Опыт совершения таинства крещения по старому обряду

Таинство крещения является дверью в церковную ограду. Это первое таинство, посредством которого Господь наш Иисус Христос сообщается с нами; оно открывает нам дорогу к другим Таинствам Церкви. О значении Таинства Крещения можно судить по тому, что в Древней Церкви Крещение было составной частью праздника Пасхи.

Условием для крещения человека всегда было его покаяние, «метанойя» (греч.) — «изменение ума». Это радикальное изменение представления о себе, резкое его занижение, которое возникает тогда, когда человек перестает ставить себя в центр Вселенной и делать себя мерилом всех вещей, а вдруг с удивлением постигает, что центр занят не им, а Кем-то недосягаемым, и тогда человек со стыдом и раскаянием отходит в угол и сокрушается.

Автономное гордое «я» перестает существовать, безпризорное существование во Вселенной сменяется усыновлением Творцом покаявшейся и прозревшей твари, наконец-то понявший, что она — не целое, а только частица, по своему умыслу отпавшая от целого, к которому можно вновь прилепиться, отрекшись от своей воли, покаявшись, умалив себя до истинных своих размеров, осознав свое ничтожество по сравнению с Сыном Человеческим.

Покаяние — это припадание к стопам Владыки-Христа грешника, исказившего в себе Его образ, сознающегося в этом, и готового понести наказание за несоблюдение в себе образа Божия, несохранение себя на высоте заповедей Его. Покаяние — это невозможность пребывать далее во Христе и со Христом в наличном своем падшем состоянии не потому, что от этого тяжело мне, а потому, что это оскорбляет Его. Покаяние — это слезная молитва о помиловании, о неоставлении, о сопричастии себя Ему вновь и вновь. «Покаяния двери отверзи нам…». Первое покаяние приводит ко крещению, последующие раскаяния — к возрастанию во Христе.

Что еще нужно для таинства крещения? Нужна вера в Спасителя и вера в спасение в Его Церкви. В-третьих, для крещения нужно обещание Богу доброй совести, обещание нести подвиг добродетели. В-четвертых, погружение верующего в воде крещения. В-пятых, нужно крестить во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Что дается в таинстве крещения? Во-первых, во святом крещении даруется прощение грехов. Грехи кающегося человека омываются в воде крещения. Во-вторых, крещаемый присоединяется к обществу истинных исповедников Христовых, т. е. к Церкви.

Это — идеальная модель, но что происходит на практике? Адекватна ли эта модель современной церковной реальности? У протопресвитера Александра Шмемана читаем:

«Из всеобъемлющего акта, совершаемого всей Церковью, охватывающего все мироздание, крещальная литургия превратилась в частный обряд, давно уже отрезанный как от „собрания Церкви“, так и от завершения своего в „таинстве всех таинств“ — в Евхаристии. Церковь сведена здесь на уровень „требоисправительницы“, а мироздание — к трем символическим каплям воды, „необходимым“ и достаточным для совершения таинства. Между тем, таинство крещения самой своей формой относит нас к „материи“, к миру, к космосу, а также и к Церкви, как к вхождению в новую жизнь, как к предвосхищению Царства Божьего». Даже представитель модернистского направления в современном богословии (прот. А. Шмеман принадлежал к Американской Автокефальной Церкви) признавал, что таинство Крещения в современной Западной Православной Церкви утратило свое онтологическое значение.

Что же мы видим в РПЦ? Почти везде — конвейер, таинство совершается скороговоркой, преимущественно обливанием, бывает даже окроплением, без полного погружения, за короткое время, под рёв младенцев. Выдают «свидетельство», механически причисляя новокрещенного к Церкви. Соединился ли он с ней духом? — это никого не волнует. Таинство считается действительным, независимо от того, кто и как его совершил. Но есть исключения из этой печальной практики. Есть храмы, где не крестят без предварительной катехизации (и таких уже много в Москве и не только в Москве), есть священники, которые крестят по полтора часа одного человека, катехизируя его в процессе крещения.

