 |
| Православие.Ru | Священник Валерий Духанин | 08.03.2011 |
Магия и магизм далеко не одно и то же. Магия — это оккультная практика, а магизм — мировидение, выстроенное по принципам магии. 
Бывает, человек сроду не занимался магией, однако в своем мировоззрении, поступках, взглядах на жизнь проявляет очевидный магизм. В наши дни в этих понятиях важно разобраться, поскольку часто саму религию понимают как что-то магическое.
Попытаемся уяснить, прежде всего, что же такое магия.
Магия (лат. magia — колдовство, волшебство) есть совокупность обрядов и действий, ставящих целью влиять на окружающую действительность с помощью таинственных сил. Это заговоры, заклинания, привороты и отвороты, всевозможные сопутствующие ритуалы (например завязывание узлов, написание определенных слов и схем), а также необходимые инструменты: талисманы, ножи, иголки, кости, волосы, кровь, смола, травы и т. п.
Обыкновенно к магии обращаются как к удобному подручному средству, не требующему серьезных душевных затрат. Ведь это же так просто — произнести словесную формулу, дунуть, плюнуть и верить, что теперь все изменится. Тем не менее, за самой магией скрывается серьезное мировоззрение (собственно, что и можно назвать магизмом). С ним стоит познакомиться, чтобы понимать ключевые расхождения магизма с христианской верой.
В христианстве исповедуется, что в мире все подчинено Божественному Промыслу. Нет ничего, что было бы упущено из мудрой и чуткой заботы Небесного Отца. Даже скорби и беды, даже наши духовные падения попускаются Богом для нашего возможного вразумления. Поэтому достичь подлинного блага можно лишь через личное обращение к Богу. Человек наделен свободой воли, и потому он волен обратиться ко Христу, что бы вокруг него ни происходило (война ли, революция, экономический кризис и т. п.). Магическое же мировоззрение полагает, что нет ни Промысла Божия, ни безусловной свободы, а есть тайная, скрытая сила, невидимо охватывающая все мироздание. Люди, невидимые духи, стихии природы — все подчинены оккультным законам влияния. Кто нашел ключ к этим законам, тот и владеет миром. Если выразиться образно, в магии считается, что все вещи нашего мира соединены невидимыми нитями и что правильно произнесенное заклинание воздействует на эти нити. В магизме сами люди всего лишь живые куклы, к которым привязаны нити невидимого кукловода. С помощью магии можно дернуть за нужную нить, и, как бы живая кукла ни сопротивлялась, действие будет непреоборимым — болезнь, порча, возбуждение полового влечения и т. д. Удивительно, что весьма многочисленны заговоры как раз с привлечением нити и узелков. Процесс завязывания, в частности, трактуется как процесс наведения или снятия порчи: «Нитью обвязывается больной человек, следовательно, и болезнь обвязывается; человек завязан — завязана и болезнь; снимается нить с человека, с нею снимается и болезнь; нить бросается, зарывается в землю, кладется в отверстие дерева, которое затем забивается, с нитью бросается и зарывается в землю связанная болезнь» (Елеонская Е.Н. Сказка, заговор и колдовство в России. М., 1994. С. 174).
Принципы магизма наглядно представлены в известной легенде о гамельнском крысолове. История, разгадку которой до сих пор не могут найти ученые, запечатлена в европейских хрониках средних веков. 26 июня 1284 года (зафиксирован даже день) в немецком городе Гамельне крысолов-музыкант вывел за собой игрой на дудочке 130 детей, которые безвозвратно исчезли. Перед этим город сильно страдал от крыс, нашествие которых в средние века порой сравнивалось с эпидемией. Магистрат обещал большую награду любому, кто избавит город от крыс. Тогда-то и появился флейтист, потребовавший в случае успеха дать ему столько золота, сколько он на себе унесет. Отцы города тотчас же согласились. Крысолов достал волшебную дудочку; на ее звуки сбежались все городские крысы, и их, завороженно следующих за чарующей мелодией, крысолов вывел за город. Тем временем магистрат пожалел о данном впопыхах обещании и отказал флейтисту в награде. Явившись немного погодя, гамельнский крысолов вновь заиграл на волшебной флейте, только на этот раз к нему сбежались уже городские детишки, которых крысолов и увел из города — то ли к реке, то ли к горному ущелью, где они и сгинули. Ученые высказывают разные версии, пытаясь объяснить эту историю; предполагают, что это сказание может быть завуалированным отражением и детского крестового похода, и увода пленных после неудачной битвы, или же гибели в горах под оползнем детей, ведомых музыкантом на праздник по болотистой котловине. Что же касается крыс, то говорят, что они реагируют на высокочастотный звук, издаваемый оловянными дудочками, используемыми в те времена повсеместно ловцами крыс. Событие это запечатлено на витраже гамельнской церкви, который был выполнен около 1300 года, а люди той эпохи воспринимали случившееся как проявление магических чар. Ведь в оккультизме именно выполнение определенных действий, магического ритуала (в данном случае — исполнение чарующей мелодии) неизбежно влечет за собой полагающиеся следствия в жизни людей (в гамельнской легенде — уход детей).
