 |
| Богослов. Ru | Митр. Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков), Лидия Александрова-Чукова | 11.01.2011 |
Старцы-архиереи хиротонии 1942 года: «…отдать последние силы на дело Божие»
«Препояшьте, муж, 
чресла и выходите на делание. Господь же да вразумит Вас и укрепит и скажет Вам путь в оньже идти к Вашему спасению и к общей пользе, — писал митрополит Сергий (Страгородский) в письме от 10 декабря 1941 года из Ульяновска, куда была эвакуирована Московская Патриархия, вдовому прот. Н.К. Чукову, с 1935 года находившемуся в ссылке в Саратове, — .я разумею архиерейство и, конечно, с принятием монашества. Буду ждать от Вас ответа, и хотелось бы утвердительного; но, да будет во всем воля Божия, а не наша…»
10 марта 1935 г. настоятель Никольского собора в Ленинграде митрофорный протоиерей Н. Чуков в пятый раз, начиная с 1918 г., был арестован («…имеет широкие связи, главным образом среди духовенства тихоновского течения, антисоветски настроен»), и 29 марта 1935 г. постановлением ОСО при НКВД СССР приговорен к административной высылке в Саратов на 5 лет. Он подал Ленинградскому митр. Алексию (Симанскому) прошение о выходе за штат, и 6 апреля 1935 г. вместе с матушкой Валентиной Дмитриевной, которая также была выслана, прибыл в Саратов. В течение года, пытаясь найти на работу, он много ходил по разным учреждениям: просился в университет на любую техническую работу в канцелярию, на должность корректора в типографию, секретаря 3-й медицинской клиники, думал о кафедре латинского языка в Медицинском институте или фельдшерской школе, но с «билетом», вместо паспорта, который был выдан ему из НКВД, везде встречал отказ. Ссыльные регулярно должны были отмечаться в местном отделе НКВД. На месяц о. Николаю удалось устроиться в Университетской библиотеке.
В мае 1936 г. к о. Николаю явилась делегация церкви Сошествия Св. Духа с просьбой возглавить её причт, т.к. все священники храма были арестованы, а приглашенный для служения прот. А.Я.Лебедев, 80-ти летний старец, бывший преподаватель Саратовской Духовной семинарии, один не справлялся с ежедневным служением и массой треб. Прот. Николай согласился при условии разрешения Горсоветом и утверждения митр. Сергием, поскольку епископа в Саратове не было. Архиеп. Афанасий (Малинин) еще 2 мая 1935 года был арестован и выслан. Приехавший архиеп. Серафим (Силичев) пробыл в Саратове всего недели три и тоже был «изъят». 22 мая прот. Н. Чуков получил телеграмму от митр. Сергия: «Указ высылается, начинайте служить».
В 1935 г. из Ленинграда в Саратов были высланы также еп. Амвросий (Либин), отцы М.Е.Лебедев, А.В.Преображенский, В.Я.Соколин. В 1937 году на ссыльных началась новые репрессии; прот. Н. Чуков, как он писал в дневнике, уцелел чудом. Из духовенства в Саратове оставались о. Николай, архиеп. Досифей (Протопопов), глубокий старец, и прот. М. Протасов, также преклонных лет. Были еще некоторые священники, которых о. Николай не знал и которые работали в советских учреждениях.
Служение о. Николая продолжалось 10 месяцев и надорвало его силы. Добираться до храма приходилось на трех трамваях, утром и вечером, треб была масса и в храме, и по домам, а после каждой службы настоятель говорил слова и поучения. Жил он на окраине, по адресу Саратов 9, Луговая, 108.
Прибывший в Саратов 17 октября 1936 г. еп. Вениамин (Иванов) 10 февр. 1937 г. был арестован. Атмосфера снова стала нагнетенной, и прот. Н. Чуков подал в «двадцатку» заявление о выходе за штат по состоянию здоровья, и с марта 1937 г. уже не служил, перейдя на официальное положение «иждивенца» детей, приславших ему из Ленинграда соответствующий нотариально заверенный документ. С марта в Духсошественском храме настоятельствовал о. Василий Розанов из Вольска, но с мая 1937 г. он был занят обновленцами, и в 1939 г. был окончательно закрыт.
В 1938 году прекратилась переписка прот. Николая с преосв. Фаддеем (Успенским), архиепископом в Твери, который был ректором Олонецкой Духовной семинарии и председателем Училищного совета в Петрозаводске (1903−1908 гг.) в то время, когда о. Н. Чуков был епархиальным наблюдателем церковных школ; с архиеп. Сергием (Гришиным), выпускником той же семинарии, в бытность уже прот. Н. Чукова ее ректором, и с преосв. Макарием (Звездовым) Свердловским, кандидатом богословия, выпускником Петроградского Богословского института (1920−1923 гг.), ректором которого был проф. прот. Н.Чуков.
Не умея быть праздным, магистр богословия занялся литературной работой. В феврале — марте 1936 г. по поручению митр. Алексия он написал исторический очерк «Богословские школы в Ленинграде в послереволюционный период» на основании имевшихся в его личном архиве материалов по Богословскому институту и Высшим Богословским курсам, ректором которых он также был. 1 и 2 части «Мои Воспоминания» были написаны еще в 1932—1934 гг., а в 1936—1939 гг. прот. Николай написал 3−6 части: «Моя церковно-школьная деятельность в Олонецкой епархии», «Ректура в Олонецкой духовной семинарии», «Церковно-просветительная деятельность в Петроградский период» (1918−1922 гг.), «Церковно-просветительная деятельность в Ленинградский период» (1924−1935 гг.). В 1940—1942 гг. он систематизировал проповеднические и другие публичные выступления, произнесенные за годы настоятельства в Университетской церкви, Казанском и Никольском соборах Петрограда и ректуры: «Беседы об основных началах христианства», «Учение о христианской нравственности», «Жизнь в Церкви Христовой в век апостольский» и др. — всего около 25 книг.
В январе 1938 года был расстрелян зять о. Николая, а «семья врага народа» — дочь Анна с малолетней внучкой — были высланы из Ленинграда в г. Фрунзе (Бишкек). В 1939 г. прот. Н. Чуков овдовел.
Началась война, 
и последние письма от детей из блокадного Ленинграда, от сыновей Бориса, Александра и дочери Веры, он получил в феврале 1942 г. От старшего сына Николая, призванного в армию по специальности и назначенного бухгалтером полевой кассы при штабе, с июля 1941 г. писем также не было. Писала только Анна из Бишкека.
