Империя Третьего Рима против империи третьего храма

Беседа политического обозревателя Русской линии Анатолия Степанова с историком и публицистом Михаилом НАЗАРОВЫМ

Степанов: Михаил Викторович, сегодня можно слышать много суждений о том, что представляет собою современная Россия, на каком этапе исторического развития находится наша страна. Общим местом стало утверждение, что Россия находится на перепутье, на некоей развилке. Все эксперты, рассуждающие о России, говорят о некоей этапности, о том, что Россия находится в ситуации выбора. Но дальше оценки расходятся. К примеру Александр Зиновьев твердит, что России уже нет, что она кончена; некоторые аналитики говорят, что ситуация катастрофическая, что кризис только углубляется; иные, напротив, утверждают, что начался процесс восстановления, реконструкции, обращая, в частности, внимание на возрождение духовности, которое неизбежно повлечет за собой политическое и экономическое возрождение России.
Как вы оцениваете современное состояние нашей страны? По вашим ощущениям, какая она, сегодняшняя Россия?

ПОНЯТЬ ПРОИСХОДЯЩЕЕ С РОССИЕЙ МОЖНО ТОЛЬКО С ПОЗИЦИЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ИСТОРИОСОФИИ

Назаров: Нужна какая-то абсолютная точка отсчета, чтобы понять хорошо или плохо то или иное явление, в каком направлении идет развитие. Для нас, православных русских людей, такой абсолютной точкой отсчета может быть только православный смысл истории. Понять происходящее с Россией, да и со всем миром можно только с позиций православной историософии. Ее суть в исторической борьбе между силами добра и зла, в ходе которой эти силы создают на земле свои точки, очаги влияния, в том числе в виде той или иной государственности. И если мы посмотрим на человеческую историю, то увидим, что, с одной стороны, христианству было суждено победно расшириться по всему миру, а с другой, в мире действовали силы зла, названные Апостолом Павлом «тайной беззакония». Центром христианского мира, «Удерживающим» была имперская государственность. Сначала это был первый Рим, который стал христианским государством. Затем столицу перенесли в Византию, и Вторым Римом стал Константинополь, а когда пала Византийская Империя, Россия осознала себя Третьим Римом.

Вот именно в этих координатах нам следует размышлять, оценивая сегодняшнюю ситуацию в России. В 1917 году Удерживающая русская государственность пала. И казалось, мог наступить конец истории, т.к. нет Удерживающего. Но, этого не случилось. Как мы видим и на других исторических примерах, Господь попускает силам зла временно торжествовать, для того чтобы мы поняли причины своего падения, сделали должные выводы и постарались восстановить свою Удерживающую Государственность. Так было в русской истории несколько раз, и каждое падение было все глубже. Об этом я пишу в своей книге «Тайна России».

То, что происходит сейчас с Россией, продолжающиеся страдания нашего народа, все говорит о том, что ведущий слой народа не вынес должного урока из происшедшего в ХХ веке. Поэтому, российская катастрофа продолжается все в новых и новых видах.

Степанов: Катастрофа началась в 1917 году?

Назаров: Собственно говоря, она началась раньше. Это следствие петровских реформ, когда, как точно сказано, идеал Святой Руси оказался заслонен идеалом Великой России. В результате натиск капиталистической цивилизации все больше и больше делал Россию такой страной, как все. Но в таком виде она не нужна была Богу. Россия была не самой грешной страной в мире, напротив, она была одной из самых благородных и в XIX веке, и в начале ХХ века. У нас не было инквизиции и реформации, мы не уничтожали местное население целых континентов. Но Россия стала уклоняться от своего удерживающего призвания, и Господь Бог попустил силам зла учить нас от обратного. В этом, собственно, и был смысл революции.

Степанов: Что же получается: начиная с XVIII века, Россия вступает в состояние катастрофы, которое длится до сегодняшнего дня?

