Епископ Гатчинский Амвросий: воспоминания о Патриархе Алексии II

- Владыка, какие основные черты эпохи патриаршества приснопамятного Патриарха Алексия Второго Вы могли бы выделить?

- Святейший Патриарх Алексий стал Предстоятелем Русской Церкви в очень непростое время для людей нашего государства и для людей тех стран, которые входят в поле канонической ответственности Русской Православной Церкви. Происходило такое изменение, к которому во многом и люди, и общество, и даже отчасти священнослужители не были готовы. Это было возвращение из страшного атеистического плена, которое можно сравнить с возвращением народа Божия из Египетского плена. Конечно, на это требовалось время. Люди совершенно не были готовы к новой жизни, а с другой стороны, они тосковали по тому предназначению, которое каждому уготовал Господь, ведь душа их действительно искала Бога, и люди ринулись в Церковь. Это было возрождение, которое продолжается до сих пор. Это полное изменение сознания людей, возвращение Бога в жизнь России.

Конечно, это возвращение было непростым, и очень часто люди, приходя в Церковь, не имели представления о том, что это такое и какое место должно занять Православие в их жизни. Конечно, люди допускали и ошибки. На Патриарха был возложен огромный груз ответственности. Она была огромна даже количественно — выражалась в тысячах новопостроенных и возвращаемых храмов и монастырей, открытии духовных школ. Это нужно было делать достаточно быстро, очень мудро, очень тонко. Ведь мы помним, какова психология пленников, еще из Ветхого Завета. Еврейский народ сорок лет находился в пустыне, и не все дошли до Земли Обетованной. Психология пленника такова, что не каждый может войти в эту обетованную землю. Мне кажется, что для людей Русской Православной Церкви это время возвращения из плена во многом сократилось в том числе и благодаря личности Предстоятеля нашей Церкви.

- Вы служили со Святейшим не один раз. Нам очень дорог образ почившего Патриарха как человека. Можно ли вспомнить что-то о каких-то встречах, его высказываниях, опыте общения?

- Я хорошо помню, как он рукоположил меня во епископа Прокопьевского, викария Кемеровской епархии, и отправлял на служение. Перед тем, как я уехал в Сибирь, он пригласил меня к себе на чашку чая, подарил свою личную панагию, сам наливал мне чай, заботился о том, чтобы я не был голоден. Я чувствовал себя неловко, а он вел себя совершенно естественно. От него исходили любовь и тепло, которые чувствовали очень многие люди. При всем этом он был строгим Патриархом. В нем удивительно гармонично сочетались строгость и доброта.

С ним было очень легко молиться. И с ним было, с одной стороны, трепетно, а с другой стороны, очень приятно общаться. Всегда после этого общения в душе оставалась радость и хотелось что-то делать. Мне кажется, что многие люди, которые его окружали, работали с полной отдачей во многом потому, что хотели сделать ему что-то приятное. Это не какое-то человекоугодие — это стремление сделать по-человечески доброе, поддержать своего Патриарха.

Я никогда не слышал от него плохого слова о ком-то или осуждения кого-либо.

Знаю, что он помог очень многим людям в их непростых житейских ситуациях.

- Святейший Патриарх Алексий II назначил Вас ректором Санкт-Петербургских духовных школ. Какова была его поддержка на первых порах, его участие в жизни духовной школы?

- Святейший сообщил мне о планах моего перевода за несколько дней до Синода. Для меня это был громом среди ясного неба, и он это очень хорошо чувствовал и понимал. Он отпустил меня в Питер только через три недели после синодального решения. Все это время я вместе с ним служил, а перед самым отъездом он благословил мне в день памяти преподобного Амвросия Оптинского послужить в Оптиной пустыни и испросить благословения своего небесного покровителя на предстоящий путь. В благословение он подарил мне старинную икону Божией Матери «Утоли моя печали», сказав, что выбирал долго образ и остановился именно на этом. «Молись перед ним. Печалей будет много…» -как-то задумчиво сказал он.

Второго декабря, в день памяти святителя Филарета, я общался с ним в последний раз. Я тогда приехал в Москву, и после молебна в Храме Христа Спасителя Святейший Патриарх пригласил меня к себе. Мы разговаривали с ним, наверное, минут сорок. Он подробно расспрашивал о сложностях академической жизни, о проблемах, которые необходимо решать, я спрашивал у него совета по тем или иным непростым вопросам. Было заметно, что он не очень хорошо себя чувствует, он только накануне ночью вернулся из Германии после лечения. Я боялся его утомить и все время смотрел на часы, но он задавал все новые и новые вопросы, а потом выразил надежду, что вскоре мы с ним снова увидимся. Но это была уже совсем другая встреча.

Мне запомнились его слова: «знай, что мы тебе будем помогать». Приезжая в Москву, я почти всегда стремлюсь заехать в Елоховский собор, чтобы помолиться у места его погребения, зажечь свечу, положить цветы.
http://www.taday.ru/text/773 370.html