Письмо митр. Сергия пришло в Саратов 3 января 1942 года и повергло протоиерея в большое смущение: «Я никогда, даже после смерти жены, не думал об архиерействе. Подумав, 19 января я ответил Владыке Сергию, что очень тронут его вниманием, никогда не думал об этом; что против монашества ничего не имею, но сан архиерейский страшит и по великой нравственной ответственности, и потому еще, что боюсь, как бы активная церковная жизнь не привела меня к высылке еще дальше, а я, уже испытав это, не хотел бы снова отправляться туда. Во всяком случае, есть целый ряд вопросов в связи с этим предложением, по которым мне хотелось бы предварительно лично побеседовать с ним, поэтому окончательное решение необходимо отложить до более благоприятных (в смысле приезда) обстоятельств».
29 марта 1942 г. о. Николай писал митрополиту о смерти и погребении архиеп. Досифея, 2 апреля перевел митрополиту Сергию от верующих Саратова 100 руб. на его отпевание, 4 мая сообщил о смерти троих детей в Ленинграде и о неизвестности судьбы старшего сына, а 26 июня послал приветствие с днем ангела. На все письма протоиерей получал ответы, в которых митр. Сергий морально поддерживал его в скорбях и извещал о скором прибытии в Саратов архиепископа Андрея Комарова.
Прот. Николай еще долго не знал, что преосв. Фаддей и Макарий приняли мученическую смерть, а от архиеп. Сергия в марте 1942 г. неожиданно получил письмо из Москвы о том, что он архиерействует в Горьком.
Тяжелые переживания, перенесенные о. Николаем с началом войны, тревожные месяцы ожидания писем от детей, страшные известия о смерти их в блокадном Ленинграде и неизвестность о судьбе сына на фронте (Н.Н. Чуков вернется из немецкого плена только в июле 1945 г.), бомбежки Саратова, начавшиеся с 25 мая 1942 года, побудили его согласиться на предложение митр. Сергия, и 20 августа 1942 г. он написал владыке, что «отдает себя в его полное распоряжение».
29 сентября в Саратов прибыл уроженец тамошних мест архиеп. Казанский, б. Саратовский, Андрей (Комаров). Вместе с о. Николаем они несколько раз побывали в Горсовете, осмотрели «старый» собор, позаботились об организации двадцатки для приема храма, а будущий староста предложил членов причта.
6 октября прот. Николай отбыл в Ульяновск на пароходе по Волге, не имея никакого представления о том, куда его пошлют служить.
Открытие 7 октября 1942 г. Свято-Троицкого собора в прифронтовом Саратове, в котором более 5 лет не было литургической жизни, явилось крупным и исторически значимым событием в жизни Русской Церкви в период ВОВ. Только в 1944 г. Патриарх Сергий будет ставить вопрос перед Советом по делам РПЦ об открытии Воскресенского собора в Арзамасе.
За труды по открытию собора архиеп. Казанский Андрей (Комаров) получил благодарность: «Определение. 30 от 10 октября 1942 г. .Местоблюстителя, Главы православной Церкви в СССР Сергия, митрополита Московского и Коломенского. Слушали. Предложение Патриаршего Местоблюстителя: „Преосвященный Казанский архиепископ Андрей (Комаров) взял на себя труд поездки в Саратов для устройства там церковных дел. Телеграммами из Саратова Преосвященный архиепископ сообщает, что в Саратове организована община, которой передан „Старый“ собор, есть причт и с вечера седьмого октября при общей радости они начинают в соборе богослужение. я бы считал соответствующим церковной пользе: 1) Преосвященному архиепископу Казанскому Андрею за труд устроения церковных дел в Саратове выразить от Московской Патриархии благодарность и предложить незамедлительно отбыть во вверенную ему епархию“».
Определением Патриаршего Местоблюстителя, главы православной Церкви в СССР Сергия, митрополита Московского и Коломенского, от 22 сентября 1942 года, прот. Н.К.Чуков был назначен на Ульяновскую кафедру: «Слушали. Предложение Патриаршего Местоблюстителя о том, что «на вакантную Ульяновскую кафедру в качестве кандидата мог бы быть указан проживающий в Саратове на покое протоиерей Николай Кириллович Чуков, 72 лет, магистр богословия, бывший ректор Богословского института в Ленинграде и настоятель Казанского ленинградского собора, известный лично мне по своей усердной работе в православном Карельском братстве, как епархиальный наблюдатель и потом ректор Духовной семинарии в Олонецкой епархии».
Однако по получении сообщения от архиеп. Андрея о начале служения в Свято-Троицком соборе митрополит Сергий переменил свое решение и вручил о. Николаю по приезде его в Ульяновск 12 октября указ. 587 от 11 окт.1942 г. о назначении епископом Саратовским, вместо номинально имевшего титул Саратовского архиепископа Андрея, пребывавшего в Куйбышеве и уже перемещенного в Казань, по причине закрытия всех храмов Саратова.
13 октября о. Николай был пострижен в монашество с именем Григорий (решение митр. Сергия), в честь сщмч. Григория, просветителя Армении. Присутствовали 4 архиерея: митр. Сергий, еп. Уфимский Стефан (Проценко), специально вызванный для этой хиротонии (возведенный 10 октября в сан архиепископа) и ожидавший прибытия прот. Николая в течение 3 недель в Ульяновске, архиепископы Рязанский Алексий (Сергеев) и Куйбышевский Алексий (Палицын), который постригал. По пострижении он сказал хорошую речь о Павле Препростом, которого преп. Антоний сначала не хотел постригать из-за старости и который, по словам Антония, затем в подвигах был даже выше его. Обряд прошел, по отзыву очевидцев, «очень умилительно», многие плакали, певчие-монахини от волнения даже прервали пение «Объятия Отча.». После всенощной было наречение, после которого «очень растроганный», как он писал, «избранный и нареченный» иеромонах Григорий сказал благодарственное слово:
«Ваше Блаженство, Богомудрые Архипастыри!
Волею Божию и Вашим избранием я, недостойный, возвожусь на высокую степень архиерейства.
