он чувствует себя приставником к имению, почти — обслуживающим персоналом, напичканным то страхом, то гневом, то завистью, то калькуляцией. Голова пухнет, виски седеют, сон отлетает от подушки. Ради чего? Слава и власть ведь притягательны только по мере стремления к ним. После достижения они из вожделенной цели превращаются в тяжкое бремя. И особенно угрожающей ситуация становится на фоне мыслей о смерти. Мы не будем пока (намеренно) говорить об этой всеобщей и грозной, всех ожидающей реальности. Мы позволим себе сделать вид, что не помним о смерти и не думаем о ней. Позволим ей со зловещей и безмолвной улыбкой ожидать нас за одним из жизненных поворотов.
Скажем вначале пару слов о том, что более близко и понятно — о детях.
+ + +
Они менее философичны, чем их родители. Вопрос «зачем?» их либо вовсе не мучит, либо мучит с большим опозданием. Все, что их окружает, все, чем они пользуются, воспринимается чаще всего, как нечто само собой разумеющееся. Если миллионер «в первом поколении» может вспомнить вкус консервы в студенческом общежитии, то у его детей такой возможности нет в помине. Сравнивать разные уровни достатка, разные степени нужды и изобилия, исходя из собственного опыта, дети не могут. Детям богатых людей изначально созданы все условия для того, чтобы тратить, не задумываясь, и жить, не экономя. У них есть все шансы для воспитания в себе всех видов высокомерия и презрения к бедному, простому, обычному человеку.
«Странно, что многие люди голодают. Неужели им трудно позвонить в колокольчик и вызвать слугу с обедом?», — говорила одна особа «голубых кровей» после прочтения в газете заметки о голодающих. Можно смеяться над этой смесью цинизма с идиотизмом, но это правда. Пропасть непонимания, рожденная жизнью в разных мирах, есть самая глубокая и опасная пропасть.
Давно замечено, что наследственная аристократия более всех других общественных прослоек подвержена риску вырождения. То, что одни поколения собирали долгими годами и зарабатывали потом и кровью, другие поколения получили по праву наследства. Без пота и крови, но что самое печальное, часто без малейшего осознания величины наследства и ответственности за него. В силу этой легкости они владеют искусством проматывать за годы то, что собиралось столетиями. И поэтому умный представитель элиты должен быть озабочен вопросами воспитания своего потомства больше, чем всеми остальными проблемами. Доступность всех удовольствий при отсутствии всякой ответственности он должен считать своеобразным проклятием.
+ + +
Нам, возможно, случалось читать или слышать о миллионерах, которые заставляют своих детей в период каникул продавать мороженое или развозить пиццу на мотороллере. В нашей стране такие новости представить трудно. Но это, надеемся, явление временное. Поскольку приучение детей к труду и адекватной оценке жизни это для элиты не вопрос досуга, а вопрос выживания.
Это — один из видов профилактики ранней и бессмысленной смертности среди потомков богатых. Поскольку риск подохнуть в VIP-клубе от наркотической передозировки или разбиться вдребезги на папиной машине заметно снижается у людей, знающих цену куску хлеба. Еще это — способ умножить родительское достояние и, что самое главное, правильно его применить.
В отечественной истории есть пример — киевский губернатор Иван Фундуклей. Этот сын миллионера и впоследствии мультимиллионер был воспитан на хлебе и воде. Отец долгими годами держал его на мелких чиновничьих должностях, прививая сыну аккуратность, трудолюбие и честность. Впоследствии Фундуклей на всех высоких должностях удивлял людей чудотворным сочетанием опытности в делах, щедрости к нуждающимся и личной неприхотливости. Это был пример человека, использующего богатство, как средство мудрого служения обществу.
Тяжесть богатства такова, что обладающий им человек как бы привязан к ответственности, словно гребец на галере привязан к веслу. Деньги, как вода застаиваются и гниют без движения. Они же, как наводнение опасны, если не ты владеешь ими, а они — тобой. Может показаться, что богатство рождает свободу. На самом деле оно дарит иллюзию свободы, а настоящую свободу, легкость и покой отнимает. Все это понимает человек довольно поздно, да и то — не каждый. И пока одни богатому человеку завидуют молча, другие вслух клянут его на всех перекрестках, третьи — составляют планы как бы его богатство украсть, сам он должен переживать о тысячах вещей. Среди этих тысяч главным вопросом является: не потерять из-за денег и дел, связанных с ними, самых родных людей.
+ + +
Люди важнее всего. Ради людей зарабатываются деньги и на людей они должны быть правильно потрачены. С одними людьми деньги могут приходить. С другими исчезать. Например, нажитое за годы с законной женой можно в недели развеять по ветру с любовницей. Да, господа. Одни люди приносят с собой благословение, другие — проклятие. С одними людьми деньги находятся, с другими — теряются. Но лучше терять деньги из-за людей, чем людей из-за денег.
Наш разговор странно разросся. Видимо, тема сложна и кратким словом от нее не отмахнешься. Мы успели задать вопрос «зачем?», но не успели дать исчерпывающего ответа. Затронули тему детей. Упомянули вскользь проблему отношения с женщинами. Даже о смерти сказали слово и тут же сделали вид, что ошиблись адресом. В общем, богатство по определению вещь сложная. И вместо того, чтобы бездумно к нему стремиться или тупо завидовать тем, кто уже достиг цели, нужно почаще говорить всерьез на эти темы. Так что.
Продолжение следует…
