Патриотическая работа в храмах блокадного Ленинграда

Весь период блокады в осажденном Ленинграде действовали десять православных храмов. К настоящему времени это уже описано в научной литературе и отражено в музейных экспозициях. Но свой вклад в оборону Ленинграда внесли и закрытые в 1930-е годы церкви. В подвальных помещениях ряда храмов (например, Спасо-Преображенского собора) были устроены бомбоубежища. Под Казанским собором в период блокады находился детский сад и одно время — отдел штаба Ленинградского фронта. Многие храмы использовались для хранения культурных ценностей. Так, Сампсониевский собор был занят филиалом Эрмитажа, Крестовоздвиженскую церковь занимало фильмохранилище, Старо-Афонское подворье и Новодевичий монастырь — архивы, Владимирскую церковь — филиал Публичной библиотеки и т. д. Особенно много музейных коллекций было размещено в Исаакиевском соборе в надежде на то, что германские войска, считая его гигантское здание ориентиром, не будут специально пытаться уничтожить храм. Этот расчет оказался правильным: за весь период блокады в собор не было прямого попадания бомб или снарядов, и бесценные коллекции уцелели[1].

Целый ряд церковных зданий выполнял функции, связанные с патриотическим воспитанием жителей города и бойцов Ленинградского фронта. При этом особенно значительную роль играл собор Казанской иконы Божией Матери на Невском проспекте. Уже в 1938 году, к 125-летию со дня кончины погребенного в соборе фельдмаршала М.И. Кутузова, могила великого полководца была вновь украшена привезенными из московского Исторического музея трофейными французскими знаменами и ключами от городов и крепостей, взятых в ходе заграничного похода русской армии в 1813 году.

В первые месяцы после начала войны — в июле-августе — антицерковная экспозиция занимавшего храм Музея истории религии была закрыта, и к осени 1941 года в здании устроили выставку «Героическое прошлое русского народа». Живописные полотна, рассказывавшие о военной истории России, и плакаты, призывавшие к борьбе с захватчиками, были размещены сначала напротив собора, а в октябре — на его колоннаде. С 1942 года в Казанском соборе была развернута выставка «Отечественная война 1812 года», которую активно посещали делегации с фронта.

На площади перед Казанским собором у памятников полководцам Отечественной войны 1812 года М.И. Кутузову и М.Б. Барклаю де Толли давали клятву уходившие на защиту Ленинграда воины и ополченцы. Для этой цели памятники, в виде исключения, не были закрыты мешками с песком. Одновременно воины посещали расположенную в соборе могилу фельдмаршала М.И. Кутузова и возлагали на нее цветы. В архивах имеются фотографии, запечатлевшие эту церемонию[2].

Подобное использование Казанского собора в целях пропаганды патриотизма продолжалось до полного снятия блокады города в январе 1944 года, хотя храм серьезно пострадал от немецких обстрелов и бомбардировок. В собор попали несколько снарядов, от взрывной волны стекла в его окнах вылетели, и их пришлось заколачивать фанерой, через пробоины в крыше внутрь проникала вода, пострадали лепка и настенная живопись. Тем не менее, выставка «Отечественная война 1812 года» продолжала свою работу.

Большую роль в патриотическом воспитании играла и Александро-Невская лавра. С началом Великой Отечественной войны комплекс зданий лавры сразу стал использоваться для военных целей. Первоначально, в конце лета — осенью 1941 года, на территории монастыря был устроен укрепленный район с девятью опорными боевыми точками. В случае прорыва германских войск в эту часть города укрепрайон должен был защищать отряд тов. Стодолина, передний край обороны которого проходил бы по линии Обводного канала[3]. По воспоминаниям одной из бывших блокадниц, огневая точка была устроена даже в помещении ее квартиры в угловом здании лавры, выходившем на набережную Невы. В Федоровском корпусе вблизи Троицкого собора разместилось бомбоубежище, а большая часть самого собора оказалась занята под воинский склад, причем одно время в нем хранили и боеприпасы.