Никогда я не мечтал об этом высоком сане и думал, что моя активная церковная деятельность уже окончилась, и, не умея быть праздным, я уже занялся подытоживанием всей моей прежней религиозно-просветительной работы. И вдруг, неожиданно, я слышу призыв твой, Блаженнейший Первостоятель нашей Русской церкви, «препоясать чресла свои и идти на делание на ниве Господней».
В великое смущение пришел мой дух от этого зова, и не сразу я откликнулся на него, боясь и величия сана, и соединенной с ним огромной нравственной ответственности, и сознавая слабость моих дряхлеющих сил в этот, уже одиннадцатый час моей жизни.
Но вот печальные события в судьбе моих детей тяжелым ударом отозвались в моем сердце, и я почувствовал в этом голос Божий, подтверждающий призыв меня к новому служению Господу.
И вот стою я сейчас пред Вами смущенный, сознающий свою слабость и свое недостоинство и надеющийся исключительно на милость и помощь Божию и на Ваше молитвенное и благодатное содействие.
Да свершится надо мною воля Божия! Как некогда в дни юности, я и сейчас горю желанием отдать свои последние силы на дело Божие. Но условия, в которых приходится работать в Церкви Божией, далеко не те, какие были раньше.
Нападающий на нашу территорию и на нашу народность враг, обезумев, стремится подменить основные положения Христовой веры языческими; языческие начала уже давно проникают и в нравственную область жизни и постепенно стремятся изменить прежний добрый и благочестивый быт; мрак неверия густой пеленой охватывает недугом умы многих, особенно молодежи, — этой надежды нашего будущего.
А тут еще появляются раздорники внутри самой церкви и еще более осложняют жизнь ее. В таких условиях от архипастыря сейчас требуется и голубиная кротость, но и змеиная мудрость и нравственное мужество, и твёрдость и чистота христианских убеждений.
В полном сознании важности этих обстоятельств нынешнего времени я, прежде всего, влекусь к тебе, Блаженнейший Владыка, так как с дней юности я привык чтить в тебе и особенную мудрость, и нравственную доблесть, и редкую благостность, и влекусь с дерзновенной мольбой, как некогда пророк Елисей обращался к своему учителю пророку Илии: в эти тяжкие времена «да будет дух иже в Тебе, сугуб во мне» для вящей пользы служения делу Христову.
А затем и всех вас, Богомудрые Архипастыри, прошу усерднее, — возлагая завтра на главу мою вместе со Св. Евангелием своя преподобные руки, помолитесь обо мне, помолитесь, чтобы благодать Божия, всегда немощных врачующая и оскудевающих восполняющая, помогла мне достойно и право править среди своей новой паствы, вверяемое мне слово евангельской истины».
14 октября,
в день Покрова Божией Матери, происходила хиротония во еп. Саратовского. Литургия началась в 10 часов; храм, временный Патриарший Казанский собор на ул. Водников, 15, освященный из польского костела, был полон народу. Служило 4 архиерея. После литургии, хиротонии и молебна еп. Григорий вышел пятым. Вечером за ужином митр. Сергий говорил о желательности возобновления издания ЖМП, указывая на еп. Григория как редактора, и переводе его для этого поближе к Москве, например, в Орехово-Зуево. Владыка знал о прежней деятельности еп. Григория в качестве многолетнего сотрудника Олонецких Губернских и Епархиальных Ведомостей и редактора печатного органа Карельского братства — еженедельной газеты «Олонецкая неделя». 15 окт. еп. Григорий был возведен в сан архиепископа согласно указу № 594 от 15 окт. 1942 г. «во внимание к свыше 45-летнему служению в священном сане и в должности епархиального наблюдателя церковно-приходских школ, ректора Духовной семинарии и, наконец, ректора Богословского института в Ленинграде, магистра богословия». В удостоверительной грамоте от 15 октября 1942 г. епископу Богоспасаемого города Саратова митрополит Сергий поручал управление патриаршими православными приходами Саратовской области.
Архиепископ Григорий вступил на Саратовскую кафедру 5 ноября 1942 года,
за всенощным бдением на праздник в честь иконы «Всех Скорбящих Радости».
Так же, как и прот. Н. Чуков (1870−1955), в «одиннадцатый час» своей жизни в 1942 г. вышли на служение, получив благодать архиерейства, вдовый протоиерей Сергий Городцев, в монашестве Варфоломей (1866−1956), и заслуженный вятский прот. Вениамин Тихоницкий (1869−1957), в монашестве Вениамин. Все они неоднократно подвергались репрессиям, а митр. Новосибирский Варфоломей, с которым владыка Григорий находился до конца своей жизни в теплом молитвенном общении и переписке, провел в заключении с 1917 по 1934 гг. Все они знали, на что идут, знали, что и далее иметь дело с властью придется, главным образом, в лице НКВД, как ранее с ВЧК-ГПУ, и они на это пошли.
В большинстве рассказов и кинофильмов о Церкви в период ВОВ говорится о том, что изменение политики советской власти произошло в сентябре 1943 г., когда был разрешен Собор, выборы Патриарха и т. д., и что епископов на Собор «привозили на самолетах прямо из лагерей». Таким образом, может создаться впечатление, что у архиереев и выбора не было. Однако прот. Н. Чуков думал долгие 8 месяцев, пока решился, а ведь мог бы и дальше писать воспоминания и систематизировать свои историко-богословские труды.
Послужные списки назначенных на кафедры с 1941 года архиереев, многие из которых к сентябрю 1943 г. по мере освобождения оккупированных территорий уже могли на них пребывать, говорят об изменении политики власти начиная с 1941 г. Все 19 участников Собора прошли через тюрьмы и ссылки, немало пострадав от советской власти, но в сентябре 1943 года никого из них не доставляли в Москву «прямо из лагерей». И зная, что политика в любой момент может измениться, они вышли на архиерейское служение добровольно.
Качества, необходимые архиерею в то время, а может быть и всегда, выделены шрифтом в слове иером. Григория, и архиеп. Григорий такими качествами обладал. Архиеп. Варфоломея привезли из Новосибирска с кафедры на военном самолете. Архиеп. Григорий, уже 11 месяцев бывший на кафедре, ехал из Саратова в мягком вагоне. Однако, получив 29 августа телеграмму из Ульяновска: «Предлагается Вам явиться в Москву, в Патриархию, не позднее 5 сентября. Митрополит Сергий», — архиеп. Григорий не знал, собственно, не едет ли он «в последний путь». По приезде владыка писал в дневнике: «3 сентября. Вхожу в Патриархию и сразу натыкаюсь на Блаженнейшего. «Приехали?» — Приехал, говорю. «А не знаете — зачем?» — Не знаю. «Ну, и я не знаю…». Так все держалось в секрете, очевидно, для избежания огласки и неизвестности, как развернутся события».