Так крестил в Петербурге в 90-е годы о. Владимир Цветков — до позднего вечера, после литургии и молебна, не присев, ничего не вкушая, пока не причастит последнего крещаемого, готового к причастию, а сам сияет и говорит уже почти шепотом: «Шестерых покрестил» — как будто «Шестерых я сегодня родил во Христе и сам заново родился». Сколько раз это можно было наблюдать: в пустом огромном храме Нерукотворного Спаса на Конюшенной, за ширмой, на закате дня, батюшка, никого не замечая, пребывая где-то, откуда его не достать, ходит вокруг купели и водит за собой вереницу таких же отрешенных, облаченных в «ризы правды» наших новых братьев и сестер, которых не узнать. А батюшка уже совсем нездешним голосом славит Господа так, что все оставляют свои послушания и сбегаются на этот голос, доносящийся из другого мира, которому теперь сопричастны новокрещенные, новорожденные, запечатленные «печатью дара Духа Святаго"…

А потом батюшка воцерковляет их, причащает, сажает за трапезу вместе со своими чадами, любуясь, как на ангелов, на новокрещенных, на глазах покрывшихся светоносными одеждами.

Сколько раз был батюшка в «зонах» под Петербургом, где он обязательно крестил всех, кто был к этому готов, сколько бы их не оказалось, — до поздней ночи, и было видно, как изводится из темницы каждая заключенная душа, хриплым голосом отвечая батюшке, помогающему ей пройти все испытания и вернуть себе человеческий облик. Однажды, батюшка покрестил больную девочку полутора лет. Диагноз — двигательно-церебральный паралич от рождения, ножки висели, как плеточки, очень слабенькая, ходить не могла, только сидела, немножко стояла, всё время в больницах, под капельницей, постоянно «Скорая помощь». И когда он покрестил её дома, в тазу полным погружением, она сразу после Крещения сделала несколько шагов, а на следующий день — пошла! Первое время пользовались ортопедической обувью, но потом начали, по благословению, девочку часто причащать, и она стала совсем здоровой и крепенькой. В другой раз батюшка покрестил в реке мальчика, у которого сильно болел зуб, и боль прошла. А о скольких случаях мы просто не знаем! Но где большая благодать, там и большие искушения: бес ополчился, и девочку отняли у матери по суду «за религиозный фанатизм»; мать приняла постриг и стала странствующей монахиней Марьей. А батюшку, который, пока был настоятелем храма на Конюшенной, целых полгода крестил полным погружением (кажется, единственный в Петербурге) в самом неправославном нашем городе, начинённом всякой нечистью, насквозь пропитанным западным духом, убрали. Настоятель велел в 24 часа убрать из храма купель — сделанную специально на заказ для крещения взрослых, с краниками на дне, чтобы сливать воду.

… «Мы хотим крестить у Вас младенца» — нередко обращаются ко мне. «Хорошо, а какого храма Вы прихожане?» Немая сцена. После паузы: «Ну, мы ходим в разные храмы, и поблизости от дома и в деревне, где у нас дача, и вообще где придётся».

Я: «Знаете, надо бы всё-таки определиться. Один храм у Вас должен быть приходским. Можно, конечно, приходить в любые храмы — на престольные праздники и вообще просто помолиться, но более-менее регулярно посещать службы и обращаться за требами нужно в один храм». Совещаются и просят считать себя прихожанами нашего храма. После экскурсии по храму предлагаю матери придти с младенцем в удобное для неё время на молитвы сорокового дня. Как и все по старому обряду молитвы сорокового дня попространнее и поглубже, чем обычно. Заканчиваются они тем, что мать перед иконой Богородицы творит 40 земных поклонов после прочтения молитвы «Богородице Дево, радуйся». Естественно все проходит в притворе. Модернистки настроенные священники скептически относятся к этим молитвам, считая, что они унижают достоинство матери. А сколько в них смысла и силы!

«И освяти рабу Свою, имя рек, и очисти ея скверну телесную, и страсть душевную, и сподоби ея устрояти дому своего непорочне…».

«благоволи Многомилостиве Владыко Преблагий Господи Исусе Христе и ныне рождшую рабу Твою, имя рек, избавити всякого навета вражия».

«Благоволи же рождшемуся честному сосуду быти Твоея благодати».

«Отмый тоя страсть душевную и скверну телесную, в скончании четыредесяти дний. Творя ю достойну причастия честнаго Тела и Крови Твоея. Яко да сподобльшиися внити во святый Твой храм, прославит с нами Пресвятое Имя Твое со Отцем и со Святым Духом, ныне и присно и во веки веком».

