 |
| Православие.Ru | Сергей Мазаев | 08.12.2010 |
Великий русский философ Иван Ильин говорил, что «мир управляется из детской».
Смена поколений происходит очень быстро и через какие-нибудь четверть века национальную и мировую политику начинают осуществлять вчерашние выпускники ВУЗов. Любая общественная деятельность по сути является ничем иным, как выражением мировоззрения и воспитания человека. Его система этических и эстетических ценностей проецируется во вне и определяет то, что принято называть парадигмой общественного сознания или «духом времени».
Поэтому было бы ошибкой полагать, будто реформа МВД, о которой сегодня так много говорят, инициирована исключительно руководством страны и сводится к определенному комплексу административных мер. На самом деле, реформа любой общественно-государственной структуры представляет собой перманентный эволюционный процесс естественной смены поколений. Современная методология науки описывает этот процесс на примере смены парадигм, господствующих в научных сообществах: новые научные теории побеждают отнюдь не потому, что они лучше обоснованы, а потому, что их носители — вчерашние студенты и аспиранты — в течение короткого по историческим меркам промежутка времени начинают замещать предыдущие поколения профессоров, уходящих на покой. Точно таким же образом в какие-нибудь двадцать лет видоизменилось МВД образца Щелокова.
Учитывая это обстоятельство, следует признать, что основные усилия по реформированию МВД должны быть направлены на воспитание молодых сотрудников, проходящих в настоящий момент подготовку в высших учебных заведениях системы внутренних дел. От того, насколько удастся развить успех на этом фронте, будет зависеть исход всей кампании. В противном случае наша реформаторская парадигма, не получив поддержки «свежей крови» попросту уйдет в исторический архив.
Статистика правонарушений, совершенных сотрудниками органов внутренних дел за последние два года, наглядно демонстрирует, сколь опрометчиво передавать человеку власть и знания о методике расследования преступлений, не имея гарантий его лояльности тем целям, которые ставит перед собой государство в целом и Министерство внутренних дел в частности. Наиболее вопиющие случаи нарушения закона, вызывающие серьезный общественный резонанс и наносящие особо жесткие удары по репутации Министерства, имеют место в основном в младшем и среднем эшелонах, то есть на старте или в середине личной карьеры сотрудника. А значит, особое внимание необходимо уделить работе институтов гуманитарной безопасности, отвечающих за формирование морально-нравственного имунитета сотрудника на начальном и серединном этапе его профессионального становления.
Исходя из вышесказанного, можно предложить первоочередной комплекс мер, призванных исправить ситуацию.
1. Усиление гуманитарной компоненты образования в высших учебных заведениях МВД
Сотрудник МВД в некотором смысле солдат. Он призван быть волевым фактором истории. Его задача — ради сохранения жизни преодолевать неблагоприятную политическую конъюнктуру. Если гражданский убегает от врага или смиряется с ним, то солдату такая позиция не подобает — он должен во что бы то ни стало «держать высоту». Сегодня в обществе сложилась конъюнктура правового нигилизма и экономической безответственности. Противостоять ей сложно. Но именно к этому и призван сотрудник милиции. Не следует думать, будто мужество как способность противостоять тотальному давлению обстоятельств является исключительно врожденным качеством. Один и тот же солдат может сражаться лучше или хуже — в зависимости от того, насколько ему лично дорого то, что он защищает. Как известно, первое крупное поражение в Европе гитлеровцы потерпели под Москвой. Столица Советского Союза была для ее защитников предметом ясным, ценным, лично связанным с каждым. Таких предметов современная культура человеку не дает. Вот и сотрудник милиции, принимая присягу, едва ли может объяснить, чем является для него Отечество. Здесь не приходится говорить не только о личной эмоциональной связи — зачастую даже само содержание этого понятия трудно выразимо. Та же самая ситуация с понятиями добра и зла и прочими классическими категориями этики. То, что для офицера царской и позже Советской армии, было наполнено серьезным смыслом (честь, долг, совесть), современному человеку представляется пустым звуком и поводом для глумления. Плохо обстоит дело с образами героя и примерами для подражания.
Таким образом, зачастую мы выпускаем из наших вузов человека, вооруженного знаниями и навыками криминалиста, но не даем ему самого главного — сверхмотива для службы. Неудивительно, что главным основанием для работы в органах внутренних дел для самолюбивого человека становится возможность приобщиться к власти, для бездарного и ленивого — перспектива без труда добывать легкие деньги, для слабого — чувство принадлежности к мощной корпорации, способной дать силу и личную защиту от общественного произвола.