Не только вдовые протоиереи, принявшие монашество и поставленные как архипастыри на кафедры в период войны, но и многие пастыри в свой «одиннадцатый час» вышли на служение, вместе с бесстрашными верующими старичками и старушками, удержали Русскую Церковь в ее «одиннадцатый час», забыв о себе — «…но, да будет во всем воля Божия, а не наша», — как писал митр. Сергий архиеп. Григорию.
Отбывшие разные сроки священники и диаконы, безместные и разбросанные репрессиями и войной, знали, что теперь в прифронтовом Саратове есть епископ, к которому можно обратиться, попросить место и выйти на служение.
И не менее насущным, чем открытие храмов, был тогда вопрос подготовки священства, уже начинавшего забывать порядок службы (т.е. духовно-учебный), поскольку к тому же самозваные священники дурачили и обирали народ, и полным цветом расцветало сектантство. Еще немного, и священники забыли бы устав, а в каждом селе была бы своя «поместная церковь». Об этом расскажут небольшие фрагменты дневника владыки Григория 1943 года:
«9 января 1943 г. Всенощное бдение в верхнем храме. Народу масса. Произнес изустно свое воззвание на сбор на танковую колонну. К сожалению, мало распорядительности у о. Бориса (Вик. — Л.А.) и у Климентьева; плохо освещен верхний храм, в средней комнате — никакого освещения, а обещали и лампу, и канделябры. С куполов дует: очевидно, недосмотрели разбитое стекло. В алтаре мало, что подготовлено. На литургии нет плошек для причащения, не было табуретки для архиерейской кафедры, нет вешалок для мантии, не было служебников, дьякон по-прежнему ротозейничает, иподьяконы и чинослуги перемешивают свои обязанности и путаются. Запивка не приготовлена и пр. Создается плохое настроение. В самый праздник произнес Рождественское слово и слово о сборе. Говорил удачно. Всенощное бдение не служил — устал. На 2-ой день Борис устроил сюрприз: вместо двух литургий — в 6 и 9.30, как условились, он со своими монашками (ищет популярности среди них) устроил третью литургию в 8 часов. Таким образом, со мною никто из штатных не служил, а двое посторонних. Путаницы было еще больше, к тому же печей не истопили, было холодно, многие жаловались на это, я застыл, сегодня чувствую себя простуженным и всенощное бдение не служу. Надо дать им еще священника и протодьякона, иначе ничего не выйдет при двух храмах.
29 мая. Приходила ко мне монахиня Александра из Сталинграда, путешествующая по разным местам и встречающая многих; виделась с иером. Антонием Горбуновым. Сообщила, что он какой — то «колеблющийся»: то поминает м. Сергия, то — нет. Постригает женщин в монахини, и ее уговаривал постричься в мантию, слоняется по разным местам и, как будто, заботясь об открытии храмов, сам не хочет оставаться на одном месте. По словам о. Вика, он психически ненормальный, и на этом основании считается инвалидом II группы и не состоит военнообязанным; что он уже сидел. Попутно м. Александра сообщила, что есть в г. Чапаевске, под Куйбышевым свящ. Петр (фамилия неизвестна), который запрещает посещать церкви Сергиевской ориентации, говорит, что Сергий вводит новое учение «о едином Боге», без Христа, где объединятся все религии, что «Гитлер снимет головы всем этим Сергиям и Николаям, а всех архиереев расстреляет и введет религию, которая была до революции». В селе Липовках Саратовской обл. в пасхальную ночь монашки служили в пяти местах, собиралось по 150, 50 и 30 человек женщин, собирали много средств на какую — то «Вавилушкину избу», где скрываются «истинные христиане» — по-видимому, раскольники — бегуны, «странники». Одна женщина совершала всю литургию, сполна, и причащались простой просфорой. Председатель сельсовета подсматривал под окном, и потом говорил с крестьянами, что лучше бы они открыли церковь, что со своей стороны сельсовет поможет, но они не хотят, считая митр. Сергия неприемлемым. Из Балашова монашки тоже бродят и распространяют о митр. Сергии всякие небылицы. В Куйбышеве тайно живет какой-то еп. Иоанн, и там же старец-слепец священник тоже Иоанн, которые сами не посещают церковь и другим запрещают. И здесь, по словам монахини Александры, иные из монашек посещают храм, другие — не ходят туда. Такая масса раскола из-за невежества, и так упорна эта масса. Плохо учили народ прежде батюшки, особенно по женским монастырям, и вот — плоды.
31 мая. Был уполномоченный от верующих из г. Хвалынска, Вас. Ив. Сергиенко, 70 лет, по ремеслу сапожник. Спрашивал о способе возбуждения ходатайства о храме. Указал. Сообщает, что у них появился священник, по-видимому, — самозванец, по имени Алексей, бывший послушник монастыря, а потом псаломщик; говорит, что он посвящен в монастыре, но ему всего 35 лет, а монастырей нет уже 25 лет. Приходили еще сегодня еще 2 уполномоченных из Баланды, тоже спрашивали, как построить храм. Указал. Церкви 4 расхищены, но много хороших домов есть. Председатель совета говорит, что помещений нет. Будут ходатайствовать вплоть до центра. Приходила сегодня дочь умершего священника (в 1942 г.) о. И.А.Покровского — Мария Ив. Боброва, старушка лет 60. Просила взять у нее Св. Миро (½ литра), полученные ее отцом в Москве у м. Сергия, и оставшиеся нетронутыми, и просила помочь ей за это, так как она бедствует. Скажу завтра о. Борису.
4 июня. Вчера приходила старушка из села Золотого по поводу открытия там храма. Принесла список (неполный) верующих, подписавших заявление, поданное в Райсовет. Причем рассказала, что была у председателя Райисполкома Гопиенко и начальника Упр. НКВД Вольского. Первый тянул дело 6 недель, спрашивал, сколько желающих, допытывался, — кто собирал подписи, не собирали ли и записывали заглазно (всего было в заявлении около 800 подписей, в копии — 630). На другой день после посещения старушкой (Екатерина Никол. Шокина, 68 л.) председателя Райисполкома, ее пригласили в НКВД. Начальник встретил грубо, посадил, и она 3 дня сидела, затем более милостиво говорил и отпустил, сказав «подождем окончания войны, а тогда откроем храм и сами позовем — идите мол, молитесь». Гопиенко же предлагал молиться по домам, не просить храма, предлагал даже дать для дома икону. Старуха бойкая и настоятельная. Говорила, что свящ. Андрей Султанов хотел меня видеть и может быть, приедет ко мне.