В конце 1941 года в части лаврских зданий разместился приемно-распределительный госпиталь № 1. Сюда в обязательном порядке поступали все больные и раненые военнослужащие, прежде чем попасть в какое-либо другое лечебное учреждение. В приемно-распределительном госпитале врачи оказывали первую медицинскую помощь, осуществляли диагностику и сортировку раненых и больных и направляли их затем в соответствующие лечебные учреждения. В функции врачей и медсестер также входило выявление «самострелов» и симулянтов; имелся в госпитале и штат политработников, которые изучали письма бойцов родным[4]. Присутствие на территории лавры большого числа военнослужащих стало одной из причин устройства в храмах монастыря мест патриотического воспитания защитников города.

Обращение в ходе войны к русским патриотическим, в том числе православным церковным, традициям играло чрезвычайно важную роль в обороне Ленинграда. Достаточно упомянуть тот факт, что с городом на Неве была тесно связана жизнь, деятельность или история захоронений знаменитых русских полководцев: А.В. Суворова, М.И. Кутузова, Ф.Ф. Ушакова, святого князя Александра Невского, в честь которых учредили ордена в советских вооруженных силах (так, орден Александра Невского был учрежден 29 июля 1942 года по личному указанию Сталина). В Благовещенской церкви лавры находилась могила генералиссимуса А.В. Суворова, и в 1942 году было произведено ее художественное оформление. По эскизам художников Н.М. Суетина и А.В. Васильева в ноябре были выполнены два живописных панно, знамена и транспаранты. Сюда, к могиле непобедимого полководца, приходили воины, отправлявшиеся на защиту родного города.

Также осенью 1942 года художницами А.А. Лепорской и А.А. Ранчевской было произведено декоративное оформление притвора в Троицком соборе, где до 1922 года находилась рака с мощами святого князя Александра Невского. В воспоминаниях одного из блокадников говорилось: «Весной 1943-го по городу расклеили афиши, извещающие о том, что открыт дос­туп к местам захоронения великих русских полководцев — Александра Невского, Суворова, Кутузова, Петра I. Я, конечно, сразу помчался в Александро-Невскую лавру. Вхожу в Троицкий собор и гляжу: на карнизе, рядом со статуями, растут молоденькие березки! В соборе я, прежде всего, устремился к месту, где стояли мощи Александра Невского. Там был поставлен грубо побеленный фанерный ящик с надписью, утверждающей, что на этом месте были поставлены Петром I мощи Александра Невского. Зашел я в Благовещенскую церковь, на могилу А.В. Суворова: на ней, кроме плиты с автоэпитафией, поставлено склоненное красное знамя; такое же было на месте мощей Александра Невского». Имя князя стало особенно популярно после выхода на экраны художественного фильма «Александр Невский» и воспринималось как символ борьбы с германской агрессией на русские земли. Поэтому в 1944 году в Троицком соборе была устроена выставка, посвященная святому князю Александру Невскому, которую посетило большое количество военнослужащих Ленинградского фронта и жителей города[5].

В период блокады были возобновлены захоронения на «Коммунистической площадке» во дворе лавры, прекращенные в конце 1930-х годов. Это место считалось особенно почетным для погребения, там хоронили руководителей и активных участников обороны города. Так, например, в 1942 году на «Коммунистической площадке» был погребен член военного совета 42-й армии генерал-майор В. О Галстян, в 1943 году — вице-адмирал В.П. Дрозд и погибший на боевом посту начальник «Дороги жизни» по льду Ладожского озера капитан 1-го ранга М.А. Нефедов, в 1944 году — начальник управления восстановительных работ Ленфронта и строительства Ленинградского метрополитена И.Г. Зубков и др.

Учебно-тренировочные занятия пожарного взвода Местной противовоздушной обороны на Невском проспекте у Казанского собора. Сзади виден памятник М.И. Кутузову
На германских картах комплекс монастырских зданий был обозначен как военный объект и потому подвергался усиленным артиллерийским обстрелам и бомбардировкам. Желая спасти свои «экспонаты», сотрудники музея-некрополя на Тихвинском кладбище спрятали некоторые скульптуры надгробных памятников в тайнике под полом Благовещенской церкви. Однако некрополь все же пострадал от вражеских бомбардировок. Так, в 1942 году прямым попаданием бомбы был уничтожен памятник актрисе В.Н. Асенковой (новое надгробие установили в 1955 году). Осколки снарядов повредили во многих местах кровлю принадлежавшей музею Лазаревской кладбищенской церкви, которую начали ремонтировать уже в 1944 году. Сильно пострадал от обстрелов Митрополичий корпус и здания лавры, выходившие фасадами на Неву[6].