Минимум гуманитарного образования традиционно составляют три предмета: история, философия и литература.
История привязывает человека к земле. Она показывает человеку его самого уже не как индивида, но как часть большой и славной общины, перед лицом которой осуществляются все его жизненные дела. История дает личности человека образцы для подражания и наполняет конкретным смыслом понятие Отечества, превращая его в реальную ценность, переживаемую на эмоционально-психологическом уровне. Именно история превращает административный центр России в ту самую Москву, которую наш народ, жертвуя жизнью, защищал в декабре сорок первого. Но история начинает работать подобным образом только в том случае, если она не становится частью теории диалектики. Там, где история преподается как процесс объективации неких безликих законов развития, ее воспитательная ценность стремится к нулю. То же самое происходит в том случае, когда история подменяется историографией, где основным оценочным критерием является знание дат и цифр, память о том, кто кого сместил в ходе борьбы за власть и т. п.
Философия способна привязать человека к вечным ценностям, которые он призван осуществить в ходе своей личной истории. Она ориентирует человека по вертикали, размещая его в проблемном поле добра и зла. Изучая философию, человек привыкает жить с мыслью, что его любое действие неизбежно оказывается по ту или иную сторону этой границы, имеет определенные неотвратимые последствия и в конечном итоге определяет его судьбу. Надлежащие занятия философией сами по себе служат исправлению нрава, потому что, хорошо зная мировые пути добра и зла, никто в здравом уме не пожелает бесславия и зла самому себе. В наших ВУЗах при изучении философии упор делается не на этику, а на метафизику и диалектику, на теорию познания и методологию науки. В ряде случаев преподавание вообще сводится к истории философии и доксографии, где оценочным критерием становится знание философских школ и направлений, способность распознать взаимное влияние идей и пр. Как уже было сказано, милиционер в некотором роде солдат: его не интересуют и ему не полезны отвлеченные рассуждения о сущем. Тому, кто призван противостоять давлению обстоятельств, важно по сути одно: духовно-интеллектуальные источники личного мужества. Поэтому особую ценность здесь приобретает разговор о мужестве и чести, о долге и любви.
Литература в триаде вышеназванных академических дисциплин играет едва ли не ключевую роль. Дело в том, что теоретически знать добро и практически поступать хорошо — не одно и то же. Для реализации в ходе практической деятельности нормы этики должны быть обоснованы эстетически. Иначе говоря, только тот способен поступить хорошо, кто ясно видит красоту положительного поступка. Телевидение, как об этом уже много говорилось, пытается облечь зло в эстетические формы, героизируя образы преступников и асоциальных личностей. Естественным противоядием против массового искусства, которое в средние века называли «балаганом для черни», традиционно является развивающая эстетический вкус классическая литература. Но курс литературы по неясной причине вообще исключен из обязательной программы высшего образования. (Школьный курс не в счет, потому как очевидно, что в пятнадцать — шестнадцать лет понять, о чем говорит Достоевский, способны единицы).
Итак, с целью усиления гуманитарной компоненты образования сотрудников МВД следует ввести в высших учебных заведениях Министерства курс под рабочим названием «Мировая художественная литература», а также отредактировать учебные программы по курсам «Философия» и «Отечественная история» в соответствии с вышеуказанными соображениями о морально-нравственной воспитательной функции этих дисциплин. Преступность есть ничто иное как видимое социальное проявление невидимой культуры зла. Тот, кто становится на путь борьбы с преступностью, не изжив этой культуры внутри себя через надлежащее гуманитарное образование и воспитание, останется лоялен преступности. А судьбы двойных агентов, как правило, незавидны.
2. Взаимодействие с традиционными духовными институтами
Основная цель данного взаимодействия — налаживание и укрепление неформальных личных контактов с представителями традиционных религиозных конфессий. Эту работу можно возложить на сотрудников воспитательных отделов, существующих в высших учебных заведениях МВД, в обязанности которых как раз и входит организация и проведение экскурсий, концертов, спортивных состязаний, туристических походов и пр. Давно известно морально-нравственное влияние дружбы на человека: «скажи мне, кто твой друг, — и я скажу, кто ты». Дружба, завязавшаяся между будущим офицером милиции и будущим священнослужителем, со временем способна выполнять роль морально-дисциплинарного института гораздо эффективнее инспекции по личному составу. Важно только чтобы эти встречи не вырождались в праздные, «тусовочные» мероприятия. Как справедливо заметил Экзюпери, «братьями нельзя быть просто так. Братьями можно быть только в чем-либо». Поэтому основанием для прочной дружбы должна быть совместная общественно-полезная деятельность, например, совместный общественно-полезный труд, охрана культовых сооружений во время больших религиозных праздников, спортивные состязания и т. д.
