 |
| Российская газета | 30.03.2011 |
В Нижнем Новгороде проходит фотовыставка «Сад веры» известного французского фотокорреспондента 
Жерара Гаскюэля и иеромонаха Герасима в одном лице.
Человек, работавший с Марселем Марсо и Сальвадором Дали, и афонский монах, рассказывает нижегородцам о маленьком городке во Франции.
Жерар — основатель и настоятель православного монастыря в честь Святой Веры в Севеннах. Став монахом, он остался фотографом. На вернисаже представлены 62 фотоработы брата Жана (в творческих кругах иеромонах больше известен под этим псевдонимом).
Российская газета: Что подтолкнуло вас заняться фотографией?
Иеромонах Герасим (Жерар Гаскюэль): В 20 лет я отправился в Париж, чтобы изучать фотографию, в школу Луи Люмьер. Меня увлекали игра света и тени, грима и пластики. Я много работал с Марселем Марсо, Сальвадором Дали. Многочисленные выставки в Париже, Японии, Канаде, США «забирали» меня целиком…
РГ: И вдруг преуспевающий фоторепортер стал монахом?
Иеромонах Герасим: Мне было 33 года, когда шеф-редактор одного из самых влиятельных японских журналов отправил меня в командировку в Грецию, с целью подготовить репортаж о жизни афонских монахов. Путешествуя по монастырям, я зашел в обитель, где с древности ведется традиция сохранять черепа умерших монахов. Я попал в крипт, и с этого мгновения вся моя жизнь разделилась на «до» и «после». На обратном пути мне встретился монах-грек, с которым мы долго говорили о смысле жизни. Он плохо говорил на английском… И вдруг начал петь! И я почувствовал дыхание подлинной веры. В считаные секунды решение было принято. Вернувшись во Францию, я сдал статью в журнал, продал имение, землю и стал простым монахом на Афоне. Много лет провел на Святой Земле, в монастыре Святого Саввы в Иудейской пустыне. Встретил там своего духовного отца. Понял, что смерть — не конец жизни.
РГ: Вы довольно долго занимались с «трудными» подростками северных кварталов Марселя. Социальная реабилитация «запущенных» детей — трудное дело.
Иеромонах Герасим: Молодежи сейчас приходится трудно — их раздирает множество противоречий. И далеко не всегда рядом находится человек, способный направить ребенка в хорошее русло развития. Я пытался воздействовать на них при помощи спорта (в ход шли командные игры) и фотографии. Мы играли в футбол, волейбол, а затем я раздавал подросткам портативные «мыльницы», с помощью которых они фиксировали те моменты, которые заставляли их остановиться. На снимках были драки, насилие, кражи, порой убийства. Их глаз «схватывал» именно это. Мы пытались понять причину их эгоизма и агрессии. (Ведь далеко не каждый ребенок сможет рассказать, что отец бил его в течение 10 лет.) Анализируя с ребятами все эти ситуации, воздействовали словом на их патологическое сознание. Срабатывало! Подросток учился заново чувствовать, любить, понимать другого. Если молодому человеку вместо идеалов предлагать только удовольствия и деньги, наш мир улетит в пропасть.
РГ: Отец Герасим, где лежат корни веры, питающей ваше творчество?
Иеромонах Герасим: Я родился в Севеннах, на юге Франции, там всегда жили люди различных национальностей. В религиозном отношении этот край тоже представлял собой пеструю смесь: протестанты, католики, православные. То же в нашей семье. Но православие дает современному человеку подлинную радость разделить свое счастье с другими. Это религия сердца.
РГ: Вы были в Дивеево, имя святого Серафима Саровского было известно вам до поездки в обитель?
Иеромонах Герасим: Оно известно во всей Франции! Батюшка Серафим трогает сердца людей в любой стране.
Беседовала Анна Ермолина
