 |
| Отрок.ua | Протоиерей Андрей Ткачев | 08.02.2011 |
Построить дом, посадить дерево, вырастить сына — вот «три кита», на которых зиждется уверенность человека в том, что жизнь прожита не напрасно. При этом не принято упоминать о главной «стройке» нашей жизни — о строительстве дома духовного.
Довольно часто в Писании встречаются духовные поучения, в которых в качестве аналогии используется образ построения дома. 
Этим образом оканчивается Нагорная проповедь Спасителя. Всякого, кто слушает Христа и исполняет слова Его, Господь уподобляет мужу благоразумному, который построил дом свой на камне. Такому дому не будут страшны дожди, разливы рек и сильные ветры, непременно имеющие устремиться на здание. Напротив, человек, слушающий, но не исполняющий слова Христа, подобен человеку безрассудному, построившему дом на песке. Этот дом от напора стихий упадёт, и его разрушение будет великое. (См. Мф. 7, 24−27.)
Подобным образом говорит и апостол Павел. Он называет себя тем, кто положил основание веры, а человек уверовавший затем обязан возводить здание из благородного вещества: золота, серебра, драгоценных камней (1 Кор. 3, 10−15). Тому, кто строит из дерева, сена и соломы, апостол угрожает уроном, поскольку огонь испытает дело каждого. Под огнём разумеем великий день всеобщего воскресения и последнего Суда.
Призыв апостола строить из драгоценных материалов напоминает о видении Иоанном Богословом Небесного Иерусалима, где основания стены города украшены всякими драгоценными камнями… А двенадцать ворот — двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины. Улица города — чистое золото, как прозрачное стекло (Откр. 21, 19−21).
Это, кроме прочего, означает то, что будущее блаженство не равно утраченному раю, но больше его. Больше и сложнее настолько, насколько город сложнее девственного леса. Согрешив, люди были изгнаны из цветущего сада. А в будущем им предстоит наследовать город. Об этом прямо сказано в Писании: они (праведники древности) стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город (Евр. 11, 16).
Таким образом, строительство, зодчество вписано в божественные планы, и при помощи его можно объяснять и уяснять духовные тайны точно так, как это можно делать, всматриваясь в растущий колос, в невод, полный рыбы, в подрастающую квашню, во всё то, чем изобилуют притчи.
Честертон в «Вечном человеке» даёт себе труд остановиться на образе ключей, данных Петру. Ключ, говорит Честертон, есть вещь замысловатая, хитрая. Это не камень и не дубина, но произведение ремесла и художества. Поборники радикальной простоты должны на этих словах призадуматься. Кроме того, ключ должен подходить к замку. Если ключ красив и крепок, но дверь не открывает, то что пользы в нём? Итак, ключи от Царства Небесного должны быть именно ключами от этого Царства, а не просто ключами. И без сомнения, ключ есть плод труда, доступного не всякому.
Взглянём теперь на строительство духовного дома с того же ракурса. Что является одинаково необходимым в духовных трудах и созидании дома?
И то, и другое есть процессы длительные и требующие специальных знаний. Размешивать раствор и носить кирпич может каждый, у кого достаточно здоровья. Но ровно поднимать стены и связывать углы, угадывать не заметные для непосвящённого глаза нюансы может лишь тот, кто имеет опыт. Это — первое.
Второе подобие кажется мне ещё более важным. Дом строится постепенно, этап за этапом, и ни одним из промежуточных этапов нельзя пренебречь, ничто нельзя отбросить, забыть, ни от чего нельзя отмахнуться. Нельзя, чтобы крепость фундамента не соответствовала запланированной тяжести стен. Нельзя, чтобы кривизна превысила допустимый предел отклонения. Нельзя экономить на материалах, заменяя нужное количество цемента песком. Нельзя строить дом, начиная с крыши, словно ты рисуешь его на мониторе компьютера, но нужно зарываться в землю и затем подниматься вверх, в строгом соответствии с направлением роста дерева. Ибо искусство всегда подражает природе и не имеет права пренебрегать её законами. Собственно, цивилизационные навыки человека и есть некая «вторая природа», в которой живёт человек.