Ну, вот так неспешно стартуем, а как же иначе? Я же их чуть ли не в первый раз вижу. Им же надо адаптироваться, осмотреться, войти в атмосферу. Расстаемся, договорившись с матерью ребенка, что она придет с мужем для беседы в храм. Помощники начинают просвещать: «каждый православный человек должен иметь духовного отца, духовного наставника, чтобы с ним советоваться в важнейших жизненных вопросах. В церковных книгах человек, не имеющий духовного отца, называется несовершенным христианином». И вот они снова в храме. На вопрос о духовничестве, немного помявшись, говорят: «Можно Вас просить быть нашим духовным отцом?» Прошу их рассказать о своем жизненном пути. Разговор плавно переходит в исповедь. Прочитав разрешальные молитвы, объясняю как брать благословение, а перед этим говорю: «благословляется быть духовными чадами». Ну, вот и к венчанию подошли, а как же иначе? В начале же люди вступают в брак, венчаются, а потом же по идее и дети появляются. Давайте же соблюдать эту логическую последовательность. Обвенчались. Читатель, Вы согласны, что после всего этого это уже другой человеческий материал — более подготовленный, не такой сырой, как при первой встрече?

Настал день крещения. Помощники, как всегда, не взирая на все инструкции и внушения, не всё подготовили должным образом. Напряг как всегда. Положили начал, пошёл чин оглашения. На мне полумантия, патрахиль и поручи. Четыре заклинательных молитвы читаем полностью, ничего не опускаем, ведь если же бесов основательно не заблокировать, оставить брешь, то они же будут мучить Божье создание.

«И даждь ему во всех твоих заповедех шествовати, и угодная Тебе творити соблюсти».

«И напиши его в книге животныя, и совокупи его стаду наследия Твоего».

«Изыди и отъиди от знаменнаго новоизбранного воина, Христа Бога нашего».

«Сокруши сатану под ноги его вскоре. И даруй ему победы нань, и на нечистые его духи».

«сподоби его великия сея благодати святаго Ти крещения. Омый его скверности, породи его в жизнь вечную. И исполни того силы Святаго Ти Духа».

Отреклись от злой силы (они же пока в его сфере как некрещёные) «и всех дел его и всея службы его и всех аггел его, и всего студа его» и обещались Христу. Именно обещались, а не сочетавались, как по новому чину. Выйдя из храма, спустившись со ступенек, припечатали беса троекратным плевком. Трижды проскандировали Символ веры, каждый раз всё уверенней. Внушительно, впечатляет. Заключительная молитва завершает чин оглашения. Можно не спеша перевести дух. Переходим из притвора в собственно храм. Возжигаются свещи на купелях. К водице не прикасаемся (дабы не смущать), она достаточно холодная — ведь положено использовать воду для крещения того же дня — вот ее и заливают с полуночи.