Если в христианстве духовное преуспеяние зависит от того, насколько сердце человека открыто Христу, насколько человек исполняет заповеди Христа и стремится к Богу, то в магии присутствует редкостное равнодушие к Богу. Не то чтобы в магии исповедовался атеизм — порой в заговорах упоминается имя Божие, а заговариваемый человек именуется рабом Божиим, — однако все цели магии исключительно земного характера. Здесь все добывается своим страстным усилием в прорыве к духовному миру: достичь успеха, денег, здоровья, благосклонности любимого человека и т. п.
Не живое обращение к Богу, а действие закономерностей, ожидание эффекта от своих ритуалов — вот что исповедует магия. И если в христианстве духовное совершенство зависит от личностной встречи и единения души человеческой с Богом, то в магии на первом плане присутствуют технология и таинственный ритуал.
Приоткроем завесу. По сути, все тайное знание современной магии сводится к знанию колдовской пирамиды. Колдовская же пирамида — это четыре «истины», учитывающиеся в магических ритуалах: воображение, волевое усилие, вера в магию и соблюдение тайны. Для эффективного колдовства маг должен, во-первых, пользоваться ярким воображением, фантазией, красочно и эмоционально представляя необходимые предметы и лица; во-вторых, он концентрирует все свое внимание, всю свою волю на магическом действе; в-третьих, незабвенно верит в него (а не в Бога, даже если упоминает имя Божие), верит в то, что его слово исполнится, и, в-четвертых, не открывает никому своих тайн. И потому здесь мы не встретим ни одного светлого луча, нисходящего с Неба, не встретим той Божественной помощи и духовного утешения, которые даются в ответ на чистую и мирную молитву христианина.
Исследователи отмечают, что магия признает в нашем мироздании несколько сфер. В высшей сфере обитают добрые духи, а в низшей — злые демоны. Если христианство свидетельствует, что темные духи пребывают в кардинально иной сфере бытия, нежели светлые ангелы (первые — в сфере поднебесной, а вторые — на небесах) и что для соприкосновения со вторыми нужна чистая жизнь и теплая молитва, то в магии ситуация совершенно иная. В магии считается, что с помощью секретных церемоний можно входить в контакт с невидимыми духами, причем не только со злыми, но и добрыми, и якобы получать от них помощь. Более того, с духами можно заключать соглашение, и тогда маг управляет духами в своих интересах — они принадлежат колдуну, пока он живет, а после смерти уже маг навеки принадлежит этим силам. Но о последнем колдун не особенно думает. Он думает о другом, а именно: если мир подвластен духам, а духи заклинаниям, то овладевший заклинаниями становится сам себе царь и бог.
Конечно, глубокая ошибка считать, будто ритуалами и заклинаниями можно склонить к себе добрых духов. Потому что для общности с ангелами нужна верность Богу, Которому служат ангелы, искренняя молитва и отсечение плотских и душевных страстей, а не пассы, нашептывания и вдыхание заморских курений. И те духи, которые выдают себя магам за добрых, на самом деле не настолько добры, как кажется.
Магия по своему внутреннему существу неотрывна от древнего язычества. В язычестве исповедовался политеизм — многобожие. И если Божественное Откровение свидетельствует о Боге, превышающем наш тварный мир, то в язычестве боги всего лишь части материального мира, как частью являются небесные светила и звезды. Они, боги в языческом понимании, также ограничены, зависимы от судьбы и всевозможных превратностей, и значит, в определенном смысле могут быть управляемы. Магия обращается к невидимым духам, этим близким к людям «божкам», но обращается с целью заставить их служить человеку в достижении его земных интересов.
Итак, в магии присутствует попытка управлять своей жизнью и окружающим миром без послушания Богу, а вместо личного единения с Ним предлагается достичь совершенства тебе самому. Поскольку же подобные цели в реальности для падшего человека недостижимы, имитацию власти и совершенства помогают создать падшие духи. Вспомним, как сатана искушал Самого Иисуса Христа перед началом евангельской проповеди: «И сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое» (Лк. 4: 6−7). Христос решительно отверг соблазнителя, но тот же самый соблазн искуситель предлагает людям в форме таинственных знаний, экстрасенсорного саморазвития и оккультной «власти» над миром.
Часто задается вопрос: а существует ли в магии ритуал посвящения души диаволу? Ритуал такой действительно существует, правда, без тех красочных мифических подробностей о явлении диавола наяву и составлении «взаимовыгодного» контракта. Есть просто ритуал особых действий из разряда черной магии, который мы не будем описывать и в котором несчастный человек посвящает свою душу диаволу. Предполагается, что временная цена «контракта» — сила и могущество над другими людьми и природой (хочешь — наводи болезнь, а хочешь — подавай исцеление), вечная же цена — адские муки души.
