 |
| Фонд «Возвращение» | Даниил Петров | 18.01.2011 |
Почему в 1944 году в Ленинграде вернули Невский проспект и переименовали проспект Ленина? 
Полная версия статьи, опубликованной в газете «Невское время» (Санкт-Петербург) № 2 (4744) от 12 января 2011 года.
13 января исполняется годовщина исторического решения Исполкома Ленинградского горсовета 1944 года — решения о восстановлении исторических названий 20 центральным улицам нашего города и о переименовании проспекта Ленина.
Многие ли граждане помнят, что с приходом в России к власти большевиков массовым переименованиям подверглись улицы почти всех городов? И первым из них был Петроград. Колыбель революции.
1918−1944 — топонимический геноцид в городе на Неве и не только.
Зимний дворец по замыслу новой власти стоял на площади Урицкого (вместо Дворцовой). К Смольному стал вести Советский проспект (вместо Суворовского). Главной артерией Васильевского острова в Ленинграде года был не Большой проспект, а проспект Фридриха Адлера, спешно по конъюнктурным соображениям переименованный в 1922 году в проспект Пролетарской Победы. Что уж говорить о расположении Публичной библиотеки на углу проспекта 25 Октября (Невский) и улицы 3 июля (Садовой).
Стоит вспомнить подход академика Д.С. Лихачева, который к культурному наследию относил не только материальные памятники (дворцы, музейные собрания и т. п.), но и вещи, не всегда осязаемые: начиная от устных народных преданий, заканчивая названиями, которые складываются в народе, близки к его культурной традиции. Топонимия (совокупность всех названий) — важнейшая составляющая культуры любой страны.
По всей видимости, именно по этой причине борьба власти, пришедшей в 1917 году, с отечественной культурой не могла обойти и область названий. Они также должны были быть «перекрашенными» на новый лад. Иногда это принимало формы почти смешные: город Струги Белые Псковской области (название, не имевшее никакого отношения к политике) превратился в Струги Красные. Иногда наносился более серьезный урон культурному наследию в области названий. Петроград — лучший тому пример. Была предпринята попытка стереть из памяти народной вошедшие в мировую историю с произведениями литературы и искусства названия самого города и его главных артерий. Названий, воспетых за 200 лет многими великими классиками, которых еще в 1920-ые годы собирались «скинуть с корабля современности».
Стандартный «большевистский набор» аналогичных названий спешно появился по всей стране. Новые названия-лозунги отмечали командные высоты, взятые новой властью. Как бы говорили: это теперь наше, большевистское, к России это не имеет отношения!
Хитрость проводившейся советской властью политики массовых переименований имела две стороны. Во-первых, как сказано, стиралась из памяти народной история родных мест. История страны до 1917 года. Например, зачем жителям проспекта имени товарища Володарского в Северной Венеции (ныне снова — Литейный проспект) помнить о том, что еще с петровских времен в начале проспекта находился литейный завод, который ковал боеспособность тогдашней России? России, стремившееся во всеуслышание заявить о себе на мировой арене (что в те годы, без пушек, выпускавшихся заводом, было невозможно). Достижения царей советская власть (особенно по первому времени) всячески пыталась показать в черных красках. По этой причине никакой ценности в исторической памяти о литейном дворе, литейном заводе, литейной части советская власть не видела.
Во-вторых, с 1917 года искусственно насаждалось полурелигиозное поклонение (политкорректно названное позже Никитой Сергеевичем «культом личности») руководителям и идеологам большевистской партии. По этой причине многие советские названия получили имена до недавних пор мало кому в России известных людей. Но вопрос пропаганды новых героев решался умно. Были либо нет у советской власти консультанты в области психологии народных масс, но был использован тонкий прием воздействия на подсознание народа: в том же Петрограде рядом с именами большевицких лидеров (Володарского, Дзержинского, Ленина, Свердлова, Сталина, Урицкого, и пр.) появлялись на соседних улицах имена великих представителей отечественной культуры: Мусоргского (вместо Среднего проспекта), Росси (вместо Театральной), Салтыкова-Щедрина (вместо Кирочной), Чайковского (вместо Сергиевской) и пр., — людей, порой далеких от политики и еще более далеких от того, чтобы разделять радикальные и более чем экстремистские взгляды большевиков. Таким образом, создавалось впечатление, что имена эти равновеликие: что Володарский, Дзержинский, Ленин и пр. внесли в нашу историю доброго и положительного не меньше, чем Чайковский, Росси, Мусоргский и другие.