Одев нарукавники и облачившись в фелонь, совершаю каждение купели и затем осеняю воду тремя возженными свещами. Торжественно звучит: «Благословенно Царство…». Великая ектенья, в которую включены прошения о приходящих ко святому просвещению и спасении их и т. д. Пространная молитва на освящение воды. В процессе её священник троекратно возглашает: «Да сокрушатся под знамением воображения Креста Твоего все сопротивные силы». При этом нужно совершить троекратное дуновение и троекратное осенение воды крестным знамением: первый раз над водой, второй раз по поверхности воды и третий раз — на глубине. В это время оглашенные уже раздеты — а это или младенцы (не более двух) или пара взрослых (они в простынях). Почему не более двух? А потому, что на каждого крещаемого должна быть приготовлена по правилам отдельная ёмкость с водой (у нас их две). А если более двух человек крестятся? Тогда освятить воду, отчерпать ведро, а потом после каждого человека троекратно вливать в ёмкость освященную воду — происходит обновление воды. (Так поступают опытные старообрядческие священники). Мажу освящённым маслом. Кстати, по старому обряду помазывается большее количество частей тела — тут и затылок, и спина, руки и ноги в трёх местах, сверху до низу. На каждом помазании: «Помазуется раб Божий (имя рек) маслом возрадования Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа, Аминь». Ну, вот подошли к главному моменту, к кульминации — сейчас будем погружать. Напряжение достигает наивысшей точки. Удаляюсь в алтарь, в храме остаются только крёстные, если крестим младенца, а если взрослого — то помощник при крещении по полу того, кто крестится. Родители и все присутствующие удаляются — если это младенец моих духовных чад, то в северный притвор, а в последнее время — за закрытые двери ризницы. Почему так? Дело в том, что, как мне говорили помощники, родители волнуются, когда слышат всплески воды при погружении младенца. Ну, а если родители не духовные чада (таковых правда сейчас практически нет)? Их вообще с этого момента просят выйти на улицу или пройти в трапезную. Они же волнуются, а их волнение передаётся мне, мешает сосредоточиться. Постоянно «нажимаю на тормоза», чтобы не перейти на невнятную скороговорку. Сижу в алтаре, настраиваю себя, прошу Бога, чтобы не было никакого сбоя. Сначала крещаемый мужеского пола в чём мать родила опускается на колени в большую металлическую купель. «У-у-у, бр-бр-бр» — издаёт характерные звуки, опускаясь в холоднющую воду. Отступать уже некуда. «Готов» — слышу голос помощника. Быстренько выхожу из алтаря, крепко беру левой рукой руки крещаемого, скрещенные на груди с пальцами в двуперстии, кладу правую руку на голову. Надо с усилием окунуть с головой в воду, а то бывает только лицо с водой соприкоснулось, и происходит обратное движение. Говори не говори, что надо самому регулировать дыхание, немного отдышаться после каждого окунания, но всё равно, как правило, глотают воду и кашляют. Ну всё, барьер взят, свершилось! С плеч долой большая часть груза. Мокрый, омываю руки в алтаре, а крещённые вытираются, но пока не одеваются. Здесь сделаю отступление, оно очень важно. Речь идет о необходимости полного погружения при Крещении. Издревле Православная Церковь крестила погружением, подражая Иоанну Крестителю, «от коего во Иордане иудеи крещахуся», и Самому Господу Иисусу Христу. В Евангелии (Мф.3,16; Мк. 1,10) повествуется, что Иисус Христос после Крещения Своего от Иоанна Предтечи «изыде из воды». Это выражение дает понять, что Иисус Христос сходил в реку Иордан и, следовательно, крестился через погружение. Да и само слово «крещение» в переводе с греческого означает «погружение».

Книга Деяний Святых Апостол повествует, что когда апостол Филипп и слуга царицы Эфиопской подъехали к воде и этот слуга произнёс исповедание своей веры во Иисуса Христа как Сына Божия. Затем оба они сошли в воду (Деян. 8,36−39). Стало быть, апостол Филипп крестил слугу царицы Эфиопской через погружение, иначе бы им не было никакой надобности сходить в воду.

Если учесть, что внешний обряд всецело отражается на внутреннем состоянии человека, то можно сказать, что человек, лишенный погружательного крещения, не умирает вместе со Христом, т. е. не полностью отрекается от греха и, следовательно, со Христом не воскрес. Так, по крайней мере, понималось погружательное крещение святителем Кириллом Иерусалимским.

Пятидесятое Апостольское правило, придавая первостепенное значение погружательному крещению, гласит: «Аще кто, епископ или пресвитер, совершит не три погружения, да будет извержен».

Отцы Церкви во многих своих трудах говорят именно о погружательном крещении. Святитель Василий Великий: «Великое Таинство Крещения совершается тремя погружениями и равными им по числу призываниями Отца, Сына и Святаго Духа, чтобы и образ смерти Христовой отпечатывался в нас и просветились души крещаемых через предание им Боговедения». Святитель в своем первом правиле называет погружательный способ крещения «изначальным преданием». Тертуллиан пишет: «трижды погружаемся, как Господь определил в Евангелии…». Климент Александрийский доказывает: «Будучи погружаемы в воду, мы просвещаемся». О погружении говорят и Апостольские постановления (III век): «Потом мы, епископ или пресвитер, произнося над ними поименно священное призывание Отца и Сына и Святаго Духа, погружаем их в воде». Святитель Григорий Нисский в «Слове на Крещение Господне» пишет: «Как Спаситель был сокрыт в земле, так и мы сокрываемся в воде… троекратным погружением в оную».

