«Это чтение захватывает..»

Ольга Седакова — известный поэт, прозаик, переводчик и знаток церковнославянского языка, автор «Словаря трудных слов из богослужения: Церковнославяно-русские паронимы» — посетила наш город в качестве почетного гостя Всероссийского поэтического фестиваля «Дебют — Саратов». Ее приезд был организован Епархиальным отделом религиозного образования и катехизации совместно с философским факультетом и институтом филологии и журналистики СГУ по приглашению литературного клуба «Дебют». 13 апреля Ольга Александровна побывала в Саратовской духовной семинарии, где прочитала лекцию «Церковнославянский язык в русской культуре».

…Читать на церковнославянском и русском языках она начала одновременно — будучи дошкольницей, училась у своей набожной бабушки по старинным книгам. Язык очаровывал, погружал в атмосферу другого мира. В советские годы Ольга Александровна преподавала церковнославянский язык — подпольно, ведь в те времена это было уголовно наказуемым делом, «церковной пропагандой». Но желающих рисковать было немало.

— Это был «запретный плод», и он манил, как всякий «запретный плод», — с улыбкой вспоминает Ольга Александровна.— На эти занятия люди собирались по разным причинам. Кто-то служил в церкви, кто-то изучал древнерусскую музыку.

Седакова убеждена: то, что у нас принято называть менталитетом, напрямую связано именно с тысячелетним присутствием церковнославянского языка. Этот язык никогда не использовался в быту, любая цитата на нем вносит с собой всю атмосферу храмового богослужения. По мнению поэтессы, привычка воспринимать слово, которое не совсем понятно, но очень сильно действует, определила и особенности русской поэзии.

Автор словаря церковнославяно-русских паронимов рассказывает, что мысль о его создании пришла к ней вместе с осознанием того, что при чтении богослужебных текстов создается «иллюзия понятности». Глаз зачастую, что называется, «соскальзывает» с простых, на первый взгляд, слов — например таких, как «теплый» или «тихий». Казалось бы, их значение известно. Но, оказывается, в церковнославянском языке немало слов, имеющих несколько иной, а иногда и противоположный, чем в русском, смысл. «Теплый» там может означать «горячий, пламенный», а «тихий» — это и «радостный, веселый, утешный"…

Затронула в своей лекции филолог и тему перевода богослужебных текстов на русский язык, обратив внимание студентов на то, что отношения церковнославянского языка с русским гораздо сложнее, чем, скажем, с английским или французским. Перевод со старославянского на русский всегда воспринимается как смена стиля с высокого на низкий. Объясняется это тем, что русский язык не обладает собственной областью «высоких» слов: все они взяты из церковнославянского.

— Мой учитель, Никита Ильич Толстой, — вспоминает Ольга Александровна, — любил приводить такой пример: если выражение «Устами младенца глаголет истина» мы переведем на русский, то получим «Ртом ребенка говорит правда».

…Листая дома «Словарь трудных слов из богослужения», я вспомнила чьи-то слова о нем: «это чтение захватывает, как увлекательный роман» — и не смогла не согласиться с ними. На каждой странице меня ждало открытие: например, слово «милый» в церковнославянском означает «вызывающий жалость», «мнимый» — «ценимый, почитаемый», «налог» — «насилие, нападение». Очень понравилось слово «напоминатель», которое с церковнославянского на русский переводится как «главный советник». Подумалось, что словарь этот можно было бы так и назвать — «Напоминатель». Ведь он и впрямь замечательный советник и помощник в изучении языка богослужений.

Газета «Православная вера», № 8 (436), апрель, 2011 г.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=56 962&Itemid=5