 |
| Православие на Северной земле | Протоиерей Евгений Соколов | 07.02.2011 |
— Отец Евгений, завершились очередные Рождественские чтения, вы были в составе делегации нашей епархии. Хотелось бы узнать ваши впечатления от поездки. Начну с вопроса — чем, на ваш взгляд, отличались эти чтения от предыдущих?
- Во-первых, я бы отметил более высокий уровень организации. На всех прошлых чтениях возникала проблема с билетами на открытие и закрытие. В этом году получение билетов занимало две-три минуты, такого не было никогда. Организаторы сами подчеркнули, что подошли к ситуации по-новому, благодаря чему исчезли все очереди. Второе, за что также хотелось бы поблагодарить организаторов — были учтены сделанные год назад замечания по поводу кремлёвских соборов, где нас не очень приветливо встречали, вплоть до комментариев «Понаехали тут..» В этом году всё было совсем по-другому — вежливость, предупредительность, священникам не требовались билеты. Мы чувствовали себя там не чужими.
Что касается самого форума. Приезжая каждый год на чтения из провинции, сразу чувствуешь, как меняется мир, в Москве это хорошо видно. Если мы оглянемся назад и вспомним время «развитого социализма», то вынуждены будем признать, что состояние нравственности тогда было существенно выше. Странно, после того, как была разрешена евангельская проповедь, когда вера перестала быть под запретом, духовное состояние нации стало катастрофически ухудшаться. Приезжая из года в год на чтения, я пытаюсь понять, почему — почему это происходит и почему мы как-то с этим смиряемся. Когда-то, будучи совсем юным студентом, я, как и многие, начал интересоваться эсхатологией. Читал Апокалипсис, читал пророчества старцев, читал 24 главу Евангелия от Матфея, где Христос говорит о будущих временах: «как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех» (Мф. 24: 37−39). И я думал — тогда, во времена Ноя, не было средств связи, информация не распространялась с такой скоростью, как сегодня, люди жили небольшими замкнутыми сообществами, поэтому никто Ною и не поверил. Но мы-то, живя в век информации, мы же почувствуем дыхание приближающегося Апокалипсиса, увидим все его признаки и примем какие-то меры, для того чтобы это страшное время не наступило, чтобы как-то его отодвинуть. Сегодня я вижу, что эти признаки проступают всё больше и больше, но мы почему не обращаем на них внимания. Пророческие слова Спасителя сбываются: как во дни Ноя люди беспечно жили.
— И даже смеялись над самим Ноем, как сегодня над Церковью.
- Да, и издевались над Ноем, который столько лет строил ковчег. В первую очередь, я имею в виду руководство страны, которое смотрит на всё это совершенно беспечным взглядом. На пленарном заседании чтений президент Российской государственной библиотеки Виктор Фёдоров задал совершенно справедливый вопрос: мы слышим отчёты в том, что рождаемость повысилась, но в то же время глава Наркоконтроля Иванов сообщает, что значительно возросла смертность от наркомании. Так какой же смысл рожать детей, чтобы они погибали от наркотиков? Какой смысл повышать рождаемость, не контролируя другие показатели? Действительно, рождаемость повышается, требования президента выполнены, но на практике никаких плодов это не приносит. Ситуация с наркозависимостью, по словам Виктора Иванова, носит уже «апокалиптический характер». И это мы ещё не касались вопроса пьянства, которое гораздо более распространено, вопроса венерических заболеваний, абортов, суицидов, что еще страшнее. Положение усугубляется из года в год, а мы продолжаем отчитываться в повышении рождаемости, выполнении планов и прочее, прочее, прочее. Это вызывает, конечно, сильную горечь.
