 |
| Религия и СМИ | Филипп Щипков, Кирилл Михайлов | 16.01.2004 |
Кирилл, каким образом, на твой взгляд, религия должна быть представлена в средствах массовой информации?
Подход к религиозной тематике у СМИ зачастую однобокий и малосодержательный. На страницы газет или в эфир попадают либо шумные церковные события (например, 100-летие канонизации Серафима Саровского), либо большой праздник (Рождество, Пасха), либо церковные скандалы (имущество, кадровые скандалы, внутрицерковные интриги), либо церковно-политический аспект церковной жизни. Вопрос присутствия Церкви в средствах массовой информации — это очень существенный вопрос для церкви. Сама церковь никакой активной позиции в этом вопросе не занимает. У неё, конечно, есть свои печатные издания, несколько передач на телевидении, но, мне кажется, что для церкви в современной ситуации было бы большой ошибкой попытаться занять заметную и соответствующую своим размерам нишу в СМИ.
Современные средства массовой информации — порождение новой культуры, которая начала складываться ещё в эпоху просвещения. СМИ с их т.н. «медийным дискурсом» — это особое социальное явление, которое очень далеко от традиционной культуры — одним из источников которой являлась религия. Для церкви было бы важно состояться как серьёзная общественная сила, которая свидетельствует о Евангельской истине. Церковь является для общества авторитетом, голосом к которому оно прислушивается, сталкиваясь со сложными проблемами. Это не значит, что Церковь должна занимать активную политическую позицию, напротив она должна занимать активную социальную позицию. Если церковь найдёт язык, на котором можно будет говорить с людьми как неверующим, далёкими от церкви, так и людьми близкими к церкви, если она в современных условиях научится свидетельствовать о той истине, которой она служит то, тогда церковь будет играть совсем иную роль в средствах массовой информации. Она престанет быть этнографическим заповедником или одним из источников скандалов в жёлтой прессе. Церковь сможет присутствовать в СМИ как очень важный и нужный сегодня нравственный голос.
СМИ прежде всего предлагают потребителю определённый информационный продукт. Они успешны и востребованы только в том случае, если предлагаемый продукт интересен потребителю. То, что для Церкви является самым существенным — её проповедь о Христе Воскресшем, никаким образом не вписывается в язык современных средств массовой информации. СМИ могут рассказать о Пасхе, потому что много людей приходит в церковь, но этим всё и ограничивается. В этом смысле церкви и не нужно стремиться использовать СМИ как одну из площадок для проповеди. Например, в последние годы неоднократно звучали призывы создать православный телеканал. Это была бы затея абсолютно провальная, а для имиджа Церкви — просто вредоносная. Телевидение имеет свои наработанные законы, свою сложившуюся востребованность зрителя. Телевидение — это, прежде всего, рейтинг. Какой рейтинг будет у православного канала?
В таком случае может быть полезнее сосредоточиться на создании светской православно ориентированной газеты?
Здесь противоречие в определении. Газета может быть либо светской, тогда она работает по законам любой нормальной газеты, либо конфессиональной как «Церковный вестник», которая рассчитана не на любого читателя, а на определённую аудиторию.
Очень специальное СМИ. Для своих. Газета, которая попытается сохранить свой конфессиональный окрас по определению будет маргинальной, она будет интересна очень небольшой группе людей. Это люди, которые не только регулярно ходят в церковь, но и читают специальную церковную газету. Если по социологическим данным людей, которые ведут церковный образ жизни — около пяти процентов, то сколько из них готовы регулярно читать церковную газету?
