Неугасимый светильник Закарпатья

В истории Православной Церкви Закарпатья ХХ века оставили заметный след многие выдающиеся деятели, среди которых столь известные архипастыри, подвижники благочестия, ученые и общественные деятели, как преподобные Иустин (Попович), Алексий (Кабалюк), Иов (Кундря), митрополиты Евлогий (Георгиевский), Вениамин (Федченков), Дорофей (Филип), архиепископ Аверкий (Таушев), профессор Георгий Геровский, академик М.Ф. Мурьянов и многие другие.

Однако особое место среди них занимает архимандрит Василий (Пронин; 1911−1997) — глубокий ученый и в то же время подлинный аскет и известный духовник. Наша статья — всего лишь скромная попытка в год 100-летия со дня рождения этого светоча Православия в очередной раз не только вспомнить о нем и о его многообразных трудах, но и вынести из его жизненного пути нравственный урок для себя. Для каждого читателя этот урок будет свой, особый, личный. Так и должно быть. И еще: хотелось бы, чтобы через пример жизни подбижника мы все стали другими — ближе к небу, к Богу. Такими, каким был отец Василий (Пронин).

***

В последнее время мы не раз обращались к жизни и трудам архимандрита Василия (Пронина)[1]. И все же сегодня мы пока только открываем для себя рукописное наследие этого подвижника благочестия XX века, который жил и трудился в древнем Мукачевском монастыре. Отец Василий — своего рода феномен, ибо, будучи монахом, он глубоко интересовался наукой и писал научные статьи и монографии по истории, аскетике, лингвистике, математике, физике, гомилетике и археологии.

Еще осенью 1939 года известный митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский, председатель Архиерейского Собора и Синода, первоиерарх Русской Православной Церкви за границей Анастасий (Грибановский) через графа Граббе приглашал отца Василия переехать в Южную Америку, а со временем и в Палестину — но он остался в Закарпатье[2].

А начался жизненный путь будущего духовника мукачевского Николаевского монастыря архимандрита Василия (в миру Владимира Васильевича Пронина) в городе Киеве. Здесь 8 сентября 1911 года[3] он родился в семье, принадлежавшей к древнему дворянскому русскому роду Прониных[4].

Детские годы Владимира проходили так же, как и у многих его сверстников. Вот только в характере мальчика в те годы было какое-то уже взрослое послушание родителям; свойственны ему были и глубокое благочестие и любовь к храму Божию, что, конечно же, являлось заслугой его благочестивых родителей Василия и Ираиды.

В 1917 году, после большевистского переворота, много верных Богу и родине сынов и дочерей вынуждены были покинуть свои дома. Среди таких оказалась и семья Прониных, которая отправилась сначала в Молдавию (тогда это была территория Румынии), а позднее в Сербию.

В Кишиневе[5] семилетний Владимир был определен в начальную школу, потом — в русскую гимназию.

Жажда Бога и стремление к познанию истины привели выпускника гимназии сначала в духовную семинарию, а потом и на богословский факультет Белградского университета.

С благословения родителей в 1929 году Владимир поступает в православную семинарию апостола и евангелиста Иоанна Богослова в городе Битоль (Охридская епархия; сегодня это территория Республики Македония). Поступить в Битольскую семинарию в то время было нелегко, так как из тысячи кандидатов принимались лишь около ста, а потому вступительные экзамены были очень сложными. Владимир эти экзамены выдержал.

Из дневника Владимира узнаем, что во время учебы и в гимназии, и в семинарии он многие часы проводил в библиотеке. Юношу интересовало множество вопросов, на которые он стремился найти ответы. Он очень любил литературу, философию, археологию, историю, лингвистику, любимыми его писателями были С.И. Тургенев, Ф.М. Достоевский, М.Ю. Лермонтов, А.П. Чехов, С.А. Есенин.

В то время молодой студент постигает и азы духовной жизни, активно общается со многими святителями Русской и Сербской Православных Церквей. В тяжелые для Церкви времена в духовной семинарии Битоля обучались и выходцы из Закарпатья, которые после учебы возвращались домой и служили Церкви Христовой на своей родине.

Семинарист Владимир знакомится со многими подвижниками, впоследствии прославленными в лике святых: с преподобным Иустином (Поповичем), который с декабря 1930 года по январь 1932 года находился в миссионерской поездке в Подкарпатской Руси, а в 1932—1934 годы был профессором Битольской семинарии; со святителем Николаем (Велимировичем), а также с известным святителем Православной Церкви, тогда еще иеромонахом, Иоанном (Максимовичем).

Множество известных профессоров и доцентов обучали и наставляли молодых богословов в Битольской семинарии, но наибольшее влияние оказывал на воспитанников отец Иоанн, который преподавал в то время в семинарии и был ее руководителем. Твердая вера, добрый нрав, добродетельная и подвижническая жизнь отца Иоанна стали юноше примером для подражания. Именно его Владимир попросил быть своим духовным наставником. Будущий святитель, видя доброе сердце юноши, тоже расположился к нему. И хотя в 1934 году отца Иоанна возводят в сан епископа и он уезжает в далекий Шанхай, сердечное общение между ними продолжалось до самой смерти святителя, теперь уже с помощью писем. В архиве Мукачевской епархии сохранилась уникальная и глубокая по своему духовному содержанию переписка между святителем Иоанном и тогда еще иеромонахом Василием (Прониным)[6].

Впоследствии отец Василий много раз вспоминал владыку Иоанна в своих беседах с духовными чадами, которым ставил в пример его подвижничество и аскетический опыт.

