Храм или. больница? Безумное противопоставление

Выбор «что важнее — построить храм или накормить народ?» назойливо предлагался общественному сознанию, когда встал вопрос о восстановлении храма Христа Спасителя в Москве. Тема «храм или театр?» возникла вслед за идеей возвращения Церкви знаменитого храма святой мученицы Татианы при МГУ. Проблема «храм или фонтан» стала позором города Екатеринбурга совсем недавно, в апреле минувшего года.

Тут бы и назвать заявленный вопрос вечным: мол, и нашим предкам, как нам теперь, приходилось выбирать между строениями земными и небесными. Ан нет. При ближайшем рассмотрении оказывается, что такое смещение приоритетов от первого ко второму — «завоевание» последних времен (последних — в смысле «сравнительно недавних по исторических меркам»).

Об этом мы беседуем с президентом Фонда «Русский предприниматель», сопредседателем Екатеринбургского отделения ВРНС Сергеем Владимировичем Писаревым.

— Приведённые вами примеры стали достоянием всей общественности. А ведь тема эта возникает и на более простом, бытовом, можно сказать, уровне. Один батюшка рассказал мне о том, как пришёл в городскую администрацию с просьбой дать разрешение на обустройство возле храма автомобильной парковки. Не надо, наверное, объяснять, что в субботние, воскресные и праздничные дни припарковать машину рядом с церковью крайне сложно. Реакция чиновника была такой: «Опять вы, попы, везде лезете! Что у вас, деньги лишние? Подойдите к любому больному и спросите, что ему важнее: хорошо оборудованная больница или ваш храм, который никому не нужен?» Вот такой частный случай. Не глобальный, не политический — бытовой. Но это означает, что в сознании людей достаточно прочно укореняется антицерковная пропаганда.

Раньше наши предки такого вопроса перед собой не ставили никогда! Взять хотя бы историю Урала, Сибири. Здесь были огромные территории, которые осваивались, заселялись. Сегодня очень интересно понять, как это происходило — ведь в результате появилось самое большое в мире государство — на очень сложных для жизни просторах, без крестовых походов, без миллионных армий, которые бы всех вырезали и всё захватывали. Как же это произошло? Оказывается, была очень простая схема.

Екатеринбург или любой другой уральский город возникал следующим образом. На реке возводилась плотина и строился храм. Плотина давала энергию, от которой начинали работать различные механизмы. А храм — это точка, с которой начинался город. Собственно говоря, почему и храм святой Екатерины был на Плотинке, в колыбели Екатеринбурга. И точно так же начинались многие другие города: плотина, храм.

Получается, для наших предков вопрос больниц не был первостепенным. Так же, как и вопрос театра или фонтана. Они почему-то всегда начинали с храма и с плотины. И именно благодаря такому подходу появилась Российская Империя. СССР лишь повторил ее границы.

Так, может быть, стоит задуматься, почему же наши предки действовали именно таким образом, а не как-то иначе?

— Когда перед тобой ставят вопрос: «больница или храм?» — поначалу теряешься. Вопрос острый, и спекулировать на нем удобно: болезни, страдания людей…

— Да, но при этом есть болезни, которых можно избежать по определению. Взять хотя бы сифилис, СПИД, наркоманию или алкоголизм. Это все серьёзные болезни, от которых миллионы людей у нас в России умирают. И здесь есть два подхода.

В первом случае считается, что наркоманам нужно раздавать легкие наркотики и шприцы, а чтоб не болели сифилисом или СПИДом — презервативы и т. д. и т. п. То есть, идти навстречу пороку, но при этом стараться, чтобы порок был не очень опасен, а лечение от него комфортно. Заболел социально опасной и малоприглядной болезнью — тебя в палату пятизвёздочную положили, все условия тебе создали, и ты почти счастлив.

А у Церкви другой подход. Она стремится сделать всё для того, чтобы болезней у людей вовсе не было. Даже человек, придерживающийся материалистических взглядов, признаёт, что многие из них возникают от пороков.

А ещё врачи говорят: «Все болезни — от нервов». А нервы от чего бывают не в порядке? От духовной нестабильности, от отсутствия душевного мира. А храм — это как раз то место, где нервы приходят в порядок (это в обывательском смысле, мы-то понимаем, что не нервы, а душа в храме находит успокоение).

Общеизвестно, что до революции в каждой деревне был храм, но не в каждой — больница. Общеизвестен и другой факт: при этом население России росло, как никогда, на 50 миллионов человек только во времена Николая Второго выросла численность населения.

Думаю, есть прямая пропорция: чем больше храмов, тем меньше потребность в больницах. И наоборот: можно сделать так, что будут одни больницы и не будет храмов, но больных от этого меньше не станет. Я, конечно, не против больниц и врачей, а всего лишь говорю о приоритетах.

— Вообще, это противопоставление кажется несколько надуманным. Ведь не из одного кармана финансируется строительство храмов и больниц, магазинов, фонтанов, театров и так далее. Но почему-то нас периодически ставят перед выбором: или — или, как будто одно исключает другое. Такая подтасовка наблюдалась, например, когда еще в конце 1990-х — начале 2000-х впервые заговорили о восстановлении Верхотурья. И тогда же, на одной из пресс-конференций, губернатор области Россель говорил о том, что ему доводилось слышать упреки — мол, крыши в домах протекают, какие храмы? — и отвечать на них примерно так: если не будет храмов, крыши в домах всегда будут протекать.

— С моей точки зрения, люди, настроенные против строительства храмов, делятся на две категории. Есть искренне заблуждающиеся, которые не понимают, что происходит на самом деле и повторяют то, что им внушили. А есть люди, которые делают это сознательно и прекрасно понимают, что все на самом деле не так, как они говорят.