Назаров: Она постепенно шла по этому пути. Могущество России росло, но в тоже время она духовно слабела. В этом суть петровских реформ. Петр попытался оборонить страну от наступавшего Запада, используя западные достижения. Ну и надо было использовать чисто технические, организационные достижения, но не надо было переходить на западное понимание государственности. Он нарушил симфонию властей, вся знать промасонилась, даже потом по-французски стали говорить. Вот тогда для научения был попущен Наполеон, который отрезвил значительную часть правящего слоя, тогда зародились правые течения — славянофилы, почвенники, — которые стали думать, в том ли направлении мы вообще идем. После Крымской войны появилась знаменитая книга Н.Я. Данилевского «Россия и Европа», в которой утверждалось, что у нас своя цивилизация:

Однако вернемся к современности. С одной стороны, ведущий слой народа не вынес должного урока, поэтому катастрофа в России продолжается. Но, с другой стороны, тот факт, что она продолжается, говорит о том, что Господь Бог оставляет нам все-таки шанс одуматься, Он продлевает историю. Миссия России и заключается, видимо, в том, чтобы перед концом времен восстановить свою православную государственность, как маяк для всего мира, чтобы выбрать из этого мира достойных людей, достойных для спасения в Царстве Божием. После чего и наступит конец истории. Этот процесс — развитие тайны беззакония, — к сожалению, не остановить. И мы, русские, не должны ставить утопических целей, что мы все это победим и станем мировой сверхдержавой. Этого не будет.

Степанов: Константин Леонтьев в свое время называл «розовым христианством» упование на то, что в мире наступит торжество христианства…

Назаров: Священное Писание нам ясно указывает, каким будет конец человеческой истории. Но это не будет конец мира. Вся достойная часть человечества продолжит жизнь в будущем, в совершенном и преображенном мире, в Царствии Божием.

ПРАВЛЕНИЕ ПУТИНА — ЭТО ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ КРИМИНАЛЬНОЙ СТАБИЛИЗАЦИИ

Степанов: Давно замечено, что революция 1917 года и демократическая революция начала 90-х годов имеют много общего. Но есть сходство и в параметрах послереволюционных ситуаций. После большевистской революции, как мы помним, произошло восстановление государственности, Сталин, фактически, национализировал революцию 1917 года. Сегодня, когда прошло более 10 лет после демократической революции 90-х годов, видите ли Вы какое-то сходство в процессах? Есть мнение, что сегодня и Владимир Путин, восстанавливая государственность, национализирует демократическую революцию:

Назаров: С самого начала я не понимал тех людей, которые надеялись на Путина как на национального вождя. Он очень умело себя подает, умеет казаться близким и идейно родственным тем людям, с которыми общается, но не больше. И те несколько фраз, которые православные патриоты истолковали, будто Путин — такой же, как мы, «наш», и что он будет что-то делать в патриотическом направлении, — это была чистая пропаганда, ширма, и — не больше. Я это отметил с самого начала, и даже комментарии об этом писал в «Имперском вестнике». Все оттого, что я достаточно внимательно проанализировал его программную статью, которая была опубликована в «Независимой газете», когда Ельцин назначил его своим преемником. Текст программы совершенно четко показал, что он не собирается ничего менять ни политически, ни идеологически, а собирается только стабилизировать ту Великую криминальную революцию, которую совершили его предшественники, и в которой он тоже участвовал, хотя и был на не столь высокой должности заместителя мэра Петербурга.

Поэтому: правление Путина — это период великой криминальной стабилизации. Таким образом, его политика не может по-настоящему стабилизировать государство и спасти от грозящих опасностей, как внутренних, так и внешних. Наоборот, эта политика только ослабляет российское государство перед этими опасностями. Напомню, что первым указом Путин предоставил гарантии неприкосновенности Ельцину. Вопиющее беззаконие — освобождать от наказания главного преступника за совершенно явные преступления. Беззаконие, идущее сверху, может плодить только беззаконие на всех уровнях нашей жизни.

Степанов: Одна из закономерностей развития революции состоит в том, что вождем контрреволюции становится человек, который выходит из среды самих революционеров, из той группы, которая устраивала революцию. Он не может прийти со стороны. Да и неоткуда ему взяться, ведь победившая революция уничтожает своих противников. После французской революции к власти пришел Наполеон, который был революционным генералом, представителем революционной элиты. Сталин вышел из среды революционеров, из ленинской гвардии, но он стал фактическим вождем контрреволюции. Не думаете ли Вы, что и Путин является тем могильщиком революционных преобразований, совершенных Ельциным?