Наш духовный дом строится так трудно и так медленно; его стены так часто обрушиваются, незавершённое строение столь некрасиво и завершению работ не видно конца именно потому, что мы строим абы как и сикось-накось. Строим по принципу «и так сойдёт», словно строим не для себя, а работаем в стройбате и сооружаем казарму для чужого подразделения. Мы допускаем грубейшие ошибки в планировании, не соблюдаем технологии. И души наши, возможно, похожи на недостроенный дачный городок, где куплена земля и начаты работы, но ни один домик не доведён до ума. Там нет крыши и отсырели стены. А вот там ночуют бомжи и выбиты стёкла. Ну, а здесь из фундамента выросло дерево и стены подняты лишь на локоть. Спасение не такое простое дело, и глубоко неправы протестанты, в своём благодушии убеждённые, что сам факт прихода ко Христу через веру делает их раз и навсегда спасёнными.
Образ строящегося дома присутствует не только в Писании, но и в святоотеческих творениях. Авва Дорофей, к примеру, подробно останавливается на этом образе. Он говорит о полагании фундамента, каковым является беспримесная апостольская вера. Затем наступает черёд возведения стен. Стены складываются из кирпичей. Кирпичи — добрые дела, совершённые ради Господа, исполнение заповедей. Простил обиду — положил кирпич. Сдержал гнев и не дал развязаться зачесавшемуся на зло языку — положил ещё кирпич. Помолился внимательно и от сердца — ещё кирпич. Чтобы кирпичи держались друг друга, нужен цемент. Цемент — это смирение. Гордо совершённые добродетели рано или поздно рухнут, словно кирпичи, не держащиеся один за другой. Такое строительство продолжается долго. И, наконец, когда стены возведены и не падают, можно покрывать дом крышей. Крыша — это любовь, она же — венец всех добродетелей.
Очень важно отметить, что любовь как самостоятельная добродетель отсутствует. Её, любовь, невозможно возделывать и взращивать отдельно от всех остальных добродетелей. Наоборот, нужно воспитывать в себе терпение, сострадание, умеренность, воздержность, молитву, отзывчивость. И лишь когда эти труды продолжаются упорно и начинают приносить плод, есть надежда, что Бог увенчает их подарком. Бог подарит любовь, и она явится сама, как небесный дар, как венец всех ранее понесённых трудов. У нас нет любви. Это надо признать. Но в наших силах делать дела любви без самой любви. А в Божией власти подарить нам любовь, когда Ему будет угодно.
Сентиментальные рассуждения о любви не имеют никакого смысла, если параллельно не воспитываются все предшествующие любви добродетели. Это — закон. Так Ной долго строил ковчег, чтобы войти в него с семьёй и животными. А когда вошёл, затворил Господь Бог за ним ковчег (Быт. 7, 16). То есть Ной строил, а когда закончил, последнее дело осталось за Богом. За Богом всегда остаётся последнее дело, и Он Сам венчает наши труды. Это — тоже закон.
Подобное положение вещей видим и при служении Литургии. Перед её началом священник говорит: «Время сотворити Господеви», — то есть «настало время Господу действовать». Мы служим, и просим, и молимся, а Он совершает, творит. Так что о любви лишний раз говорить не стоит, но стоит трудиться ради получения любви в подарок. В противном случае мы рискуем раздражать Бога неуместными словами и нарушением строгой последовательности духовных действий.
Трудно сказать, на какой стадии готовности находится наш бесценно важный строительный объект. У кого-то выросли стены. У кого-то только положен фундамент. Но с крышей точно проблемы у всех. А у некоторых проблемы, быть может, даже с основанием. Гордиться нечем, а труды всех ожидают немалые. Посему стоит подумать об убегающем времени и о душе, стремящейся на встречу с Воскресшим Господом. Он будет принимать работу. И не только принимать работу, но и поселиться захочет в сооружённом жилище, поскольку сказано: Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною (Откр. 3, 20). Стыдно будет предоставить Господу недостроенное и неукрашенное жилище без крыши, не могущее укрыть путника ни от дождя, ни от зноя.
Кажется, сказано довольно. Пора и за работу приниматься.
