Хамов грех ученого иезуита

Кто и зачем пытается сорвать диалог между католиками и православными?

Состоявшаяся 19 февраля в Москве рабочая встреча председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла с президентом Папского совета по содействию христианскому единству кардиналом Вальтером Каспером уже заранее во многих католических СМИ расценивалась как факт определенного потепления в отношениях между Московским Патриархатом и Ватиканом. Впрочем, это скорее желаемое, чем действительное. В Ватикане не могут не сознавать, что причиной охлаждения стала активизация католического прозелитизма. Его наиболее вызывающим проявлением стало создание в 2002 г. на территории России четырех католических епархий и провозглашение католической провинции, то есть по сути самостоятельной митрополии, осуществленное без какого-либо согласования с Русской Православной Церковью. Отношения с Москвой все более заходят в тупик, поэтому в Ватикане всячески стараются возобновить прерванный диалог. Однако эти попытки не затрагивают сути нынешней Восточной политики Ватикана, а всякий раз ограничиваются чисто внешними формами, превращающими переговорный процесс в самоцель. В отношениях с Москвой Папский престол демонстрирует бесконечное «топтание на месте»: нежелание что-либо в корне изменить сочетается с настойчивым стремлением множить бесплодные контакты.

В чем же здесь дело? Едва ли в непрофессионализме многоопытных папских дипломатов. Скорее всего, Русская Православная Церковь сталкивается, в конечном счете, не с каким-то единым курсом, формируемым Ватиканом в отношении Московского Патриархата и православного мира в целом, а с результатом борьбы различных направлений внутри католицизма. Каждое из них имеет свой взгляд на стратегию Рима по отношению к России и стремиться проводить именно свою политику, не останавливаясь и перед прямыми провокациями. Что и случилось в преддверии визита кардинала Каспера в Москву.

Сам Каспер считается представителем достаточно умеренных кругов, выступающих за меры, способные привести к реальным сдвигам в отношениях с Русской Православной Церковью и достичь примирения. Но у тех, кто стоит за смягчение восточного курса Ватикана, есть весьма влиятельные противники, ратующие, напротив, за более жесткие действия в отношениях с православными. Показательно, что один из представителей этого крыла — архиепископ Никола Этерович, ярый сторонник окатоличивания Украины, бывший до последнего времени папским нунцием в этой стране, — накануне визита Каспера в Москву назначен генеральным секретарем Синода епископов (совещательного органа при папе Римском, который оказывает заметное влияние на управление католической Церковью). Ожидается, что вместе с новой должностью Этерович в ближайшее время получит и кардинальскую шапку. Среди приверженцев агрессивного восточного курса следует также отметить украинских греко-католических иерархов и иезуитов, многие из которых служат по восточному обряду. Их позиция во многом определяется необходимостью оправдать свое существование — оба течения возникли как проявление наиболее жестких форм католического прозелитизма.

И вот накануне визита кардинала Каспера в Москву появляется явно провокационное интервью, которое дал корреспонденту агентства «National Catholic Reporter» Джону Л. Аллену весьма авторитетный представитель ордена иезуитов — вице-ректор Папского института восточных исследований архимандрит Роберт Тафт. Удивляет, прежде всего, на редкость развязный и бестактный, а местами и просто хамский тон, который Роберт Тафт избрал для изложения своего видения восточной политики католической Церкви. Так, например, иезуит позволяет себе такого рода характеристики: «Многое из того, что предпринимают иерархи Русской Православной Церкви, — следствие их лунатического блуждания». «Православные не в состоянии воспринимать реальность», «не понимают уроков истории», считает Тафт. Или же: «Не стоит думать, что Патриарх и Синод сохраняют постоянный контроль над иерархией и Церковью в той же мере, что и Папа в католической Церкви. Московский патриарх — не Папа Римский». Иезуит позволяет себе в отношении православных и такие циничные заявления: «Если они окажутся выбитыми из колеи, то никого это беспокоить не будет. Никого. Мы нуждаемся в них? Ответ таков: нет. Все просто». Местами Тафт просто сбивается на вполне расистский тон: «Пытаться применить рациональный подход к анализу происходящего — значит не понимать, что представляет собой Восток. Предположим, вы высадились на европейском берегу Атлантического океана. Чем дальше вы продвигаетесь в южном или в восточном направлениях, тем хуже становится всё, за исключением кухни. Мало-помалу исчезают логика и рационализм, и, в конце концов, все сводится к истерии и крайней эмоциональности. Напрасный труд — пытаться рассуждать об этом».

Можно привести и наиболее вопиющий пример бесцеремонной «стилистики» Тафта. В ответ на вопрос корреспондента о реакции Православной Церкви, иезуит отвечает предельно откровенно: «Да ну ее к дьяволу, эту Москву!». Следует отметить, что подобным площадным языком выражается ученый профессор, причем речь в данном случае идет об объекте его собственных исследований, Тафт известный специалист по литургической традиции православного Востока! Впрочем, все это вполне объяснимо, если принять во внимание, что главная цель упомянутого интервью — скандал, призванный не допустить, чтобы в ходе визита В. Каспера произошли какие-либо сдвиги в православно-католических отношениях. Не иначе, как иезуиты вновь вознамерились прибрать к своим рукам восточную политику Ватикана, как это уже бывало прежде в истории.

