Точка в деле убийства Царской Семьи ещё не поставлена

В конце августа минувшего года Басманный суд Москвы постановил отменить решение о прекращении следствия по делу об убийстве Императорской Семьи. Тем самым он частично удовлетворил жалобу адвоката Германа Лукьянова, обязав следователя исправить формулировку оценки смерти членов семьи Императора Николая II.

Напомним, что ещё в 2008 году Президиум Верховного суда РФ принял решение о реабилитации Членов Императорской Семьи, в котором указывалось, что в отношении Августейших Особ не совершалось какое-либо уголовное преступление, а расстреляны они были от имени государства. Затем в январе 2009 года Следственный комитет при Прокуратуре РФ прекратил уголовное дело по факту гибели Августейшего Семейства в связи со смертью лиц, совершивших умышленное убийство. Причём следователь СКП Владимир Соловьев, который фактически занимался делом об убийстве Императорской Семьи, выступил с достаточно странным заявлением. По его мнению, Император Николай II был расстрелян по приговору президиума Уральского Облсовета — и поэтому, хоть и с натяжкой, может считаться незаконно репрессированным и подлежать реабилитации. Что же до членов его семьи и слуг, то, поскольку в их отношении никакого приговора никто не выносил, то налицо акт обыкновенного уголовного убийства и о реабилитации речь не идёт.

С такой позицией следствия не согласились Члены Российского Императорского Дома, опротестовавшие позицию Следственного комитета в суде. И действительно, судья Артур Карпов пришел к выводу, что Президиум Верховного суда в своём решении о реабилитации членов Царской Семьи «не отделил Царя от членов его семьи» и установил, что все они погибли в результате расстрела от имени государства.

В Доме Романовых выразили удовлетворение решением Басманного суда Москвы. «Это большая правовая победа тех, кто дорожит исторической памятью», — заявил Интерфаксу директор Канцелярии Главы Российского Императорского Дома Александр Закатов. По его словам, Глава Дома Романовых Великая Княгиня Мария Владимировна о решении суда проинформирована. «Расследование уголовного дела должно быть возобновлено, или должно быть принято решение о приведении всех документов в соответствие с решением Президиума Верховного Суда, который признал Императора Николая II и его семью жертвами политических репрессий», — сказал господин Закатов. Решение суда о признании незаконным прекращения расследования уголовного дела удовлетворяет Дом Романовых: «Суд поступил абсолютно справедливо».

Однако следствие в лице старшего криминалиста Главного управления криминалистики Следственного комитета при прокуратуре РФ Владимира Соловьева продолжает не только настаивать на прежних своих выводах, но и делает ещё более интересные умозаключения. Фактически Соловьев снимает всю ответственность за это убийство с Председателя СНК Владимира Ленина и Председателя ВЦИК Якова Свердлова, и пытается представить расправу с Царской Семьей некой «инициативой на местах». Как сообщало радио «Голос России», «Следственный комитет при генеральной прокуратуре России опроверг информацию о том, что санкцию на расстрел в 1918-м в Екатеринбурге царской семьи дали Владимир Ленин и Яков Свердлов».

Владимир Соловьев, в частности, рассказал этому радио, что «ещё с февраля 1918 года прорабатывался вопрос об организации суда над Николаем Вторым. Суд должен был стать публичным, всероссийским, главным обвинителем предполагалось сделать Троцкого. И планы провести этот суд не получились».

Владимир Соловьев настаивает, что Российского Императора с семьей казнили по решению Уралсовета, то есть высшего органа Советской власти в регионе. При этом расстрел был осуществлён без санкции Владимира Ленина, Якова Свердлова или кого-либо из высшего советского руководства в Кремле.

«В начале июля 1918 года военный комиссар Урала Филипп Голощёкин отправился в Москву, где имел встречу с Лениным и Свердловым. Он сказал, что в связи с приближением к Екатеринбургу белогвардейцев возникла опасность того, что Царская Семья будет захвачена и предложил, не дожидаясь суда, расстрелять Николая Второго. Ответ Ленина был категорическим и отрицательным», — сказал Соловьев.

Последнее согласование Уралсовет, утверждает следователь, пытался сделать только в отношении Императора Николая II вечером 16 июля 1918 года. Пытались согласовать, но телеграмма пришла на имя Ленина и Свердлова тогда, когда уже невозможно было доложить и принять какое-то решение до расстрела.