Значительный ущерб был нанесен и Свято-Троицкому собору. В здании оказался поврежден угол главного фасада (карниз и стена), пробита крыша правого нефа, свод, стро­пила и оконные переплеты. Осколками снаряда были также повреждены скульптурная фигура работы Ф.И. Шубина и золоченая сень над бывшим местом раки святого Александра Невского. В акте 1944 года отмечалось, что «общее состояние собора явно неблагополучно. Перекрытия разрушаются протечками в крыше, фасадная штукатурка во многих местах отстала, об­нажив кирпичную кладку, архитектурные детали и лепка разрушаются. Состояние иконостаса из белого мрамора, ротонды престола и балюстрады амвона — удовлетворительное. В на­стоящее время в соборе устроена выставка, посвященная Алек­сандру Невскому"[7].

В отношении председателю Совета по делам Русской Православной Церкви при Совнаркоме СССР Г. Карпову из Государственной инспекции по охране памятников Ленинграда от 21 июня 1944 года говорилось, что комплекс зданий лавры представляет «исключительную ценность как памятник русского зодчества XVIII века» и «в последние годы Благовещенская церковь превращена в мавзолей А.В. Суворова, а в части Троицкого собора устроен мавзолей Александра Невского». Между тем «техническое состояние всех зданий лавры в настоящее время крайне неудовлетворительное, почти катастрофическое. Отсутствие ремонтов, неблагоприятные условия эксплуатации и, наконец, разрушения от бомбардировок и артобстрелов в дни блокады создали угрозу гибели некоторых из зданий и их художественно-архитектурного убранства». В связи с этим инспекция писала о необходимости срочных ремонтно-восстановительных работ и быстрейшего решения вопроса о передаче лаврских зданий ответственному пользователю. На весь комплекс претендовали Музей истории Ленинграда, Центральный исторический архив НКВД и Церковь, в частности митрополит Николай (Ярушевич) при посещении лавры в апреле 1944 года высказал предположение о возможности передачи ее верующим и восстановлении в обители резиденции Ленинградского митрополита[8].

Таким образом, в период блокады стал возможен доступ военнослужащих и горожан к некоторым святыням закрытых в первой половине 1930-х годов храмов лавры. Это вызвало ходатайства верующих об открытии их. В конце концов вскоре после окончания войны Духовский корпус монастыря был возвращен Русской Православной Церкви, и митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков) устроил в нем церковь. Хотел владыка Григорий открыть и Казанский собор, сделав его кафедральным храмом епархии, но, к сожалению, в тот период эти планы осуществить не удалось.

Православные храмы северной столицы помогли ее защитникам отстоять свой город, внеся заметный вклад в патриотическое воспитание горожан и бойцов Ленинградского фронта.