Назаров: Нет, для такого вывода я не вижу даже малейших фактов.

А что касается Сталина, тут я не совсем согласен с Вами, будто он стал контрреволюционером. Он просто изменил характер революции с интернационалистического, когда Россия рассматривалась лишь как «охапка хвороста для мировой революции». Он понял утопичность такого лозунга и недостижимость его, если продолжать войну на двух фронтах: на внешнем — за мировую революцию и на внутреннем — против русского народа. И он вполне прагматично решил прекратить войну на внутреннем фронте. В этом и было его разногласие с ленинско-троцкистской гвардией, которую и вычистили в 30-е годы из партии. Он совершенно прагматично решил укрепить власть, и свою личную и власть компартии, для чего решил опереться на державообразующий русский народ. Русскому народу это пошло на пользу только в сравнении с планами Троцкого превратить его в «охапку хвороста». В результате русский народ сохранился, не сгорел в революционном пожаре. Опереться на русский народ можно было, только реабилитировав русский патриотизм и часть исторических традиций русского народа, что и было сделано в конце 30-х годов. В годы войны пришлось реабилитировать и Русскую Православную Церковь как союзника в борьбе с Гитлером.

Но все-таки, с моей точки зрения, это была не стратегическая опора на русский народ, а тактическая, потому что до конца в этом направлении Сталин не пошел. Тем, кто называет его «национальным героем», я хочу напомнить, что в то самое время, когда шла борьба с Троцким и троцкистами, только под Москвой, на Бутовском полигоне было расстреляно более 1000 священнослужителей, а всего было уничтожено более 100 000. Поэтому, Сталин, как бывший семинарист, выходец из среды православного народа, остался с этой точки зрения богоотступником. Покаянную черту в движении назад к Православию он не преодолел. Разумеется, то, что сделал Сталин, было лучше для русского народа, чем-то, что мог бы сделать Троцкий, но все-таки героем я его назвать не могу.

Что же касается Путина, то судить нужно по плодам, а плоды деятельности Путина совсем не утешительны для страны, особенно в геополитическом плане. Он позволил американцам, «тайне беззакония» уже угнездиться в Средней Азии. Это огромный шаг по выполнению плана раздела России, я имею ввиду известный план Бжезинского. Так что ничего хорошего в его деятельности я не вижу.

Степанов: Словом, Вы не видите в лице Путина вождя контрреволюции?

Назаров: Нет. Я не вижу, чтобы он укреплял национальные интересы России. Наоборот, он выражает интересы нынешнего правящего слоя, который составил себе капиталы на нашей трагедии. Ведь эти капиталы могут быть «легитимны», только если существует Запад, как источник и гарант этих капиталов в долларах. И это обстоятельство побуждает владельцев этих капиталов видеть себя частью западного мира, заботиться о его безопасности и его благосостоянии, поэтому они совершенно искренне хотели бы ввести Россию в эту семью западных народов, войти в НАТО. Они не понимают, что там никто не ждет Россию в качестве равноправного партнера, что это — утопия. Способны ли хотя бы русские в правящем слое осознать это, когда их несколько раз ткнут мордой об стол, или уже не способны, или они готовы жить на Западе в любом качестве?! Я не знаю, это покажет будущее:

Степанов: Сравнивая Путина со Сталиным, я имел в ввиду, разумеется, не личностные характеристики, а тенденции. В конце концов, мы лично с Путиным не знакомы и судить о его убеждениях можем только по тем или иным высказываниям, заявлениям. Рассуждая о курсе Путина, нужно только помнить, что пока процессы не завершились, очень трудно сказать что-то определенное. «Сова Минервы вылетает в полночь», говорил Гегель. Для Путина полночь еще не наступила. Ну что можно было сказать о Сталине, скажем, году в 1923-м или 1924-м году? Только то, что он — один из членов «ленинской гвардии». И что можно было сказать о Сталине в 1945-м? Конечно, совсем другое, потому что процесс уже завершился, и стало ясно, что борьба между Сталиным и Троцким имела общегосударственный смысл. Видите ли Вы в современной общественной жизни позитивные тенденции, которые вселяли бы оптимизм?

