Мой путь к Православию

Я вырос в Южной Калифорнии в семье, принадлежавшей к среднему классу. Мой отец Джон был трудолюбивым и исключительно образованным, интересным человеком, который имел глубокое чутье к людям. Он успешно работал в различных сферах. Отец привил мне и моему брату честность, скромность и высокую профессиональную этику.

Моя мать Стелла была великодушной и сострадательной христианкой. Она выросла в сербской семье и имела характерное восточноевропейское гостеприимство и сострадание к людям, попавшим в беду. Кроме того, она была хорошим специалистом по внутреннему дизайну. Мама была настоящей движущей силой в моей жизни и жизни моего брата. Она давала толчок всем нашим начинаниям.

Мои родители хотели воспитать своих детей в общей церкви и поэтому достигли компромисса между пресвитерианскими убеждениями отца и православным происхождением матери — стали членами Церкви Христовых учеников. Однажды в пятилетнем возрасте при выхода из храма я сказал своим родителям, что хочу стать священником. Это желание никогда не оставляло меня. В своей комнате я оборудовал специальный уголок для молитв, начал читать Библию и всячески старался включиться в церковную жизнь. В двенадцать лет я принял Святое крещение и это было огромным событием в моей жизни.

Основатель храма, преподобный пастор Маккалом, бывший миссионер в Китае, его преемник преподобный Дарси, преподаватели воскресной школы и другие члены Церкви отавили глубокие следы в моей жизни. К сожалению, преп. Дарси трагически погиб в автомобильной катастрофе и на его место был назначен новый пастор, который своими крайне либеральными нравами и настроениями вынудил меня искать другой храм. Я обратился к баптистской церкви «Ла Мирада».

В это время я начал работать на текстильной фабрике. Когда я лежал в больнице после операции на колене, меня навестил мой шеф, мистер Лари Регер, который принес мне книгу брата Эндрю «Контрабандист Бога» и Библию, написанную на разговорном языке. Меня удивило осязаемое присутствие Бога в жизни брата Эндрю. Я спросил себя: почему в моей жизни и в жизни знакомых мне христиан Он не имеет такого выраженного присутствия? Я начал искать Бога всем своим сердцем.

Каждый день я читал по одной книге из Библии. Зная, что не совершал убийств или изнасилований, я быстро понял, что в своей душе имею гнев к моему брату и это грех. Кроме того, я почувствовал большую любовь Иисуса ко мне, грешнику, и щедрую Божию милость и снисхождение, исходящую от Креста. Это разбудило во мне желание жить в покаянии, видеть в себе самого большого грешника, стремиться не осуждать никого, всегда прощать и всех любить. Я знал, что это выше моих возможностей, но Христос это Тот, Который придет влить новые силы в мою жизнь и сделать меня таким, каким он хочет, чтобы я был. Для меня Христос стал осязаемым и реальным, и я начал видеть, что Он выполняет молитвы. Даже больше, я уже имел радость видеть как другие обнимают Христа и иногда становился свидетелем исцеления болезни при помощи молитвы.

Моя жизнь в Баптистской церкви «Ла Мирада» оказалась сладкой болью. Там я стал руководителем молодежной группы. Молодые люди были моими добросовестными учениками. Я находился постоянно рядом с ними. В это время я активно участвовал в университетской религиозной жизни и в конечном счете стал председателем университетского клуба. Именно там я познакомился с моей будущей женой — Деборой, дочерью американского баптистского священника. Она стала истинным источником радости и поддержки в нашей долгой совместной жизни. Все это составило сладкую сторону моего опыта там.

Но была и боль. И именно она прогнала меня из баптистской церкви. Священник присваивал деньги храма и навязывал свою власть в церкви. А поскольку в моем лице видел опасность для своего маленького царства, то прибегал к словесным нападкам на меня. И я мирно и кротко ушел, чтобы не возбуждать конфликтов. Остался без храма, с ужасом смотрел на все религиозные организации и начал сомневаться нужно ли мне вообше становиться священником.

Вместе с моей супругой мы посещали большие храмы, где я мог затеряться в толпе и таким образом избежать контактов. Иногда мы ездили в Фулертон — в Свободную евангелистскую церковь Чака Суиндола, который активно преподавал Библию. Иногда — в Меладиланд в большой и красивый храм в Анхайме, где Уолтер Мартин вел курсы по изучению различных сектантских течений и уделял специальное внимание православию. Вместе с тем я посещал частный христианский гуманитарный колледж Биола Юниверсити.