И в нашей церковной среде, к сожалению, проявляется эта теплохладность, о которой предупреждает Писание. В последний день чтений я был на секции в театре «Глас». Там выступал известный православный режиссёр, актёр, народный артист России Николай Петрович Бурляев. В первой половине своей яркой речи он с чувством говорил о том, что наше телевидение — рассадник разврата, жестокости, насилия, что работают на нём люди сомнительной культуры с искаженным пониманием нравственности. О том, что деньги, выделенные в этом году на кинематограф, около пяти миллиардов, пойдут в основном студиям, снимающим коммерческие фильмы вроде «Ночного Дозора», что, может быть, только Никита Сергеевич Михалков на выделенные средства снимет что-то достойное. Он долго говорил на эту тему, но в конце совершенно неожиданно для меня произнес панегирик в адрес властей. Речь шла о проведении в минувшем году учредительной конференции Союза деятелей Славянской культуры «Золотой Витязь». На встрече с Бурляевым президент предложил провести это мероприятие в любом зале Кремля; Николай Петрович спросил: «А можно в Грановитой палате?» — президент ответил, можно. Позже Бурляев выразил публичную благодарность президенту за предоставленную возможность. Хочется поинтересоваться — неужели народный артист не понимает, что сериал «Школа» снят с разрешения того же лица, ведь кто-то поставил нынешних руководителей ТВ. У нас центральные каналы телевидения все же контролируются государством или государственными компаниями.
— Поэтому за то, что творится на российском телевидении, руководство страны несёт прямую ответственность.
- Вот именно, тогда как не ругает телевидение у нас только ленивый, на протяжении уже многих лет. В церковной и в светской среде, в любой. Но кто поставил этих людей, г-на Эрнста и иже с ним? Когда нам говорят о свободе, отсутствии цензуры, я не совсем этому верю, здесь есть определённое лукавство.
— Действительно, информационное поле зачищено, как поле для гольфа. Даже Леонид Парфенов признал, что современное телевидение умерло, потому что им занимаются не журналисты, а чиновники. Де-факто телевидение у нас государственное, и именно оно развращает народ. Здесь можно вспомнить и доклад Александра Дугина на круглом столе «Духовно-нравственные ценности современного российского общества: социологический взгляд» где прозвучала мысль о том, что главная причина ваххабизма в России — российское телевидение.
- Действительно, Дугин привёл свидетельство исламских ученых на этот счёт. Если, судя по трансляциям Первого канала, каждая русская девушка — распущенная, а каждый русский мужчина — либо алкоголик, либо бандит, то как можно уважать такой народ и такое государство? Уберите Первый канал, и ситуация изменится. Поэтому когда крупный деятель культуры сначала выражает недоумение общим курсом политики в этой сфере, и тут же с пиететом благодарит за оказанную лично ему услугу — это напоминает продажу своих идеалов за чечевичную похлебку. Это и есть теплохладность. После его выступления я задал вопрос: почему Московский кинофестиваль, в котором принимают участие многочисленные православные представители культуры, уже который раз проводится в Петровский пост? В ответ раздались довольно невнятные объяснения, что это единственное окно между Каннским кинофестивалем и каким-то ещё, и другого времени нет. Я возразил: вы же соблазняете сотни тысяч людей, которые вместо поста, молитвы оказываются ввергнуты в массовые развлечения.
— Если бы фестиваль организовывали люди, которые не позиционируют себя как православных, вопросов бы не было.
- Разумеется, вся беда в том, что представители этой культурной элиты называют себя глубоко православными, воцерковленными людьми и одновременно позволяют себе подобные вещи, причём не случайно, не раз, не два, а системно, и вовсе не считают это чем-то предосудительным. Страшная, вопиющая теплохладность людей, которые считают, что их «созидающей деятельности» достаточно, чтобы на этом успокоиться. Хочется заметить, что если великая, «святая» русская литература не защитила страну от революции, то современная культура уж точно не спасёт от Апокалипсиса.
В своём коротком выступлении на секции я также указал на то, что даже в так называемую «эпоху толерантности», как сейчас можно говорить, мы можем и должны, если считаем себя православными, хотя бы сторониться тех людей, которые творят негодные дела, не участвовать в их греховных начинаниях; не подавать им руки.