Назаров: Я вижу один единственный положительный процесс: православный церковный народ увеличивается количественно, повышается степень понимания им «от обратного» мировой раскладки сил и того факта, что единственный путь спасения России — изоляция от Запада. Это можно называть разными словами, автаркия или еще как-то.

Я могу сравнить сегодняшнее состояние православной общественности с состоянием десятилетней давности, когда в 1992 году я впервые получил возможность приехать в Россию. Тогда в патриотической среде совершенно не знали такие термины как «удерживающий», «удерживающая цивилизация», «Третий Рим». Я тогда говорил со многими патриотическими лидерами, для них это было ново, а сейчас об этом говорят все: от Зюганова до некоторых архиереев, которые близки к патриотическим делам. Вот этот процесс — создание настоящего православного ядра русского народа — я считаю единственно положительным. Над ростом, расширением этого ядра нам нужно всем работать, привлекая к этому ядру, по возможности, представителей разных структур власти, правящего слоя, ведь там тоже есть русские люди, способные жертвовать личными целями ради общенациональных.

ВОЗРОЖДЕНИЕ РОССИИ ЗАВИСИТ ОТ ПОЗИЦИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Степанов: На Рождественских чтениях выступал священник из Вятки, который убедительно рассказывал как раз об этом процессе, который я бы назвал «наращиванием православной социальности». Он приводил многочисленные примеры, когда Православие, можно сказать, проникает во все поры вятского общества, когда о своей приверженности или, по крайней мере, симпатиях к Православию заявляет не только простой народ, но и многие представители интеллигенции и даже облеченные властью люди, представители областной и городской администраций.

Назаров: Можно даже вспомнить некоторых министров и высокопоставленных деятелей (Глазьев, Полеванов, Борис Миронов, генерал Ивашов), которые проявили честность и принципиальность и отказались наносить вред России. Конечно, их отторгла система. Теперь эти люди, которые были на самых верхах, являются лидерами патриотического движения. Появление таких людей и сейчас возможно во властной системе, несмотря на в целом отрицательный естественный отбор. Когда человек становится перед последнем выбором, если он хоть немножко верит в Бога, он сделает выбор в пользу общенациональных интересов. Я думаю, что мы и еще услышим о таких людях, которые не просто выйдут из системы, но постараются использовать свое положение в этой системе, чтобы явочным порядком защищать интересы русского народа.

Эти два направленных навстречу друг другу потока: порядочные люди из верхнего слоя, осознающие национальные интересы России, и постепенно ширящееся снизу национально-патриотическое православное ядро русского народа, — они вместе и только вместе могут что-то изменить. И конечно, только под водительством Русской Православной Церкви. Это — решающее условие.

Степанов: Иными словами, процесс реального возрождения России начнется, когда эти два течения, два движения — порядочные и честные люди во власти и православно-патриотическое движение — сойдутся в какой-то точке?

Назаров: Да, но это может произойти, если будет духовный вождь у тех и у других. А им может быть только Православная Церковь. Этого, к сожалению, не происходит, только поэтому наша катастрофа продолжается. Главная причина в том, что церковные верхи такой задачи себе не ставят, напротив, поддерживают власть в том виде, какая она есть, не пытаясь оказать ни малейшего влияния на ее состав, не пытаясь даже назвать зло своим настоящим именем.

Примеров можно привести массу. Пожалуй, самый вопиющий — министр Швыдкой. Ведь это — чудовищное явление на посту министра культуры, он ведет на телевидении программу «Культурная революция», которая совершенно четко показывает суть его политики. Это — революция против христианской культуры. Он заявил в интервью «Независимой газете», что он атеист, что его идеалы — идеалы французской революции. И вот буквально через неделю после этого интервью Патриарх награждает его церковным орденом. Ну как после этого могут русские люди относиться к Церкви и Православию в целом?!

Степанов: Я думаю, что Швыдкой просто отражает современное состояние не скажу русской, но — российской — культуры, где преобладают клипмейкеры, где доминирует поп-культура. Вместе с тем, он часто принимает участие в передаче церковных ценностей Русской Православной Церкви. Возможно, награда, которую вручил ему Патриарх — благодарность именно за помощь и содействие Церкви:

Назаров: Но это, в общем-то, естественный процесс, что государство возвращает Церкви то, что принадлежало Ей исторически, что было создано народным трудом, на народные деньги.