Однажды в своем дневнике отец Василий записал: «Когда я начинал думать о христианстве, о вере, то вспоминал епископа Иоанна. Владыка Иоанн мне дорог, как дорога мне жизнь, ибо я живу и дышу и существую по его молитвам. От него я видел любовь и веру, и эта вера дала мне силу жизни"[7].

Согласно архивным материалам богословского факультета Белградского университета, семинарист Владимир Пронин с 1 ноября 1931 по 1937 год с успехом продолжает свое обучение в указанном заведении[8].

Благодаря нововыявленным сведениям архива факультета известно, что весь период учебы на богословском факультете Владимир был под покровительством и попечением Архиерейского Синода Сербской Православной Церкви, а также что он окончил свою учебу как стипендиат Синода СПЦ[9].

Чудом сохранилось личное дело студента Владимира Пронина, так что сегодня мы имеем уникальную возможность в деталях, буквально по семестрам, проследить дни и годы его пребывания в стенах Белградского университета.

Согласно письменному прошению студента 4-го курса богословского факультета Владимира Пронина на имя Сербского патриарха Варнавы (Росича), Владимиру благословляется провести летние каникулы 1934 года в известном сербском монастыре Студеница[10], о котором он впоследствии напишет статью для «Журнала Московской Патриархии"[11].

После завершения учебы молодой богослов направляется проповедником слова Божия в Мукачевско-Пряшевскую православную епархию, которая в то время была в юрисдикции Сербской Церкви.

О своих первых впечатлениях от встречи с Закарпатьем он писал: «Будучи еще студентом на богословском факультете Белградского университета, я заинтересовался Карпатской Русью. Тогда она мне казалась западной страной, о которой так мало было известно. Там же учились несколько студентов из Закарпатья. Кроме того, некоторые из карпаторусских деятелей проживали тогда в Белграде и интересовались учащимися из Бесарабии, которых было несколько и которые были туда направлены от русского меньшинства. Но после окончания школы никто из нас не мог вернуться в Бесарабию для церковной работы: меньшинство придерживалось старого стиля, а официально там был новый календарь.

В конце 1938 года мне представилась возможность поехать на Карпаты. В неспокойное время в середине ноября прибыл я в Мукачево и в течении 17 лет безвыездно (кроме двух месяцев пребывания в Почаевской лавре в 1949 году) прожил в Закарпатье. Неизгладимо впечатление после обычной городской обстановки видеть перед собой закарпатские деревянные церкви, хижины, видеть людей в народной одежде, слышать закарпатский говор. Возникает непосредственное ощущение древности славянских поселений на Карпатах. Это другой мир, мир наших летописей, — точно въезжаешь в допетровскую, допушкинскую Русь"[12].

После двух лет пребывания в пределах Мукачевской епархии будущий подвижник, следуя примеру святой жизни своего наставника и духовника, принимает решение о принятии монашества. Несомненно, именно личность владыки Иоанна (Максимовича), его жизнь, проповеди и письма пробуждают в душе Владимира желание служить Богу в монашестве.

11 марта 1939 года епископ Мукачевско-Пряшевский Владимир (Раич) в крестовом храме архиерейского дома в Мукачеве постригает Владимира в малую схиму с именем Василий — в честь блаженного Василия, Христа ради юродивого, Московского чудотворца[13]. Духовным восприемником монаха Василия стал игумен (впоследствии архиепископ) Аверкий (Таушев)[14].

Через день после монашеского пострига в том же храме и тот же епископ совершает над монахом Василием диаконскую хиротонию. 25 июня того же года в Покровском храме села Ракошина иеродиакон Василий был рукоположен в сан иеромонаха.

Поздравляя иеромонаха Василия с принятием монашества и иерейской хиротонией, епископ Шанхайский Иоанн (Максимович) 31 июля 1939 года писал: «Возлюбленный о Господе отец Василий! Поздравляю Вас, прежде всего, с принятием иночества и священства, а также с имеющим быть через два дня днем Вашего небесного покровителя. От души порадовался я, получив Ваше письмо. Приняв иночество и став на службу Церкви в многострадальном русском крае, Вы пошли правым путем и полезным Вам и другим. Конечно, будут у Вас и уже были искушения, ибо сказано: «Сын мой! Если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению», — сказано премудрым. Искушения неизбежны в иноческой жизни. Диавол особенно вооружается против тех, кто борется с ним и уходит из его власти. Искушения бывают различные: от своих собственных пороков и слабостей, которые искореняются не легко, от разных неудач, от отношений [с] окружающими. Особенно тяжело бывает, если чувствуется несправедливость от тех, от кого ожидаешь поддержки и надеешься в них искать опору. Все люди, в каком бы они состоянии ни находились, все же люди и также подвержены искушениям.

Тяжело очень бывает и когда видишь неудачу искренних трудов и получаешь огорчения от тех, от коих надеешься иметь радость. В таких обстоятельствах [старайтесь] прибегнуть к Самому Богу, горячо излив Ему свою душу. При том лучше не молиться правило об удалении скорби, а молиться о тех, от кого она пришла. Господь быстро приходит на помощь тогда, меняются обстоятельства или вливается сила Божия, укрепляется наш дух и духовная сила [для] дальнейшей работы. Вообще молитва — главное оружие инока и священника, да и всякому она необходима"[15].

В августе 1939 года отец Василий был направлен для пастырского служения вторым священником в село Бедевля Тячевского округа. В то же время он был зачислен в братию мужского монастыря во имя святого Иоанна Предтечи. Кроме служения у престола Божиего, молодой иеромонах преподавал в восьмиклассной народной школе закон Божий.

