 |
| Церковный вестник | Игуменья Георгия (Щукина) | 16.03.2011 |
8 февраля отошла ко Господу настоятельница Свято-Успенского Пюхтицкого монастыря схиигумения Варвара (Трофимова). 
Своими воспоминаниями о матушке делится игумения Георгия (Щукина), настоятельница Горненского женского монастыря в Иерусалиме.
Матушку Варвару я знала с 1952 года. Я поступила в Пюхтицу в 1949 году, а она — спустя три года. С первых же дней мы подружились, я была послушница Валентина, и она была Валентина — две Вали. Мы пели на клиросе в одну череду, у матушки ведь был прекрасный голос, и все сестры очень любили нашу череду.
Помню, как на постриг матушки в 1958 году в Вильнюс, в монастырь Марии Магдалины, где мы тогда жили, приехал отец Николай Гурьянов. Когда новопостриженных из храма разводили по кельям, он обратился к нашей будущей игумении. Но называл всё время не по имени, «мать Варвара», а обращался к ней «матушка-строительница». Мы тогда еще удивились, почему он так делал. Но, видимо, Господь открыл ему что-то, и батюшка провидел, чему мать Варвара посвятит всю свою монашескую жизнь. «А ты, — говорил отец Николай матери Варваре, — читала игумению Таисию Леушинскую?» Она отвечала: «Читала». «Читай, читай, матушка-строительница».
Как-то раз пришел отец Николай к матушке Нине, которая была игуменией в Вильнюсе: «А вот матушку Варвару как сватать-то будут!» Мать Нина, крестясь, удивлялась: «Да что вы говорите, ее только что постригли, а вы говорите — сватать». Но очень скоро матушку Варвару действительно стали «сватать» в игумении. В 1968 году наш таллинский владыка Алексий, будущий Патриарх, вызвал мать Варвару в Москву. Ее хотели поставить игуменией Иерусалимского Горненского монастыря, но она наотрез отказалась уезжать за границу. Тогда владыка Алексий вечером призвал матушку к себе в кабинет и сказал: «Вот от Иерусалима вы отказались — молодец, но от Пюхтиц никуда не уйдете. Вам предстоит послушание: матушка Ангелина (тогдашняя игумения) немощна, она попала недавно в аварию, а в Пюхтицу приезжают иностранные делегации, их надо принимать…» Так мать Варвару и назначили игуменией в Пюхтицу.
Господь одарил мать Варвару многими талантами, не только певческим. Еще до монастыря она работала на почте счетоводом и бухгалтерию знала великолепно. А уж каким упорством и трудолюбием, какой изобретательностью надо было обладать, чтобы спасти Пюхтицкий монастырь одновременно от разрушения и от закрытия!
Монастырей в то время очень мало было — 17 на всей территории СССР. Времена были хрущевские, поэтому закрывали монастыри очень просто. Но покойный Святейший Алексий II Пюхтицу нашу очень любил. Не без его участия в монастырь всё время приезжали иностранные делегации: то из Германии, то из Финляндии, то из Швейцарии. А мы их принимали, матушка Варвара показывала наш хор, кормила натуральными монастырскими продуктами, которые сестры делали, а потом появлялись публикации в ЖМП, что такая-то группа посетила Пюхтицкий монастырь. Это было очень важно в то время для того, чтобы светские власти монастырь не трогали. И финансовые отчеты мы вели аккуратно, тогда ведь было всё сложно, каждая копеечка, каждая свечечка — всё было на учет. Но как-то Господь помогал нам справиться.
Трудились сестры не покладая рук: строили, ремонтировали, света не было, воды не было, приносили ее издалека, из колодца, бороновали, пахали, косили. Но постепенно с Божией помощью всё наладили.
Появилась сельскохозяйственная техника, сделали отопление, мельницу построили… Что-то по нормам того времени сдавали государству, остальное оставляли для своего обеспечения. Но и трудники к нам приходили постоянно. Вообще, очень все любили Пюхтицу. До закрытия границы с Эстонией было множество паломников, семинаристы приезжали, и они тоже помогали всё восстанавливать, ремонтировали наши домики, латали крыши… Постепенно увеличилось и количество насельниц обители, сначала их было около 50, а сейчас 120.
Последние 20 лет я несу послушание в Иерусалиме, в Пюхтицу приезжала нечасто, и каждый раз монастырь становился всё краше, прямо не узнать его было. И вот когда последний раз я приезжала, чтобы попрощаться с матушкой, у меня такое же чувство было.
Матушка Варвара была истинной монахиней, снисходила до немощей сестер. Иногда, может быть, и надо было проявить строгость, и она ее проявляла, но никого не обижала.
Матушка Варвара великая труженица была, Господь избрал ее для строительства обители, и 43 года она трудилась смиренно и не покладая рук. Без благословения матушки ничего не делалось, даже самое малое дело. Она всегда и сестрам напоминала о послушании.
Когда ее только поставили игуменией, она еще застала в Пюхтицах насельниц, которые были духовными чадами святого праведного Иоанна Кронштадтского. Вот, например, со мной в келье жила мать Аркадия, которая поступила в монастырь в 14 лет, духовная дочь отца Иоанна. Она всегда вспоминала, как батюшка говорил: «Сестры, только безропотно несите свое послушание. И тогда три шага до Царствия Небесного. Только безропотно». И вот это наставление мы старались выполнить, куда пошлют, то и делали: траву косили, дрова рубили, достаточно было матери благочинной одно слово сказать. А матушка Варвара нам говорила: «Идете на покос или скотный двор, творите молитву, чтобы всегда на устах была молитва Иисусова или «Богородице, Дево, радуйся». Так, молитвою возрождались Пюхтицы.
Послушание неразрывно связано со смирением, а смирение низводит Божие благословение и благодать. И, наверное, только ими можно было превратить полуразрушенные Пюхтицы в цветущую обитель, что и сделала матушка Варвара.
