Время безнаказанного поношения русского слова и непрестанного унижения русских требует заново и по-новому утвердить в сознании, что народ и язык одного корня, что благодаря слову, данному нашему народу и, по праву духовного родства, наследуемому нами, мы имеем счастье и достоинство быть людьми. Людьми Слова. Или мы не стоим его, или должны встать на его защиту! То, что происходит сегодня с языком, означает массовое повреждение человеческого сознания. Причины этого кроются и в характере прогресса нашего времени, названного веком информации. Прогресс, если вдуматься (чего мы часто не делаем) не просто чаемый рост нового, движение к более соответствующему современным потребностям, к лучшему. Он в сущности есть стимулируемое ускоренное развитие какой-то стороны человеческого бытия. Такое стимулирование неизбежно повреждает мироздание как гармоническое целое: человек — мир. Односторонне развитие, как правило, опирается изначально на однобокое представление о Божием мире и человеке, на осознание лишь вещественной, тесной их стороны. Такой перекос неминуемо вызывает болезненную односторонность развития, по меньшей мере — флюс на лице человечества. Информационный флюс в своем распухании повреждает духовное начало человека, его природную гармонию с миром, его культуру и язык. Обилие информации — приводит к обесцениванию того, ради чего информация осваивается, — Истины. Ум погружается в пучину информационной тьмы (массы сведений и впечатлений), отторгается от мыслящей души и сердца. В восприятии говорящей массы слово теряет усвоенную прежде полноту смысла, лишается духа, начинает проскальзывать сквозь слух и взгляд мимо сознания, запечатлевается лишь как «информационная справка». И весь мир становится для такого сознания справочником обо всем и ни о чем. Такое восприятие, усугубляемое ведущейся информационно-#психологической войной, разными способами внедряется ныне не только в СМИ, но в наше образование, культуру, науку. Внедряется прежде всего через язык… Век информационных технологий и информационных войн повреждает сознание говорящей массы, ибо приучает ее видеть информацию как цель. Но информация — лишь средство и дорога к цели; цель всегда — Истина. К Истине ведет — смысл. К смыслу, который чреват Истиной, можно прийти только в раз-мышлении, в освоении разных мыслей, разных смыслов информации. И здесь для успеха важно опереться на культурную традицию. Лишь она может спасти заблудившийся ум: только на древе культурных традиций вырастают истинные мысли и знания. Общее направление к спасению нашего языка. А значит, и нашего народа и, наверное, — человечества в том, чтобы найти противодействие поверхностному восприятию слова. Найти пути к слову передающему смысл, к слову, освященному личностным, сердечным и ответственным движением к Истине. Это значит, что нужно на общественном и государственном уровне утверждать личную ответственность за всякое слово, а, следовательно, учить ощущать как грех всякую «приблизительность» в выражениях, празднословие, пустословие, а пуще того — лжесловие и сквернословие. Пора твердо понять, что политика Министерства образования по отношению к словесности в школе — это очевидное государственное преступление, и плоды этого преступления мы пожинаем сегодня и в школе, и в семье, и в быту, и в литературе. Истинное слово — средство постижения мира и форма воплощения человеческой мысли и духа. Только оно делает человека защищенным от «случайных» воздействий и от трудно преодолимого диктата обстоятельств. Между тем через реформы образования запущена отработанная программа его разрушения. Ныне в школе русский язык ни в какой мере не является, как должно, «средством к духовному развитию ученика» (Ф. И. Буслаев), а сведен к прагматическому обучению орфографической и пунктуационной грамотности, к догматическому и бессодержательному натаскиванию на орфограммах и правилах. Слова, которые в начальной школе, посредством навязанного скорочтения, не могут восприниматься как родные, с трудом входят в процесс мышления и оставляют безответным чувство, не поддержанное богатством классических текстов. Знание родной речи вянет и иссыхает к окончанию школы. Изуродованные программы современной школы по фундаментальным дисциплинам. И прежде всего по словесности, свидетельствуют, что уровень подготовки в средних учебных заведениях, по сравнению с ХХ веком, недопустимо снижен, что владение литературным языком значительной части выпускников по вине реформаторов достигло стадии, при которой невозможно их дальнейшее плодотворное развитие в сфере науки и культуры. Поэтому