В письме владыке Иоанну, датированном 1 августа 1940 года, отец Василий об этом времени писал: «Ваше письмо получил еще в прошлом году, но уже не в Мукачеве, а в Бедевле, где строился монастырь отцом архимандритом Боголепом (Церковником. — А.М.). Он меня пригласил к себе приехать, и я пробыл у него до Пасхи с[его] г[ода], когда прихожане ужгородского храма обратились ко владыке Владимиру (Раичу. — А.М.) с просьбой послать меня служить в Ужгород, так как в Ужгороде не было священника. В Бедевле, где я жил около девяти месяцев, я учил детей в школе. Народ здесь хороший, простой. У него не испорчено сердце разными мудрствованиями, а религиозные песни, то есть коляды, удивительны. Эти песни поют на Рождество, ходят со звездой. Я учил детей в восьмиклассной школе, во всех восьми классах. Работы было много.

Так как я знаю рисование, то избрал метод — рисовать на доске разноцветным мелом. Они перерисовывали себе в тетради, а которые и не рисовали, то смотрели на доску и учились. Рисовал им кресты, предметы церковного обихода, кадильницы, Евангелие, свечи и т. д., а даже и праздники, например Рождество: елку, ясли, Младенца Спасителя и дары, которые принесли волхвы. Это я учил в школе в селе, а в 3,5 километрах от села был строящийся монастырь, куда я каждое воскресенье и праздники ходил служить. В свободное время рисовал иконы, написал к Пасхе святую плащаницу. Но зима была холодная, жил я в холодной кухне, полной дыму"[16].

После кратких пребываний на приходах Мукачевской епархии в апреле 1940 года иеромонах Василий был переведен для пастырского служения в Покровский храм-памятник русским воинам Ужгорода, а 27 мая того же года был назначен настоятелем этого храма[17].

Во время своего служения в Мукачеве и Ужгороде отец Василий часто служил и общался со своим духовным восприемником отцом Аверкием (Таушевым), который в 1931 году переехал в Подкарпатскую Русь из Болгарии.

Постоянно поддерживал он переписку и с епископом Шанхайским Иоанном (Максимовичем), который всегда живо интересовался положением дел церковных в Подкарпатской Руси.

15 февраля 1941 года отец Василий получает очередное письмо от епископа Иоанна с такими строками: «Дорогой отец Василий! Давно получил Вашу открытку, но за разными делами все откладывал писание ответа, хотя и имел открытку почти все время перед глазами. Да поможет Вам Господь и дальше трудиться в Его святое имя и принесет пользу душам тех, которые будут вверены Вашему попечению.

Не ослабевайте духом, если будут трудности. «Претерпевый же до конца, той спасен будет» (Мф. 10: 22), и в нынешнее время без искушений не хороший пастырь. Борьба против веры идет везде. Да подаст Вам Господь успех в Вашей работе. Карпаторусский край столетиями хранил веру и народность, несмотря на все попытки заменить их другими. Он был всегда и останется близким моему сердцу и любовь великая своих учеников, которых подготавливал на служение Церкви. Передайте пожелания прочим, кого из них увидите. Я буду очень рад, если переведете на русский и издадите мое «Слово о молитве». Очень Вас прошу прислать тогда и мне несколько экземпляров. Как внутренне живете и спасаетесь? Господь да наставляет и да поможет Вам! Да будет на Вас Божие благословение. С любовью, Иоанн, епископ Шанхайский"[18].

В том же году 15 апреля владыка Иоанн написал еще одно письмо, в котором поздравил отца Василия с праздником Пасхи, вкратце описал свое положение и интересовался церковными делами в Карпатской Руси: «Христос воскресе! Дорогой отец Василий! Благодарю Вас за поздравление со светлым праздником. Очень был рад получить от Вас весть, а также вид храмов. Рад был некоторое время назад получить письмо от о[тца] Василия Гречки. Большую мне радость доставило известие об избрании во епископы о[тца] Феофана Сабова. Рукоположен ли он уже, где и когда? Рад за епархию и за своего хорошего ученика. Вспоминаю всех своих учеников-карпаторуссов и душою пребываю с ними. Да даст Господь Вам и всем им поработать для края, где русский народ так нуждается в пастырях с пользой для святой Церкви и нашей Родины. Вы спрашивали меня об издании моего «[Слова] о молитве» в русском переводе. Очень буду рад, если удастся Вам его издать. Беспокоюсь очень за своих учеников в других странах, а также о всех, кого только знаю. Крепитесь, не падайте духом, если когда бывает тяжело, уповайте на Воскресшего Христа, всегда служите Ему. Господь да благословит и хранит Вас! С любовью, Иоанн, епископ Шанхайский"[19].

В Покровском храме отец Василий подвизался десять лет. Многое можно написать об этом периоде его служения, но, наверное, самым главным свидетельством о его деятельности являются многочисленные записи о таинствах крещения и венчания в метрических книгах Покровского храма.

Здесь открылось и великое поле для педагогической и миссионерской дельности. Известно, что во время Второй мировой войны иеромонах Василий был учителем закона Божиего в одной из гимназий Ужгорода[20], а 1946−1947 годах он преподавал на пастырских курсах, открытых по благословению владыки Нестора. До 1956 года отец Василий также состоял экзаменатором для желающих принять священный сан.

По роду своей миссионерской деятельности батюшка постоянно прибегал к совету своего духовника. В одном из писем владыка Иоанн писал ему: «Ваше письмо получил уже давно, да все как-то откладывал ответ. Здесь бурлит многомятежная жизнь, приходится все время быть готовым, отвечать на людские духовные нужды и запросы. Вот по той же причине я Вам не ответил до сих пор. Деятельность здесь весьма разнообразная. Русские учреждения в большинстве работают под [сенью] Церкви. Так что часто приходится бывать или принимать дела то одного, то другого. Весьма значительное внимание также нужно уделять воспитанию детей в русских школах и приютах. Приюты для сирот и бедных детей находятся под моим непосредственным руководством. Благодаря тому без дела никогда не приходится бывать, но нужно сказать, что русское дело здесь более живое и действительно нужное, чем в Белграде.