3. Возрождение товарищеских судов чести.
Для человека высокой культуры характерно обостренное чувство совести, которое выступает основным морально-нравственным регулятором его деятельности. Поскольку низкий личный уровень культуры подавляющего большинства сотрудников милиции как раз и является частью обсуждаемой сегодня проблемы, очевидно, что воспитательные мероприятия, апеллирующие к институту совести, заведомо не могут принести должного результата. Часто при проведении личной воспитательной беседы сотрудник вполне искренне не понимает обвинительного тона обращенной к нему речи инспектора по личному составу. А потому представляется целесообразным задействовать внешние институты по реанимации ослабленного чувства совести, важнейшим из которых является товарищеский суд чести.
Существует множество вариантов организации судов чести с учетом специфики конкретного подразделения. В общем виде сценарий его работы выглядит следующим образом. Из числа наиболее заслуженных и авторитетных сотрудников подразделения избирается президиум в составе нескольких человек (как правило, наиболее ответственно к подобной общественной работе подходят бывшие сотрудники, вышедшие на пенсию). Регулярно (например, раз в месяц) проводится заседание суда чести от имени его президиума рассылаются приглашения по возможности большему числу сотрудников. В ходе заседания рассматривается дело провинившегося, которого обязывают дать публичное устное объяснение содеянному. Наказание может быть формальным, потому что по сути оно не имеет воспитательного значения. Все дело в колоссальном психологическом давлении, которое испытывает провинившийся, вынужденный к публичной исповеди. Хорошо известно, как психологически сложно человеку выдержать даже простое публичное выступление, не имея соответствующей практики. Здесь же моральное давление коллектива многократно усиливается презумпцией личной вины человека, проступок которого рассматривается в ходе заседания. Психологически очень несложно совершить что-то недостойное до тех пор, пока сохраняется возможность сделать это тайно. Уничтожая или минимизируя подобную возможность, суд чести делает задуманный проступок крайне затруднительным. Как известно из церковной практики исповеди, человека вполне реально может удерживать от греха перспектива необходимости рассказывать о нем священнику.
Таким образом, суд чести посредством психологического шока вполне способен реанимировать в человеке угасшее чувство совести, без чего никакие директивы, направленные на укрепление морально-нравственного качества личного состава, не могут быть эффективными. Кроме того, подобный механизм внутренней санации МВД позволит на ранних стадиях предотвращать значительное число преступлений, совершаемых сотрудниками. Как известно, преступлению почти всегда предшествует серия проступков, постепенно набирающих тяжесть. Вовремя обнаруженная подвижка ко злу позволит остановить инерционную силу, увлекающую человека к преступлению. Так что, возможно, суды чести избавят нас от необходимости позже оправдываться перед обществом.
Общественный надзор за деятельностью индивида, повсеместно отвергнутый сегодня как «пережиток коммунистического общества» должен быть восстановлен в МВД хотя бы в самом минимальном объеме. Без реально работающих институтов внутренней санации системы МВД все документы, регламентирующие поведение сотрудника на службе и в быту, наподобие «Кодекса профессиональной этики», останутся не более, чем благими пожеланиями.
4. Проведение целенаправленной медиа-пропаганды.
Всякий сотрудник милиции по своему родовому признаку, прежде всего, человек и потому на него также оказывает мощное влияние актуальная парадигма массового сознания, формируемая средствами массовой информации. Как известно, в каждом поколении появляется определенный процент людей врожденной криминальной направленности. Однако в наше время стремительно возрастает число преступлений, совершенных отнюдь не рецедивистами. Это говорит о том, что современный человек слишком легко соглашается на зло. Во многом это результат определенной политики массмедиа. Люди невольно копируют и реализуют в собственной жизни те модели и стереотипы поведения, которые тиражируются средствами массовой информации. Следует отметить, что в настоящий момент эти модели и стереотипы носят отчетливо криминогенный характер. Причем большая часть сериалов, ежедневно наполняющих эфир, прямо или косвенно посвящены деятельности правоохранительных органов. Весьма показателен в этом отношении сериал с многоговорящим названием «Ментовские войны». Это и ему подобные произведения современного «массового искусства» прямо настраивают наших сотрудников на противоправные действия.