На Руси всегда проявляли должное внимание погружательному способу крещения. Очень авторитетный в Русской Церкви Владимирский Собор 1274 года строго запрещает в подражание латинянам обливательное крещение и указует епископам и священникам, что крещение следует совершать только через погружение. «А что есть доныне крещали дети, в руках держа, а водою сверху поливали, а то неправо крещение», — писал митрополит Киприан псковскому духовенству в 1395 году. На Соборе 1620 года в Москве было установлено, что латинян следует принимать в Православие только через правильно совершаемое крещение. Обливание, таким образом, считалось настолько неверным обычаем, что его даже не признавали крещением; и католиков, и даже православных украинцев, крестили вторично. Архидиакон Павел Алеппский, посетивший Русь в XVII веке, писал о проникающем в Русскую Церковь латинском влиянии, о небрежении украинцев и белорусов к Таинствам и их склонности к унии с католиками, о том, что из этих западных областей латинская зараза стала проникать на всю Русскую Церковь. А вот как Павел Алеппский описывает благочестивый обряд крещения на Руси: «Взрослых, как правило нерусских, крестили в реке. После того, как они определенное время обучались молитве, церковным обычаям, тайнам веры и 40 дней постились, стоя в притворе церковном в положении оглашенных, их приводили на берег реки и после помазания елеем снимали одежду и ставили в одной сорочке. Потом священник вводил крещаемого в реку, и после того, как тот погружался с головой трижды, при помощи пояса, продетого под мышками, вытаскивали на берег, где его полностью одевали во всю новую одежду; даже обувь и головной убор полагались новые. Священник трижды обходил с ним вокруг купели, стоящей на берегу». Так крестили в присутствии архидиакона Павла трёх мужчин. «Мы увидели нечто чудесное, — пишет он, — их лица были черными и мрачными, и тотчас, о удивление, преобразились в сияющие светом!». Младенцев крестили, в основном, в храме, в купели с полным погружением, но иногда и в реке.

Обливание на Руси допускалось только исключительно при невозможности погрузить человека полностью в воду; это была лишь крайняя мера: если человек находился в тюрьме или в степи у татар, на одре болезни. Дореволюционный духовный журнал «Руководство для сельских пастырей» писал, что обливательное крещение «есть явное отступление от узаконенного чина».

Сегодня, во время всеобщего обновления церковной жизни, следует особенно быть внимательным, чтобы это обновление, вернее возрождение, происходило строго в церковном русле, в соответствии с евангельскими и святоотеческими нормами. Нужно всегда помнить, что вынужденные жить в «тесноте», мы многое списывали на эту «тесноту» или на «обстоятельства». По нашему глубокому убеждению, духовное возрождение нашего Отечества нужно начинать с возрождения правильного исполнения Таинства Крещения, через троекратное полное погружение в воду со словами: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф.28,19).

Что мы видим сегодня во многих храмах РПЦ? Нередко печальную картину: вместо полного погружения обливание или даже то, что головы «крещаемого» порой касаются несколько капель воды, ему просто мочат лоб. Это самая настоящая профанация дела Божия. Такое прискорбное явление требует немедленного уврачевания. Отрадно, что Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II на встречах с московским духовенством неоднократно обращал внимание на необходимость совершения крещения и младенцев, и взрослых через полное погружение. Дай Бог, чтобы этот призыв был услышан всем духовенством Русской Православной Церкви и воплощен в жизнь.

