 |
| Русское Воскресение | Михаил Хусточка | 04.04.2011 |
Южный русский город со «сладким» названием Изюм знаменит многим: древним Изюмским шляхом, горой Кременец 
(самое высокое место Харьковской области, 218 м над уровнем моря и 160 м над Северским Донцом), соседством со Свято-Успенской Святогорской Лаврой, а также страшным военным Барвенковским котлом (Харьковское сражение 12−29.05.1942), закончившимся поражением нашего фронта и пленением нескольких сот тысяч наших бойцов; из-за той военной катастрофы стало возможным стремительное продвижение немецко-фашистских войск на южном участке фронта на Воронеж и Ростов-на-Дону с последующим выходом к Волге и продвижением на Кавказ.
Именно в Изюме, в районе города, именуемом Пески, в Вознесенской церкви обрел знаменитую Песчанскую Икону Богородицы святитель Иоасаф Белгородский. И мы помним, что икону эту православные почитают как защитницу от иноземных нашествий.
Не забыто и одно предавнее победное событие: 27 марта 1111 г. объединенные силы семи русских князей под руководством Владимира Мономаха (в крещении Василия) одержали победу над половцами на реке Сальница близ Изюма.
В этой связи Харьковский фонд «Честь и Достоинство» при поддержке Изюмской районной государственной администрации, Изюмского городского совета и общественных организаций в субботу с. г., 26 марта, провели в с. Каменка, что в 2 км южней Изюма, мероприятия, посвященные 900-летию победы войска Владимира Мономаха. Дело в том, что доброхоты, включая местных краеведов, а также профессора Харьковского национального университета историка С. Куделко, под организационным руководством главы фонда «Честь и достоинство» И. Массалова провели изыскания и уточнили место битвы, придя к выводу, что произошла она в районе нынешнего села Каменка.
Нельзя сказать, чтоб о памятном событии не было известно. На въезде в Изюмщину в советское время установлен памятный гранитный знак, на котором на чистом русском языке написано: «В 1111 году в этом районе русские дружины во главе с Владимиром Мономахом разгромили половецкие орды. А в 1185 г. табором стояла дружина Игоря Новгород-Северского во время похода против половцев». Речь — о том самом князе Игоре Святославиче, который затеял поход против кочевников дабы стяжать славу, ну и корысти ради. Как мы знаем, его «полк» (что означает «поход») закончился бесславно, о чем с великой выразительной эпической силой написано известное «Слово о полку Игореве».
Совсем иной была результативность похода Владимира Мономаха, который с 14-ти (!) лет сидел на Смоленском престоле (а Великим Киевским князем стал в 1113 г.).
* * *
Князь Владимир Всеволодович, получивший свое прозвище по женитьбе на дочери византийского императора Константина IX Мономаха, был не только выдающимся книжником, дипломатом, воином, собирателем земель Киевской Руси (инициатором объединительных Любечских съездов), но и писателем, пронизавшим своим словом уже почти тысячелетие. Он оставил яркие письменные сочинения. Княжение Владимира — это время усиления Руси и эпоха расцвета русской литературы.
«А всего походов было восемьдесят и три великих, а остальных и не упомню меньших. — пишет князь Владимир в автобиографическом рассказе „о путях и лове“, — И миров заключил с половецкими князьями без одного двадцать…»
Из письма Владимира Мономаха Олегу Святославичу, двоюродному брату, союзнику половцев, убившему его сына (!): «Посмотри, брат, на отцов наших: что они скопили и на что им одежды? Только и есть у них, что сделали душе своей. С этими словами тебе первому, брат, надлежало послать ко мне и предупредить меня. Когда же убили дитя, мое и твое, перед тобою, следовало бы тебе, увидев кровь его и тело его, увянувшее подобно цветку, впервые распустившемуся, подобно агнцу заколотому, сказать, стоя над ним, вдумавшись в помыслы души своей: „Увы мне, что я сделал! И, воспользовавшись его неразумием, ради неправды света сего суетного нажил я грех себе, а отцу и матери его принес слезы!“»
В. Мономах велик и тем, что ставил русское единство и пресечение братних междоусобиц превыше личной власти и карьеры. Он отказался от Киевского престола в пользу своего брата Святополка Изяславича, «ибо не хочу я зла, но добра хочу братии и Русской земле» («Поучение», вероятнее всего, написанное в 1117 г.).