Очевидно, речь идет о направленной руководством Уралсовета 16 июля телеграмме по прямому проводу в Петроград — Г. Е. Зиновьеву. Дело в том, что в 1918 году прямого телеграфного сообщения между Екатеринбургом и Москвой ещё не было — связь шла только через бывшую столицу, Петроград. Поэтому Зиновьев по окончании разговора с Екатеринбургом сразу телеграфировал в Москву: «Из Петрограда. Смольного. В Москву, Кремль, Свердлову, копия Ленину. Из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее: сообщите [в] Москву, что условленного с Филипповым суда по военным обстоятельствам не терпит отлагательства. Ждать не можем. Если ваши мнения противоположны, сейчас же, вне всякой очереди сообщить. Голощёкин, Сафаров. Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом. Зиновьев. Пометка: Принято 16.7.1918 г. в 21 час 22 минуты из Петрограда Смольного 14 22 8».

Подлинника телеграммы в архивах не сохранилось, и ее цитируют по публикации А.Н. Авдонина «Тайна Старой Коптяковской дороги». Таким образом, телеграмма (если она действительно существовала) была получена в Москве 16 июля в 21 час 22 минуты. Фраза «условленный с Филипповым суд» служила кодовым обозначением решения об убийстве Романовых, о котором условился Голощёкин во время своего пребывания в столице. Однако, если, как утверждает Соловьев, в начале июля Ленин категорически запретил расправу над Императором уральским товарищам — то почему же уже 12 июля Уралсовет принял решение о расстреле, а в этой телеграмме лишь фактически извещал московское руководство о своем уже принятом по «военным обстоятельствам» решении?

К тому же заявление Соловьева, казалось бы, противоречит свидетельству Льва Троцкого: «Следующий мой приезд в Москву выпал уже после падения Екатеринбурга. В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом:

— Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять нам им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях".

Однако Соловьев доказывает, что в протоколе заседания Совнаркома, на котором Свердлов сообщил о решении Уралсовета по поводу расстрела Царской Семьи, среди присутствовавших фигурирует фамилия Троцкого. Это противоречит его воспоминаниям о разговоре «после приезда с фронта» со Свердловым о Ленине. К тому же Троцкий, как считает Соловьев, сам мечтавший покрасоваться на открытом суде в роли главного обвинителя, был разочарован, что не получил такой «исторической роли», и поэтому не может быть объективным свидетелем.

Жена Свердлова так рассказывает об этих событиях: «Яков Михайлович вернулся домой под утро, уже светало. Он сказал, что задержался на заседании Совнаркома, где, между прочим, информировал членов СНК о последних известиях, полученных им из Екатеринбурга.

— Перейдем теперь к постатейному чтению проекта, — предложил Ильич…".

Любопытно, однако, последнее сообщение из Екатеринбурга, как свидетельствует Свердлова, было только днем. А телеграмма о решении Уралсовета о расстреле безнадежно запоздала (хотя решение о нм приняли четырьмя днями ранее), чтобы по ней можно было бы принять какие-то меры по его отмене, но вполне вовремя, чтобы огласить её на Совнаркоме. Все это, по мнению Соловьева, результат чрезмерного радикализма местных органов советской власти. В интервью различным СМИ он рассказывал, что с Императором пытались ещё весной 1918 года расправиться то омские, то тюменские красногвардейцы, а когда было принято решение о переезде Императорской Семьи из Тобольска в Екатеринбург, именно уральские красногвардейцы получили инструкцию доставить «груз» живыми или мертвыми, и второе — предпочтительней. Расправу тогда, по версии Соловьева, предотвратило вмешательство представителя центральной власти комиссара Мячина-Яковлева, прибывшего по поручению Дзержинского с отрядом охранять Царскую Семью. Причём ретивые уральцы якобы собирались заодно перебить и его отряд.

Кроме того, по утверждению Соловьева, и сам Ленин будто был не склонен спешить с расправой над Царской Семьей — хотя бы потому, что Императрица Александра Феодоровна и Царские дети были родственниками Кайзера Германии Вильгельма II, с которым портить отношения правительству большевиков было совсем не с руки — особенно вскоре после убийства немецкого посла графа Мирбаха. Кстати, это вполне согласуется с таким свидетельством, которое приводит Николай Соколов, проводивший расследование убийства Царской Семьи по поручению правительства адмирала Колчака.