Приходил о. Б.Толстоногов. Поездка его в Черный Яр была неудачна: там разрешений нет; верующие телеграфировали в Москву, а оттуда ответили на имя свящ. Ситкина (прежде там служившего, что он может служить, но тот без регистрации, не служит). Борис (Вик. — Л.А.) должен был возвратиться, претерпев много и испытаний в дороге.
5 июня. Приходила сейчас А.А.Бардина, старушка, интеллигентная. Беспокоилась слухами, что среди духовенства будто бы идут раздоры, а «это на руку врагам церкви, и они ждут, что попы сами перегрызутся». Я успокоил ее на этот счет. Сообщала также, что беспокоит (по-видимому, власти), что много молодежи ходит в церковь. Сначала думали, что просто из любопытства, а потом увидели, что молодежь внимательно слушает проповеди мои, о. Бориса.
14 июня. …был Лобачев, просил о посвящении во иерея. Сошественский очень хорошо и громко, и благоговейно читал и пел на клиросе. Думаю, что справится с диаконством. Служил в субботу на Троицу всенощное бдение, говорил слово. Встретили и провожали со славою. Народу масса. В Троицу тоже. Встретили с букетом цветов. В Троицу посвятил Сошественского в диакона. В ночь на вчерашний день (на 13-е) в 12 ч. ночи был большой налет на Саратов; продолжался 1 час. Также и в ночь на сегодня (на 14-е) с 12 часов вечера до 2-х часов ночи. Было несколько пожаров на Крекинге и около.
8 октября. Если сейчас придется быть в новообразованном «Совете» при совнаркоме по делу организации школ, то надо завязать там связи на предмет улаживания вопроса об отношении НКГБ к открытию церквей и приходов, а то сейчас был протоиерей Суров из г. Формово, где предрика и предсовета относятся благожелательно, а НКГБ — арестует и разгоняет собрания прихожан, не пускает отправлять телеграммы митр. Сергию и т. п.
8 декабря. Вызывал к себе протодиакона Ф.И.Третьякова и вручил ему указ о назначении и образ выклички. Вызывал о. В. Спиридонова и говорил ему о поездке в Сталинградскую область для обследования приходов и священников в каноническом отношении».
* * *
Решение проблемы немедленного восстановления системы духовного образования был одной из основных задач Русской Православной Церкви после Собора сентября 1943 года.
В Саратове же, со вступлением владыки Григория на кафедру 5 ноября 1942 года, Свято-Троицкий собор стал своего рода учебным центром, готовящим причт на открывающиеся приходы.
1 октября 1943 г. архиеп. Григорий выслал Патриарху из Саратова доклад об организации богословских школ, Положения о Православном Богословском институте, о Богословско-пастырских курсах, с планами учебных занятий в них, сметами расходов на содержание института и курсов, с указанием учебных пособий и руководств для курсов, а также программы для ищущих священства, с указанием учебников для индивидуальной подготовки кандидатов, находящихся там, где невозможно открыть курсы. Подготовив Инструкцию в развитие Положения, владыка выехал в Москву. 22-го октября на сессии Синода он выступил с докладом о богословских школах, который был принят полностью. 29 октября доклад был одобрен Советом по делам Русской Православной Церкви, и началась подготовка к открытию Богословского института в Москве (с 1946 г. — МДА). А богословско-пастырские курсы в Саратове архиепископ Григорий подготовил к открытию уже к маю 1944 г. Если бы не внезапная кончина 15 мая 1944 г., Святейшего Патриарха Сергия, не дожившего до Победы и последовавших за ней перемещений архиереев, то курсы в Саратове могли бы открыться даже раньше Богословского института в Москве, которое произошло 14 июня 1944 года.
Крест Патриарха Сергия против свастики над Волгой
22 июня 2011 года исполнится 70 лет с того страшного дня, когда началась Великая Отечественная война. В этот день, во второе воскресенье по Пятидесятнице, Русская Православная Церковь праздновала память Всех святых, в земле Российской просиявших.
Инициаторам восстановления памяти Всех русских святых очень хотелось составленную ими службу «провести через Собор», который вот-вот должен был закрыться. Поэтому еще не полностью готовая, 8 сентября 1918 г., на предпоследнем заседании богослужебного отдела Поместного Собора, новая служба была рассмотрена, одобрена и передана на последующее утверждение Святейшему Патриарху и Священному Синоду. 18 ноября, уже после закрытия Поместного Собора, Патриарх Тихон и Священный Синод благословили печатание новой Службы под наблюдением митрополита Владимирского и Шуйского Сергия (Страгородского), что и было осуществлено до конца 1918 г. в Москве с большими трудностями. 13 декабря того же года всем епархиальным архиереям был разослан указ о восстановлении дня памяти Всех русских святых, а 16 июня 1919 г. направлен и типографски отпечатанный текст службы с указанием совершать ее в ближайший воскресный день по получении.
В 1919 году, в первый год восстановления Русской Церковью этого праздника, воскресенье второй недели по Пятидесятнице также выпало на 22 июня. В этот день настоятель прот. Николай Чуков и ктитор академик Борис Александрович Тураев молились по составленной им вместе с игуменом Афанасием Сахаровым службе в церкви св. апп. Петра и Павла Петроградского университета, а в 1920 г. — уже в церкви, освященной в честь Всех святых, в земле Российской просиявших. Освящение ее состоялось 27 августа 1919 года, а 19 июля 1923 года она уже была закрыта. В те годы, когда новых храмов вообще не открывали, это был не только первый, но и единственный в России храм в честь Русских святых, а другие появились не раньше 90-х годов XX в. Просуществовала домовая церковь Петроградского университета четыре года, и молитва в ней о. Николая Чукова и Б.А. Тураева, а затем о. Владимира Лозина-Лозинского, была сильной.