И вот еще слова из знаменитого «Поучения» Мономаха, оставленного всем нам, но в первую очередь своим детям, коих было 8, и среди них основатель Москвы Юрий Долгорукий, чьи останки теперь покоятся в саркофаге киевского храма Спаса на Берестове, совсем рядом с Киево-Печерской Лаврой. Слово «братья» в «Поучении» Мономаха синонимично понятию «князья»: «Что лучше и прекраснее, чем жить братьям вместе»;"ибо не хочу я зла, но добра хочу братьи и Русской земле".
Академик Д. Лихачев во вступительной статье к сборнику петербургского поэта В. Сосноры «Всадники» (Ленинград, 1969) писал, что его стихотворения, посвященные Древней Руси, идут против наших привычных представлений и их не легко признать читателю. «Поход Владимира Мономаха 1111 г. выступил в этом стихотворении („1111-й год“ — М.Х.) не в своем парадном и официальном обличии, а как тяжкий труд, как борьба с природой и косностью тоскующих по своим женам и „халупам“ бояр. Люди устали, люди измучены непосильным трудом, они хотят простых развлечений. До высокой поэзии они поднимаются и просто „продираются“ через дебри тяжкого быта. Быт груб и требователен, по люди не „заедены бытом“. Поэзия растет снизу, а не слетает к людям сверху. Она не украшение жизни, а ее преображение, идущее из самых ее грубых и плодородных недр. Над всем господствует поэзия».
Комментатор события, произошедшего в году от Рождества Христова с мистическим частоколом единиц, 1111-м, Я. Качур, вспомнивший цитату из Сосноры «Сани, сани, сани, сани, — неотступно наступают россияне», дает развернутый комментарий: «Пасха в том странном году была ранняя. Начало Страстной недели пришлось, по нашему счету, на конец марта. Был странный год. От Рождества Христова минуло одна тысяча, одна сотня, один десяток и ещё один год. Четыре единицы. Символ начала. Впрочем, наши предки не считали этот год странным, ибо хронологию вели не от Рождества Христова, а от сотворения мира. Но было, было что-то в том году, что надолго определило судьбу русских земель. В Страстной понедельник того многоначального года Великий князь киевский Владимир Мономах наголову разбил на реке Сальнице не в меру расшалившихся половцев… Буйные кочевники половцы, степные наездники, вообще-то, очень не любили воевать зимой: кони в снегу вязнут, корма не добыть, в шатрах холодно и сыро. А март в XII в. на Руси был сугубо зимним месяцем, — в Европе в разгаре был малый ледниковый период. Такие малые ледниковые периоды случаются примерно каждые семь столетий, сменяясь ощутимыми потеплениями. А когда родственнику византийских императоров Владимиру Мономаху надоели грабительские набеги соседей-половцев, он организовал поход с учетом климата и природы своей родины. Против вязнущей в мокром снегу степной конницы он выставил непоколебимую пешую дружину, которой даже не пришлось трудить ноги дальним походом: до места битвы русские доехали комфортно в санях-розвальнях. И прибыли на берега Сальницы свеженькие, готовые к бою и настроенные на победу. Победа далась легко: замученных и оголодавших половецких коней шатало ветром, и русской пехоте оставалось только подчистую вырубать не менее ослабевших всадников боевыми топорами и прямыми славянскими мечами».
Сказано лихо, однако, конечно же, все было страшней и трудней. В XII в. вообще жизнь была тяжела. И, безусловно, следует подчеркнуть, что Владимир Мономах воевал все-таки не на своей территории, а на чужой. И в этом было его, как сейчас сказали бы, «ноу-хау»: он уговорил собратьев-князьев впервые выдвинуться из своих пределов дабы разгромить половцев на контролируемых ими землях, чего они не ожидали. Именно В. Мономах реализовал тезис о войне «на чужой территории, малой кровью». Терпеть набеги половцев-разорителей, терзавших Русь полтора столетия, уже не было никаких сил.