Многие заявляют, что Церковь не должна вмешиваться в политику. Это, безусловно, так. Христос не обличал ни Пилата, ни Ирода, они были язычниками, с которыми не имело смысла говорить. Вспомним вопрос Пилата, что есть истина. Обличал Христос вождей еврейского народа, которые знали духовный закон, но извращали его. Сегодня наши руководители называют себя православными, но при этом позволяют себе вещи, с Православием несовместимые. Провозглашают толерантность ведущей ценностью в обществе, когда толерантность — это признание истины за каждой религией, что является ересью. Такие принципы дезориентируют человека, почему мы и сползаем в духовную яму. Если мы, якобы отдавая должное другим религиям, задаёмся вопросом Пилата — что есть истина? — и, как Пилат, не стремимся услышать ответ, мы таким образом возвращаемся на 2000 лет назад, толерантность — религия Древнего Рима. Тогда бесполезно что-то объяснять, остаётся только терпеть. Но тогда давайте, по крайней мере, чётко скажем — мы не православные, истинна любая религия.
Разумеется, деятели культуры должны созидать, но они могут и должны обличать то нечестие, которое все мы наблюдаем. Конечно, надо что-то положительное делать, и Гоголя надо ставить. Но в то же время — давайте вспомним, как обличали советский строй. Его критиковали, над ним смеялись, тот же КВН, например. Сегодня же нет, ничего подобного, в Кремль пустили — готовы руки целовать. Поэтому, когда в ответ один из деятелей культуры мне сказал, что они несут апостольское служение, проповедуя миру истину — я напомнил, что апостолы практически все, кроме Иоанна Богослова и ещё одного, имя которого все прекрасно помнят, были либо распяты на крестах, либо усечены мечом. Они все приняли мученическую кончину, в том числе за обличение, не только за проповедь веры. Апостолы не мирились с язычеством, а утверждали, что христианство — единственная истина, другой нет. Здесь же получается — мы возвещаем истину, а что делается рядом, нас не касается.
Когда варвары пришли в Древний Рим, они великую античную культуру разрушили до основания.
— И сейчас ситуация похожая.
- Ситуация более чем похожая — варвары при дверях, а мы все «созидаем». Но тогда рано или поздно придется нести ответственность за своё преступное молчание. Вернусь к словам Христа — «невозможно не придти соблазнам..» (Лк. 17: 1). Если сейчас не эпоха соблазнов, то какая? А если эпоха соблазнов, то мы обязаны обличать тех, кто их несет.
— Одним из тех, кого лично вы неоднократно подвергали обличению, является постоянный участник Рождественских чтений министр Фурсенко.
- Знаете, это очень болезненный вопрос. Я не поленился и нашёл все речи нашего министра образования, звучавшие на Рождественских чтениях. Это удивительный пример разговора ни о чем, обычной демагогии. Г-н Фурсенко всегда выражал своё уважение к православной вере, но подчеркивал, что Православие является одной из религий нашей многоконфессиональной страны; подчеркивал, что он, уважая Православие, обязан и другим конфессиям оказывать поддержку; и при этом умудрялся все наши просьбы и предложения сводить к нулю. Давайте вспомним ситуацию с «Основами православной культуры». Который год мы бьёмся с этим; даже отец Андрей Кураев не выдержал и заметил, что Минобразования все время вставляет палки в колеса.
— Действительно, в последнее время о. Андрей открыто возмущается тем, как чиновники от образования противодействуют введению предмета «Духовно-нравственная культура» в школах.