Следователь Соколов оставил ещё и такое свидетельство. В июне 1921 года он беседовал в Берлине с Вальтером Бартельсом, который был в июле 1918 года консулом в Москве. Вот, что записал об этой встречи Соколов: «Он, Бартельс, со времени возникновения большевистской власти в России, находился сначала в Петрограде, а потом в Москве в качестве германского консула. Ему положительно известно, что за несколько времени до убийства Мирбаха между королем Испании и императором Вильгельмом происходили через специальных курьеров совершенно секретные переговоры, имевшие в виду спасение русского Царя и Его Семьи. В результате этих переговоров через графа Мирбаха последовало требование к Ленину об освобождении Государя Императора и Его Семьи. Ему, Бартельсу, положительно известно, что Лениным было собрано специальное заседание „комиссаров“, в котором большинство комиссаров примкнуло к точке зрения Ленина о возможности освобождения Государя Императора и Его Семьи. Такому решению большинства воспротивилась другая партия во главе со Свердловым. […] Г. Бартельсу известно, что после того, как состоялось решение комиссаров, враждебная этому решению партия тайно отправила своих людей в Екатеринбург, и там произошло убийство Царя и Его Семьи». Эти показания Бартельса тем более правдоподобны, так как он в московском консульстве отвечал за разведработу и связь с агентурой.

Однако, похоже, свои планы были у Якова Свердлова, которого у нас по инерции считают просто верным ленинским соратником, забывая, что по уровню своих амбиций он не уступал тем же Ленину и Троцкому. И зачастую вёл весьма самостоятельные игры. Вот ещё одно интересное свидетельство тех дней — бывшего сотрудника Дзержинского, ставшего впоследствии перебежчиком, Владимира Орлова: «В июле 1918 года, когда я опрашивал агентов в здании ЧК, посыльный принёс телеграмму, адресованную Дзержинскому, который находился рядом со мной. Он быстро прочитал её, побледнел, как смерть, вскочил на ноги и воскликнул: „Опять они действуют, не посоветовавшись со мной!“ — и бросился из комнаты. Что случилось?.. На следующий день мы узнали новость. Императорская семья была расстреляна без ведома ЧК! Самовольно, по указанию Свердлова и кого-то из высших бонз в Центральном Комитете коммунистической партии…»

И Орлов делает вывод: «По общему мнению, сложившемуся в ЧК, в Революционном Трибунале и в Кремле, решение об убийстве было принято единолично и реализовано собственной властью Свердлова. Он осуществил подготовку втайне от товарищей и только после казни поставил их перед свершившимся фактом».

А почему цареубийство вызвало такой переполох в ВЧК, понять тоже нетрудно, рассуждает историк Валерий Шамбаров. Это преступление на самом деле было иррациональным с политической точки зрения. Во-первых, в сложной для большевиков обстановке лета 1918 года Романовы были гораздо полезнее для них живыми — в качестве заложников. Это была лишняя козырная карта для торга с теми же англичанами, французами, немцами. Во-вторых, официальная версия убийства не выдерживала критики. Чехи и белогвардейцы находились ещё довольно далеко. Экзекуция совершилась в ночь на 17 июля, а Екатеринбург пал только в августе. В конце концов, ничто не мешало эвакуировать Царскую Семью — дорога на Пермь и Вятку оставалась свободной. В-третьих, наступали на Урал отнюдь не монархисты, а революционеры-учредиловцы. Они боялись монархии даже сильнее, чем большевиков. И никаким идейным, объединяющим знаменем Император для них стать не мог. Если бы даже он и попал в их руки, Романовых мог ждать только новый арест. Эсеровское правительство потом даже колебалось, назначать ли следствие по делу о цареубийстве — не будет ли это слишком «контрреволюционно»?

Надо сказать, что Яков Свердлов вел свою собственную игру. Он вообще был личностью незаурядной — в отличие от Троцкого, Зиновьева, Ленина и Бухарина, он не только умел пописывать статейки и выступать с речами, но и был талантливым организатором, не чуждавшимся и черновой работы. Неплохо проявил себя в подполье, в том числе и в планировании и осуществлении пресловутых «экспроприаций». Внёс непосредственный вклад в организацию Октябрьского переворота, в разгон Учредительного собрания. Сумел превратить Съезд Советов и ВЦИК из хаотического митинга в подконтрольный большевикам аппарат по штамповке нужных им декретов. Подмял под себя Советы и их исполкомы на местах, расставлял всюду своих людей. А Екатеринбург и Уралсовет вообще были укомплектованы его старыми товарищами ещё по революции 1905 года.

Историк Валерий Шамбаров так пишет про екатеринбургское советское руководство: «Уральский областной Совет. Председателем его был Белобородов, в руководство входили Голощёкин, Войков, Сафаров, Дидковский, Вайнер, Сыромолотов, Юровский, Быков, Жилинский, Чуцкаев. В своей книге О.А. Платонов сообщает: «Работая в уральских архивах и фондах музеев, я просмотрел десятки дел лиц, так или иначе причастных к убийству Царской семьи, и вскоре выявил важную закономерность. Все организаторы и ключевые исполнители убийства были боевиками боевой организации РСДРП, возникшей на Урале в конце 1905 — начале 1906 года под руководством Я.М. Свердлова».

