Неудавшийся выход в реал

В разных городах нашей страны прошли митинги против закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Эти митинги были широко разрекламированы с социальных сетях, как «общероссийская акция протеста». Сетевые дневники (блоги) с тысячами подписчиков публиковали горячие призывы организаторов. Как говорили устроители митингов, «должно сказать свое слово гражданское общество», в листовке перечислялись города, в которых это общество должно было громко заявить о своей антицерковной позиции. Акцию сразу поддержало политическое движение «Солидарность». Власти, несмотря на недавние беспорядки, митинги разрешили. Люди могли выразить свое неприятие церковной реституции свободно, легально, не опасаясь разгона или каких-либо репрессий. Это хорошо — у людей должна быть возможность высказать свое мнение, и они его высказали. Однако интересным оказалось и другое — сколько людей в этих благоприятных условиях пришли выразить свой протест против возвращения Церкви ранее принадлежавшего ей имущества.

Судя по фотографиям, митинги в разных городах собрали от нескольких человек до пары десятков; учитывая, что какую-то часть собравшихся составляли фотографы, журналисты и зеваки, такая малочисленность находится на грани полного отсутствия. Борцам с клерикализмом не удалось привлечь под свои знамена практически никого; и проводить эти митинги вообще было большой стратегической ошибкой с их стороны. Активный шум в интернете мог создавать впечатление многочислености, того, что «общественность против», кампании перепостов в «Живом Журнале» выглядеть каким-то массовым движением, борцы с церковной реституцией могли делать вид, что их много и голос их звучит устрашающе и громко. Но попытка, как говорят в интернете, «развиртуализации», «выхода в реал», кончилась тем, что вышли практически только непосредственные организаторы. Негодующая общественность свелась к, в лучшем случае, десятку активистов. Только вороны, рассевшись на ограждениях, внимали их речам.

Грозные предостережения организаторов акции: «мы предупреждали, что ничем не ограниченная передача огромной собственности РПЦ неизбежно приведёт к социальной нестабильности» кончились ничем; мы не увидели не только обещанной нестабильности, но и сколько-нибудь многочисленных митингов протеста.

Митинги — вернее их впечатляющий неуспех — сделали очевидными несколько фактов, на которые стоит обратить внимание. Как оказалось, антиклерикализм в нашей стране не является ни организованным движением, ни сколько-нибудь массовым настроением. Эта реальность оказалась скорее виртуальной, и попытка ее перевести в реальный мир кончилась ничем. Люди у нас могут устраивать массовые выступления — и даже беспорядки — когда они чем-то действительно встревожены или разгневаны. Но, похоже, церковная реституция вызывает такие эмоции очень мало у кого. Политические силы, которые пытаются сыграть на антиклерикальных настроениях, ставят даже не на хромую, а на совершенно мертвую лошадь.

Те опасения, которые высказывали некоторые из организаторов акции — относительно сохранности произведений церковного искусства — однако, стоит воспринимать со вниманием. Но в этом отношении Церковь и специалисты-музейщики не враги, а естественные соработники. Церковь горячо заинтересована в сохранении своего векового достояния, и тут диалог о том, как это лучше сделать, вполне уместен и уже идет. С митингами ничего не получается; поэтому лучше ограничиться диалогом.

http://www.radonezh.ru/analytic/13 610.html