 |
| Фома | Владимир Легойда | 02.02.2011 |
Очень много действия и очень мало смысла. Так может звучать одна из характеристик современной жизни. 
Когда эпоха возрождения ввела противопоставленные термины vita activa и vita contemplativa — жизнь действенная и жизнь созерцательная, — человечество начало созерцательно размышлять: а не предпочесть ли созерцательности действие. Само по себе такое предпочтение ни хорошо ни плохо, но оно странным на первый взгляд образом привело к тому, что на сегодняшний день с увеличением действия уменьшается его смысл. Причем это не связано только с темпом жизни в крупных городах, в деревне тоже очень легко превратиться в агрегат, автоматически обслуживающий дом, участок и скотину, ежели таковая имеется.
…Что такое поступок для христианина сегодня? С одной стороны, ответить легко: сегодня, как и во все времена — это исполнение заповедей. И речь тут совсем не о подвигах, а об обычных деяниях, которые, однако, всегда считались нужными и важными. Но можно ведь посмотреть на это и по-другому. Когда кто-то задает вопрос о Поступке и Герое, у меня такое ощущение, что вопрос этот — не к нашему времени, потому что сегодня классическое «герой нашего времени» — это звучная, но пустая фраза, которая ничего не может описать. Может быть, потому что общество разобщено, и здесь и сейчас уместно говорить, не о герое, а о героях — то есть об отдельных образцах поведения — разных для разных групп людей. А может быть, и вовсе не может сегодня быть героя как такового, и искать его — значит исходить из представлений о мире, которого уже нет. А привыкнуть к мысли о том, что время необратимо, что соответственно прошлое невозвратимо, так непросто, тем более что неполное знание о прошлом рисует его таким завлекательным…
Можно сколько угодно сравнивать нынешнюю эпоху с предыдущей и ужасаться, что нету теперь единого для всех авторитета. Но мне кажется, что для христианина суть вопроса — не в этом. Даже в Евангелии, там, где говорится о самых страшных и последних временах, не сказано, что настанет время, когда нельзя будет спастись, — не будем уподобляться неверующим и путать смерть в эсхатологических катастрофах с вечной погибелью. Поэтому задача христианина — не сравнивать времена (это занятие бесплодно для всех, кроме профессиональных историков высокой квалификации, которые делают это крайне осторожно), а в любое время повторять самому себе вопрос, который задал богатый юноша Христу: «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?». Иными словами: «Как мне сегодня жить по Евангелию»? Этот вопрос никогда не теряет своей актуальности, и в каждую эпоху им всё начинается и всё заканчивается. И в этом — поиск и героя, и поступка.
И если в этом плане говорить о поступках, то сразу становится очень хорошо видно, каких поступков сегодня по-настоящему не хватает — тех, которые произрастают из любви. «Опять Вы про любовь?, — может упрекнуть меня читатель. — А как можно любить тех-то и тех-то за то-то и то-то?!» Отвечу: не надо воспринимать призыв любить ни как взрыв симпатий ко всем-на-свете с полным игнорированием чьих бы то ни было действий, ни как автоматическое прощение всех и за вся, — хотя бы потому что если мы осуждать не вправе, то можно догадаться, что и прощение — это не всегда наше право. Речь о другом: есть какие-то вещи, которые христианская совесть не может допускать. Повторяю и готов в случае чего повторить в сотый раз: так, как ведут себя подчас люди, гордо именующиеся православными блогерами, — себя вести нельзя, причем не только православному человеку, но и человеку просто воспитанному.
У меня есть ощущение, что мы слишком — непозволительно! — далеко отошли от золотого правила нравственности, о котором говорится в Евангелии: «Поступайте с людьми так, как Вы хотели бы, чтобы поступали с Вами». Сегодня мы насаждаем культ совершенно другой установки: «Поступай с людьми так, как ты хочешь с ними поступать». Не знаю, насколько осознанно это происходит, но знаю, что подобные «коррективы» — это не новость на крутых тропках человеческого сознания. Так, известно, что тезис блаженного Августина «Люби Бога и делай, что хочешь» враг рода человеческого «редактирует» так, что получается «Люби себя и делай, что хочешь». А когда ибсеновский Пер Гюнт сталкивается с нечистью, ему объясняют, что он почти совсем свой, только вот его девиз «Будь самим собой» нужно слегка исправить, чтобы получилось «Будь самим собой доволен».
Тем самым получается, что во все времена люди не были безупречны. Соглашусь, но отмечу, что у каждого века — своя болезнь и что сегодня, как мне кажется, золотое правило нравственности не существует даже как далекий идеал. Его в принципе не берут в расчет.
И с этой точки зрения мне кажется существенным не просто вопрос поступка, а вопрос уровня самопознания, другими словами — самооценки. Лев Николаевич Толстой писал в дневниках, что оценивал каждый прожитый день: что и как он сделал. Иногда над этим посмеивались: мол, человек делает хорошее дело, чтобы в конце дня поставить в тетрадке галочку. И, как представляется, умело направленная насмешка свое дело сделала: представила самопознание делом смешным и постыдным. И я не уверен, что современный человек склонен рефлексировать над тем, что совершил, даже в принципе. Лично я очень редко, чтобы оценка собственных поступков была включена человеком в сферу озабоченности. Чаще слышно другое: «Не рефлексируй! Что ты паришься?!». А что такое самопознание, как не основа христианского внутреннего делания? Что такое золотое правило нравственности, как не постоянный призыв к рефлексии? И может быть, именно нехватка рефлексии приводит к тому, что в нашей жизни так много действия и так мало смысла? Может, человека поглотил круговорот его разнообразных поступков и просто нет сил остановиться и разобраться, какой смысл в каждом из них заключается?
Но уж если искать способ вырваться из этого круговорота, то мне кажется, что этот способ — молитва. Потому что в ней и приходит подлинная, глубинная саморефлексия, — рассмотрение себя перед лицом Божиим. И если удается тем самым слова молитвы применить к себе, то тут же явственно ощущаешь связь не только с Богом и с миллионами людей, которые эти же молитвенные слова произносят ежедневно, но еще и с самим собой. И это, наверное, самое главное.