Свой вклад в оборону города внесли и чтимые святыни северной столицы. Десятки тысяч верующих черпали у них душевные силы для продолжения жизни и борьбы в тяжелейших условиях блокады. Правда, здесь следует отделять реальные события от благочестивых легенд и преданий, не подтверждаемых фактами. В частности, существует широко распространенная легенда, объясняющая сам факт того, что фашистские войска были остановлены под Ленинградом, вмешательством небесных сил. Она неоднократно описывалась в литературе: «Промыслом Божиим для изъявления воли Господней и определения судьбы русского народа был избран Илия. — митрополит гор Ливанских (Антиохийский Патриархат). После Александра III (патриарха) Илия. горячо, всем сердцем молился о спасении страны Российской перед иконой Казанской Божией Матери. Три дня без сна, еды и пития. Через трое суток бдения ему явилась Сама Матерь Божия и объявила ему волю Божию: «Успеха в войне не будет, доколе не отворят все закрытые по стране храмы, монастыри, духовные академии и семинарии; не выпустят из тюрем и не возвратят с фронтов священство для богослужения в храмах. Сейчас готовится к сдаче Ленинград. Город святого Петра не сдавать. Доколе Мое изображение находится в нем — ни один враг не пройдет. Пусть вынесут чудотворную икону Казанскую и обнесут ее крестным ходом вокруг города.»». Нужно объяснить, что подобное видение митрополиту Илии (Караму), по его словам, действительно было. Когда в год начала Великой Отечественной войны патриарх Антиохийский обратился к христианам всего мира с просьбой о молитвенной и материальной помощи России, горячо любивший русский народ митрополит Илия ушел в затвор и молился в пещерной церкви перед чудотворной иконой Божией Матери о спасении России. По церковному преданию и со слов самого владыки, на четвертые сутки затвора во время молитвы ему явилась в огненном столпе Божия Матерь и возвестила о том, что он избран, как истинный молитвенник и друг России, для того, чтобы передать определение Божие для страны и народа русского. Особо Пресвятой Владычицей был упомянут один из самых чтимых в России Ее образов — Казанская икона. Митрополит через Красный Крест связался с представителями Русской Православной Церкви и советского правительства и передал им «Господне определение». Далее же в историю вплетаются полностью легендарные события: «В Ленинграде вынесли из Владимирского собора Казанскую икону Божией Матери и пошли крестным ходом. И произошло удивительное. Гитлер изменил свои планы. Благоприятный момент для врага был упущен. Враг был отброшен. Подтвердилось пророчество святителя Митрофана: город святого Петра избран Самой Богородицей, и пока в нем находится Казанская Ее икона и есть молящиеся, враг не сможет войти в город. После Ленинграда Казанская икона Божией Матери начала свое шествие по России"[9].

Молитвы перед чудотворными иконами в Ленинграде были, как и крестные ходы в ограде храмов. Но распространенная версия о шествии с Казанским образом Божией Матери вокруг города или облете его с иконой на самолете митрополитом Ленинградским Алексием (Симанским) вдоль окропленной святой водой линии, где вскоре остановят фашистов, документально не подтверждается. В 1947 году митрополит Илия по приглашению Московской Патриархии и советских властей приезжал в СССР. 14 ноября владыка прибыл в Москву, и принявший его патриарх Алексий I наградил гостя белым клобуком русских митрополитов, подарил ему список с Казанской иконы Божией Матери, драгоценные крест и панагию. В своем заявлении корреспонденту ТАСС митрополит Илия (Карам) так сказал о цели своего приезда: «Поездка в Советский Союз доставила мне истинное удовольствие. Целью моего визита было возложение священной короны на Казанскую икону Божией Матери, находящуюся в Ленинграде. Я выполнил эту миссию и совершил несколько богослужений в прекрасных храмах города-героя"[10].

Владыка прибыл в Ленинград 25 ноября, в поездке в северную столицу от правительства его сопровождал А.Н. Косыгин, а от Московской Патриархии — митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков). Митрополит посетил Владимирский собор, увидел находившуюся всю войну в храме чудотворную икону и возложил на нее позолоченный венец. Затем владыка Илия произнес проповедь. Он рассказал, как явилась Божия Матерь и что Она поведала ему, а затем продолжил: «Я молился за ваш прекрасный город и так благодарен Господу, что Он удостоил меня побывать здесь, молиться вместе с вами. Я увидел, что Матерь Божия не оставила чад Своих. Простите, дорогие мои, что не могу благословить и обнять каждого из вас! Посылаю благословение Господне на всех вас и всегда, пока я жив, буду молиться о вас!» Говорил владыка через переводчика, но, по воспоминаниям свидетелей, многие, слушавшие митрополита в переполненном соборе, плакали. Владыку особенно умилило общенародное пение акафиста Казанской иконе Божией Матери. Тропарь «Заступнице усердная…» пели все стоявшие в храме, на площадке перед ним и прилегающих улицах[11]. В Петербурге и сейчас еще живут участники этого исторического события.

Шесть дней находился митрополит Илия в городе святого Петра, успев посетить несколько храмов, духовную академию и семинарию, ряд музеев и выставок, в том числе знаменитый Блокадный музей (уничтоженный в 1949 году), где оставил запись в книге почетных гостей (сохранилась в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга). В дальнейшем владыка еще трижды — в 1948, 1954 и 1960 годах — приезжал в Советский Союз и всегда встречал очень теплый прием.