Очень бы я хотел подробнее знать, что у Вас делается. Карпатский край мне очень близок как древний русский край, а также и моим ученикам, которых порядочно [теперь] на приходах и других церковных послушаниях. Очень буду также доволен получить весть о Вас самих. С радостью буду стараться быть Вам полезным, если будет нужным. Не стесняйтесь задавать мне вопросы, которые у Вас появятся. Господь да укрепит Вас на пути священноинока и да благословит Вас! Искренне располагающий на Вас, Иоанн, епископ Шанхайский"[21].

Важно отметить, что в годы войны отец Василий также принимал активное участие в деятельности Международного комитета Красного Креста. Он возглавлял Венгерский Красный Крест в Ужгороде. Благодаря и его стараниям в конце лета 1944 года были спасены эвакуированные «дети войны», часть которых проживала при Успенском женском монастыре в селе Домбоки[22].

Это было время тяжелых материальных лишений. По воспоминаниям духовных чад отца Василия, в те годы «его кроватью был пол, подушкой была для него своя рука, столом, на котором он ел, была кровать и простыней — газета».

После окончания войны в Покровском храме был отслужен благодарственный молебен «о победе и мире"[23]. За старательные труды и самоотверженное служение Церкви и людям к празднику Пасхи 1946 года иеромонах Василий был награжден «правом ношения игуменского четырехконечного золотого наперсного креста"[24]. А спустя год (25 апреля 1947 года) за Божественной литургией в Крестовом храме Архиерейского дома в Мукачеве на основании указа Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I епископ Нестор возводит иеромонаха Василия в сан игумена[25].

Известно, что, согласно списку духовенства, который был подготовлен и отправлен епископом Нестором 29 марта 1947 года уполномоченному Совета по делам Православной Церкви при Совете Министров СССР по Закарпатской области П.В. Линтуру, отец Василий был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941−1945 годов"[26].

Подъятые труды для утверждения Православия во время служения отца Василия в Покровском храме родили великую любовь к нему и к храму простых верующих людей.

Ярким эпизодом, демонстрирующим уважение и любовь прихожан к подвижнику, служит история, когда епископ Мукачевский и Ужгородский Иларион (Кочергин) хотел перевести игумена Василия из Ужгорода в другое место служения. Прихожане Покровского храма, услышав об этой вести, сразу написали владыке дышащее любовью к батюшке письмо.

Среди прочего в письме написано следущее: «Преосвященный владыко!.. Отец Василий много лет жил при этом храме, жил в период полного забвения всеми этого святого места и терпел крайние лишения. Известно, например, что до прихода сюда русских отец Василий попадал в больницу за полным отсутствием средств к существованию, и врачи, осуждая, говорили, что русский священник болеет и опух от голода. И он по своей скромности и тихости жил, не бросая места свого служения, терпеливо перенося невзгоды. И было в тот период часто так, что он совершал Богослужение в абсолютно пустом храме даже без единого человека молящихся. Отец Василий, как человек с чистым сердцем, добродушно все переносил, полагая, что при честной жизни и честных побуждениях ничего злого не случится. Это честный человек с чистым сердцем и жизнью, достойной подражания по моральной чистоте. В сущности, это большой ребенок. Храм Покрова Пресвятыя Богородицы, где отец Василий провел больше 15 лет, стал его домом.

Преосвященный владыко! Во имя восстановления справедливости верните отца Василия в его дом. Здесь прихожане ценили и уважали его как достойного человека высокой и чистой жизни и с простым и незлобивым сердцем. Русским он еще близок и за то, что строго хранит обычаи Русской Православной Церкви без отступлений"[27].

24 июня 1950 года указом епископа Илариона игумен Василий был освобожден от настоятельства в Покровском храме Ужгорода и назначен духовником Успенского женского монастыря в селе Домбоки Мукачевского района. Здесь он пробыл недолго, и здесь же им написан известный акафист преподобному Моисею Угрину[28].

18 декабря 1950 года игумен Василий был переведен в мукачевский Николаевский женский монастырь. Об этом говорилось в указе епископа Илариона от 30 июня 1951 года, где сообщалось, что игумен Василий (Пронин) освобожден от должности духовника Успенского женского монастыря в селе Домбоки и назначен на должность библиотекаря и заведующего художественной студией Николаевского женского монастыря в Мукачеве[29].

Именно здесь, в одном из двух монастырей Закарпатья, не закрытых в годы хрущевских гонений, отец Василий прожил вторую половину своей жизни. Именно здесь суждено ему было стать старцем, к которому стекались за советом и помощью тысячи людей, для которых в эпоху духовного голода его проповедь становилась «хлебом насущным».

Во время своего пребывания библиотекарем Николаевского монастыря игумен Василий приводил в порядок огромную монастырскую библиотеку[30] и в то же время активно работал над научным трудом по истории Мукачевской епархии. Всего за три года он завершил эту работу, которую успешно защитил в Московской духовной академии.

Приступая к написанию этого труда и исследованию источников по истории Мукачевской епархии, батюшка в своем дневнике записал: «С конца 1950 года, проживая в мукачевском монастыре на Чернецкой горе и работая в библиотеке, мне представилась возможность ближе и подробнее ознакомиться с литературой по истории Закарпатской Церкви, результатом чего и явилась «История Мукачевской епархии (с древнейших времен до Первой мировой войны 1914 года)».