Во мне уже была боль от огромного разделения и путаницы в христианских средах. Иисус говорил, что мир признает в нас Его учеников по любви, которая будет между нами. Но христиане из жилого комплекса, где мы жили, даже не были знакомы между собой, поскольку, к сожалению, посещали различные церкви. Как могут увидеть наши ближние любовь между нами, когда мы живем в подобном разделении? Вот почему я сформировал домашнюю группу, которая объединила членов различных христианских вероисповеданий, и все мы начали изучать Библию. Кроме того, я занялся групповой благотворительной и евангелизаторской деятельностью среди наших ближних нехристиан.

Однако это была попытка излечить малыми средствами огромную зияющую рану в христианских средах. Эта рана создавала впечатление, что все в христианстве исключительно субъективно. Многие пасторы руководили своими церквами согласно своим собственным стремлениям и настроениям. Большая их часть не несла ответственности ни перед кем. Между так называемыми догматическими учениями, основанными на Библии и вдохновленными Святым Духом, часто существовали противоречия. Каждый считал себя истинным и непогрешимым экспертом в самостоятельном толковании Библии. Со временем деноминации так изменились, что наверное их основатели не могли бы их распознать. Как быть тогда уверенным, что правильно, а что нет? Я смотрел на Православие в той безличной форме с малым «п», как говорил о нем Уолтер Мартин, и считал, что вне Библии нет надежного источника, который определил бы верность того или другого толкования. Для меня самым лучшим способом справиться с крайними представителями христианства было изложение самых убедительных «библейских арргументов», которые показали бы им, где они удаляются от «исторического христианства».

Однажды я задумался об игре в «испорченный телефон». Люди садятся в круг и передают друг другу шепотом какое-нибудь сообщение. На выходе сообщение начинает иметь совсем другой смысл, чем на входе. Я подумал, что может быть к истории Церкви надо подойти с этой точки зрения. Поэтому начал изучать творения первых Отцов Церкви. Среди этих людей были и такие, которых рукоположили в епископы Христовые апостолы. Многие претерпели мученическую смерть ради своей веры.

Изучая все это, я посещал баптистскую духовную семинарию «Голден Гейт». На третьем году обучения меня рукоположили в баптистские священники и послали в южные штаты. Там вместе с Аленом Уейсаненом и Питером Хекманом, другими баптистскими священниками, мы организовали новую баптистскую церковь У нас было девиз, взятый от св. Августина: «Едины в любви, разделенные во лжи, и во всем — милосердны». Мы, все трое, были различными по характеру. Ален был философским типом и чувствовал себя ужасно от крайних настроений в местной баптистской общине. Он считал особенно узколобой их практику отрицать крещение людей, не принявших его как «баптисты». Питер, со своей стороны, считал, что в баптистском богослужении чего-то не хватает. Он показал нам как совершать богослужение по модели лютеранской церкви. Мы с Аленом не восприняли эту идею с особенным воодушевлением, но согласились раз в месяц служить литургию в «лютеранском стиле». Продолжая изучать учение веры, я пришел к выводу, что некоторые баптистские убеждения, такие как, например, «крещение это просто акт послушания к Христу и вид общественного свидетельства о Христовом деле в нашей жизни», «причастие это вид символичной практики», «местные церкви автономны по правилу», отсутствуют в позициях исторической христианской Церкви. Это поставило под вопрос мои баптистские убеждения. Неужели в первые 1500 лет христианство существовало без правильного понимания Библии? При том, что люди тех времен были исторически и культурно связаны с апостолами? Неужели и я, подобно членам крайних христианских организаций, критикуемых Уолтером Мартином, выпал из исторического христианства? По всему было видно, что доказывать потребность в нововведениях в теологии должна не историческая Церковь, а те, которые входят в нее со своими новаторскими учениями.

