 |
| НГ-Религии | 01.03.2004 |
Из досье «НГР»: Епископ Аугсбургский, всея Германии и Балтийских стран Амвросий (в миру Михаэль Герцог) родился в 1949 г. в Австрии. В младенчестве был крещен в Римско-Католической Церкви. В 1975 г. перешел в протестантизм и через два года переехал в Германию, где стал руководителем одной из протестантских общин. С середины 1980-х гг. начал проявлять интерес к православию, а в 1993 г. был принят в Греческую Православную старостильную Церковь, где вскоре был посвящен в сан священника, а в 2000 г. стал епископом с именем Антоний. В последние годы несколько раз посещал епископа Киевского и всея Украины Саватия (РПСЦ), общение с которым, судя по всему, и определило его выбор в пользу русского старообрядчества. В 2002 г. через исповедь и крещение епископ Антоний был принят в РПСЦ как мирянин. В течение 18 дней прошел все ступени церковной иерархии, став свещеносцем, иподиаконом, чтецом, диаконом, затем пострижен в монашество с именем Амвросий, посвящен в сан священника и епископа. В связи с переходом епископа в старообрядчество от него ушла часть его немецкой паствы. В настоящее время он живет в Аугсбурге и окормляет два храма, которые посещают от 15 до 30 человек.
-Ваше Высокопреосвященство, что вас не устраивает в протестантизме, из которого вы перешли в православие, а затем и в русское старообрядчество?
— Священное Писание, которое является фундаментом протестантизма, — важная, но не единственная основа нашей веры. Христианину также необходимо иметь руководство к пониманию Библии, что невозможно без древней церковной традиции, опирающейся на Священное Предание. Если мы соглашаемся с тем, что Писание и Предание составляют основу Церкви, то нужно задаться вопросом, кто и по каким причинам Предание изменил, а кто сохранил его в неизменности. Я пришел к выводу, что в самой чистой и ясной форме оно сохранено в Русской Православной Старообрядческой Церкви.
— Вы и ваша община ранее принадлежали к Греческой старостильной Церкви. Почему вы разочаровались в ней?
— Греческая старостильная Церковь возникла в начале ХХ века из-за злополучных экуменических стремлений тогдашнего Константинопольского Патриарха. Многие греческие верующие были недовольны процессами модернизации Церкви и введением григорианского календаря. В такой ситуации у любого мыслящего человека возникают вопросы, какая же Церковь истинная?
— Сколько прихожан в вашей общине в Германии и кто они?
— О численности своих общин старообрядцы говорят редко или не говорят вообще… Могу сказать, что у нас действуют два храма, один из которых находится в Аугсбурге. Туда ходят этнические немцы, русские, а также люди других национальностей.
— Поддерживаете ли вы какие-то контакты с другими христианскими Церквами в Германии?
— Нет. Дело в том, что церковная политика старообрядцев для многих людей на Западе непонятна. Мы развиваем контакты внутри Церкви, заботимся о наших семьях, храним наши традиции. Кроме того, у нас добрые отношения со всеми, кто интересуется нашей верой. В интенсивном сотрудничестве с другими Церквами мы пока не видим смысла, да и времени для этого у нас нет.
— Вы ведете какую-либо миссионерскую работу?
— Мы хоть и живем на Западе, но понимаем миссионерство иначе, чем это принято в западном христианстве. Наша община открыта для всех, кому нужен совет, кто страдает, кому нужна помощь. Тот, кто приходит к нам, находит любовь и понимание. Но мы не бегаем с листовками или рекламой. Дух Святой сам ведет к нам тех людей, которых он для этого избрал.
— Как в условиях светского общества в Германии старообрядческой общине удается вести жизнь, основанную на древних закрепившихся традициях?
— Формальных проблем у нас не возникает, поскольку в Германии всем гарантирована свобода вероисповедания. От нас требуется лишь некоторое мужество.
— Существуют ли богослужебные различия между вашей общиной и российскими старообрядцами?
— Наши богослужения, как и в России, проходят на церковно-славянском языке. Мы не вносим никаких изменений, никакой отсебятины.
— То есть богослужения не переведены на немецкий?
— У нас есть перевод служб на немецкий язык, но он необходим только для того, чтобы немцы или верующие других национальностей смогли понять, о чем они молятся.
— Когда вы впервые узнали о том, что существует старообрядчество?
— Двадцать лет назад я познакомился с работой немецкого пастора Хольберга о старообрядцах в Прибалтике. Затем я прочитал биографию святого протопопа Аввакума. Но в начале семидесятых годов Москва для западного человека была так же недоступна, как Марс. Поэтому все личные контакты возникли гораздо позже.
— Какое влияние на вас оказала история протопопа Аввакума и его личность?
— Этот человек — пример того, как можно оставаться верным старой вере, несмотря на все гонения. Он доказал, что даже смерть не напрасна, если она помогает сохранить чистоту и неизменность Церкви.
— Что кроме духовного поиска связывает вас с Россией?
— Моя семья родом из Чехии, а ее корни уходят еще дальше на Восток — в Галицию и Буковину. Во времена моего детства мы ели то же, что едят в России. Моя семья, как и большинство русских семей, была чрезвычайно гостеприимна. Поэтому русская культура всегда была мне близка.
На мой взгляд, русский народ — самый добрый народ на свете. Мы, немцы, многому сможем научиться у русских. Так, например, если немец узнает, что иностранец не владеет его языком, это вызовет у него только усмешку. В России я чувствую совсем иное отношение, меня здесь всегда принимают таким, какой я есть.
— Как вы относитесь к той части русской культуры, которая не связана со старообрядчеством?
— Тот факт, что старообрядцы хранят древнюю веру, вовсе не означает, что они ходят по свету как слепые котята и не замечают ни Пушкина, ни Лермонтова, ни Достоевского, ни многих других. Все это, безусловно, является частью русской культуры и частью самой России.
Карстен Пакайзер