- Это первое. А во-вторых, хотелось бы ещё и ещё раз вернуться к терминам. Мы слышим из уст и президента, и премьер-министра, что у нас многонациональная и многоконфессиональная страна. Хочется спросить, на чём основано это утверждение? По международным нормам Россия — мононациональная и моноконфессиональная страна. 67% одного этноса в государстве позволяет называть его мононациональным, у нас же более 80% - русское население, крещенное, в основном, в Православии. Так что это либо недостаток информированности, либо заведомая ложь. Есть, между прочим, на территории Российской Федерации примеры удивительные — взять того же Рамзана Кадырова, который в основу своей политики положил духовные принципы и всячески оберегает и распространяет веру своих предков. Он постоянно, кстати, обращается и к нам, почему мы свою духовность не поднимаем.
— И прямо говорит: мы, верующие чеченцы, рожаем много детей, укрепляем нацию.
- Да, а у вас аборты и народ вымирает. Причем Кадыров подчеркивает, что им нужна сильная Россия, всему мусульманскому миру нужна сильная Россия, иначе их сомнут. В этом плане поразительно, что президент Чечни больше заботится о нас, чем наши собственные правители. Только руками остается развести. Возвращаясь к г-ну Фурсенко — то, что творится в образовании, просто гибель, об этом кричат все и в один голос. Когда Советский Союз запустил первый космический спутник, Даллес сказал Эйзенхауэру: русские обогнали нас на школьной скамье. У нас было лучшее образование в мире, а сегодня, под лозунгом непрерывных реформ, мы пришли к полному разгрому, а г-н Фурсенко на Рождественских чтениях каждый год говорит ни о чем. Ни разу, в частности, не прозвучало анализа итогов минувшего года. Сплошная декларация абстрактных благих намерений. При этом он постоянно присутствует на открытии чтений, и мы все время даем ему слово. Не мне судить; но по возвращении в епархию ко мне подошли одна учительница и две студентки, которые были в школе на практике. Впервые придя в школу, они ужаснулись, и, естественно, спросили — а как вообще такой министр может нас чему-то учить в духовном плане? И я не знал, что им ответить. Чему, спросили они, может нас научить на церковном форуме министр, который, будучи атеистом, этот атеизм насаждает в школах, утверждая в учебных программах, что Бога нет, а человек и обезьяна имеют общего предка? И это тоже вызывает недоумение.
Таким образом, чтения оставляют двойственные впечатления. Духовно-нравственная атмосфера у нас все ухудшается, это все видят — причем при коммунистах она была на порядок здоровее и нам это ставят в укор: видите, были коммунисты, были какие-то идеалы, был патриотизм, было хорошее образование, работали предприятия, жила деревня, а сейчас вроде вера разрешена, а ситуация хуже. Справедливые, в общем-то, упреки.
— Ещё одна тема, которую хотелось бы обсудить. На ряде секций звучала как своеобразный рефрен, негласный эпиграф мысль о том, что Церковь не должна молчать. Известный московский священник, отец Алексий Уминский даже статью свою так назвал: «Немолчащая Церковь». Мы уже вспоминали, в частности, блестящее выступление Александра Гельевича Дугина на круглом столе по духовно-нравственным ценностям в МГУ. Дугин, помимо прочего, подвёл итог, что у России только на Церковь осталась последняя надежда. Все это напрямую соотносится с теми мыслями, которые Вы постоянно высказываете.
- Здесь все просто: если проблемы с образованием, мы предъявляем претензии г-ну Фурсенко. Проблемы со здравоохранением — г-же Голиковой, проблемы с терроризмом — соответствующим силовым органам. Но если проблемы с нравственностью, с духовностью, кому претензии можно предъявлять? Только Церкви. И если что-то у нас не получается, если ситуация усугубляется с каждым годом, надо объяснить почему. Я могу сказать только одно — мы живем в то время, когда нужно не молчание, а обличение. Как минимум мы можем сказать: вот эти люди — не с нами.
— Александр Гельевич употребил даже такое слово, как ультиматум.
- Действительно, он сказал, что нашим властям пора четко определиться — вы со Христом или против Него. Пора предъявлять ультиматум. Если толерантность насаждается как основная истина, что является, простите, ересью, то надо называть вещи своими именами. Ультиматум — это и есть предложение расставить все точки над i. Я бы ещё отметил, что оба наши руководителя, общаясь с народом по ТВ и интернету, ни разу не ответили ни на один вопрос, который бы касался духовно-нравственных ценностей, ни разу и ни на один, как будто эти вопросы специально вычищают. Это тоже символично.