Начало возвращения к истокам. 1944 год.
Тем более экстраординарным и необычным представляется решение Ленгорисполкома о возвращении названий. Во-первых, это — первый случай переименования в советской стране не по причинам, связанным с политической конъюнктурой. Переименование города Троцка (Гатчина) в Красногвардейск в 1929 году явно стоит вне этого порядка.
Во-вторых, это первый и единственный случай массового возвращения названий в СССР. Ничего подобного, не было ни в Москве (с 1989 года в ней возвращено лишь 4% исторических названий), ни в других городах. Впоследствии в СССР проводились лишь одиночные разовые возвращения названий (Так, Таврический сад в Ленинграде вновь в 1985 году обрел свое название, перестав последовательно быть парком Первой Пятилетки и Городским детским парком).
В-третьих, характерно, что возвращение названий в 1944 году было проведено с совершенно нетрадиционным для Советской России игнорированием государственной большевистской идеологии. С карты города стирались не какие-либо второстепенные по своему идеологическому звучанию названия, а имена, остававшиеся до окончательного упадка СССР неоспариваемыми идеалами, начиная от имени Плеханова, заканчивая ушедшими в 1944 году от ленинградцев «Красными Командирами».
Более того, пунктом 2 этого решения Исполкома проспект Ленина был переименован в Пискаревский проспект. Причина этого, очевидно, — дань памяти полумиллиону блокадников и защитников города, похороненных на находящемся рядом Пискаревском кладбище. Однако, в этом примере невозможно не обратить внимание на то, что речь идет именно о переименовании (о замене первого, «родного» названий магистрали), а не о возвращении исторического названия в отличие от 20 восстановленных дореволюционных названий. Более того, стиралось с карты города имя верховного советского лидера. Даже сегодня в России, свободной от диктата большевистской идеологии, некоторым начальникам и простым гражданам подобные действия представляются невозможными! Для справки: на 2010 год имя Ульянова (Ленина) занимает почетное 9-ое место в рейтинге всех названий (на 1-м месте, естественно, улицы Советские). Именем (и производными от имени) этого человека в России до сих пор называют более 6 500 улиц, проспектов и пр.
Чем же были обусловлены такие экстраординарные идеологические послабления советской власти? В Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга, к сожалению, пока не нашли предыстории этого вопроса. Есть лишь само решение со ссылкой на то, что «ряд прежних наименований. тесно связан с историей и характерными особенностями города и прочно вошел в обиход населения» (кстати, данная преамбула к переименованию проспекта Ленина может относиться максимум только наполовину). Есть также документы об исполнении решения.
Несомненными представляются две вещи. Во-первых, вся страна была восхищена беспримерным подвигом ленинградцев и армии, не допустивших сдачи города. Из рассекреченных переговоров Сталина в период 1941−42 гг. и других до недавних пор секретных документов видно, что высшая власть советской страны была:
А. Не готова к стремительному подходу немцев к Ленинграду.
Б. Была готова и готовилась к захвату города на Неве врагом. То, что этого не произошло, очевидно, было удивлением и нечаянной радостью не только для обывателей.
Таким образом, жители и защитники города не Неве своими кровью и страданиями заслужили право на историческую память. Символично также, что к культуре и истории, которые были духовной основой народа в борьбе с фашизмом, даже в 1944 году имя Ленина могли не относить.
Во-вторых, град Святого Петра в очередной раз подтвердил право ношения своего знамени культурной столицы. Город показал, что ему не безразлична история страны, ее культурного наследия в виде исторических (в противоположность конъюнктурным) наименований. Согласитесь, что даже в менее сложные и трагические годы (решение о возвращении принималось еще до полного снятия вражеской блокады) у других советских и вторящих им нынешних начальников в повестке дня возвращение исторических имен отсутствовало: партия этого не требовала, государственная идеология этого не предусматривала. Ленинградские городские руководители не побоялись данный вопрос поднять и решить его положительно. Очевидно, что было получено согласие верховной власти. На подъёме победных настроений, видно, удалось убедить и главного людоеда советской страны, охотно использовавшего игру в патриотизм на благо социализма.