«Князь Владимир вернулся в Киев триумфатором… — пишет Я. Качур. —А после двух княжений умных политиков — Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха, на Руси впервые за долгое время воцарилось относительное благополучие. Страна, прочно усвоившая христианские традиции, расширялась и крепла, заводя и умножая политические и семейные связи с государствами тогдашней Европы. … Русь тогда была вполне Европой, дочь Ярослава Мудрого, Анна, стала королевой Франции, женами Владимира Мономаха были последовательно дочь английского и шведского королей…»
Успех Владимира Мономаха развил князь Мстислав Великий, и набеги кочевников прекратились на два десятилетия.
* * *
Итак, открытие и освящение памятного знака в честь победы Владимира Мономаха 27 марта 1111 г. состоялось на склоне холма у с. Каменка, неподалеку от скромного бетонного обелиска памяти павших в Великой Отечественной войне (большой памятник с мемориалом установлен неподалеку, на г. Кременец).
Пока что это кусок природного камня с прикрепленной доской, на которой выгравировано: «Обелиск установлен в честь 900-летия победы Владимира Мономаха над половцами 27. 03.1111 г. Установлен 26. 03. 2011 г.» Однако предполагается провести конкурс на памятник-мемориал; идеологу и организатору проекта И. Массалову здесь видится, в том числе, мемориальный сад или парк. Будет также объявлен конкурс сочинений среди школьников, посвященной древнерусскому периоду, а так же проведена викторина.
О планах было рассказано на научно-практической конференции «Владимир Мономах — защитник внешних границ и единства Руси», прошедшей после открытия памятного знака в большом зале Изюмской райгосадминистрации. Дело, вроде бы, могло оказаться заорганизованным, однако общение полного зала слушателей с ораторами оказалось на удивление живым и интересным. Кроме вышеупомнятутых И. Массалова и С. Куделко выступили консул Генерального консульства Российской Федерации в Харькове В. Богданов, глава Изюмской районной государственной администрации М. Зубко, московский историк, политолог К. Фролов, руководитель Харьковской общественной организации «Русь триединая» С. Моисеев, а также молодые исследователи — учащийся гимназии искусств Харьковского горсовета М. Леонов (педагог А. Фомин) и изюмский школьник К. Лагоша.
В завершение, под музыку М. Глинки «Славься ты, Русь моя…» из оперы «Иван Сусанин» («Жизнь за Царя») тремя офицерами были внесены стилизованные хоругви и «шапка Мономаха», очень похожая на ту, что хранится в Грановитой палате Московского Кремля.
И. Массалов пошутил, что взял ее в Алмазном фонде России под свою ответственность, и призвал собравшихся сфотографироваться с «реликвией». Главному изюмцу М. Зубко, приложившему немало сил для проведения памятных мероприятий, шапка пришлась, к общей радости, впору. Если кто-то и помнил о том, что великокняжеский головной убор, именуемый «шапкой Мономаха», никогда не принадлежал князю (и, соответственно, не был даром византийских императоров), а изготовлен не ранее середины XIV в. на Востоке, то в атмосфере общего победного воодушевления не проговорился. Взбодрили собравшихся и зазвучавшие напоследок из динамиков «Половецкие пляски» Бородина (из «Князя Игоря»), хотя это была музыка уже из «другой оперы», в прямом и переносном смыслах.
Цель мероприятия, состоявшаяся в привлечении внимания широкой общественности и молодежи к духовно-нравственному возрождению общества, восстановлению и сохранению исторической правды, в воспитании уважения и любви к своему народу, исследовании и осмыслении героического наследия предков, приобщении молодежи к научно-исследовательской работе, — на первом этапе вполне достигнута. Но, как сказал Гёте, «свободен первый шаг, а мы — рабы второго». Теперь хорошо бы не расплескать высоко взятую «мономахову» ноту.