Степанов: Да, но пока этого не происходит.

Назаров: Конечно, возвращают крохи. Но можно было найти иную форму, чтобы выразить за это благодарность и признательность. В конце концов, не Швыдкой же лично возвращает:

Степанов: Он способствует этому. А есть те, кто не только не способствует, но и противится.

Назаров: Все равно происходит девальвация церковных наград, если ими можно награждать атеиста, который в целом стремится разрушить христианскую культуру. Причем, это — не только проблема Министерства культуры. Ситуация со Швыдким — это важнейшая характеристика и самого президента. Ведь он сам ввел в правительство такого министра культуры, терпит его, да и не один он там такой. Если бы президент соответствовал тем надеждам, которые с ним связывали патриоты, неужели он не мог бы поставить другого человека на этот пост, неужели не мог быть поспособствовать появлению хотя бы одного православно-патриотического телеканала? По крайней мере, совсем нетрудно было бы дать возможность передачу «Русский дом» смотреть по всей стране, а не только в Москве и области.

Степанов: Согласен с Вами, но думаю, что, к сожалению, не все проблемы можно решить административным путем. К примеру, мы были свидетелями мощного информационно-пропагандистского давления в связи с попыткой Министерства образования ввести факультативно курс «Основ православной культуры». Как протестовала интеллигенция, причем не только еврейская, но и русская. У нас в Петербурге местное философское общество приняло гневную петицию в адрес Министерства, требуя не водить в школах этот курс, а в состав этого общества входят отнюдь не только евреи.

Назаров: Конечно, таких людей много. Но представьте, если бы в разгар дискуссии по проблеме курса православной культуры министр образования или культуры сказал бы: «В чем дело, господа демократы? Если вы демократы, то должны уважать волю не только меньшества, но и большинства. Если большая часть русского народа считает себя православными, хочет изучать основы своей духовной культуры, почему вы хотите это запретить? Никто же вас не заставляет это учить, это совершенно добровольное дело». Эту проблему можно было решить одним начальствующим голосом, голосом министра, а еще лучше президента. К сожалению, их голоса общество не услышало. А когда власть молчит, тогда-то и распоясывается вся наша, так называемая, «демократия», начинают давить все враги России. Можно сказать, что от решения этой проблемы власть уклонилась.

МЫ ЖИВЕМ В ПРЕДАПОКАЛИПСИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ

Степанов: Сейчас Россия находится в таком состоянии, которое можно было бы назвать «ожидание возрождения». Заметны позитивные тенденции, но еще не пройден какой-то поворотный рубежный пункт, который бы сделал эти тенденции довлеющими, необратимыми.

Размышляя о возрождении России, не обойти стороной международный контекст. Кризис в России происходит на фоне неблагоприятной внешнеполитической конъюнктуры. Закончилась геополитическая эпоха, когда две сверхдержавы — СССР и США — и созданные ими военные блоки поддерживали равновесие в мире. Разрушен Варшавский блок, распался Советский Союз, Россия в экономическом и военном отношении ослаблена, союзников у нас осталось мало, может быть даже их вообще нет (некоторые страны пытаются под видом союзных отношений использовать нас для решения своих проблем).

Наступила эпоха американской гегемонии в мире. Нам это, разумеется, не нравится, но с фактами нужно считаться. Мы надеемся, что эта эпоха не будет длительной, поскольку в современных условиях невозможно долго править миром на условиях гегемонии. Мы уже видим некоторое противодействие американской гегемонии даже со стороны ближайших союзников США по НАТО. Европа пытается проводить самостоятельную политику, особенно Германия и Франция.

Я предлагаю Вам заглянуть за горизонт. Давайте представим, что эпоха гегемонии США в мире закончилась, американцы надорвались от несения бремени единственной супердержавы, США пали под этой тяжестью мирового владычества. Каким будет мир после эпохи американской гегемонии? Что нас ждет за горизонтом?

