Большие дела малой обители

Кременец — удивительный по красоте западноукраинский городок, окруженный со всех сторон ожерельем из семи каменных гор высотой до 500 метров, каждая из которых имеет свое название и историю, уходящую в седую древность. Сюда в далекие века Киевской Руси устремлялись кровожадные орды татаро-монголов; здесь русские дружины встречали закованные в металл конницы католических завоевателей, а православные монастыри оставались духовными форпостами, хранящими святые каноны от иезуитских посягательств. Не случайно и по сей день западноукраинские обители отличаются особой строгостью монашеских уставов и богослужебных традиций.

Преданья старины глубокой

Одна из скальных Кременецких гряд именуется Девичьей, и о названии ее в народе живет предание о страшном татарском набеге, выжегшем и разграбившем неприступный Кременец дотла. Тогда были взяты в плен для ханского гарема юные девицы-русинки. Связанные косами между собой, стояли они в ночи у татарского стана на высокой горе, ожидая своей печальной участи. И вот одна, по имени Елена, предложила: чтобы сохранить девичью честь и дарованную Богом красоту, надо броситься вниз с обрыва. И чистыми мученицами войти в Царство Божие. Так они и поступили. С тех пор белые скалы эти именуются Девичьими. А в местных селах можно услышать такую песню:

Тихо довкілля листям шепоче,

В думі-задумі скелі Дівочі.

Квіти рясніють, водичка струмоче.

Чи не відгомін то слізно-пророчий?

Тих, що не дали своєї краси

В жертву й наругу для орд Куремси?

Коси дівочі, сльози струмочком —

Стали легендою скелі Дівочі.

И это не единственное предание об этих местах. На стене Почаевской лавры, расположенной в 20 километрах от Кременца, изображено явление Пресвятой Богородицы и преподобного Иова Почаевского над обителью при последнем татарском нашествии — в XVII веке. Тогда стрелы неприятеля повернулись вспять и поражали завоевателей, которые в страхе бежали.

А игуменья Кременецкого Богоявленского женского монастыря матушка Марионилла рассказывала, что в ее родном селе Обыч соседнего Шумского района, где также издревле действовал Николаевский, тогда мужской, монастырь, от дедов-прадедов жили предания о мученических подвигах православных в годины нашествия иноплеменников. Когда шли орды на Почаев, тогда и в монастыре Обыч, расположенном как бы на острове в окружении воды и ольшаника, они предали смерти сотни монахов и топили их в воде вместе с мирянами, которые прятались здесь с детьми от кочевников. Тогда, говорили старики, лишь один монах уцелел, спрятавшись за болотным пнем. Он и поведал потом эту страшную историю живым.

Игуменья

78-летняя матушка Марионилла — одна из старейших игумений Украинской Православной Церкви. У нее уникальный опыт — более 60 лет в монашестве! 17-летней девушкой поступила она в Никольский монастырь своего родного села. Правда, в те времена в обители принимали монашеский постриг лишь после многолетнего искуса и не ранее, чем по достижении 40−50 лет. Этой традиции кременецкая игуменья придерживается и поныне, как и многих других, характерных для ее родного края.

Она возрастала в простой крестьянской семье, духовным стержнем которой была глубокая православная вера, посеянная еще во времена Древней Руси и закаленная в вековом соседстве с католическим миром. Вообще волынские земли, не захваченные униатством, отличаются особенной религиозностью, любовью к монашеству. Некоторые объясняют это близостью Почаевской лавры, на горе которой явилась в XIII веке в огненном столпе Пресвятая Богородица, оставив на скале Свой пречудный след с источником, сохранившимся и поныне. Сама Пречистая свидетельствовала, что будет покровительствовать сему краю и православным исповедникам. Поэтому православный люд здесь особо религиозен. Например, в соседнем с Почаевом селе Залежцах мужчины, как правило, избирают духовную жизненную стезю. Только в наше время более 200(!) выходцев из этого села стали священниками, монашествующими, епископами. С этим селом связаны детские годы духовного возрастания и нынешнего епархиального архиерея — архиепископа Тернопольского и Кременецкого Сергия (Генсицкого), почитаемого пастыря и духовника. Отсюда родом и настоятель Богоявленского кафедрального собора в Москве протопресвитер Матфей Стаднюк. Уроженцев этого дивного села можно встретить и на Афоне, и во многих обителях республик бывшего СССР.