В самом мукачевском монастыре, который столько столетий является средоточием духовной жизни епархии, где подвизались в течение многих столетий множество иноков, где хранятся древние портреты, рукописи и книги, где велась летопись и была уже в XVII веке школа, с которым связано. много церковно-исторических воспоминаний, — у всякого, кто только в какой-либо степени способен открывать свою душу влияниям минувшего, невольно возникает интерес к церковной истории. Первые впечатления — это то, что книг о Закарпатье немного. В действительности их оказывается все больше и больше, хотя многие из них являются библиографической редкостью. Но сколь разнообразно освещение в этих книгах! Будто авторы специально отыскивают все новые и новые точки зрения. Впрочем, это понятно, если учесть все разнообразие эпох и людей. Но кроме книг особый интерес представляют архивные материалы, летописи, рукописи, древние храмы, иконы, и т. п. предметы церковной утвари, археологические находки, а также вспомогательные дисциплины и, наконец, сам обряд, благодаря которому дошла до сего дня сама вера, как она проявляется ныне. Большое значение имеет язык, то есть форма словесного выражения религиозных понятий"[31].

Из личного дела игумена Василия известно, что 21 октября 1954 года он пишет прошение на имя ректора Московской духовной академии профессора протоиерея Константина Ружицкого о защите в стенах МДА диссертации. Уже 2 ноября 1955 года постановлением ученого совета МДА было определено «срочно представить в совет академии два экземпляра диссертации». Сообщение об этом было прислано в письме ректора МДА от 16 ноября 1955 года.

В июне 1956 года отец Василий едет в Троице-Сергиеву лавру, в академию. Через два года, в 1958 году, за диссертацию «История Мукачевской епархии (с древнейших времен до Первой мировой войны 1914 года)» ученым советом МДА ему была присвоена степень кандидата богословия[32].

С 1950-х годов отец Василий начинает публиковаться в церковной периодике. Так, в декабре 1950 года в «Журнале Московской Патриархии» появилась его первая публикация — некролог «Кончина игумении Февронии"[33] - и с этого времени он становится постоянным автором этого журнала[34]. Его статьи появляются и в журнале «Православний вісник"[35], который тогда выходил во Львове, а также в периодических изданиях Чехословацкой Православной Церкви. В сборниках «Православная мысль» и «Ежегодник Православной Церкви в Чехословакии» печатаются его статьи: «Протоигумен Иоанникий (Базилович; 1742−1821)"[36], «Закарпатское Евангелие 1401 года"[37], «Где был напечатан Урбариум?"[38], «К истории Мукачевского монастыря"[39], «К истории Угольского монастыря"[40].

Архимандрит Василий был человеком высокообразованным. Он знал 14 языков. В совершенстве владел латынью и древнегреческим, читал и говорил на английском, французском, немецком, словацком, венгерском, румынском, сербском и других языках. В его библиотеке было Евангелие даже на узбекском языке.

Среди множества его работ есть как богословские и исторические, так и естественнонаучные труды[41]. Все они ярко иллюстрируют его глубокие интересы и эрудицию. Свои последние статьи, изнемогая от болезни, старец писал в прямом смысле слова в постели. В 1994 и 1995 годах в журнале «Карпатский край» выходят две его последние работы: «Гравитация и ее формы: универсальный закон и синтез"[42] и «Языком двух царств"[43].

По широте взглядов отец Василий был намного впереди своего времени. Приведем лишь один пример. В статье, посвященной законам гравитации, отец Василий писал: «Возможно ли создать такой ускоритель или другой аппарат, в котором микрочастицы (протоны, электроны, нейтроны и др.) вновь перейдут в протогравитационное состояние и будут концентрированы в протогравитационную энергию? Это было бы одним из самых больших физических успехов как для объяснения мира, так и для практических целей"[44]. Это был 1994 год. Только лишь в 2008 году группа европейских ученых запустила первый в мире коллайдер для ускорения атомных частиц, дабы сделать попытку воспроизвести атомный взрыв, в результате которого, как им кажется, возникла Вселенная.

И таких примеров масштабного мышления отца Василия множество.

О глубине его научных интересов свидетельствует и тот факт, что он был близко знаком с академиком Академии наук СССР М.Ф. Мурьяновым. Последний, по просьбе отца Василия, несколько раз присылал ему свои научные труды, которые надписывал так: «Его высокопреподобию дорогому отцу архимандриту Василию Пронину"[45]. Отец Василий поддерживал общение с профессором Г. Геровским, известным карпатоведом Пряшевского университета Е.М. Рудловчак и другими учеными. Многие писатели, художники, ученые приезжали к батюшке, и со всеми он находил общий язык. У него в келье был своего рода маленький музей, где хранились уникальные вещи, связанные с его научными интересами.

Отец Василий очень любил церковное искусство и живопись. Он сам писал иконы. В мукачевском монастыре раньше существовала мастерская, где он учил монахинь писать иконы. Он написал иконы святителя Николая и Иоанна Предтечи, которые сегодня находятся в иконостасе Николаевского храма мукачевского монастыря. В том же храме, слева, на стене, находится образ Божией Матери, именуемый Закарпатским, его письма. В одном из зданий монастыря хранится написанная отцом Василием картина «Явление ангела на реке Латорице князю Феодору Корятовичу». В Свидницком музее (Словакия) находится портрет Александра Духновича работы отца Василия. Сохранился также портрет Ивана Раковского его работы.

Отец Василий составлял и богослужебные тексты. Много тропарей, кондаков святым угодникам написаны им.