…Снова сигнал: «Готовы». Одеваю новое сухое облачение, всех зовут. Ектенья на миропомазание (её нет в обычном чине). Помазую св. миром части тела (большее число, чем в новом чине). При помазании кроме слов: «печать дара Святаго Духа, аминь», ещё и соответствующие слова на каждую часть тела. Например, при помазании глаз: «Да зрит очима, свет Святыя Троицы, первыя доброты образ». Ну, а теперь можно присесть на троекратном чтении псалма 31 («Блаженни имже отпустишася беззакония, и имже прикрышася греси»). Возлагаю на крестившегося крест, облачаю в новые светлые одежды. Апостол и Евангелие. Молитва на пострижение волос (… и даждь ему всегда поучатися в заповедех твоих, и благоугодная Тебе творити). Возлагаю на крещённого куколь и троекратно обвожу вокруг купели. Все поют: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся, аллилуиа». Совершаю омовение помазанных миром частей тела. Осталось совершить обряд воцерковления. Подношу мальчика к Царским вратам и прикладываю его уста к изображению евангелиста, Евангелие от которого читалось на литургии в этот день, а затем вношу в алтарь, где прикладываю его устами к углу престола. Прикоснув младенца к краю амвона, передаю его восприемнику. Звучит заключительная сугубая ектенья, отпуст, многолетие. Я как выжатый лимон, но глубоко удовлетворен. Крещённые сияют, родители улыбаются. Переодеваюсь в сухой подрясник, идём на трапезу. Поздравления. В качестве подарка неизменно лестовка. Возвращаюсь в келлию, опускаюсь в кресло и на пару часов от всего отключаюсь. Главная мысль — да не будет вотще совершенное с такими большими усилиями, но да явится крещённый живым камнем в здание дома духовного, «града возлюбленного и стана святых».

Приведу еще воспоминания одного из своих помощников при крещении.

… Мы приезжаем в Косино, собираем тех, кто хочет креститься — пять человек, «малое стадо». Но эти пять человек по отношению ко всем загорающим в стороне на пляже — то же самое, что православные в современном мире: горстка людей, живущих не по законам «мира сего».

Сегодня к ним добавляется еще пятеро, желающих перейти от беззакония мира (человеческие законы относительны) к законам вечной жизни: Андрей, Александр, Сергей, Андрей, Виктор — четверо юношей и отец одного из них.

Раньше я воспринимала Крещение как добрую сказку с заранее предрешенным хорошим исходом: я почти не видела ни мук рождения новой души крещаемого, ни усилий и трудов священника; в меру моего духовного возраста мне было открыто лишь созерцание конечного результата всего таинства- как естественный переход от наличного безблагодатного к пронизанному светом и благодатью состоянию.

Только когда крестили младенцев, и они орали так, как будто им угрожало что-то ужасное, смертельное, чего никто из взрослых не различал, и не помогали никакие ласки и уговоры, я надолго задумалась: отчего они так орут? Это не просто плач, не страх, не каприз. Это переход из одного мира в другой (баню пакибытия), более серьезный, может быть, чем из утробы матери на свет Божий. Там они преодолевали физическое сопротивление (кто знает, что испытали они тогда), здесь — духовное сопротивление невидимой темной силы, невидимой для нас.

В этот день в Косино я поняла (хотя крестил о. Кирилл не младенцев): они видят диавола, стоявшего у купели, или знают, что он на дне её (да не утаится в воде сей бес темный), и погребение «крещением в смерть» для них — реальность, они боятся смерти, потому что знают, что за ней будет воскрешение. Они терпят смертную муку, теперь они должны родиться заново, от «воды и Духа», который снизойдет по молитвам священника. Какая рука и какая молитва должны быть у священника, чтобы младенец не погиб, и диавол, подстерегающий у купели, был посрамлен и оставил эту душу в покое!

В этот день — на Петра и Павла — мне открывается, что Крещение — это таинство космического измерения, гигантская битва. В этот день я понимаю, что Крещение — это таинство, где Бог встречается с человеком, а диавол пытается помешать этой встрече. Отречение от ветхости и переход в обновленное состояние, отказ от первородного греха и последующих личных грехов, происходит Божьей силой, для этого мало внутренней готовности и заявления крещаемого. Священник должен совершить этот акт.

Теперь слово снова беру я.

Как-то меня подробно расспрашивали о моих ощущениях при совершении крещений. Я отвечал, что накануне, перед Крещением переживаю, как это все будет, чтобы не было препятствий. Испытываю внутреннее борение: как бы уклониться, почему именно я должен? А вдруг они передумают? Боюсь, что не хватит сил, физических и духовных. Когда крещу, ничего не замечаю. Как-то, в начале 90-х на теплоходе, сопровождая детей во время фестиваля духовной музыки по волжским городам, покрестил 21 человека в глубокой ванне в холодной воде полным погружением: я их буквально вдавливал, прижимал, запихивал в ванну, получил растяжение мышц на руке и синяк на ноге остался, с такой силой опирался на край ванны… Выяснилось, что в хоре много некрещеных детей, даже два регента (!). В монастыре преп. Макария Желтоводского совершил оглашение 27 человек — первая часть Крещения, на следующий день — само Крещение в ванне на теплоходе. Шестерых взрослых ребят покрестил в Оке, в Нижнем Новгороде, напротив храма св. Александра Невского. После Крещения — необыкновенное чувство подъема и удовлетворения…

Меня спрашивали:

 — А искушения всегда бывают во время Крещения?