Подметим: кроме троих — Голощёкина, Войкова (Вайнера) и Сафарова (Вольдина). Хотя и они были направленцами Якова Михайловича, а Голощёкин — его, так сказать, персональным и полномочным послом. Должности они занимали разные — то комиссара продовольствия, то юстиции, то снабжения, то — по безработице. Это роли не играло. Они были здешней властью, и этим всё сказано. А Урал, таким образом, стал личной «епархией» Свердлова.

Так что заявления Владимира Соловьева о том, что раз нет документов, подтверждающих прямое участи Свердлова, то и претензий к нему быть не может, несколько наивно. Ясно, что эти люди с их опытом конспирации и подполья могли запросто обходиться и без письменных директив. А вот такую «самодеятельность», как убийство Императора и всей его семьи без разрешения «шефа», они вряд ли могли себе позволить. К тому же им и так предстояло неприятное разбирательство с московским начальством об обстоятельствах падения Советской власти на Урале.

Да и кое-какие следы всё же остались — их нашёл еще в 1919 году следователь Соколов, когда вёл расследование убийства Императорской Семьи. Соловьев, кстати, уважительно отзывается об этой работе, однако некоторые его материалы считает недоказуемыми. К примеру, Соколовым была найдена зашифрованная телеграмма, отправленная екатеринбургскими большевиками своему руководству: «Передайте Свердлову что все семейство постигла та же участ что и главу оффициально семия погибнет при евакуации».

Позже в газете «Белградский вестник» была помещена статья «Кто убил Царскую Семью?». Вот часть текста этой статьи: «Когда большевики и местный Совдеп при приближении белых вынуждены были спешно покинуть Екатеринбург, то впопыхах они оставили на телеграфе телеграфные ленты зашифрованных переговоров по прямому проводу между евреем Свердловым и Янкелем Юровским (Екатеринбург).

Все эти данные, не вошедшие в книгу Соколова об убийстве Царской Семьи, были лично сообщены Соколовым в октябре 1924 года, то есть за месяц до внезапной своей смерти, его другу".

Олег Платонов выяснил и личность этого друга, и то, что он сам видел и телеграфные ленты, и расшифрованный текст.

Любопытно также, что скончался Соколов накануне намеченной им поездки в США, где должен был выступать на стороне Генри Форда против банковского дома «Кун и Лоеб», которым заправлял Яков Шифф.

Личность последнего заслуживает особого внимания. Якоф Шифф был одним из крупнейших банкиров США, владельцем банка «Кун и Лоеб», уступавшего по объемам своих активов только империи Моргана. Он же был одним из основателей Федеральной резервной системы США. К России же он испытывал искреннюю ненависть. И активно помогал Японии во время русско-японской войны 1904−1905 гг. Другим его «хобби» была поддержка российских революционеров.

По данным французской разведки, только через Шиффа российские революционеры в 1915—1917 гг. получили на подрывную работу не менее 12 млн долларов, писал Василий Шульгин ($ 350 миллионов в пересчёте на 2007 год). Сам Шифф хвастался перед смертью, что он «потратил $ 21 миллион, чтоб низвергнуть русского царя» ($ 600 миллионов в пересчёте на 2007 год).

Среди его «содержантов» были и такие известные персоны, как Лев Троцкий и Николай Бухарин. Нет подтвержденных данных, что среди них был Яков Свердлов — зато его брат Вениамин подвизался в нью-йоркском офисе «Куна и Лоеба».

По другому вопросу, регулярно поднимаемому при обсуждении убийства Царской семьи, — о её ритуальном характере, следователь Соловьев в своем интервью агентству «Интерфакс-Религия» всячески отрицает этот факт. Однако Валерий Шамбаров приводит следующее свидетельство исследователя Олега Платонова: «Какие ритуальные танцы они совершили на месте злодеяния, нам неизвестно, но после их ухода на южной, обращенной к храму Соломона, стене комнаты, где погибла Царская семья, остались две надписи, объясняющие значение совершенного здесь ритуала».

Эти надписи были потом обнаружены следователем Н.А. Соколовым. Первая — по-немецки, две строки из стихотворения Гейне «Валтасар»:

(«В эту самую ночь Белшацар был убит своими слугами»).

Другая надпись — четыре каббалистических знака. Три из них — буквы «л» разных алфавитов, «ламед» арамейского, «ламед» самаритянского и «ламбда» греческого. Четвертый знак — косая черта. Причем буквы изображены перевернуто, «вверх ногами».