При этом батюшка был человеком большого смирения. Больше всего он любил молчать, говорил только то, что необходимо. Его одно слово заменяло развернутый ответ. Батюшка всегда был спокойным, вежливым, ласковым. Никого никогда не упрекал, не обижал. Всем говорил «вы», даже самой малой послушнице.

Много людей посещало мукачевский монастырь, чтобы пообщаться с отцом Василием.

За свои труды, согласно резолюции. 456 от 16 марта 1955 года, к празднику Пасхи 1955 года, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I, епископом Мукачевским и Ужгородским Иларионом игумен Василий был награжден палицей. Спустя три года, 15 апреля 1958 года, архиепископом Мукачевским и Ужгородским Варлаамом (Борисевичем) в Николаевском храме Мукачевского женского монастыря игумен Василий был возведен в сан архимандрита[46].

Архимандрит Василий был подвижником, который своей верой, делами и любовью приблизился к идеалу святости, и этот идеал, подобно светильнику, поставленному не под спудом, а на подсвечнике, был в его лице явлен нескольким поколениям православных христиан. За свою чистоту и смирение архимандрит Василий 21 февраля 1962 года указом епископа Мукачевского и Ужгородского Николая (Кутепова) был назначен на ответственную должность епархиального духовника.

Если несколькими словами охарактеризовать суть духовного облика отца Василия, то этими словами будут: чистота сердца, любовь, радость, мир души, незлобие. Его сердце было переполнено любовью к людям, и он с такой щедростью дарил любовь каждому приходящему к нему, что самые окаменелые сердца умягчались под воздействием этой любви.

Кроме непосредственного духовничества, отец Василий нес и другие епархиальные послушания. Так, согласно распоряжению. 31 от 13 июня 1963 года епископа Мукачевского и Ужгородского Николая, была создана «комиссия по проверке документов псаломщиков», в состав которой входили архимандрит Василий (Пронин), протоиерей Степан Копик и протоиерей Николай Пуза.

4 января 1964 года архимандрит Василий по благословению епископа Мукачевского и Ужгородского Боголепа (Анцуха) был назначен духовником Николаевского мукачевского женского монастыря. За усердные труды 22 мая 1966 года патриарх Алексий I удостоил архимандрита Василия Патриаршей грамоты, которую отцу Василию вручил за богослужением в Николаевском храме мукачевского женского монастыря архиепископ Григорий.

О пастырских трудах отца Василия говорят не только возрожденные верой человеческие сердца, но и характеристики, которые были написаны правящими архиереями Мукачевской епархии.

Так, в характеристике от 8 марта 1955 года епископ Мукачевский и Ужгородский Иларион (Кочергин) писал: «Игумен Василий (в миру Пронин Владимир Васильевич) — единственный из монашествующих Мукачево-Ужгородской епархии, окончивший высшее богословское образование. Занимая должность библиотекаря в росвиговском женском монастыре, он сведущ и в иконописи и сам прилично пишет иконы. Как таковой не перестает работать над собой и развивать свои познания. Он приносит большую пользу росвиговскому монастырю, обучая одаренных инокинь иконописи. Как монах, он отличается смирением, молитвенностью и послушанием"[47].

А архиепископ Григорий в характеристике, данной отцу Василию, писал: «Архимандрит Василий (Пронин Владимир Васильевич) — духовник Николаевского женского монастыря в городе Мукачеве-Росвигове, человек высокой нравственности, безукоризненно чистой жизни. Исключительно любит научную работу — в плоскости истории и археологии. Его труды обильны, некоторые из них напечатаны в церковных печатных органах. Пользуется глубоким уважением как духовенства, так и верующих"[48].

В 1974 году по благословению патриарха Пимена архимандрит Василий был удостоен права служения Божественной литургии с открытыми царскими вратами до Херувимской песни[49].

За время своего пребывания в мукачевском женском монастыре отец Василий, будучи духовником не только монастыря, но и Мукачевского благочиния, а также епархии, принимал ставленнические исповеди перед рукоположением в сан диакона и священника. Об этом свидетельствуют многочисленные направления, которыми по благословению правящих архиереев Мукачевской епархии ставленники направлялись на исповедь перед хиротонией к архимандриту Василию. Кроме того, по благословению правящего архиерея, ставленники направлялись в мукачевский монастырь к отцу Василию и для прохождения богослужебной практики. Из 78 страниц личного дела архимандрита Василия более половины — это справки епархиальной канцелярии о направлении к отцу Василию ставленников на исповедь перед хиротонией.

Неоднократно по благословению правящего архиерея архимандрит Василий направлялся в приходы или в кафедральный собор для служения Божественной литургии и всегда говорил запоминающиеся проповеди и поучения, которые опирались не только на святоотеческое наследие, но и на его духовный опыт.

Невзирая на старость и болезни, батюшка тщательно посещал службы. Он очень любил поминать по запискам. Бывало, пойдет на два часа раньше, закроется в храме и поминает всех сам.

Батюшка был большим постником. Ел скромную монашескую пищу, да и то в малом количестве. И где бы он ни находился, всегда молился. Молитва для него была вторым дыханием.

Было у архимандрита Василия и великое смирение. Что бы ему когда ни говорили, он всегда со смирением все принимал и делал. Будучи духовником, он всегда говорил монахиням: «Как мать игумения благословит, так и делайте».

За его труды, за смирение, терпение, незлобие Господь послал ему дар прозорливости, который он всегда скрывал. Но он всегда заранее предвидел, когда к нему приведут на молитву одержимого бесом или душевнобольного. За день-два он принимался святить келью и кадить ладаном. Но не всех он принимал. Он знал, какой из больных не исправится, а кто пришел из одного только интереса. Тогда батюшка говорил, что болен и никого не принимает.