Было ли восстановление Собором праздника всех Русских святых таким же важным для судеб России и Русской Церкви событием, как и восстановление Патриаршества Поместным Собором 1917−1918 гг. — это знает Бог, и Волей Его в роковом 1941 году этот праздник также пришелся на 22 июня. Русская Церковь, или, вернее, то, что нее осталось, вознесла молитву всем Русским святым.
Имена русских святых: преподобного Сергия, Пересвета и Осляби, Александра Невского, Патриарха Гермогена звучат в «Послании пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви» Патриаршего Местоблюстителя митрополита Московского и Коломенского Сергия от 22 июня 1941 года, и в слове архиепископа Григория на Рождество Христово 1943 года, сказанном на Свято-Троицком соборе прифронтового Саратова.
А через три дня, 10 января 1943 года, советские войска начали военную операцию «Кольцо», в ходе которой к 31 января была ликвидирована южная группировка немецких войск, взято в плен командование и штаб 6-й армии во главе с Паулюсом, а 2 февраля капитулировала и северная группировка.
Звуки канонады Сталинградской битвы были хорошо слышны в Саратове.
Великая Сталинградская битва, закончившаяся окружением, разгромом и пленением отборной вражеской группировки, внесла огромный вклад в достижение коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны и оказала определяющее влияние на дальнейший ход всей Второй мировой войны. В послании И.В. Сталину 5 февраля 1943 года Ф. Рузвельт назвал Сталинградскую битву эпической борьбой, решающий результат которой празднуют все американцы. 17 мая 1944 года Рузвельт прислал Сталинграду грамоту:
«От имени народа Соединенных Штатов Америки я вручаю эту грамоту городу Сталинграду, чтобы отметить наше восхищение его доблестными защитниками, храбрость, сила духа и самоотверженность которых во время осады с 13 сентября 1942 года и по 31 января 1943 года будут вечно вдохновлять сердца всех свободных людей. Их славная победа остановила волну нашествия и стала поворотным пунктом войны наций против сил агрессии».
Помимо пастырского окормления, молитв за Россию, патриотической деятельности, Церковь и верующие внесли и известный материальный вклад в Победу.
Владыка Григорий стал 54-м епископом, назначенным и рукоположенным митр. Сергием за время его управления Русской Церковью (с 1926 г.). Из разговоров с другими епископами владыка Григорий узнал, что на 14 октября 1942 года в пределах СССР, неоккупированных войсками Германии, находилось 15 епископов (включая митр. Сергия).
С начала войны и по сентябрь 1943 г. число правящих архиереев в РСФСР увеличилось с двух до двадцати.
10 назначений архиереев на кафедры, состоявшиеся до середины 1943 г., были в города, расположенные на берегах Волги (Ульяновск, Горький, Ярославль, Казань, Саратов) или в ее бассейне (Уфа, Калуга, Рязань, Киров, Сарапул).
Если говорить о Саратовской и Сталинградской епархии, то архиепископ Григорий принял 4 храма в 1942 году, а в мае 1944 года, при переводе в Ленинград, оставил 22 — за год и 8 военных месяцев.
А говоря о патриотической деятельности, мы в первую очередь имеем в виду обращение митрополита Сергия к пасомым в первый день войны, очевидным результатом которого явилось изменение политики власти по отношению к Церкви. И если, как говорят, И.В. Сталин вдруг «вспомнил о своем семинарском образовании, великих русских полководцах и патриотизме», то очевидно, что в этом есть большая заслуга Патриарха Сергия, который об этом никогда и не забывал. Какова же природа патриотизма, который поднялся по всей стране, на фронте и в тылу?
Именно по инициативе Св. Патриарха Сергия, в бытность его архиеп. Финляндским, была создана организация Православное Карельское братство им. Георгия Победоносца, действовавшая согласно Уставу, утвержденному Синодом под патронажем П.А. Столыпина, Русского Окраинного общества и его члена-учредителя В.К. Саблера, сенатора, а затем обер-прокурора Св. Синода, при активном участии известного миссионера В.М. Скворцова и Олонецкого губернатора Н.В. Протасьева. В него вошли представители духовенства, губернской администрации и земства, народа и интеллигенции. Братство не только успешно отразило панфинско-лютеранскую экспансию в Русскую Карелию в период между двумя революциями (1907−1917 гг.), но и в значительной степени подняло культурно экономический уровень жизни северо-западных губерний. Было построено несколько новых храмов в карельских приходах и проложены дороги, открыты школы с библиотеками, открыто несколько миссионерско-катехизаторских курсов. Деятельность братства была высоко оценена Государем Императором, который отметил: «У вас Земство идет в согласии с вами, это хорошо.». Главный совет братства находился в Финляндии — в Выборге. Олонецкое отделение совета в Петрозаводске, возглавляемое членом местного отделения Союза Русского Народа, многолетним представителем духовного ведомства в губернском земском собрании, ректором семинарии прот. Н. Чуковым, работало в контакте с русской фракцией Государственной Думы. Выражаясь современными терминами, патриотизм военных лет имеет «бренд»: «сделано при Царе».
В города на Волге и в ее бассейне, как известно, было эвакуировано не только правительство и дипломатический корпус, но и центральный аппарат НКВД и КНГБ, в количестве от 15 до 20 тыс. человек. В эвакуации они трудились, и не только ловили шпионов и диверсантов в прифронтовой полосе, но и осуществляли жесткий контроль за деятельностью всех организаций, в том числе и Церкви. Без санкции этих органов, а также без санкции военных вопросы открытия церквей, комплектования причта, любых перемещений и др. не решались. Приятного было, конечно, мало, но ведь и при Царе охранного отделения боялись главным образом революционеры и сектанты.
В 1942 году Саратовская епархия собрала на танковую колонну им. Дмитрия Донского более 600 тыс. руб. За 1943 год Саратовская и Сталинградская и Тамбовская (также находившаяся тогда под управлением архиепископа Григория) епархии внесли в фонд обороны страны еще 2 138 776 руб., а всего за год и 8 месяцев к маю 1944 г. епархии собрали порядка 4 млн рублей.
Помимо пожертвований на оборону, подарки раненым, сборов для пострадавших от бомбежек, инвалидов и сирот, храмами и духовенством осуществлялась подписка на военный заем.
Однако, говоря о вкладе Церкви в дело Победы, следует отметить, что не вся Церковь и не весь верующий народ молился о даровании Победы и нес свои деньги на танковую колонну Дмитрия Донского. Непоминавшие Патриарха Сергия молились за Гитлера, а деньги собирали на «Вавилушкину избу».