— О духовно-нравственном состоянии нашего православного премьер-министра многое может сказать вопиющий случай с эротическим календарем.
- Да, вы знаете, конечно, у всех могут быть какие-то личные пристрастия, грехи. Это вопрос личного покаяния человека. Но недопустимо пропагандировать грех, особенно для человека, облеченного властью. Какие-то порочные склонности, привычки нельзя афишировать, подавая тем самым пример другим. И когда студентки журфака МГУ разделись и эротический календарь сняли в подарок на день рождения.
— Студентки лучшего университета страны.
- Как после этого воспитывать студентов, когда от премьера мы слышим заявление, что ему это понравилось? Чего будет, на следующий год? Студенты других факультетов примут участие? Разденутся уже догола?
Как это вообще согласуется с тем, что человек называет себя православным? Это просто недопустимо. Повторяю, за это вообще-то прещение должно последовать. Если бы ему понравилось, и он не стал бы этого афишировать — пусть идет и разбирается со своими пристрастиями один на один, пусть идет к духовнику. Но когда он публично это одобряет, то уже не знаешь, чего дальше ждать. И это лидер нашей правящей партии — чего ждать от других лидеров и других партий?
— Опять же параллель с Кадыровым, который говорит, что даже поцелуи на улице — это непристойно.
- Яркий пример для сравнения. Это действительно страшно; соблазны приходят в мир, прямо скажем, через наше высшее руководство, которое, занимаясь экономикой, политикой, иными делами, нужными и важными, забывает, что все наши проблемы — от бездуховности. И терроризм, и слабое образование, и то, что творится на телевидении — все это следствие низкого духовного уровня. И мы как духовники должны как-то это дело останавливать, дальше терпеть просто нельзя.
— И это понимание пришло, об этом говорили очень многие на чтениях. Но вот представитель Синодального отдела по связям Церкви и общества отец Георгий Рощин возразил: как мы будем обличать, если, скажем, на Литургию на Васильевском спуске в День памяти святых Кирилла и Мефодия пришло всего три тысячи человек пришло всего три тысячи человек, и это в Москве. Кремль вряд ли захочет услышать голос Церкви при таких условиях.
- Потому и пришло три тысячи, что народ все больше разочаровывается, разуверяется в том, что за него заступятся. Не в народе дело, а, видимо, в нас, в нашем молчании. Здесь уже можно вспомнить — молчанием предается Бог. Никто не призывает ни к какой конфронтации, ни к какой политической борьбе, революции, ни в коем случае! Но если люди называются православными, а ведут себя совершенно иначе, их Православие становится только ширмой.
— Ведь и в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви обозначено, что Церковь имеет право защищать свои духовные ценности, вплоть до мирного неповиновения властям.
- Церковь должна возражать, защищая истину. А если мы не защищаем, то и народ в Церкви разочаровывается.
— И примеров в церковной истории множество — и Святой Патриарх Тихон, который обличал беззакония большевиков, и Святой Иоанн Кронштадтский, не взиравший на чины и лица. В конце концов, Святитель Иоанн Златоуст, который лишился кафедры именно из-за того, что обличал нечестие православной, казалось бы, империи. На них мы можем ориентироваться, и все разговоры о том, что эта позиция радикальная, революционная.
- Что она ведет к конфронтации — вовсе нет, это просто требование внести ясность. Мы сейчас как в тумане — у нас спрашивают, как такое возможно, а мы пожимаем плечами. Слишком долго пожимаем, пора определиться. Христос, обличая фарисеев, главным их пороком называл лицемерие. Пора перестать лицемерить и, в первую очередь, нашей светской власти
Беседовал Дмитрий Новгородский
|
|