Впрочем, картина будет неполной, если уважаемому читателю не напомнить, что уже через несколько лет в 1949−51гг. против ленинградских начальников было инспирировано по ложным и лживым обвинениям «ленинградское дело». Те же председатель и секретарь Ленгорисполкома П. Попков и А. Бубнов, подписавшие в 1944 году решение о возвращении 20 названий и о переименовании проспекта Ленина, в 1950 году были расстреляны. Кто знает, не явилась ли идеологическая «нестойкость» ленинградских руководителей в части готовности даже немножко убрать политику партии с улиц родного города одной из многих причин, побудивших Советский Кремль жестоко разделаться с ленинградской «самостийностью».
Стоит также отметить, что инициатива по возвращению названий, связанных с героическим Ленинградом коснулась не только города, но и области. Решением Президиума Верховного Совета СССР от 23 января 1944 года были возвращены исторические названия Гатчине (до тех пор — Красногвардейск) и Павловску (Слуцк). Руководители Ленинградского областного Исполкома, стоявшие у истоков этих возвращений, также были репрессированы по Ленинградскому делу.
Невыученные несоветской Россией уроки
Падение коммунистической идеологии на рубеже 1980−90ых дало возможность вновь поднять вопрос о восстановлении исторических названий С-Петербурга и многих других городов. В результате вернул себе имя и сам город на Неве, и многие проезды в нем. К сожалению, этот процесс до конца не осмыслен многими гражданами России. И не завершен. Ведь до сих пор исправлены не все ошибки советской власти в части массовых и не основанных на истории и культуре России переименований, не говоря уже о том, что многие имена и понятия в названиях улиц наших городов и сёл, очевидно, не соответствуют символике двуглавого орла на наших паспортах.
Более того, количество советских топонимических заповедников (мест, где не были возвращены исторические названия), пожалуй, превышает количество мест, где в России понимают, что история страны началась задолго до 1917 года и где восстанавливают ее хоть и по крупицам.
Среди тех, кто не интересуется темой возвращения названий, бытует ряд нелепых мифов. Якобы возвращение названий не может быть произведено в режиме минимальных затрат. Не забываем ли мы, что в январе 1944 года еще в блокадном Ленинграде и еще в воюющей России денег на новые таблички хватило? Не уподобляемся ли мы иванам, родства не помнящим, когда отказываемся возвращать в проведенную жизнь бесценную отечественную историю под предлогом мнимых затрат?
Наконец, можно ли забывать, что существуют законные способы приведения этих затрат к нулю. Так, в 2010 году в Петербурге была проведена очередная плановая замена уличных указателей. Ни что не мешало утвердить многочисленные и давно принятые Топонимической комиссии С-Петербурга решения и без затрат вернуть названия улицам, чьи имена были конъюнктурно исковерканы в советские годы.
Но политических очков такое решение власти не прибавит, из Москвы за это не похвалят, просвещать народ и объяснять ему, почему такие решения правильны, то ли некогда (лень), то ли рассматривается как работа ниже достоинства власти, то ли власть у нас всё также немного (?) советская (причем образца до 1944 года). Во всяком случае, в 2010 году на многочисленные обращения общественности с просьбой утвердить предложения Топонимической комиссии Питера и восстановить то, что было искалечено в топонимике при большевиках, губернатора Матвиенко отказала.
Левые (прокоммунистические) партии упорно насаждают также мифы о необходимости замены документов при любых переименованиях. При этом надежда мифотворцев опирается, очевидно, на два столпа: незнание гражданами законов (не обязывающих менять документы при переименованиях) и правовая неграмотность некоторых чиновников, готовых пойти на поводу предлагаемой лжелогики.
Опять же забываем историю. Управление снабжения Ленгорисполкома, которому было поручено провести замену табличек в Ленинграде во исполнение решения о восстановлении названий, еще в марте 1944 года, отчитываясь об исполнении решения, смело писало доклад на бланке с указанием старого наименования улицы (проспект Рошаля вместо возвращенного Адмиралтейского проспекта). Никто и ничто не обязывает нас менять все бланки и печати при переименовании: это может быть сделано в плановом порядке (по мере расходования старых бланков, износа старых печатей) и т. п.
Общим выводом к данной исторической годовщине предложу пожелания отечественным, особенно местным, властям брать пример со своих предшественников в городе на Неве и смелее принимать решения, если они основаны на любви к Родине, к ее культуре и к истории. Непонимание же отдельными гражданами необходимости этого должно встречать терпимую и упорную работу власти по ПРОСВЕЩЕНИЮ.
|
|