Матушка вспоминает, как она юной девушкой ходила на монастырские службы, как исполнялась любовью к Богу и Пресвятой Богородице, слушая сестринское пение, как лелеяла мечту влиться в монашескую общину. С возрастом как-то особенно ярко встают перед ней картины детства. Она помнит веру родителей, помнит, как вся семья добывала хлеб насущный. В то далекое время у них в хозяйстве была жерновая мельница: лошади крутили каменные жернова, перетирающие спелые зерна, и теплой душистой струйкой сбегала в емкость свежая мука. Тогда, еще будучи маленькой девочкой, задумывалась она о том, что Христос преломил ученикам хлеб на Тайной вечере, сказав: «Сие есть тело Мое, за вы ломимое во оставление грехов.» И тот хлеб преломляемый был, наверное, таким же душистым, теплым и. живым.

Запомнился ей такой пример отцовской веры: когда колосился хлеб на полях, крестьянам приходилось дежурить у урожая, чтобы отгонять стаи воробьев, налетавших на поля. Отец же матушки, Петр, вместе с маленькой Марийкой обошел перед этим свое поле с пением 90-го псалма «Живый в помощи Вышняго.», и ни один воробушек не коснулся его колосьев. А соседи удивлялись, спрашивая, что за молитвы он знает против птичьей напасти. Так пронесли свою веру родители Марии Петр и Неонилла в годы польского правления, гитлеровского нашествия с разгулом банд УПА, а затем и атеистического гонения уже сталинско-хрущевского режима.

Сейчас, на склоне лет, игуменье все чаще вспоминается родное село, все чаще встают в душе образы девственной природы, слышится журчание воды в реке, шелест травы и даже чудится благоухание июльских трав. Слышится и звон монастырского колокола, созывающий на службу, сладкое пение сестер. Она помнит также фронт Второй мировой войны, проходивший через село, и авианалеты, когда она, маленькая девчушка, бегала с молитвой от яблони к яблоне по родному саду. И не пряталась в подвал, потому что в саду не так страшно было.

В 17 лет Мария Панасюк стала послушницей Обычского Николаевского монастыря. Мама спрашивала: «Что же ты, доня, будешь там делать?» «Да что скажут, то и буду делать», — отвечала Марийка. Родители благословили. Но в 1953-м, вскоре после смерти Сталина, монастырь закрыли, оставив в селе Обыч лишь приходскую церковь. И сестры перешли в Богоявленскую Кременецкую женскую обитель, что в 25 километрах, и юная Мария — будущая игуменья Марионилла — всем сердцем полюбила эти места. Как и в Обыче, здесь был строгий устав, хранилась традиция еще более величественных богослужебных распевов.

Кременецкий Богоявленский монастырь был основан в 1636 году, еще при митрополите Петре (Могиле); в годы последней войны здесь размещалась резиденция митрополита Волынского Алексия (Громадского), убитого в 1943 году партизанами-националистами за осуждение националистического раскола и единение с матерью-Церковью.

Главная святыня обители — чудотворный образ Богородицы «Скорбящая». У этой иконы собрались сестры и в 1959 году, когда райкомовские чиновники прибыли в монастырь с новой директивой о закрытии и этой обители. Ей суждено было на 30 с лишним лет стать районной больницей; в главном, Богоявленском, храме был оборудован спортивный зал, в Николаевском домовом храме — морг, 50-метровый лаврский колодец с целебной водой забросали больничным мусором. Икона «Скорбящая» была передана на хранение в Почаевскую лавру. Сестры по благословению правящего архиерея перебрались в Корецкий Свято-Троицкий женский монастырь в Ровенской области.

Уже там послушница Мария со временем приняла монашеский постриг. Но все эти годы у кременецких сестер хранилась надежда вернуться в родную обитель.

Через 30 лет

Многие годы хранилась главная кременецкая святыня — чудотворная икона Божией Матери «Скорбящая» — в Почаевском лаврском «теплом» храме Похвалы Пресвятой Богородицы. Образ был помещен в иконостасе над царскими вратами и, как и Почаевская чудотворная в Успенском соборе, опускался на лентах для поклонения. А в это время в храме верующие пели: «Царице моя Преблагая, надеждо моя Богородице. Зриши мою беду, зриши мою скорбь, помози ми яко немощну, окорми мя яко странна.» «Радуйся, Благодатная Богородице Дево, всех скорбящих Радосте!» — звучали здесь ежедневно припевы акафиста, и множество людей несли к Ней свои горести и скорби. И Матерь Божия не оставляла без утешения.