Батюшка знал время своей кончины. За неделю до смерти отца Василия его посетил доктор. Отец Василий вдруг спросил: «Вы видели, что написано для меня при входе в обитель большими буквами?» — «Нет», — в изумлении ответил доктор. — «Там написано: «Идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная»». Так подвижник ясно дал понять о приближающейся смерти.

Перед Рождеством Христовым 1997 года духовник резко ослаб.

Накануне кончины он сказал: «Я завтра умру». В ночь с 4 на 5 января 1997 года (около самой полуночи) архимандрит Василий (Пронин) окончил дни земной жизни. На его погребение приехало множество духовенства и знавших отца Василия людей. Чин монашеского погребения, которое состоялось 6 января 1997 года, возглавил архиепископ Мукачевский и Ужгородский Евфимий (Шутак).

По завещанию батюшки в его келье сейчас находится монастырская библиотека. На его могиле горит неугасимая лампада — приношение человеку, вера которого неугасимо освещала и освещает правый путь к Богу.

По благословению предстоятеля Украинской Православной Церкви митрополита Владимира в 2008 году было осуществлено перенесение с монастырского кладбища в Николаевский храм мукачевского монастыря нетленных останков архимандрита Василия. Сегодня они почивают в мраморной крипте, с левой стороны при входе в храм.

С 2008 года при Мукачевском епархиальном управлении работает Богословско-исторический научно-исследовательский центр имени архимандрита Василия (Пронина), который занимается исследованием его научного рукописного и печатаного наследия, а также историко-богословским наследием Православия в Закарпатье.

Так что сегодня не только память, но и идеи отца Василия (Пронина) живы и действенны.