Мы, все трое, постепенно пришли к выводу, что уже не баптисты. Но вместе с тем не хотели положить начало чему-то новому. Бог — свидетель, что в наши дни существует страшно много деноминаций (согласно последним данным ООН их около 26 000). В поисках Церкви Нового Завета мы постепенно пришли к Православной церкви. Такая церковь существовала в нашем соседнем городе Ла Хабра. Священник, отец Джон Андерсен, бывший миссионером в Либерии в Африке целых семнадцать лет, оказался исключительно благочестивым и добросердечным человеком. Когда я посетил его храм, моя душа впервые почувствовала огромную силу воздействия церковного богослужения. Между нами установились дружеские отношения, и мы начали оказывать ему помощь в церковной работе. Я начал читать все, что мог открыть о православии, и понял, что оно полностью совпадает с тем, что я прочел об Отцах Церкви. И так постепенно пришел к выводу, что мое место — в этой Церкви. В Своем теле, Церкви, Христос объединил все, что есть на небе и земле. Это было мое открытие Церкви, созданной Христом и Его апостолами; Церкви, которая ничего не добавляет к вере подобно католической и ничего не сокращает подобно протестантским церквам. Это Церковь, которая сохраняет свою мораль и свое учение, в которой нет места самозванным проповедникам, а на ступенях церковной иерархии существует чувство ответственности и взаимопонимания. Церковь, которая верит в чудеса, но не теряет связи с реальной жизнью. Церковь, в которой вера проповедуется во всей ее полноте, а Евангелие — в совершенной целостности. Церковь, которая поощряет каждого своего члена применять веру в своей жизни. К моей радости, и Питер, и Ален (после многих споров и разногласий) вместе с членами наших семей, а также некоторые другие баптисты приняли решение стать православными.

Пусть краткое описание моей жизни даст вам больше силы и смелости на вашем духовном пути. И да дарит вас Господь Своей благодатью, чтобы и вы открыли Церковь Нового Завета.

Мое обращение в Православие не предполагало, что я в один прекрасный день стану православным священником. Один мой знакомый епископ сказал: «Быть православным священником и быть баптистским пастором две совершенно различные вещи. Все равно, что управляя сельскохозяйственным самолетом, считаешь, что можешь управлять и Боингом 747». В моих представлениях, однако, все это ассоциируется с переездом из маленького городка, в котором ты вырос, в большой город. Живя городке, имеешь чувство, что знаком с каждым, и это создает некую уверенность и спокойствие. С течением времени там почти не остается незнакомых людей и неизвестных мест. В большом городе также встречаются знакомые вещи — Макдональдс, бензоколонки, квартальные магазины, дома, автомобили. Но все же остается множество неизвестных и непонятных вещей. Даже более, начинаешь думать, что вообще когда-нибудь сможешь опознать все это. Этот процесс опознания продолжается до конца твоей жизни.

И я, подобным образом, нашел в Православной церкви некоторое количество знакомых вещей. Всю свою жизнь я посвятил Библии. В Православной церкви она имела гораздо большее применение, чем в любой другой известной мне церкви. Молитва также занимала существенное место в моей жизни. Православная церковь придает ей исключительное значение и наставляет верующих стремиться к постоянной молитве. Даже более, я не знаю другой Церкви, которая была бы так глубоко отдана общей молитве. Я всегда хотел, чтобы восхваление и благодарение Бога имело реальное присутствие в моей христианской жизни. В Православной церкви это не сводилось к нескольким песнопениям, оно заполняло всю богослужебную практику Церкви. Пост, который я иногда практиковал индивидуально, регулярно присутствовал в жизни православных христиан. В сущности для Православия почти немыслимо не поститься, если ты христианин и имеешь хорошее здоровье. Точность, касающаяся учения веры и более всего Иисуса Христа и Пресвятой Троицы, имела первостепенное значение для меня, и она в Православной церкви не только активно проповедуется, но и поставлена в основу всей православной гимнологии. Никогда раньше я не слышал песнопений с таким выраженным догматическим характером. В практике отдельных православных приходов мы не всегда наблюдаем евангелизаторскую деятельность, но она присутствует во всей истории Православной церкви через обращение в Христа целых народов и культур. Духовные дары, которых я всегда жаждал, не были видимо выражены в жизни православных, но в своих проявлениях были неповторимыми по силе и подлинности. В Православной церкви я открыл во всей полноте чистоту христианского учения.

Для меня, однако, были новыми многообразные служебные последования, церковные праздники и посты, специфический православный дух, благоухания, колокольный звон, великолепные священнические одежды, крестные ходы, тон церковных песнопений. В некоторые моменты я чувствовал себя как путешественник в машине времени, который сошел где-то в далеком прошлом. Я осознавал, что подобно человеку, переехавшему жить в огромный город, я никогда не смогу опознать все Православие.

Нужно было узнать столько много вещей. Они не ограничивались только литургической жизнью Церкви. Необходимо было глубоко вникнуть в Православное учение. Еще более внимательно изучить наследство Отцов Церкви, более полно ознакомиться с житиями святых. Но самое главное — надо было научиться истинной православной жизни. Научиться быть мертвым для своего собственного «я», давать ответственные объяснения своих поступков своему духовному отцу и внимательно исследовать каждый темный уголок в своей душе.

