«Вера и стремление к духовности у нас в генах..»

С каждым годом становится все меньше людей, которые пропустили через свою плоть и душу кровавые события 1941 — 1945 годов. Их воспоминания отличаются живой подробностью. Один голос, звучащий сегодня в записи моего диктофона, стоит, может быть, сотни написанных страниц. Можно долго спорить о религиозности на войне; у каждого очевидца свой опыт, который дополняет и оттеняет складывающуюся подобно мозаике картину. О том, как верили и не верили в Великую Отечественную, я беседую с ветераном-подводником капитаном третьего ранга Владимиром Анатольевичем Скородумовым.

В 1939 году во время военных событий на Халхин-Голе Владимир Анатольевич был 18-летним студентом второго курса Ленинградского института инженеров водного транспорта. Его, как учащегося военной кафедры, призвали в действующую армию. После присяги в октябре 39-го юноша попал в учебный отряд подводного плавания, а в 40-м прибыл в Петропавловск-Камчатский, в третий отдельный дивизион подводных лодок, который, кстати, базировался на плавбазе «Саратов». Когда началась война, шесть подводных лодок были отправлены на усиление Северного флота. Из Владивостока вдоль побережья Соединенных Штатов, через Панамский канал и Карибское море, вдоль Канады на Исландию — 14 тысяч миль прошли подлодки и вступили в действующий Северный флот. Весь 43-й и 44-й годы Владимир Анатольевич воевал здесь в составе 1-й морской бригады подводных лодок в Полярном.

Скородумов получил за свою службу звания и награды, но о них упоминает как-то вскользь. Зато подробно рассказывает о том, как вернулся в Петропавловск-Камчатский и до 1948 года принимал участие в военных действиях по освобождению от японцев Курильских островов в 5-й бригаде подводных лодок.

Так пунктирно можно обозначить грандиозный боевой путь Владимира Анатольевича. Но сколько за этим стоит боли, ужаса, страданий, сколько потерь! Говорят, на войне атеистов нет. Я спрашиваю, видел ли он среди своих сослуживцев верующих людей. Ветеран отвечает:

— Знаете, на наших кораблях о Господе Боге даже разговоров вообще никогда не было. А так чтобы перекреститься или как-то еще проявить религиозность, и речи быть не могло. И я вам сейчас объясню почему. На флот матросы все попадали по комсомольскому набору, офицерский состав — члены партии. Когда в подводном положении идешь — абсолютная тишина, и если кто-то выскажется чересчур эмоционально или что-то божественное помянет, сразу же замечание. Раз только видел я, как один командир, не из наших, перед атакой осенил себя крестным знамением.

Интересуюсь, была ли вера лично у него? Какой-то поиск, сомнения в правильности атеистического мировоззрения?

— В то время не было, — отвечает Владимир Анатольевич.— Когда тебя начинают атаковать, теснить, о Боге не успеваешь подумать, все силы сконцентрированы на выполнении задания: глубинные бомбы летят, только успевай уворачиваться!

Как же без веры удавалось побеждать страх смерти?

— Сначала была досада, что мы терпим неудачи на войне, были обида и азарт, хотелось Родину от немцев защитить. Тем более, я же принял присягу — значит, должен быть ей верен. А после того как в 1942-м вышел приказ N 227 «Ни шагу назад», он, пожалуй, сильнее всякой присяги на нас действовал. Правда, когда я вернулся с войны, бабушка и мама говорили, что остался в живых, потому что крещеный.

Окрестили и маленькую дочь Владимира Анатольевича: его мама пригласила для этого священника прямо в дом. Не побоялись. А с женой Еленой он познакомился еще до возвращения в Саратов: она училась в Петропавловске-Камчатском в морском техникуме на штурманском отделении. На Дальнем Востоке и поженились. Многим позже кто-то, желая навредить Владимиру Анатольевичу, пустил слух, будто Скородумовы после гражданской регистрации брака обвенчались. Но нашелся человек (он был секретарем Дальневосточного крайкома), который и опроверг эти слухи, сказав, что на Камчатке нет «ни попов, ни церквей — об этом даже поговорка в народе ходит». Дело сразу было прекращено.

Говорим о дне сегодняшнем. Ветеран войны с болью смотрит на многие вещи, которые происходят в современном обществе, особенно с молодежью. И конечно, конфликт поколений здесь совсем ни при чем:

— Жалко мне молодых девчонок и мальчишек, которых увлекает вся эта красивая, но пустая жизнь, мишура. И радует, что все больше молодежи сейчас идет в храмы. То, что Православная Церковь делает для возвращения в сознание людей нравственных основ, очень важно и нужно, это принесет только добрые плоды. Ведь все-таки вера и стремление к духовности у нас в генах остались, в исторической памяти.

Газета «Православная вера», N 9 (437), май, 2011 г.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=57 034&Itemid=5