Относительно первой надписи следствие пришло к выводу, что сделал её еврей, очень хорошо знавший Гейне в подлиннике. Поскольку Гейне писал стихотворение о Валтасаре, не любившем евреев и за это понесшем кару, и имя дал в иудейской транскрипции, Белшацар. А автор надписи счёл возможным пропустить из оригинала слово «aber» — «однако», имеющее смысл в контексте всего стихотворения, но не отдельной надписи. И «скаламбурил», добавив в имя букву «t». В подлиннике — Belsazar. Но с добавлением буквы окончание имени получается «tzar» — то есть «царь» в немецком написании.

Расшифровку второй надписи впоследствии вёл ученый-востоковед, знаток магии, М.В. Скарятин. Дело это было очень непростое и неоднозначное. Поскольку в кабалистике буквы имеют и символическое, и цифровое, и астрологическое значение, особое значение могут иметь и сочетания букв, и сочетания самих значений, «суммирующихся» разными способами. О.А. Платонов излагает рассуждения и аргументы Скарятина. Я же процитирую только результирующий итог: «Здесь, по приказу тайных сил, Царь был принесен в жертву для разрушения Государства. О сем извещаются все народы».

Вообще же о склонности Якова Михайловича Свердлова к самому мрачному мистицизму рекомендую более подробно прочитать в книге Валерия Шамбарова «Оккультные корни Октябрьской революции».

Другой наш современный историк, Пётр Мультатули также выражает недоумение позицией Следственного комитета. «Совершенно очевидно, что никакой Уралсовет не делал и шага без одобрения большевистского центра, а конкретно Якова Свердлова, так как в 1918 году ситуация в Екатеринбурге полностью контролировалась именно Свердловым», — заявляет он. «Так, в преддверии убийства Царской семьи Юровский организовал в Екатеринбурге убийства родственников Ленина — Ардашевых, — напоминает Мультатули. — Можно себе представить, чтобы подобные расправы над родственниками главы советского правительства Юровский проводил без санкции Свердлова?»

«Странным выглядит утверждение, что не существует „официального решения“ об убийстве Царской семьи. Конечно, не существует! Ни Свердлов, ни Ленин не были бы выдающимися конспираторами, если бы все свои преступные планы объявляли „официально“. В убийстве Великого Князя Михаила Александровича, в убийстве Алапаевских мучеников, в расстреле адмирала А.В. Колчака в 1920 году мы видим тот же большевистский почерк, что и в убийстве Царской семьи: преступления совершались тайно, по приказу из центра, причём ответственность за принятие этих решений брали на себя местные партийные власти. При этом тела жертв, как правило, уничтожались без следа», — отслеживает тенденцию Мультатули. Он также припоминает, что «именно Свердлов проводил спешное расследование по «делу» Ф. Каплан, и именно по его приказу Каплан быстро расстреляли и на территории Кремля сожгли в бочке. Кстати, этот метод заметания следов по-свердловски, то есть сожжение трупов, невольно приводит нас к Ганиной Яме. О том же свидетельствует и имя человека, руководившего «расследованием» дела Каплан — Яков Юровский.

А вот, например, телеграмма Ленина по поводу расстрела Колчака: «Шифром. Склянскому: Пошлите Смирнову (РВС 5) шифровку: Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске. Ленин. Подпись тоже шифром. Беретесь ли сделать архинадежно?»

Как видим, всё очень схоже с убийством Царской Семьи. Тайное «архинадежное убийство», «белогвардейский заговор», как предлог для убийства, бесследное сокрытие трупов.

Между прочим, Ленин впоследствии не скрывал свою причастность к убийству Царской Семьи: «Мы выкинули вон всю монархическую нечисть, как никто, как никогда».

Н.К. Крупская в своих мемуарах причисляет мужа и себя к числу убийц Царской Семьи: «Чехословаки, — пишет она, — стали подходить к Екатеринбургу, где сидел в заключении Николай II. 17 июля он и его семья были нами расстреляны…».

Поэтому из всех вышеприведенных прямых и косвенных свидетельств утверждение официального представителя Следственного комитета об убийстве Царской Семьи на основании «самостоятельного решения» Уралсовета выглядит откровенно притянутым за уши.

И здесь можно согласиться с Петром Мультатули: мало того, что позиция СКП уязвима и с исторической стороны, и с правовой, она имеет еще одну опасную тенденцию: вольную или невольную попытку обелить организаторов одного из самых гнусных и кровавых преступлений в отечественной истории, и свести его до обычной уголовщины.

http://news.km.ru/tochka-v-dele-ubiistva-tsarskoi-semi-eshche-ne-postavlena