В книге «Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинского ПВО» (автор Зефиров М.В. и др.) рассказано, сколько тысяч фугасных и зажигательных бомб было сброшено на волжские города, сколько уничтожено заводов и т. д.
Если на карте соединить линией города Саратов и Сарапул, а также Ульяновск и Куйбышев, в которых началась соборная молитва, то мы увидим крест над нашей Волгой.
Не только ПВО против Люфтваффе, но и Крест Патриарха Сергия встал против немецкой свастики. Или, как, шутя, сказал Саратовский профессор М.П. Кутанин: «Начали молиться, и победы на фронте».
* * *
С Л О В О в день праздника РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА 7 января 1943 г.
Весь верующих христианский восток празднует сегодня день Рождества Христова, открывшего миру «свет разума», возвестившего людям высшие начала жизни — в правде, в любви, в нравственном совершенствовании.
Как малая закваска постепенно сквашивает тесто, так и учение Христа, воспринимаемое верою, постепенно проникает мир и преобразует жизнь людей, созидает Царство Божие.
Но сила зла велика, и оно ведет непрестанную борьбу с добром, временами особенно напряженно проявляя себя и внося расстройство в жизнь мира.
Вот и сейчас, на живом примере, мы видим, как эта сила зла — в лице фашизма — гордо подняла голову, в бешеной злобе стараясь ниспровергнуть все высокие начала жизни, возвещенные Христом: она разрушает и жжет города и села, расстреливает мирных жителей, насилует женщин, безжалостно убивает стариков и детей, губит на войне миллионы жизней, калечит тех, кто остается в живых, внося массу горя в семьи.
Наша Родина подверглась особенной злобе врага, который ополчился на нее со всей силой своего коварства и жестокости, стараясь разорить ее и превратить в пустыню.
Но велик дух русского народа. За тысячелетнюю историю злоба врагов не раз пыталась поработить его, но всякий раз родная Русь из всех испытаний выходила духовно крепкой, оправлялась и вновь становилась мощной и славной.
И теперь наш народ, как грозный богатырь, поднялся весь, как один человек, на защиту родной земли: воодушевленные горячей любовию к Родине, наши отважные воины стойко отражают натиск врага и уже гонят его из своих пределов; весь тыл в великом патриотическом порыве горит желанием помочь Государству в этой Великой Отечественной войне, и не жалеет никаких средств на святое дело защиты Отечества.
Св. Церковь наша всегда жила одной общей нераздельной жизнью с народом, вместе с ним переживая и радости и горе. В былые времена, во дни испытаний, она поднимала голос и призывала всех своих чад на борьбу с врагом, на защиту Родины и ее святынь. Так было во дни монгольского ига, когда преподобный Сергий благословил Димитрия Донского на борьбу за освобождение родной земли и дал ему в помощь двух богатырей-иноков Пересвета и Ослябу.
Так было в смутную годину, когда Патриарх Гермоген и Троице-Сергиева Лавра своими воззваниями подняли народные ополчения, помогли им своими жертвами и — Москва была освобождена от врагов.
И теперь Св. Церковь наша не остается в стороне: она горит желанием помочь нашим дорогим воинам в из тяжелой борьбе, она собирает и несет свои жертвы в фонд обороны страны, она призывает всех своих чад слиться в общем патриотическом подъеме и приложить все силы к борьбе — для победы на одичавшим и озверелым врагом, нарушившим строй нашей жизни.
Мы видим, как сейчас жертвуются миллионы рублей на постройку танковых колонн, на сооружение самолетов, как собирают теплые вещи бойцам, как шлют на фронт подарки.
Есть и еще нужда, которая должна быть близка христианскому сердцу: это помощь тем несчастным, инвалидам войны, которые, защищая Родину, спасая нас с вами, потеряли на войне трудоспособность, стали калеками и являются тяжелым горем для своих семей. Надо позаботиться и о призрении этих несчастных, о помощи им и их семьям.
В великий праздник Рождества Христова, подобно древним волхвам, принесшим свои дары Новорожденному Христу, по Его завету, раскроем и мы, свои сердца и принесем свои щедрые жертвы на оборону Родины и на помощь пострадавшим от войны.
Сегодня и в ближайшие дни на всех церковных службах священнослужители будут производить здесь в храме сбор пожертвований на это святое дело.
Итак, да не оскудеет рука, дающего на оборону Родины, и на помощь тем, что жизнь свою несут на защиту братьев своих. Сам Христос невидимо будет принимать вашу жертву, ибо Он Сам сказал: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне». (Мф. 25, 40.)
Сказано Архиепископом Саратовским Григорием (Чуковым)
в Свято-Троицком соборе Саратова.
С Л О В О в день Рождества Христова, 24 декабря 1933 г. (6 января 1934 г.),
произнесенное в Никольском Морском Соборе (Значение религии в нравственной жизни)
Радостно празднует сегодня весь христианский мир праздник Рождества Христова, день явления в мир Сына Божия, пришедшего спасти человечество от зла, господствовавшего во всех областях человеческой жизни.
И Христос принес это спасение миру. Путем воздействия духовных благодатных сил на душу человека. Он ослабляет влияние наследственной порчи в человеке и дает ему возможность успешной борьбы со злом и преуспеяния в добре, если конечно сам человек желает этого.
Без Христа, без этого благодатного влияния, как без религии вообще, человек, как и целый народ, быстро превращается в зверя: в нем берет перевес зверский инстинкт или расчетливый эгоизм. Так было во все исторические эпохи угасания религиозного мировоззрения в народе; так было и в эпоху Августа и Тиберия, когда родился Христос.
Это именно потому, что в каждом человеке от рождения есть нравственная порча, нравственный грех, который держит человека в состоянии слабости и падения. И упорство чувственной воли могут сломить только религиозные влияния. По свидетельству самих ученых психологов, в религиозном чувстве объединяются основные элементы нашей души, сильные и сами по себе, но приобретающие еще большую силу в этом слиянии. Тут одновременно действуют: и страх и благоговение пред Господом, читающим в нашей душе сокровенные помыслы; и страх вечной кары; и надежда вечной награды; и авторитет великих подвижников; и боязнь общественного мнения; и воспитательные влияния среды. Все это сливается в одно очень сложное чувство, хотя оно и кажется нашему сознанию очень простым, и это чувство и влияет на человека, сдерживая его низшие инстинкты и проявления, а благодатная сила таинств побуждает его к добру, правде и чистоте.
