23 февраля в залах Санкт-Петербургской Академии Художеств состоялось чествование патриарха русской советской монументальной живописи Андрея Андреевича Мыльникова в связи с 85-летием мастера и открытием его выставки в залах Академии. Приветствовать юбиляра от высоких персон приехал президент Российской Академии Художеств Зураб Церетели. Президент В.В. Путин прислал поздравительную телеграмму. Андрей Мыльников стал известен сразу после войны, когда он в военной шинели вернулся в стены Академии, где преподавал в Средней художественной школе и писал свою димломную работу — картину? Клятва балтийцев?. В 1945 году его защита академической дипломной работы была триумфальной. Присутствующий на защите художник и историк Игорь Грабарь сказал, что со времен защиты Репиным его дипломной работы? Воскрешение дочери Иаира? такого события в Академии не было. Андрей Андреевич воспитал целую плеяду монументалистов с яркими характерами, которые продолжают традиции русской монументальной школы. Советский монументальный стиль Ленинграда во многом определен Андреем Андреевичем и его питомцами. Интересно заметить, что на юбилейном событии, кстати, примечательном для нашего города (ибо в лице Мыльникова мы чествуем неувядающую ветвь русского живописного искусства), не присутствовал никто из официальных лиц. Не говоря о губернаторе, даже председатель Комитета по культуре не удостоила чести человека, имя которого, без сомнения, навечно останется в истории нашей культуры. Не пришли и те, кто сегодня является хранителями наших национальных художественных богатств. Единственно, кого можно было бы оправдать за обиду на Мыльникова — так это М. Пиотровского, которого маэстро обвинил в некомпетентности и вине за погубленную? Данаю? Рембрандта. Когда случилась беда — 15 июля 1985 года — реставратор из Академии Художеств кинулся в музей и настаивал, чтобы картину тут же обильно обливали водой, потому что старый лак способен долго ей сопротивляться, но не бесконечно. Но его признали за самозванца, потому что он был в военной форме. Сотрудники Эрмитажа долго ждали указаний директора — и картина успела погибнуть. И тут уж, по мнению А. Мыльникова, нужно было оставить картину с подлинным письмом Рембрандта, а рядом поместить копию. Однако по указанию молодого директора Эрмитажа? исправленную и дополненную? картину забрали под стекло, а другие оставили просто так.