Существует церковное предание и о помощи небесных сил при обороне города Колпина. С XVIII века жителями этого города особенно почитался чудотворный образ святителя Николая, хранившийся в местном Свято-Троицком соборе. В 1937 году собор был закрыт, в начале августа 1941 года спецгруппа НКВД даже взорвала верхнюю часть его колокольни (тогда же подобные группы взорвали колокольни Владимирской церкви в Усть-Ижоре и Екатерининской в Царской Славянке). По мнению военного командования, они могли служить ориентиром для немецкой артиллерии. По одной из версий, образ святителя Николая Чудотворца перед самым закрытием собора был спрятан в надежном месте несколькими благочестивыми прихожанками. Во время войны многие старушки говорили, что, «пока Никола в городе, фашист в Колпино не войдет». Сообщая об этом, современный историк-краевед М.Ю. Мещанинов в своей книге отмечает: «Святитель Николай не оставил своей милостью наш город. Несмотря на свою мощь и силу, германская армия, практически молниеносно дошедшая до Колпина, была остановлена, и, несмотря на отчаянные попытки, не смогла прорвать оборону. Воистину угодник Божий любит сие место"[12]. Уже после окончания войны жительницы Колпина передали образ святителя Николая в открывшуюся в 1946 году в Невском районе Ленинграда Свято-Троицкую церковь «Кулич и пасха».

В целом же религиозный фактор сыграл существенную роль в обороне города. Действовавшие во время блокады православные храмы способствовали мобилизации материальных средств и духовных сил ленинградцев. Проявления патриотической деятельности Русской Церкви бы­ли очень многообразны: морально-нравственное влияние (через посла­ния, обращения, проповеди); сбор денежных средств, драгоценностей, медикаментов, одежды, продуктов в фонд обороны; служба церковно­служителей в рядах действующей армии и участие в партизанском движении; помощь раненым бойцам шефством над госпиталями и со­зданием санитарных пунктов; участие в сооружении оборонительных укреплений, организации противовоздушной обороны и т. д. Личным примером духовенство призывало народ к мо­билизации всех сил в помощь обороне и укреплению тыла. Это не могли не учитывать ленинградские власти, их церковная политика претерпела изменения еще до произошедшей осенью 1943 года кардинальной перемены общегосударственного курса.

[1] Шкаровский М.В. Церковь зовет к защите Родины. СПб., 2005. С. 108−109.

[2] Казанский собор. СПб., 2001. С. 209−210.

[3] Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (далее — ЦГА СПб). Ф. 4. Оп. 6. Д. 18. Л. 2, 8.

[4] Ломагин Н.А. Неизвестная блокада: В 2-х кн. СПб.; М., 2002. Кн. 1. С. 213.

[5] Исторические кладбища Петербурга. Справочник-путеводитель. СПб., 1993. С. 174; Викентий (Кузьмин), иеродиакон. Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры. Л., 1985. Рукопись. С. 59.

[6] ЦГА СПб. Ф. 8557. Оп. 9. Д. 11. Л. 10; Исторические кладбища Петербурга. С. 187, 214.

[7] Добрынин М. Историческая справка по Троицкому собору Александро-Невской лавры. Л., 1959. Рукопись. С. 83.

[8] ЦГА СПб. Ф. 9324. Оп. 1. Д. 12. Л. 18−18 об.

[9] Великую победу предопределила победа духовная // Вятский епархиальный вестник. 1992. № 5. С. 4; Заступница усердная. // Московский журнал. 1993. № 10. С. 24−28; Россия накануне Второго пришествия. Издание Троице-Сергиевой лавры, 1993. С. 239−241.

[10] Государственный архив Российской Федерации. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 66. Л. 152−153.

[11] Гнутова С. Наперсная панагия Илии (Карама), митрополита гор Ливанских // Журнал Московской Патриархии. 2000. № 5. С. 66−67.

[12] Мещанинов М.Ю. Храмы и часовни города Колпина. СПб., 1998. С. 189, 200, 235.

http://www.pravoslavie.ru/arhiv/46 327.htm