Их лицемерие ярко видно на простом примере. Они взывают: «Человеку нужна конкретная помощь! Не какая-то непонятно-призрачная, духовная — нет, ему нужна конкретика. То, что материально — хорошо. А то, что нельзя потрогать — не надо». Но при этом никто из них никогда не предлагал, например, закрыть в пользу финансирования все той же больницы какой-нибудь кинотеатр или очередной «зал современного искусства». Я уж не говорю про ночные клубы. Напротив, с гордостью говорят о том, что у нас очень много подобных заведений. Хотя ведь это тоже все блага нематериальные.

И получается, что в части критики «нематериальных благ» их интересует только Русская Православная Церковь. Вот здесь они якобы защищают интересы людей.

Обман очевиден, как очевидно и то, что борьба с РПЦ, которая длилась в нашей стране десятилетия, никуда не исчезла, только формы, может быть, изменились. И вольно или невольно люди, ведущие эту борьбу, бьют по основам русской культуры, а, значит, и по основам всей российской государственности. Вольно или невольно они разрушают страну.

Подтверждение тому — наша история. Общеизвестно, что к 1917-му году даже в семинариях было до 1/3 неверующих, 1/3 верила, и 1/3 шла в семинарию ради карьеры: окончив обучение, ты получал приход и средства к существованию. Понятно, что такого рода состав священства вызывал раздражение у прихожан. И постепенно отход от веры закончился страшным российским коллапсом. То есть, уход от духовности привёл не к материальным радостям, а к колоссальным жертвам и проблемам. И кончилось все не шикарными больницами и обилием еды, а людоедством и десятками миллионов жертв. Некоторые сегодняшние чиновники и ретивые мелкие политики, которые грызут РПЦ, снова толкают Россию в ту же самую воронку.

Что касается Верхотурья — и сегодня эта ситуация повторяется. Точно так же нападают и предлагают деньги пустить не на восстановление исторических объектов, храмов и монастырей, а отдать на больницы. Здесь тоже есть элемент лицемерия. Ведь губернатором А. Мишариным официально было заявлено: бюджетные деньги пойдут только на развитие инфраструктуры — дороги, коммуникации, газ, школы, те же больницы; непосредственно на восстановление храмов деньги дадут меценаты, православные предприниматели.

Тем не менее, даже такая четкая градация вызывает раздражение, и критики требуют ничего не делать — словом, предлагают, чтобы значительная часть нашей истории, которую хранит Верхотурье, пришла бы в полный упадок, разрушилась. Они ведут себя, как албанцы в Косово. Только те разрушали православные храмы, при помощи динамита и ракет, а здесь предлагают это сделать медленно и незаметно. Если сейчас не восстановить исчезающие исторические и духовные святыни они исчезнут, как и в Косово. По сути дела, эти якобы сторонники российского народа ведут себя, в итоге, как захватчики на чужой территории. Только захватчики специально порабощают народ, уничтожают его культуру и историю, понимая, что после этого произойдет и уничтожение самого народа.

— Ещё о больницах. Ну, хорошо, вот она, большая, комфортабельная, прекрасно оборудованная больница. Вне всякого сомнения, такие больницы нужны, и плохо, когда их не хватает. Но ведь организует лечение чиновник, лечит врач, процедуры проводит медсестра. Где, как не в храме, воспитываются в людях милосердие, сострадание, самоотверженность, бескорыстие, ответственность, любовь к ближним? А безо всего этого, сами по себе, не помогут самые новейшие аппараты и комфортабельная палата будет не в радость при недобром отношении или непрофессионализме тех, кто должен этим заниматься.

— Действительно, простой пример. Вот уже почти 10 лет в Екатеринбурге действует епархиальная выездная хосписная служба. Все это время ее руководитель, доктор Елена Шарф, обращалась к властьимущим: «Помогите! Онкологические больные умирают в страшных муках!» Но почему-то чиновники, которые ругают Церковь и предлагают ей заняться больными, эту проблему упорно не решали. Может быть, хоть теперь дело сдвинется с мёртвой точки. Причём, мёртвой во всех смыслах этого слова.

Еще пример. Регулярно через СМИ организуются сборы средств, чтобы спасти очередного больного ребёнка: люди, собирайте деньги, иначе он умрёт! Но это же, по сути дела, звучит, как обращение в прокуратуру о нарушении Конституции, в которой написано, что здравоохранение у нас бесплатное, и каждый имеет право на жизнь и на охрану здоровья. И тут же сообщается, что ребёнок может умереть от того, что у его родителей нет денег на лечение. И дети умирают, и это общеизвестно. А разве в стране нет денег хотя бы на это?

На вопрос: «что важнее — больница или храм?», каким бы спекулятивным он ни был, есть ответ. Больница лечит тело, а храм — душу. И то, и другое важно для человека. Но тело всё равно смертно, и больница, даже самая лучшая, лишь отсрочивает его болезнь и смерть. А душа вечна, и её приготовление к вечности, её лечение происходит в храме. Мы знаем много примеров, когда люди имели телесные болезни, а душой были счастливы. И, напротив, больная душа, обитающая даже в самом здоровом теле, совершенно точно отравит жизнь — какое уж тут счастье!

Вот поэтому наши предки всегда начинали свою жизнь с Храма. Когда на вопрос: «что важнее — храм или больница?» — большинство жителей России отвечало: «Храм», — Россия процветала и становилась сильнее. Сегодня, к сожалению, большинство думает по-другому. От того и жизнь наша такая, как есть.

http://www.ei1918.ru/historical_speeches/hram_ili_bol_nica.html