Назаров: Если исходить от Священного Писания, царство антихристово строится и будет построено. Совершенно ясно, что главный строитель и носитель этого царства — антихристианское еврейство, которое создало в виде Америки свою военную базу для этого. США сегодня могут себе позволить, не оглядываясь ни на каких-то своих противников, упрямо, плюя на все международные нормы, проводить свою политику. Поэтому я не вижу оснований, чтобы закончилась американская гегемония. Наоборот, сейчас США все более и более откровенно, нагло будут идти к мировому господству, не останавливаясь перед применением оружия массового поражения. Им совершенно наплевать на то, что кто-то будет возмущаться.

Самый главный, с моей точки зрения, признак царства антихриста — восстановление Третьего храма в Иерусалиме, на Священной горе, там, где были два первые. Если посмотреть сейчас на поведение еврейства, Израиля, то я делаю вывод, что мы действительно живем в предапокалипсическое время. А это значит, — утопично надеяться, что мы можем изменить этот процесс, мы можем его только затормозить и можем возродить православную государственность, но на гораздо меньшей территории, чем сейчас. Несомненно, всю территорию нынешней России нам не удержать при такой раскладке сил, но мы можем воссоздать последнюю русскую православную государственность.

Степанов: А как Вы думаете, какие изменения произойдут в мире, когда Третий храм будет построен?

Назаров: Это будет торжество целей еврейства, поскольку они связывают строительство Третьего храма с пришествием земного еврейского царя, их мессии. Это будет пришествие антихриста. Вот, что это будет.

Можно много говорить о разных совпадениях на духовном уровне, на политическом уровне. Скажем, клонирование людей. По предсказаниям некоторых Святых Отцов, антихрист будет зачат не естественным, а противоестественным способом. Клонирование и есть такой способ. Не известно будет ли душа у этого клонированного существа, душу ведь дает Господь Бог. Но если это не человек, а какое-то иное существо, то душу ему может дать и дьявол, который вселится в него.

Степанов: Кстати, эта секта, которая заявляет об успешном клонировании детей, сообщала, что один из удачных опытов клонирования осуществлен в Израиле…

Назаров: Я и говорю, что очень много совпадений.

Степанов: А что, на Ваш взгляд, произойдет с государством Израиль после построения Третьего храма?

Назаров: Во-первых, на это надо смотреть в контексте готовящейся войны на Ближнем Востоке (интервью было записано до начала агрессии США против Ирака — РЛ). Война, несомненно, развяжет Израилю руки, чтобы очистить всю землю, которую евреи считают Великим Израилем от постороннего «биологического мусора», т. е. от палестинцев и прочих. Весьма вероятно, что Израиль попытается воспользоваться этой войной, чтобы применить оружие массового поражения, массовые депортации палестинцев в другие арабские страны, может не поздоровиться и им. Словом, война развяжет евреям руки для осуществления своих политических амбиций, для создания Великого Израиля.

Во-вторых, еврейство является ядром мировой закулисы, поэтому их планы не ограничатся только территорией Израиля. Они весь мир считают своей ареной действия и стремятся весь мир привести в соответствие с обетованиями, что они будут господствовать над миром. Мы, христиане, понимаем эти обетования в духовном плане, они были даны Господом избранному народу, и когда евреи утратили избранничество, в христианской традиции слова «Израиль», «Сион» стали применяться к христианам, к Церкви Христовой. «Новый Израиль», «Новый Сион» совсем не имеют ввиду еврейства.

Когда у еврейства будут развязаны руки для претворения в жизнь принципов «Шулхан-Аруха» (все люди — скоты, только евреи — люди), они, конечно же, постараются осуществить это в глобальном масштабе. Я выписываю еврейские газеты, которые уже сообщали, что в Израиле создано этническое оружие. В частности, было такое сообщение в «Еврейском слове», газете главного раввина России Берл Лазара, и других газетах. Бывший агент Моссада Островский рассказывал в своей книге о том, что испытания этнического оружия проводились на палестинцах, это делалось как раз на тот случай, что Израилю придется делать что-то грандиозное в глобальном масштабе.

Степанов: Что же это: речь идет о целенаправленном уничтожении определенных народов?