основной задачей образования, если мы действительно о нем заботимся, становится: восстановить в сознании учащихся природную роль слова, ибо оно лежит в основании приобретения знаний и определяет их общий культурный уровень. Демонстративную глухоту нынешних властей к культурным нуждам нашего отечества можно объяснить только тем, что мы фактически живем в условиях духовной оккупации, что нас рассматривают не как наследников великого народа и потрясающего своими жертвами героического прошлого, но как внеисторических потребителей, жующих, пьющих и требующих нового модного барахла. Ведь наши власти, по-другому не умеют мыслить. Первый способ сопротивления злу — мощным хором разбудить глухое сознание, второй — попытаться сделать так, чтобы массы — взяли в толк: нам 70 лет на государственном уровне ложно внушали, что труд — это прежде всего и более всего созидание материальных благ, а духовная жизнь и духовные ценности — это «надстройка», и в некотором смысле — роскошь! Вот почему трудно понять простые истины: человека нет — без духовности, без словомыслия, без исторического бытия, без веры и культуры. Если вдуматься: в борьбе против народа, против каждого из нас. Уничтожается прежде всего право наших соотечественников иметь именно эти собственно человеческие качества. Даже историческое имя нашего народа у нас вычеркнуто из паспорта. Это имеет и сакральное значение. Мы — для наших властей, выдающих паспорт, народ несуществующий, некие мутанты — «россияне». Ложь. Мы — русские. Отстоим же это имя, если совесть окончательно еще не погасла в нас. Наш долг неустанно стоять на страже родного языка. Каждый русский писатель священнообязан отстаивать русское слово. Оно — последний рубеж, за которым — остается внечеловеческое присутствие в мире. Быть вполне человеком можно только, постигаю душою слово, выражающее светлое, высокое, святое; слово — знамя… Те, кто в годину народной беды пятнают знамя грязью, с полным основанием должны быть названы по их делам — выродками и иудами. Недавно в интеллигентной компании я своими ушами слышал, как возмущался писаниной Сорокина почтенный литератор. И что же предлагал? Критически разобрать эту якобы мастерски сложенную кучу из отхожих мест языка, чтобы убедительно осудить. Боже! Что же за умопомрачение находит иногда на моих сотоварищей! Ведь если из дерьма сложить изящнейшие изваяния, оно останется тем же, чем было. Не обсуждать должно, а гласно решительно и безоговорочно отвергнуть сорокинские творческие экскременты, открыто отвернуться от этого кощунства. В здоровом обществе и здоровом государстве за ним было бы оставлено только одно право горького покаяния перед народом. Каждый, сегодня сознательно или бессознательно поглощает окружающее его зло, низость, богомерзость, прилепляется или невольно заражается нечистым, гадким и тем погрешает против евангельских заповедей. Все это очищается не смехом, а стыдом и покаянием. Для действительно неприемлющих нечистое слово — смех неуместен, настало время слез и абсолютного отречения от скверны непечатной речи, нашего национального греха и национального позора… Культивирование бранной лексики наемниками западной антикультурной оккупации — не стихийно и не случайно: она призвана снизить уровень нравственного сознания общества, содействовать разрушению культуры, повреждать языковой ее уровень, отравлять окружающее темной энергетикой. Над Россией сегодня висит смог сквернословия. В таких условиях нелепо ожидать того, что называют культурной жизнью… В таких условиях каждое непечатное слово, произнесенное человеком, имеющим сознание, — плевок в лицо русского языка. Положение тяжелое: враги культуры заняли в административных государственных структурах командные места. Они крушат ее изнутри и извне. Но не виноваты ли мы сами в том, что происходит? Неужели все уже осознано, сделано и предпринято? Как бы ни виноваты были недруги России, — спросится с нас, с каждого, и очень скоро… Начало нашего спасения — в осознании духовной сущности слова, сосредоточенной и страстной любви к нему. «Слово произнесенное… отражается во всех точках вселенной и навсегда» (Ф. Я. Шипунов). Нужно наконец понять, что родное слово литературной речи высочайшая и вечная духовная ценность, что родной нам церковнославянский богослужебный язык и язык великой русской литературы (в ее высших образцах от Пушкина до современности) — это наша национальная святыня. История свидетельствует о неизбежных карах за попрание святынь. След за изменой вере, Царю и Отечеству Россия переживает гражданскую войну, разруху, голод, истребление значительной части