Десталинизация и рехристианизация

Заседание президентского Совета по правам человека, запланированное на январь 2011 года как ожидается, рассмотрит вопрос о десталинизации общественного сознания. Эти планы уже вызвали живую общественную дискуссию — одни приветствуют такое намерение, другие горячо вступаются за своего «любимого друга и учителя», третьи опасаются, что это, в целом верное, намерение будет осуществляться негодными средствами.

Что же такое «сталинизация» и как ее можно преодолеть? Важно понять, что из себя представляет явление, с которым предполагается бороться. Надо отметить — как уже отметил отец Всеволод Чаплин — что правильнее говорить не о десталинизации, а о дебольшевизации общественного сознания. Джугашвили выскочил не как черт из табакерки, а явился законным наследником дела Ленина. Думать, что Ленин боролся за народное счастье, а потом явился злобный Сталин и все испортил, можно только при полном незнакомстве с отечественной историей. Большевизм с самого начала захватил власть беззаконным насилием и удерживал ее беспощадным террором. Если бы Джугашвили в 1924 году попал под трамвай (или был бы убит подельниками), человек, вставший на его место — возможно, это был бы Троцкий, возможно, кто-то еще — вел бы себя точно также. Существует внутренняя логика беззакония и тирании — или вождь уничтожит всех, кто хотя бы теоретически мог бы угрожать его власти, или он сам будет уничтожен другим кандидатом в вожди. Система неизбежно выносит на самый верх именно того, кто в наибольшей степени лишен всяких остатков человечности, того, кто может с легкостью предать и убить кого угодно — от случайных людей, не сделавших ему никакого зла, до старых товарищей.

В чем причина этого? Большевизм можно было бы определить как «культ великого проекта» — предполагалось, что светлое будущее, которое водворится при победе коммунизма, настолько прекрасно, что ради него можно создавать сколь угодно кошмарное настоящее. Макар Нагульнов — положительный персонаж знаменитого советского романа «Поднятая Целина», излагает большевистское отношение к людям вполне откровенно: «- Гад! — выдохнул звенящим шепотом, стиснув кулаки. — Как служишь революции? Жа-ле-е-ешь? Да я… тысячи станови зараз дедов, детишков, баб… Да скажи мне, что надо их в распыл… Для революции надо… Я их из пулемета… всех порежу!» Если «для революции надо», то можно сколько угодно убивать невинных и беззащитных людей. Десталинизация — или, вернее, дебольшевизация — общественного сознания состояла бы тут в признании того нравственного факта, что невинных людей убивать нельзя. Никакие достижения, никакие фантастические цитаты про соху и атомную бомбу не оправдывают беззаконных убийств.

Фигура Сталина продолжает обладать определенной популярностью; почему? На какие запросы людей она отвечает, какие струны затрагивает? Это во многом загадочно, но возможно, стоит вспомнить, как нечто подобное происходит и в меньших масштабах. Можно вспомнить, например, лидера культа «Народный Храм» Джима Джонса, который склонил около тысячи своих последователей отправиться с ним джунгли Гаяны, чтобы строить там идеальное общество. Строительство светлого будущего в одном отдельно взятом лагере кончилось трагически — 18 ноября 1978 года Джонс полусклонил/полупринудил своих последователей совершить массовое самоубийство. Скорее даже принудил, поскольку к тому времени у Джонса была вооруженная охрана, и те, кто отказались выпить яд, были просто застрелены. Только нескольким членам культа удалось спрятаться, пересидеть общую гибель и выжить.

Как это нередко бывает с психопатами, Джонс сочетал тяжкое безумие с немалыми организационными способностями: вдохновить и мобилизовать людей, создать благоустроенный городок в джунглях Гаяны — для этого нужен нужен выдающийся дар руководителя. Но что побудило людей бросить все и удалиться за ним на ударные стройки в джунгли? Как вообще члены культов сохраняют безоговорочное доверие и преданность лидеру, который эксплуатирует их финансово, физически и, нередко, сексуально, и только что на лбу у себя фломастером не пишет «я опасный психопат, бегите от меня, пока живы»? Какая жажда может быть настолько острой, чтобы настолько лишать людей рассудительности?

Это жажда вести осмысленную жизнь, в которой есть значимые цели, жажда общности с другими людьми и принадлежности к чему-то, что придает смысл и ценность существованию. Более того, это жажда веры — когда человек жаждет вверить свою жизнь полностью и без остатка, и вверяет ее какой-нибудь псевдобожественной фигуре вроде Джима Джонса, Секо Асахары, или — продолжим этот ряд — Иосифа Джугашвили.

Сталин заполняет сосущую пустоту в душах людей, позволяет им ощущать свою принадлежность к чему-то великому — к тем временам, когда мы были сильны и все нас боялись, то есть не нас, конечно, а государства, которое действовало от нашего имени. И в этой ситуации просто терпеливо объяснять людям, кто такой на самом деле был Иосиф Джугашвили, необходимо, но не достаточно. Точно также, как недостаточно открывать глаза приверженцам того или иного гуру на его моральный облик. Верные адепты подумают, что силы зла клевещут на любимого наставника и сама эта клевета доказывает, что они находятся на правильной стороне. Людям страшно утратить цель, смысл и чувство принадлежности. Поэтому они могут выстраивать самые причудливые системы самообмана, чтобы избежать этого.

Сталин оказывается предметом столь горячей веры, что ее не может поколебать ничто — ни доказанные факты массовых убийств невинных людей, о которых Сталин не мог не знать, ни то странное обстоятельство, что при Сталине советские люди, если верить официальным источникам, выказывали какую-то удивительную, всепоглощающую склонность к предательству, и, получив какую-либо должность, немедленно бежали записываться, а антисоветские заговорщики и иностранные шпионы — даже главами госбезопасности раз за разом оказывались люди, впоследствии разоблаченные как предатели и враги народа. Всему находится оправдание, вера в непостижимую мудрость Вождя не колеблется ничем.

Есть ли средство от ложной веры и ложной посвященности? Таким средством может быть только одно — истинная вера. Мы созданы для того, чтобы вверить нашу жизнь полностью и без остатка, найти наш вечный дом — и найти его в Господе нашем Иисусе Христе. Едва ли возможно провести успешную десталинизацию, ничем не заполняя образующуюся пустоту. Успешная десталинизация может быть связана только с тем, что Святейший Патриарх Кирилл в одном из- своих выступлений назвал «рехристианизацией». У нас есть Христос, истинный Бог наш, у нас есть отечество — тысячелетняя православная Русь, мы не сироты, не чужие и не пришельцы. Наша Родина — это не Сталин, Ежов и Берия. Наша Родина — это преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский, святые Александр Невский и Дмитрий Донской, Достоевский и Рахманинов. Наша Родина — страна с великой и древней христианской культурой, по праву занимающая свое место среди культурных европейских наций.

И десталинизация должна означать восстановление нашей духовной, культурной и национальной идентичности — и это христианская, православная идентичность. Невозможно обратиться от идолов в пустоту; от идолов можно обратиться только к Богу живому.