 — Да, всегда, разные. Один раз в с. Далматово собака пыталась вбежать в притвор во время чина оглашения.

 — Не кажется ли Вам, что Россию сейчас надо заново покрестить в реке, как князь Владимир крестил — властью своей, сверху, всех скопом?

 — Второе крещение России? Да, может быть, только не насильно…

 — Но пока демократы у власти, это невозможно. Вот если бы монархия была…

 — Тогда, если бы я был духовной особой, приближенной ко двору, я подал бы царю записку (проект) о том, чтобы в течение 3-х месяцев во всех храмах построить баптистерии и создать особые группы священнослужителей для крещения полным погружением и выделить на это средства.

 — Какой для Вас самый главный, кульминационный момент в таинстве Крещения? Какой самый трудный?

 — Самый главный — по учению Церкви — погружение; и ощущается так же. Самый трудный — весь чин, все стадии трудные: поговорить с людьми, подготовить их ко крещению, беседу провести, исповедь, выявить степень готовности, отсеять неготовых. Сама обстановка в других храмах: во время крещения то уборку делают, то требы параллельно совершают. Физическая нагрузка большая, — устает горло от чтения длинных молитв. Четко организовать чтение «Символа веры» надо. Психологический барьер возникает при погружении — надо людей подготовить. Как выйти из водоёма — проблемы… Под конец устаешь, а ещё миропомазание, все части тела надо помазать, а если их 20 человек? Воцерковить, причастить в конце, — большой объем, а особенно если это после литургии, да после молебна, часов до 4-х натощак, да при больном желудке… Однажды женщина крестила ребенка и не дождалась миропомазания, ушла, а таинство считается незавершенным, пришлось её потом искать, объяснять. Не миропомазанный считается не совершенным христианином, в миропомазании подается благодать Духа Святаго. Когда крестили апостолы, они возлагали руки, и сходила благодать, а впоследствии это действие было заменено миропомазанием. На водоёме холодная вода, иной раз дождь, стоишь весь мокрый, под зонтом, малоподготовленные люди начинают роптать, они также натощак пришли, особенно подростки начинают роптать. Но зато фундамент созидается! Они же станут уже полноценными христианами. После совершения таинства, как правило, у тех, кто принял Крещение и Миропомазание, ощущается глубокое внутреннее удовлетворение и тихая радость. Это ощущает и священник, совершивший таинство должным образом.

 — Где написано, как надо погружать младенцев?

 — Почти не видел, как крестят погружением, только разговоры слышал, как это делается, и в Требнике читал описания. Впервые крестил в Далматово в Подмосковье — там подворье Данилова монастыря — и взрослых, и младенцев. Ни разу не крестил обливанием — сразу погружением.

 — Может быть, приходские священники отказываются крестить полным погружением, потому что боятся искушений (обнаженные тела)?

 — Нет, приходские священники отказываются скорее от небрежности — на 95%; из-за того, что не вполне, на мой взгляд, прониклись осознанием важности этого момента. Конечно, то что Вы сказали, это дополнительные сложности, но они уходят на задний план при осознании необходимости погружательного крещения.

 — Крещение — это духовное рождение, усыновление, идеальное состояние. Можно сказать, что их духовное состояние — выше, чем у давно крещенных и у самого священника? Как священник ощущает перерождение крещаемой души?

 — Кто же измерял благодать? У новокрещенных наблюдается большой духовный подъем, особенно у крещенных полным погружением. Моё ощущение — полное физическое и духовное изнеможение и благодать…

И духовное удовлетворение: хоть малое число покрестил, но по всем правилам и заложил основательный фундамент. Конечно, чувствую, что для них это было не мимолетное событие — плуг проехался глубоко; что они будут дальше двигаться…