кормильцев страны — трудового крестьянства, гибель десятков тысяч пастырей, заметная часть которых составляла мыслящий и духовный цвет нации, потерю немалого количества видных ученых, просветителей и деятелей искусства, лучшие кадры военной интеллигенции. Страна утрачивает огромные материальные и культурные ценности и оказывается ввергнутой в поток трагических событий, среди которых самые страшные — Великая Отечественная война 1941−1945 годов и лукавая погибель катастрофической «перестройки». Разумение всего этого приходит медленно: замечается лишь видимое его движение: восстановление храмов, прославление новомучеников, осознание исторических контуров нашей великой и трагической истории, почтение славных предков, забытых в годы насаждения атеизма. Но еще не восстановлено в душах всех наших современников: неизбывное чувство пронзительного счастья даже при случайном воспоминании о святыне и ощущение безграничного благоговения к ней. Между тем современные СМИ, политика властей и тех. Кто их «направляет», старается убить на корню даже естественное чувство уважения к достойному и великому. Для противодействия этому необходимо возрождение национального достоинства. Утраты легко осознать на небольшом примере, рассказанном мне покойным проф. В. В. Поповым. Лет 90 тому назад вошел он, тогда десятилетний мальчик, в булочную, что на Пречистенке; стоит у витрины… И вдруг чувствует: кто-то снял с головы его шапку и ему в руки сует. Глядит — все присутствующие, обнажив головы стоят. А у двери близ витрины маленький седенький старичок рассматривает кондитерский товар. Присмотрелся — Л. Н. Толстой. Согласитесь, что вряд ли кто сегодня снимет шапку при появлении в помещении самого достойного соотечественника… Скорее — обнаружат наглое презрение или равнодушие. Да и может ли быть иначе, когда вокруг все, кажется, сделано, чтобы убить чувство святости и, напротив, довести всех до скотского состояния: и рекламные клипы, и газеты, и обнаглевшее от бесстыдства телевещание. Когда омерзительно наглы пошляк Швыдкой, самоуверенно суетясь на фоне надутых человеческих идолов, проводит свое телешоу на темы, возможен ли русский язык без мата, умерла ли литература, устарел ли Пушкин, — он не просто издевается над здравым смыслом, он делает нечто большее, демонстративно и открыто совершает публичное поругание наших национальных святынь, т. е. духовное убийство народа. Да, да — убийство. Ибо человек и народ — духовные явления… Протестовали? Да, но недостаточно. Мало. Позорно мало. Смотрят и не видят. Чего? Главного. Однажды я был свидетелем сцены: пассажир пресек своим вмешательством безобразие. Окружающие поддержали его одобрительными возгласами. Он же, обратившись к ним, сказал: «Так что же вы все видели и молчали?» И вдруг «из народа» последовал гениальный ответ (говорила неказистая старушка): «Чего молчали, чего молчали… Они все кроссворды решают. А те кроссворды-то на то и выдуманы, чтобы они о главном не думали». Лучше не скажешь. Так что же главное, господа-товарищи? Насущный хлеб? Или все-таки не единым хлебом жив человек? И «вначале было Слово». История, увы, повторяется. «Мы сеяли забвение святынь, и вот стоим перед всходами беспамятства столь глубокого, что само слово „родина“ кажется нам многозначным и ничего не говорящим сердцу символом, чужим именем, пустым звуком. Слишком дорогую цену давали мы судьбе за срытие мрачных развалин старого строя, — и вот расплачиваемся за свободу ущербом независимости, за самоутверждение в отрыве от целого — разложением единства, за ложное просвещение — одичанием, за неверие — бессилием». Эти слова Вяч. Иванова были написаны в 1917 году. И еще: «Язык наш свят, его кощунственно оскверняют… Язык наш богат: уже давно хотят его обеднить, свести к насущному, полезному, механически-целесообразному… Язык наш свободен: его оскопляют и упрощают; чужеземной муштрой ломают его природную осанку, уродуют поступь. Величав и ширококрыл язык наш: как старательно подстригают ему крылья, как шарахаются в сторону от каждого вольного взмаха его памятливых крыл!» Это о нашем времени. О главном. Чтобы оставаться людьми, нужно не просто думать, но думать о главном, о человеческом. О бренном думает и скотина. Забывая о главном, мы, как говорили наши предки, «забываем свое человечество». Перед нами три насущные задачи: — спасти словесность в школе от окончательного разрушения; — преодолеть духовную агрессию антикультуры и не допустить духовного убийства народа, к которому стремятся всякие швыдкие; — добиться не закона-пустышки, а закона-защитника русского языка. Это — главное.