Когда именно был написан этот старинный образ и как он попал впервые в Кременецкий монастырь, история умалчивает. Известно лишь, что уже в конце ХІХ века один из домовых храмов монастыря, расположенный над Николаевским, был освящен в честь образа «Скорбящей». Кременецкий монастырь в то время был мужским. А в 1953 году, после закрытия Обычского, уже упоминаемого нами, был претворен в женский, монахи были переведены в Почаевскую лавру и другие обители, а сестры заселили Кременецкий. Их было 65. Подвизались они здесь до 1959 года, когда в день памяти равноапостольного князя Владимира в последний раз собрались у чудотворного образа, чтоб пропеть акафист, излить Пречистой свою неутешную скорбь, попросить Ее заступничества и покровительства в новую годину испытаний. Потом приезжали они часто и в Почаев к своей Покровительнице, и каждый раз уходили с надеждой, что монастырь будет возрожден.

Миновало 30 лет.

26 августа 1990 года чудотворный образ Божией Матери «Скорбящая» покинул стены лавры и возглавил крестный ход. Наместник лавры архимандрит Онуфрий (ныне митрополит Черновицкий и Буковинский) с братией, сестры бывшего Кременецкого Богоявленского монастыря, многочисленные верующие огромным крестным ходом с хоругвями и пением двинулись в сторону Кременца. Отцу наместнику позвонили из Кременца и предупредили, что крестный ход встречают агрессивно настроенные раскольники во главе с политическими вожаками и руховцами, и во избежание столкновений следует вернуться в Почаев. Но отец Онуфрий ответил: «С нами чудотворный образ Пресвятой Богородицы. Матерь Божия не допустит столкновений». И произошло чудо: толпа, собравшаяся у входа в Кременецкий монастырь, неожиданно расступилась, и крестный ход с чудотворным образом беспрепятственно прошел на территорию заброшенной обители. Так Царица Небесная Своим ходатайством положила начало новому возрождению Кременецкого монастыря.

- Это было очень трудное, но благодатное время, — вспоминает матушка Марионилла. — На территории монастыря еще действовала районная больница — родовое отделение. Мы, пять сестер с послушницами, прибывшие по благословению патриарха Алексия ІІ из Корецкого монастыря, полгода ютились в церковной неотапливаемой пономарке, в холоде, сырости, согреваемые лишь молитвой и благодатью нашего нового послушания. Сколько лет мы стремились сюда! И какую мерзость запустения увидели здесь!

Монастырская колокольня стояла обезглавленной, с разрушенной кровлей; главный храм обители, оборудованный под спортзал, требовал капитального ремонта и полной реконструкции. В монашеских корпусах размещались больничные палаты. Под полом храма и пономарки стояла вода; стены, зараженные грибком, чернели, покрывались плесенью. Сестры болели от холода и сырости. Мы не знали, что делать. мы молились Богородице.

И вот в один день из родильного отделения, размещавшегося в бывшем сестринском корпусе обители, всех рожениц и врачей в одночасье вывезли с подозрением на какую-то инфекцию. Отремонтированные кельи стояли пустыми и чистыми, с пахнущими краской полами и побеленными стенами. Будто кто-то специально для нас это приготовил. Что делать? Будем заселяться! — решили после молитвы.

- Матерь Божия Сама освободила кельи для монахинь, — продолжает свой рассказ игуменья Марионилла. — Иначе и объяснить невозможно. Ведь никто нам в этом не препятствовал, и никто затем не осудил. В этом явная милость Божия. Впрочем, и монастырь возрождала Сама Пречистая, а мы лишь творили Ее волю.

Обитель сегодня: удивительное рядом

Нашим гидом по благословению игуменьи Мариониллы стала послушница Инна, коренная одесситка, несущая послушание молочницы — заведующей монастырским молочным производством, являясь при этом и единственным его работником. Кстати говоря, делает она удивительные творог, сметану, масло, ряженку, кефир и даже плавленый сыр. Если не ошибаюсь, уже восемь лет несет она это послушание, и при этом с детства, как объяснила сестра Инна, терпеть не может молоко даже на запах. Но вот благословили — и послушание стало в радость и во славу Божию. А параллельно она еще и экскурсовод, и на время нашего путешествия по обители Инну подменила на молочной кухне другая сестра.

В этой обители нам встречались преимущественно молодые и даже очень юные сестры, приветливые, светлые, спорые на своих разнообразных работах-послушаниях. В пекарне и просфорной, на кухне и в трапезной, в золотошвейных мастерских, на птичьем дворе и на коровьей ферме. Конечно, руководят, как правило, старшие сестры, и многие из них имеют огромный опыт монашеского делания.