Я не думаю, что церкви надо стремиться обрести площадку для проповеди именно в СМИ. Церковь должна быть открыта обществу, свидетельствовать современному человеку о Христе Воскресшем, и делать это таким образом, чтобы сами журналисты шли в церковь. В обществе должна сложиться такая ситуация, при которой, если возникает вопрос о генетически модифицированной пище и клонировании человека, сами журналисты знали, что помимо экспертов медиков, физиков и биохимиков, есть эксперты другого рода, которые могут коснуться другой важной стороны вопроса. Если церковь выйдет за рамки церковной ограды, если она сумеет представить достаточное количество авторитетных, мудрых людей, которые будут владеть современным языком и будут говорить с современным человеком понятно и интересно, то тогда церковь, конечно же, будет востребована.
Но без СМИ церковь не сможет заниматься созданием своего положительного образа в обществе.
Церковь, безусловно, должна уметь работать со средствами массовой информации, для этого нужно создавать профессиональную пресс-службу. Эту функцию частично выполняет Отдел внешних церковных связей. Церкви нужна пресс-служба, которая могла бы оперативно реагировать на информационные поводы, так или иначе связанные с церковной жизнью, служба, которая могла бы профессионально их отрабатывать и защищать интересы церкви. И если «МК» или другое издание разворачивает широкую антицерковную кампанию в информационном пространстве, то церковь должна найти правильный подход в решении этой проблемы, потому что, несомненно, это удар по престижу церкви.
В чем ты видишь ошибки?
В большинстве поводов связанных с церковью, которые имели широкий общественный резонанс, (например, дискуссия о преподавании Основ православной культуры или вопрос о реституции церковных земель) со стороны церкви не было слышно последовательной и долгосрочной информационной кампании, которая помогла бы простому человеку понять что хочет церковь. Многие журналисты, особенно либеральные, видят в любых заявлениях церкви наступление на свободу демократического секулярного общества. Обе кампании и по ОПК, и по земле безусловно церковью были проиграны. Но при этом я вовсе не считаю, что церковь должна стать таким же игроком на медийном рынке, как газета или телеканал, но она должна научиться работать с этой новой для церкви реальностью.
Насколько сильно сегодня церковь включена в политический процесс?
Церковь не представляет из себя какой-то единой политической силы и не имеет вокруг себя сколько-нибудь значимого букета разных политических сил, которые были бы объединены принадлежностью к ней. Другое дело, что церковь на местах довольно сильно связана с политикой, но это политика несколько другого рода, это скорее сотрудничество Церкви с государственной властью. Церковь в нашей стране сохраняет уникальный статус — статус социального института, который остаётся очень важным для людей. По опросам церковь это тот институт, который по уровню доверия находится на первом месте в обществе. Церковь сегодня, безусловно, востребована государством, и я надеюсь, что священноначалию хватит мудрости соблюдать баланс в отношениях с властью, и в тоже время проявлять готовность принимать участие и в государственном строительстве тоже.
Может ли действующий политик публично свидетельствовать о своей религиозной принадлежности?
Если они этим не нарушают действующего законодательства о свободе совести, то это их личное дело. Естественно, когда президент приходит в церковь, то это свидетельствует о его позиции и отношении к церкви. Я считаю, что действующий политик имеет полное право ходить в церковь или не ходить туда. Посмотрим на президента Америки Джорджа Буша Младшего, это человек, который убеждён, что Иисус Христос просто дал ему такую миссию на свете, вести «новый крестовый поход». И это президент страны, которая объявляет себя защитницей демократии и эталоном свобод.
Имеет ли политик моральное право использовать авторитет церкви?
Я могу сказать как верующих человек, что церковь открыта для всех, и что Христос поругаем не бывает. Если политик появляется перед объективами телекамер только для того, чтобы добавить себе рейтинг, что с этим можно сделать? Не смотря на то, что сейчас много говорится о поиске некоторой новой симфонии церкви и государства, государство ещё само не очень понимает как ему вести себя с церковью. Декларируется, что исторически РПЦ является традиционно доминирующей конфессией для России, но с другой стороны, когда речь заходит хотя бы о частичной реституции церковных земель, вдруг вся политическая машина даёт сбой. А Церковь не умеет внятно формулировать свою позицию и пропагандировать её.
