Русская православная церковь в 2010 году. Что было важного?

Ярчайшая характеристика года — масштабная неготовность государственных структур к выполнению своих прямых обязанностей в трудных обстоятельствах.

Возьму на себя смелость сказать, что в жизни православных за прошедший 2010 год, за исключением одной темы о которой пойдет речь ниже, ничего особенно значимого не произошло, все как-то привычно и понятно.

Безусловной новизной уходящего года, по моему мнению, стала с одной стороны глубокая неспособность власти заботиться о народе и с другой стороны, тема ничтожности человеческого достоинства. Коррупция и «бабло» явно побеждают. Власть слишком увлеклась чем-то, может быть, и важным, но часто не имеющим отношения к живым людям. Вспомним истории с наркоборцами, пожары, ремонт на ленинградке, теракт в московском метро, убийство ни в чем неповинных людей в Кущевской, мигалки, погром на Манежной, обледенелые аэропорты и массовые отключения целых поселков от электроэнергии и тепла в подмосковье. Прибавлю сюда один мелкий, но очень знаковый штрих, безбожно высокие цены на такси при чрезвычайных ситуациях — после терактов и в аэропортах.

Кто-то был уверен, кто-то догадывался, многие вдруг поняли, что россияне живут в карточном домике. Оказалось, что вслед за инфраструктурой человеческой, наконец-то прогнила и инфраструктура материальная, обновить которую за обозримые сроки невозможно. В итоге пренебрегают людьми. Сравнительно небольшие трудности или достаточно ясные происшествия на протяжении года приводят к несоизмеримым социальным последствиям. Многие от кого зависит жизнь и благополучие граждан живут сегодняшним днем, отказываются думать не то, что на пять, но и на два шага вперед.

Ярчайшая характеристика года — масштабная неготовность государственных структур к выполнению своих прямых обязанностей в трудных обстоятельствах. Не имея опыта позитивной активной общественной жизни, не имея опыта позитивной самоорганизации в общественных институтах, народ все более уставший, а порой и озверевший старается хоть в чем-то проявить себя, быть услышанным и понятым. Именно это привело к удивительной солидарности людей и их самоорганизации, прежде всего, в информационном пространстве, прежде всего, в Интернет. Но люди, народ стараются как могут компенсировать недостатки и в реале: тушат пожары, создали общество «синих ведерок» и протестуют против мигалок; выплескивают свой гнев на «приезжих»; развивают кустарные формы борьбы с наркомафией и еще более кустарные формы реабилитации наркоманов; пока только в интернете, но уже массово протестуют против чудовищных условий лечения детей в больницах.

Русская Православная Церковь не отделена от народа. Это чистая правда, ибо в храмы ходят те же люди, что и по улицам. Общие настроения схожи. Мы помним очень мощную и яркую реакцию церковной общественности и священноначалия на пожары, на дело Бычкова, на теракты, на погром на Манежной.

Я вижу, что общество российское с интересом, а порой и благодарностью стало относиться к откликам и помощи со стороны общества церковного. Для постсоветской России, по моему мнению, это нечто новое. Авторитет церкви в 90-х годах прошлого века был очень велик, но там стоял другой вопрос — вопрос выбора пути развития и жизни страны. Церковь была гонима большевиками, она была зримым воплощением мученичества, несгибаемого подвига, духовной нравственной силы. Теперь же все иначе. Период возрождения русского Православия, период восстановления разрушенных храмов закончен. Начался период строительства новых церквей, период стабильности, период выстраивания новых отношений с обществом, период сотрудничества.

И вот оказалось, что важный, чуть ли не главный вопрос года, обращенный к Православной Церкви — это вопрос отношения к властям. Людей при всей их разности и даже непримиримости сейчас объединило недовольство властями и страх перед будущим. Я лично сейчас далек от мысли, что Русская Православная Церковь должна противостоять «партии и правительству». Но я вижу, что непроговоренность этого вопроса, отсутствия разговора с обществом на острые и протестные темы все больше вызывает недоумение.

Вторая тема этого года — унижение человека, пренебрежение человеческим достоинством. Она тесно связана с первой — практической, но более мировоззренческая, что ли, философская. Почему-то именно в этом году очень ясно прозвучал в России вопрос о ценности человеческой жизни. Помню дискуссии о инвалидах-недочеловеках, о наркоманах-неличностях, об отсутствии прав у детей, о том, что «приезжие» — люди второго сорта и т. д.

Как ни крути, а мировоззренческие вопросы — это уж тема Церкви, ну или если хотите тема религии. Нельзя отрицать, что если мировоззрение повреждено, если оно хищническое, самодостаточное, агрессивно-националистическое, то, не смотря на внешнее благополучие и тем более при внешнем беспокойстве, где-то обязательно прорвет, какие-то люди пострадают. Я и не думаю говорить, что христианские ответы на ключевые вопросы бытия надо принять всем, да еще и в приказном порядке. Мне важно донести мысль, что Православная Церковь — одна из немногих частей общества, где принято размышлять о призвании и достоинстве человека, о добре и зле. И, что самое интересное размышлять не на основе конъектурных преходящих установок, а на основе непреходящих заповедей христовых. Вне каких либо популярных сегодня идей, любой человек может открыть Евангелие и узнать не много ни мало Божий взгляд на нашу жизнь. Из опыта христиане знают, что навык подобных размышлений бывает очень полезен.

В этом смысле я вижу и чувствую интерес и доверие к голосу Православной Церкви. Но я вижу, что этот интерес сопряжен с ожиданием диалога. Нет уже былого безоговорочного принятия всего, что ассоциируется с православием. Но есть еще желание со стороны общества и возможность со стороны Церкви говорить друг с другом о человеке, слышать друг друга.
Я абсолютно убежден, что слово и жизненный пример христианина, свидетельствующего о заповедях Божиих и о христианской вере в человека, способно остановить многих людей от зла, прежде всего, от зла человеконенавистничества, в чем бы оно не выражалось: в абортах, в брошенных детях, в насильном лечении зависимых людей, в насилии против детей, в ненависти к «гостям столицы», в хищническом отношении таксистов и авиаторов к пассажирам.

Я вижу, что именно этот год, поставив проблему человека в нашей стране на главное место, показал нам, что от Православной Церкви ждут заступничества, печалования перед властями за народ и за тех, кому сейчас больно и трудно, и ждут честного разговора о том, что значит быть человеком в современном мире, ждут и примера человечного отношения к людям.

Наконец-то православная церковь обрела стабильность, завершена реформа церковного управления, начинаются массово возводиться новые храмы, Патриарх Кирилл для многих и очень многих граждан стал духовным лидером и учителем. Важность этого года в том, что до этого от Церкви ждали большей частью религиозного культа, способного решить вполне бытовой запрос о благополучии и здоровье. Этот запрос и остался, но экономические, политические, национальные катаклизмы со всей остротой поставили вопрос о человеке. И Церковь не может не откликнуться. Вопрос в том, что это будет за отклик?

Я думаю, наступающий год будет в чем-то переломным, вектор православной христианской жизни, заданный в ближайшее время, останется надолго.

http://www.aif.ru/society/article/40 115