На пространстве веков было немало попыток устранить этот религиозный элемент из сознания и жизни человечества, устранить влияние религиозного чувства на волю человека. Но с устранением религии нравственные начала в жизни не будут иметь никакой твердой опоры. Если над человеком нет никакой высшей опеки — ни благодеющей, ни гневающейся, — и он является верховным владыкой мира, поступающим исключительно так, как ему хочется, чтобы пользоваться радостями жизни, то в таком случае одинаковое право на существование имеют и великий праведник и величайший преступник, так как все стремления человека будут качественно одинаковы, и между добром и злом не будет различия.
Да, только религия, только идеи любви и правды, принесенные Христом, — только примеры самоотвержения и самопожертвования, показанные Христом, могут принести миру победу добра и правды над злом и ложью. Вот почему небожители так восторженно воспевали тогда в Вифлееме «Слава в вышних Богу, ибо на земле мир и в людях благоволение». Вот почему и весь христианский мир так радостно воспоминает это явление в мир Сына Божия, указавшего людям истинный путь к добру и правде.
Прот. Н.Чуков.
С Л О В О НА РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО,
произнесенное в Никольском Морском Соборе
24 декабря 1953 г. (06.01.1954 г.)
«Слава в вышних Богу, и на земли
мир, в человецех благоволение»
Вот вечные слова, радостно озаряющие сознание и совесть, и будущие отрадные и благоговейные мысли и чувства!
«На земли мир, в людях благоволение». Что же совершилось! Отчего излились на землю эти великие духовные блага, о которых было возвещено небожителями в глухую ночь у Вифлеемских яслей новорожденного Христа?
Совершилось боговоплощение; открылась тайна богочеловечества: Бог во Христе соединился с человеком.
Мы так привыкли к этой «величайшей тайне», что мало вдумываемся в нее, мало осознаем все громадное ее значение для человечества. А между тем без этой тайны боговоплощения, без этого снисхождения и соединения Божества с человеком, неминуемо была бы катастрофа в нравственно мире, так же как в мире физическом произошла бы мировая катастрофа без закона мирового круговращения.
Человек, это чадо Божие, с богоподобными зачатками в душе отошел от Бога. Человечество в громадном большинстве своем, потеряв Бога в душе, перестало жить по Божьи, забыло душу, жило только для тела и страстей, без искания правды и Бога. И жизнь потеряла смысл. Царство неправды и зла умножалось. Иссякла любовь. Человек человеку стал врагом.
Жизнь представляла свиток, на котором было написано только «рыдание, жалость и горе», мир становился полем, полным мертвых сухих костей. Что впереди? Куда идти? Где, правда? Ответа не находили, просвета не было. Человечество при всей внешней культуре, духовно задыхалось, ибо нигде не находило внутреннего удовлетворения.
Нужно было, чтобы просветление и оживление души человеческой снизошло свыше, чтобы Божество соединилось с человеком и его жизнью.
И эта великая тайна совершилась. Зачатый Духом, рожденный невинностью, явился Бог на земле. В Его лице божественное начало на веки соединилось с человеком, и в оземленившуюся природу человека внесло животворящие силы, его сознание открыло «свет разума», в его совести пробудило затмившийся, было, божественный закон любви.
Вот почему ликовало небо в эту ночь; вот почему небожители, радуясь за возрождение бедного человечества, воспели: «слава в вышних Богу, на земли мир, в людях благоволение».
Человечество ВЕРОЮ ВОСПРИНИМАЕТ эту тайну, и она, по мере свободного раскрытия человеком своего сердца для животворного Духа, — совершенно ПРЕОБРАЗУЕТ жизнь людей. Создавая среди них богочеловеческое общество.
Теперь не напрасны усилия человеческой мысли, святые искания, запросы о пути жизни, о правде, о вечности: все это теперь находит ответ, помощь и удовлетворение в Том, Кто сказал, что Он — «Путь и Истина и Жизнь».
Задачею жизни человеческого общества теперь является это свободное воплощение каждым из нас божественного начала в душе в жизни. Это воплощение, это внутреннее приятие Христа людьми происходит ПОСТЕПЕННО, с большой борьбой с силами зла и греха; но идет и захватывает, как закваска — малая, но постепенно захватывающая все тесто — вековечный образ, указанный самим Христом. Так растет в мире Царствие Божие.
И этот образ закваски должен властно влечь на добрую и непрестанную работу все лучшие и благородные силы человека. И если мрак еще густо облегает нас, то мы должны знать, что не что иное, как только ПУТЬ БОГОВОПЛОЩЕНИЯ, спасет нас и выведет на путь обновленной и просветленной жизни.
Пусть же эта небесная песнь славословия Господа непрестанно горит в нашем сердце и пламенно возносится к Небу, и тогда и на земле будет мир, и в людях благоволение.
Митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий.
________________________________________
1. Григорий (митр.) Чуков. Дневник, фрагменты; Слова из сб. Избранные речи, слова и статьи; фотографии. Архив Историко-богословское наследие митрополита Григория (Чукова) (c)Александрова Л.К.СПб.2011.
2. Его же, Александрова — Чукова Л.К. Молитва о Победе. Дневники военных лет// Саратовские Епархиальные Ведомости. Православие и современность. 2010.14.С.94−100. См.: http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=9392&Itemid=3; .15.С.90−99.
3. Сталинградская битва. См.: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B1%D0%B8%D1%82%D0%B2%D0%B0#cite_note-24#cite_note-24
4. Григорий (митр.) Чуков, Александрова-Чукова Л.К. Академик Б.А.Тураев (1868−1920) в памяти прот. Н. Чукова. К 90-летию преставления http://www.bogoslov.ru/text/953 836.html
5. История праздника всех святых в земле Российской Просиявших. См.: http://www.pravoslavie.ru/put/2367.htm
6. Православное Карельское братство во имя святого великомученика Георгия Победоносца. См. в тексте: http://www.bogoslov.ru/text/592 451.html
7. Галкин А.К. Указы и определения Московской Патриархии об архиереях с начала Великой
Отечественной войны до Собора 1943 г.// Вестник церковной истории.2008.2(10).С.57-
69, 86.
8. Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных
документов. М.1943.С.3−5.
|
|