Как и в каждой обители, молитва, богослужение — духовный центр, главное делание, вокруг которого вращается суточный круг монашеских послушаний и трудов. Храм — небо на земле, молитва — венчание с Богом, пение — Его хвала и прославление. Поэтому в храмах особое благолепие: даже в пустом, оставленном на время между службами, «силы небесные невидимо служат.» Кременецкий Богоявленский храм исполнен величия и торжественности. Распевы Кременецкого Богоявленского монастыря славятся своей красотой и мелодичностью, несут на себе отпечаток древности, возможно еще с времен Киевской Руси.

Трудно представить, что каких-нибудь 20 лет назад здесь был спортзал, а на месте алтаря гремела штанга. И чтобы заново возродить храм Божий, сестры счищали известку со стен, меняли полы и окна, спасали древние стены, пораженные грибком. Надвратная колокольня была сожжена и наполовину разрушена, монастырское кладбище сровнялось с землей, святой колодец засыпан мусором, крыши корпусов, как и сами здания, требовали капитального ремонта. Поднять такие объемы силами горстки монахинь — по человеческим меркам дело невозможное. Конечно же, изначально главные труды взяла на себя братия Почаевской лавры, пришедшая монастырю на помощь. Взял под свое попечительство монастырь и епархиальный архиерей архиепископ Тернопольский и Кременецкий Сергий.

Помнят сестры и такие случаи. Кончились в казне деньги. Нечем заплатить рабочим. Ни копейки. Что делать? Идти объявить рабочим, чтоб подождали, потерпели? Сестры молятся. На службе подходят в келью игуменьи Херувимы (ныне покойной): «Матушка, там отец Гермоген приехал, деньги привез.» И как раз необходимую для расчета с рабочими сумму.

Или вот еще. В трудные, чтобы не сказать — голодные, 1990-е заканчивалась крупа в келарне: если сварить рабочим, сестер кормить нечем будет. И снова к матушке: «Что делать?» «Варить кашу рабочим», — звучит благословение игуменьи. Сестра-эконом в замешательстве: на завтра сестрам попросту не из чего обед приготовить. И снова молитвы. А утром, словно как в житиях древнего Патерика, в ворота въезжает фура, полная провианта. Оказывается, священник из Донецка привез продукты в Почаевскую лавру, а там его почему-то «не захотели» принять и отправили в Кременец.

Или вот случай с «водолазами» — так сестры назвали группу спелеологов, работавших в этих краях, посетивших монастырь и предложивших матушке настоятельнице бесплатно почистить колодец. 50 метров глубины, тонны мусора и грязи. Трудились, пока не дошли до каменного дна, на котором установлена, оказывается, беломраморная огромная чаша. Так был возрожден святой источник. А на следующий год «водолазы» предложили покрасить колокольню. Вот из таких чудесных «эпизодов-случайностей» из года в год ткалась летопись возрождения обители.

Сестра Инна открывает храм колокольни во имя Иоанна Предтечи. Здесь в специальной раке покоятся мощи убиенного в 1943 году митрополита Алексия (Громадского), экзарха Украины, поддерживавшего связь с Московским Патриархатом во время оккупации. Владыка был расстрелян, по одной из версий, националистической бандой. Захоронен был иерарх рядом с колокольней на монастырском кладбище. А в 1959 году, когда кладбище решили сровнять с землей, тайно перезахоронен верующими на Всехсвятском кладбище за монастырской стеной — во избежание надругательства над останками митрополита-мученика. Рассказывают сестры, что тело митрополита было нетленным. Вторичное обретение мощей и перенесение их в Предтеченский храм состоялось по благословению митрополита Владимира 25 июля 2006 года. В настоящее время готовятся материалы к канонизации святителя.

Теленок Бимуля, коровы, голуби и белки

А еще монастырские коты и сторожевые собаки. Огороды, гряды с лечебными травами, курятник, ангары с сельхозтехникой. Все это на одной территории, в безукоризненной чистоте и досмотре. В коровнике 11 холеных коров и пятнистый теленок-первенец, родившийся всего неделю назад, ласково названный — надо полагать, по аналогии с Бимом Черное Ухо — Бимулей. Эти «частности» монастырского уклада, а также монастырские целебные чаи, приготовляемые послушницей фитотерапевтом Галиной, искусство кременецких золотошвей, вышивающих митры и священнические облачения, а еще изготовление мастерицами архиерейских четок, художественных парафиновых пасхальных яиц — все это заслуживает отдельного рассказа.

Местные мамаши приходят сюда к причастию с малышами, и они после службы застывают у клеток с белочками, живущими под развесистыми монастырскими елями. И уставший путник, и случайный захожий, и стар, и млад, побывав здесь, скажут непременно: «Хорошо-то как!»

И вправду — хорошо.

http://www.pravoslavie.ru/put/44 321.htm