В своем интервью Тафт наибольшее внимание уделяет проблеме создания патриархата в Украинской греко-католической церкви (УГКЦ), к чему давно уже стремятся униаты Западной Украины, страстно желающие расстаться львовским провинциализмом и распространить свое влияние на всю Украину. Однако в Ватикане прекрасно понимают, что провозглашение униатского патриархата, да еще с центром в Киеве, как того добивается глава УГКЦ кардинал Любомир Гузар, взорвет и без того крайне напряженную религиозную ситуацию на Украине. Патриархат — это не четыре епархии, и можно не сомневаться, что при таком развитии событий о диалоге между Москвой и Римом можно будет забыть не на годы, а на целые десятилетия. Но, похоже, именно к этому и стремится Тафт, когда в своем интервью не просто призывает, а убеждает греко-католиков Галиции добиться создания патриархата, даже если при этом им придется войти в конфронтацию с Римом.

Для того чтобы убедить униатов, Тафт рассуждает о традиции Патриархатов в Православной Церкви. Но при этом иезуит совершает самый настоящий подлог, ибо униатские «патриархаты» — на деле не более, чем подчиненные папе национальные митрополии в отличие от Православных Патриархатов, существующих как абсолютно независимые Поместные Церкви. Любой униатский патриархат целиком зависим от Римского папы, решающего, кого назначить патриархом, а кого — епископами.

В интервью Тафта не могут не поразить его призывы к галицким униатам явочным порядком «установить Патриархат и существовать в его рамках», даже если Рим объявит об отказе признавать такой самочинный «патриархат». Более того, вице-ректор Папского института восточных исследований (!) дает украинским католиком чисто практический (и вполне иезуитский) совет относительно того, как следует поступать в случае непризнания Ватиканом патриаршего статуса главы УГКЦ: «..нельзя принимать почтовые сообщения, которые не обращены в адрес Патриархата. Не делать вид, а действительно не принимать. Государственный секретарь направил письмо на имя архиепископа? Архиепископа не существует — есть патриарх. Следует отправить письмо обратно, не вскрывая его: „Адресат неизвестен“». Позвольте, но это уже настоящий бунт против папы, которого всякий католик вроде как обязан признавать не только главой Церкви, но и непогрешимым в делах веры! Роберт Тафт, похоже, так увлекся своим собственным советом сопротивляться Риму, что не заметил, как перенес свой бесцеремонный тон даже на рассуждения о папстве и католической Церкви. «То, во что мы превратили Папство, это просто смешно. Ни Новый Завет, ни другие источники не приводят никаких оправданий тому, что мы сотворили из Папы», — заявляет разошедшийся не на шутку иезуит.

Предельно откровенно говорит Тафт и о том, почему униатский патриархат должен быть образован в Киеве, а не во Львове, где традиционно было распространено униатство, как вероисповедание одних лишь галичан. Можно оставить без внимания его заявление о том, что «было время, когда вся Западная Украина была в общении с Римом, и резиденция иерарха располагалась в Киеве». Хотя как специалист по истории Православия Тафт не может не знать, что даже в период существования униатской Киевской митрополии ее глава никогда не имел резиденции в Киеве и лишь присвоил себе титул митрополита Киевского. Также с трудом верится в то, что специализирующийся на восточно-христианской проблематике иезуит не знаком с религиозной статистикой Украины и действительно считает, что у православных Московского Патриархата здесь всего лишь 310 приходов, а не свыше 10 тысяч, как это имеет место в реальности. Не менее странно выглядит и нелепое заявление Тафта о том, что «почти все нынешние украинские православные — это католики, которые были вынуждены перейти в Православную Церковь и по тем или иным причинам остались в ее лоне». Увлеченный своими рассуждениями об униатском Киевском патриархате Тафт в сущности проговаривается о причине своего «неожиданно» данного интервью: «ходят слухи о том, что Папа заявил украинским верующим, что если им удастся убедить кардинала Вальтера Каспера, это будет означать и согласие Понтифика. Разумеется, Каспер собирается выступить на стороне противников, и он обязан это сделать: Касперу было поручено наладить связи с Православной Церковью, а не разрушать их». Однако вскоре зачисленный было в противники учреждения униатского патриархата кардинал Каспер в устах иезуита предстает как эмиссар, призванный усыпить бдительность Москвы и успокоить Священноначалие Русской Церкви. Иезуит говорит: «То, на что может рассчитывать Каспер, — это возобновление диалога. То, что ему необходимо сделать — это заверить Москву в том, что католическая Церковь рассматривает Русскую Православную Церковь как Церковь-сестру, и что мы здесь лишь для того, чтобы опекать католиков, и не намерены лезть в их огород. Об этом говорилось тысячу раз».

Так что же означает все это? Попытку дискредитировать кардинала Каспера? И если да, то в чьих глазах? Католиков? Православных? Или, быть может, тех и других вместе? Одно лишь можно утверждать с уверенностью после всего сказанного отцом Тафтом: слово «иезуит» в русском языке еще не скоро утратит свое нарицательное значение.

(Сокращенный вариант статьи опубликован в газете «Труд» (№ 32, 20 февраля 2004 г.), с ним можно ознакомиться в разделе «В зеркале СМИ»)