[1] См., например: Монич Александр, протодиакон. Жизненный путь архимандрита Василия (Пронина) // Собрание трудов архимандрита Василия (Пронина): В 2-х т. Ужгород, 2010. Т. 1. С. 7−47; Т. 2. С. 8−26; Он же. Переписка святителя Иоанна (Максимовича) с иеромонахом Василием (Прониным). Материалы к канонизации архимандрита Василия (Пронина) // Православний літопис. Журнал Мукачево-Ужгородської православної єпархії. 2009. № 9 (15), листопад-грудень. С. 26−29; Он же. Архимандрит Василий (Пронин): «Православие в Карпатах — это мир наших летописей» // Живой родник. № 5−6 (81−82). С. 33−40; Он же. Из личного дневника отца Василия (Пронина) // Там же. С. 42−45; Он же. Жизнь и церковное служение архимандрита Василия (Пронина) // Труди Київської духовної академії. 2010. № 12. С. 297−310; Он же. Жизненный путь архимандрита Василия (Пронина) // Альфа и омега. 2010. № 2 (58). С. 128−143.
[2] См. письмо иеромонаха Василия (Пронина) епископу Шанхайскому Иоанну (Максимовичу) от 19 июля / 1 августа 1940 г. // Архив Мукачевской православной епархии (далее — АМПЕ).
[3] Личное дело архимандрита Василия (Пронина) // АМПЕ.
[4] По некоторым данным, дом семейства Прониных находился недалеко от Андреевского спуска, возле храма апостола Андрея Первозванного.
[5] В том же городе потом были погребены его родители. Известно, что в честь дворянского рода Прониных в Кишиневе была названа улица.
[6] Сохранились письма епископа Шанхайского Иоанна (Максимовича) к иеромонаху Василию (Пронину), которые датируются: 31.07.1939; 15.02.1941; 15.04.1941. Письма хранятся в АМПЕ.
[7] Личный дневник архимандрита Василия (Пронина) // АМПЕ.
[8] Личное дело Владимира Пронина // Архив богословского факультета Белградского государственного университета (далее — АБФ БГУ).
[9] Автобиография иеромонаха Василия (Пронина) // Личное дело архимандрита Василия (Пронина).
[10] Там же.
[11] Василий (Пронин), архимандрит. Сербский подвижник иеросхимонах Феоктист // Журнал Московской Патриархии (далее ЖМП). 1975. № 11. С. 50−51.
[12] Личный дневник архимандрита Василия (Пронина).
[13] Личное дело архимандрита Василия (Пронина).
[14] См.: Письмо иеромонаха Василия (Пронина) епископу Шанхайскому Иоанну (Максимовичу) от 19 июля / 1 августа 1940 г.
[15] Письмо епископа Шанхайского Иоанна (Максимовича) иеромонаху Василию (Пронину) от 31 июля 1939 года // АМПЕ.
[16] Письмо иеромонаха Василия (Пронина) епископу Шанхайскому Иоанну (Максимовичу) от 19 июля / 1 августа 1940 г.
[17] 27 июня 1947 года указом № 344 епископа Мукачевского и Ужгородского Нестора (Сидорука) игумену Василию был дан повторный, подтверждающий предыдущий, указ о назначении настоятелем храма-памятника русским воинам в Ужгороде. См.: Личное дело архимандрита Василия (Пронина).
[18] Письмо епископа Шанхайского Иоанна (Максимовича) иеромонаху Василию (Пронину) от 15 февраля 1941 года // АМПЕ.
[19] Там же.
[20] Известно, например, что Владимир Пронин был преподавателем катехизиса. Так он записан в годовом отчете за 1943/44 учебный год в Венгерской королевской гимназии «зъ руськимъ языкомъ преподаванія въ Унгварі». Со временем, посля войны, в этом здании находилась бывшая школа № 4 г. Ужгорода. См.: Мадярська королівська державна гімназія зъ руськимъ языкомъ преподаванія въ Унгварі. Годичный отчетъ за 1943/1944 учебный годъ. Сост. д-р Василій Сулинчакъ. Унгваръ, 1944. С. 15.
[21] Письмо епископа Шанхайского Иоанна (Максимовича) иеромонаху Василию (Пронину). Без даты // АМПЕ.
[22] Пагиря В. Монастирі Закарпаття (1360−1939) // Видання Мукачівсько-Ужгородської православної єпархії. Мукачево, 1994. С. 64; Данилець Ю. Православний монастир Успіння Божої Матері в селі Домбоки. Ужгород, 2006. С. 21−22.
[23] Государственный архив Закарпатской области (далее — ГАЗО). Ф. Р-14: Президія Народної Ради Закарпатської України. Оп. 1. Спр. 241. Арк. 2.
[24] Соответствующий указ (№ 474) епископа Нестора был выдан канцелярией Мукачевской епархии 20 апреля. См.: Личное дело архимандрита Василия (Пронина).
[25] См.: Указ № 206; Личное дело архимандрита Василия (Пронина).
[26] АМПЕ. Папка № 7: Монастырские дела.
[27] Личное дело архимандрита Василия (Пронина).
[28] Акафист несколько раз переиздавался. Последнее издание: Преподобный Моисей Угрин Киево-Печерский. Житие и акафист. Мукачево, 2007.
[29] Личное дело архимандрита Василия (Пронина).
[30] Основной фонд библиотеки мукачевского монастыря до ее конфискации насчитывал 6400 книг на 17 языках мира.
[31] Личный дневник архимандрита Василия (Пронина).
[32] Личное дело архимандрита Василия (Пронина).
[33] ЖМП. 1950. № 12. С. 57−58.
[34] См., например: Игумения Параскева. Некролог // ЖМП. 1967 № 7; Обращение заблудшего (Поучение в Неделю о блудном сыне) // ЖМП. 1968. № 2; Протоиерей Велимир Дунда. Некролог // ЖМП. 1974. № 10; Игумен Порфирий (Дамян). Некролог // ЖМП. 1975. № 7; Игумен Макарий (Сливка). Некролог // ЖМП. 1975. № 7; Схиархимандрит Боголеп (Церковник). Некролог // ЖМП. 1975.№ 8; Сербский подвижник иеросхимонах Феоктист // ЖМП. 1975 № 11; Иеромонах Пантелеимон (Поковба). Некролог // ЖМП. 1975. № 12; Протоиерей Георгий Полончак. Некролог // ЖМП. 1976. № 8; Архимандрит мукачевского женского монастыря Доримедонт (Андришко). Некролог // ЖМП. 1980 № 6; Празднование 30-летия воссоединения закарпатских греко-католиков с Русской Православной Церковью в мукачевском Свято-Николаевском монастыре // ЖМП. 1980. № 1; Протоиерей Иоанн Данко. Некролог // ЖМП. 1982. № 9; Игумения Афанасия. Некролог // ЖМП. 1985. № 4; и др.
[35] В этом журнале были опубликованы такие работы, как: «Ієромонах Василій (Діус)» (1956.. 1, січень); «Зустріч і перше Богослужіння преосвященного Варлама, єпископа Мукачівського і Ужгородського в кафедральному соборі м. Мукачева» (1956. № 10, жовтень); «Празник Успення Пресвятой Богородиці у Свято-Миколаївському монастирі в Мукачеві» (1956. № 11−12, листопад-грудень); «Преподобний Серафим Саровський (до 200-ліття з дня народження)» (1959. № 11−12, листопад-грудень); «Престольне свято в мукачівському монастирі» (1958. № 4, квітень); «До шістьсотріччя мукачівського монастиря» (1960. № 2−3, лютий-березень) и многие другие.
[36] Православная мысль. Прага, 1957. № 1.
[37] Православная мысль. Прага, 1957. № 2.
[38] Альманах «Дукля». № 4. Пряшев, 1958.
[39] Православная мысль. Прага, 1958. № 2−4.
[40] Ежегодник Православной Церкви в Чехословакии. Rocenka annual. Прага, 1968.
[41] Archeologicke nalezy na Cerneckei Hore v Mukaceve. Stud. zvesti AUSAV (Археологический отдел Словенской академии наук). C. III. Nitra, 1959; Князь Корятович, внук Гедіміна // Єпархіальний вісник. Видання Мукачівсько-Ужгородської православної єпархії. 1990. № 3, березень; Де монастирська бібліотека // Новини Мукачева. 1990. № 1, листопад; Про екуменізм // Єпархіальний вісник. Видання Мукачівсько-Ужгородської православної єпархії. 1991. № 7 (19), липень; Про церковне мистецтво Закарпаття // Новини Мукачева. 1993. 4 січня; Библия и математика; Возрождение и Воскресение и т. д.
[42] Карпатський край. 1994.№ 1−2 (101−102), січень-лютий. Річник IV.
[43] Карпатський край. 1995.№ 5−8 (111), травень-серпень. Річник V.
[44] Василий (Пронин), архимандрит. Гравитация и ее формы: универсальный закон и синтез // Карпатський край. 1994. № 1−2 (101−102), січень-лютий. Річник IV. С. 48.
[45] См.: Мурьянов М.Ф. К семантике старославянской лексики // Вопросы языкознания. 1977. № 2 (отдельный оттиск; Он же. Время (понятие и слово) // Вопросы языкознания. 1978. № 2 (отдельный оттиск) // АМПЕ.
[46] Личное дело архимандрита Василия (Пронина).
[47] Там же.
[48] Там же.
[49] Там же.

http://www.pravoslavie.ru/put/45 050.htm