Некоторое время назад министр внутренних дел Рашид Нургалиев уже говорил об аморальном и криминогенном характере популярной молодежной передачи «Дом-2». Однако это заявление, к сожалению, было проигнорировано руководством телеканала, в основном, потому, что оно не было поддержано со стороны других руководителей. Нам следует на всех уровнях настойчиво и упорно при каждом удобном случае заявлять о вредоносности осуществляемой сегодня информационной политики и использовать все рычаги давления на телеканалы, выпускающие в эфир контент, который нельзя расценивать иначе, нежели глупость или саботаж. Мы должны прямо заявить, что реформа МВД не может быть успешной, а морально-нравственный уровень людей, принимаемых на службу, — достаточно высоким до тех пор, пока паралельно нашим усилиям будет работать мощная пропагандисткая машина, направленная на воспроизводство аморального и криминального типа личности. Следует признать, что руководство большинства телеканалов настроено по отношению к милиции отнюдь не лояльно и, несомненно, окажет сопротивление подобной инициативе. Но, как говорится, «вода камень точит» — добиться снятия с эфира сериалов, подобных «Ментовским войнам» возможно. Несомненно, в этом нас поддержат представители традиционный религиозных конфессий на самых разных уровнях.
Публично подав голос в защиту моральной чистоты телеэфира, заявляя эту позицию последовательно и твердо, мы по справедливости перекладываем часть ответственности за увеличение количества преступлений, в том числе, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел, на самих телевизионщиков. Вероятный отказ вносить изменения в программу вещания можно, по меньшей мере, использовать как аргумент в защиту репутации МВД: мы предлагали убрать криминогенные программы с телевидения; нас не послушали — значит, нельзя обвинить одну только милицию в ухудшении криминогенной обстановки в стране. Если больной не выполняет предписания врача, он не в праве предъявлять какие-либо претензии. Мы часто говорим о том, что МВД — это не изолированная структура, а часть или даже срез общества. Но от слов нужно переходить к делу и дать почувствовать это в первую очередь самому обществу.
Помимо этого представляется целесообразным более широко задействовать медийные возможности самого МВД. Как показывает практика, серия одноминутных роликов социальной рекламы, сделанная недавно созданным Церковно-общественным советом по противодействию алкогольной угрозе, уже оказала реальное воздействие на людей. Кому-то этот метод воздействия может показаться примитивным и неэффективным, но тем не менее, это не так. Незамысловатые рекламные ролики и агитационные листки были частью системы пропаганды во всех государствах, и метод широкого распространения элементарной агитации нельзя не признать эффективным.
Сюжеты этих роликов могут быть очень разнообразными. В них могут использоваться образы выдающихся офицеров милиции или, наоборот, предостерегающие примеры сотрудников, преступивших закон. Но месседж, передаваемый ими один: «Соглашаясь на преступление, подумай о своей судьбе. Возмездие всегда неотвратимо. Даже если тебе удастся уйти от ответственности, тебя погубят сами последствия твоего поступка».
Это же послание может быть развернуто в виде стандартных документальных фильмов продолжительностью в 52 минуты. Такие фильмы, демонстрируемые в подразделениях раз в неделю в рамках традиционных занятий по общественно-государственной подготовке, несомненно, произведут больший эффект, чем традиционные лекции.
И вообще, руководитель высшего учебного заведения мог бы заметить, что люди довольно легко поддаются грамотному воспитанию. Человек может заблуждаться и поступать неправильно, но он всегда стремится быть добрым. И даже замышляя преступление, неизменно готовит себе моральное оправдание, практически никогда не совершая зла ради него самого. Современный человек утратил ясность этических ориентиров. А потому проблема низкого морально-нравственного уровня личного состава МВД начнет решаться уже тогда, когда мы сломаем заговор молчания вокруг вопросов добра и зла, совести и чести. Нужно чаще и больше говорить о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Сегодня дело дошло до того, что тот, кто всерьез заговорит о добре и зле, воспринимается обществом как юродивый, рассказывающий древние сказки. Но если мы не побоимся насмешек и сделаем этические проблемы предметом серьезного разговора на самом высоком уровне, дело морально-нравственного воспитания сотрудников МВД само собою сдвинется с мертвой точки.