Поняв, что многому мне надо нучиться, я начал сомневаться смогу ли вообще когда-нибудь вести других людей по пути, на который сам недавно вступил. Хотя я хотел быть священнослужителем еще со времени моей молодости. Я прочитал «О священстве» св. Иоанна Златоуста и это еще более уменьшило мою амбицию получить рукоположение. Речь действительно шла о большой ответственности. Я так сильно привязался к работе нашего православного храма, что в конце концов стал церковным настоятелем, чтецом и дирижером хора. И благодаря нашему приходскому священнику, отцу Джону Андерсену, который непрерывно поощрял меня, я все же поступил в Православную семинарию им. Св. Тихона на заочное обучение.

Поскольку я имел богословский опыт и учился в баптистской семинарии, мне казалось, что новый курс обучения не будет трудным для меня. Я знал как подбирать литературу и вести конспекты. Даже не боялся экзаменов. Но в целом этот новый курс оказался довольно тяжелым. Введение в православную догматику, которую преподавал протоиерей Теодор Хекман, было настоящим испытанием. Мне казалось невероятным, что один подготовительный курс может быть настолько всеобъемлющим и исчерпывающим. Вместе с тем праздным рассуждениям или оригинальным богословским мудрствованиям там не было места в отличие от баптистского курса. Что совсем не означало, что это сухое, безынтересное, заумное богословие. Даже более, именно оно меня научило, что истинный богослов это тот, который молится, и если человек умеет молиться, это делает его богословом. Я часто посещал семинарию. Она располагалась в удивительно красивом месте в горах Поконо. Но меня более всего привлекало то, что рядом находился старейший православный монастырь в Северной Америке. В нем шла активная монашеская жизнь. Монахи пребывали не только в молитвах, но и в смирении, мире и радости. Что-то мне подсказывало, что от этих людей я могу научиться многому.

Мы с моей супругой планировали через четыре года перебраться туда, но я должен был сперва закончить обучение, чтобы иметь больше шансов найти работу. Один из нас двоих обязательно оставался с детьми. Случилось так, что во время обучения на медицинских курсах она разболелась гриппом накануне последнего экзамена. Ее преподаватель не разрешал переэкзаменовку. Мы оба начали молиться Богу об ее исцелении. В два часа ночи я услышал какой-то звук в спальне. Проснувшись, я увидел, что рядом с моей супругой стоит ангел. Я сотворил знамение, чтобы убедиться, что это ангел Господен. Он продолжал стоять на месте. Я безмолвно смотрел на него пять минут, затем ангел исчез. Утром моя жена мне сказала: «Я чувствую себя прекрасно!». Бог послал Своего ангела исцелить ее! В конечном счете она закончила курсы с самой высокой оценкой.

Во время моего обучения в семинарии наше финансовое положение было затруднительным. Были даже совсем безрадостные периоды. Один мой состудент (в настоящее время преп. отец Эмил Хьютинен) сказал мне: «Раз ты решил стать священником, Бог будет тебе давать то, в чем нуждаешься, но не более». Жизнь показала, что это истина. Когда отказал двигатель машины, мы получили новый от анонимного дарителя из храма Св. Михаила в Джермине. Когда в нашей семье возникла нужда в зимней одежде, на пороге соседней двери мы нашли чемодан, наполненный приличной зимней одеждой. Когда не хватало денег на еду, нашли фризер со свежим оленьим мясом. И до сегодняшнего дня мы подобным образом продолжаем получать некоторые необходимые вещи. Например, когда я стал священником и мы стали жить в Веймарте в штате Пенсильвания, в результате дорожного происшествия наша машина была повреждена и мы должны были заплатить за ремонт 300 долларов. Мы с женой стали думать откуда взять эти деньги. Когда наш сын пошел открыть почтовый ящик, то обаружил под входной дверью белый почтовый конверт с 300 долларами внутри.

В мой последний семестр в семинарии архиепископ Харман рукоположил меня во священники. Я никогда не чувствовал себя полностью достойным для такой работы, но Бог заботится о Своих созданиях. Он дает то, чего нам не хватает и Его щедрость проявляется во всем, что наполняет наши молитвы и мысли.

Пусть через рассказ о моем духовном пути Бог вольет силы в ваш духовный путь во славу нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа.

http://www.pravoslavie.ru/smi/45 917.htm