Еще раз обратим внимание на ключевую в магизме истину. Для мага не важны нравственные ценности и духовное содержание невидимого мира; он признает действие закономерностей, что за определенными магическими пассами должны неизбежно следовать желаемые последствия. Таким образом, в магии главное — правильно выполненный ритуал. В этом — кардинальное отличие магии от церковных таинств, которые не могут помочь человеку без его живого отношения к Богу. При внешне правильно соблюденной обрядовой стороне, допустим таинства причащения, человек может и не приобщиться Христу, поскольку оказывается недостойным причастником. Действие церковных таинств на христианина напрямую связано с его личным внутренним состоянием, с его личным отношением ко Христу. В магии все это не важно: выполнил ритуал, поверил в его эффективность, и более ничего не требуется.
К сожалению, у некоторых христиан отношение к церковным таинствам тоже бывает магическим, когда крещение, причащение, венчание и прочие таинства понимаются как средства к земному благополучию в силу самого совершенного действия. Крестился — и огражден от всех искушений, причастился — и не будешь болеть, венчался — и избежишь развода — так полагает суеверный, с магическим сознанием человек. И часто человек не подозревает, что он (может быть, сам активный борец с колдунами и магами) находится во власти оккультного мировоззрения. Магизм проявляется, например, в таких фразах: «Ты покрести детей, все же болеть они будут поменьше» (а если еще не покрестил, то не подпускай никого к младенцу — сглазят), «Поставь свечку — и сдашь экзамен», «Обязательно набери крещенской воды — от сглаза помогает». То есть магизм проявляется тогда, когда человек забывает о Боге и полагается только на видимый ритуал, а также когда от духовного заведомо ожидается земное и меркантильное.
Это бывает также тогда, когда вычитанное молитвенное правило воспринимается как гарант всевозможных успехов, как бы некий залог, обязывающий духовные силы исполнять все твои пожелания. Даже храмовое богослужение некоторые воспринимают как что-то магическое, некое исполненное старинной и малопонятной эстетики действо, само по себе наделяющее человека невидимой силой. Христианину важно помнить: в молитве самое главное — само общение с Богом, Который знает, как устроить жизнь человека, — Ему мы вверяем свою жизнь и успехи. В священнодействиях же храма человек восходит душой своей к Богу, а Бог смотрит на сердце и потому подает благодать по мере живого обращения души человека к Нему.
Магизм многих наших современников проявляется в том, что, например, человек полагает, будто заболел только лишь потому, что кто-то пожелал ему плохого или, не приведи Бог, навел на него порчу. Таким образом, заболевший человек забывает о Промысле Божием, о том, что Бог заботится о нас посредством наших скорбей и болезней. Внимание неоправданно обращается на магическое представление о причинно-следственных связях наговоров, проклятий и зложелательств с нашими бедами и болезнями. Чужое слово или дурной глаз кажутся первопричиной страданий, но ведь святые отцы называли скорби Божественным посещением: именно в них воспитывается дух христианина, когда человек отвлекается от суетных земных устремлений и обращается душой к тому, что вечно.
Люди с магическим сознанием мыслят о Боге как-то отвлеченно, безлико, часто и вовсе не думают о Нем. В самых лучших случаях они представляют Божество как высший принцип, согласно которому должна устраиваться наша жизнь, как бы некий космический закон, нарушение которого влечет за собой страдания, но не замечают в Нем высшего личностного начала. Поэтому они не умеют о чем-либо Бога просить и не знают, что такое доверие Ему в своей жизни. Попутно заметим, что те христиане, которые в молитве не имеют живого чувства предстояния пред Богом, которые полагаются на текст молитвы, как бы действующий сам по себе, и произносят слова молитв лишь по обычаю, ради обряда, — подобные христиане скатываются к магическому пониманию мира духовного.
И если человек полагает, что он способен достичь духовных высот только своими усилиями, если само совершенство рассматривается как некий итог методики духовного саморазвития, то в этом тоже заметен магизм. Ибо результат ожидается от самих по себе человеческих усилий, словесных формул и пассов, тогда как сердце с его чувствами, ум с его мыслями, воля с ее пожеланиями остаются без живого обращения к Богу.
Подлинная духовная жизнь основана на доверии Богу (а значит, вверении Ему своей участи), сердечном обращении к Нему и исполнении Его заповедей, а не на механическом выполнении ритуалов и бездумном произнесении пусть и самых церковных молитв. Собственно христианское совершенство есть преображающее действие Бога в душе человека, которому сам человек либо способствует, либо препятствует. А вся полнота церковной жизни с ее богослужениями и таинствами, с ее традициями и обрядами, с ее молитвами и духовной культурой является той средой, в которой должна раскрыться душа человека в своем свободном, теплом и искреннем восхождении к Небесному Отцу.