Назаров: Об уничтожении всех народов кроме еврейского. У нас в патриотических кругах принят термин «золотой миллиард», а речь нужно вести даже не о миллиарде, а о «золотых тридцати миллионах» (такова примерная численность еврейства вместе с полукровками во всем мире). Все это вполне реально. Большинству людей, это кажется какими-то антисемитскими выдумками, мракобесием, поскольку большинство людей по своей природе порядочны, и не могут себе представить, что бывают иные люди, с совершенно иной психологией, складом души, которые могут применять самые подлые, коварные, циничные методы для утверждения своей власти. Именно в этом и состоит одна из причин того, что «тайна беззакония», говоря религиозным языком, или «мировой заговор», выражаясь политическими термином, добьется своей цели. Это произойдет потому, что мы, большинство человечества, не можем даже предположить, у них есть такая цель. Как говорится, самое большое достижение диавола состоит в том, что он убедил людей в том, что он не существует.

Степанов: А как Вы считаете, Израиль в будущем может превратиться в супердержаву?

Назаров: Израиль уже давно в некотором смысле является супердержавой, в том смысле, что еврейское лобби в Америке может продавить любое решение выгодное Израилю. К примеру, первая война в Ираке была продавлена еврейским лобби, им нужно было уничтожить главного своего военного противника на Ближнем Востоке. Только в этом была основная причина войны в Ираке. Сегодня некоторые задают вопрос: почему Саддама не добили тогда до конца? Это становится понятным, если учесть, что практически все террористические организации мира созданы или контролируются ЦРУ и Моссадом. Они используются как инструменты в глобальной международной политике, чтобы сеять панику в народах, чтобы уничтожать неугодных противников, и, самое главное, они используются как повод для военного вмешательства в ключевых геополитических точках планеты. Талибов, к примеру, вскормили те же США, чтобы потом обвинить их в терроризме и прийти на их спинах и плечах в Среднюю Азию. В 1991 году американцы еще не были уверенны в своей безнаказанности, не могли действовать в глобальном масштабе так нагло и цинично. Тогда существовал еще Советский Союз, который сохранял огромный военный потенциал, и было не известно, какие силы одержат верх в борьбе за власть в нашей стране. Сейчас США — единственная сверхдержава, они теперь могут позволить себе окончательно расправиться с Ираком. Поэтому Саддама и оставили на будущее как повод для вмешательства в ближневосточном регионе.

Степанов: А как Вы считаете, не возникнут ли серьезные противоречия между Израилем и США по мере усиления Израиля?

Назаров: Абсолютно исключено. Израиль — головка Америки, это — главный штат, который Соединенные Штаты содержит финансово, который определяет политику США, да и мировую финансовую политику в целом.

Степанов: Что же исключено появление противоречий даже по каким-то конкретным вопросам? Например, по поводу отношения к палестинцам. Америка, как мировой гегемон, заинтересована ведь в том, чтобы в мире были спокойствие и стабильность. А Израиль очевидно заинтересован в том, чтобы либо физически уничтожить палестинцев, либо поместить их в какое-нибудь гетто, чтобы они не мешали строить Третий храм.

Назаров: Тут нужно ясно понимать, что такое Америка. Конечно, политика Израиля противоречит коренным национальным интересам США, интересам американского народа. Кстати, и в американском народе есть видные политики, такие как Патрик Бьюкенен, которые откровенно заявляют, что политика Израиля вредит национальным интересам США. Но. В чьих руках средства массовой информации? В еврейских. В чьих руках деньги? В еврейских. И с помощью этих рычагов (плюс шантаж, как средство влияния) они всегда заставляли и могут заставить правительство Америки действовать так, как нужно Израилю. Конечно, американский президент может отказаться выполнять требования еврейства. Нам известны два таких примера в новейшей истории США: Джон Кеннеди и Ричард Никсон. Первого убили, потому что он противился созданию Израилем ядерного оружия. Второго убрали, потому что он, узнав, что у Израиля есть ядерное оружие, хотел ввести какие-то санкции. С Никсоном поступили более милостиво, просто нашли компромат и отстранили от власти. Вот так они действуют. Поэтому, реальных противоречий между Израилем и США возникнуть не может, к тому же с помощью СМИ всегда можно черное выдать за белое, это элементарно.

Степанов: А Вы не предполагаете, что может возникнуть такая ситуация, когда Израиль, усилившийся после завершения строительства Третьего храма, будет заинтересован в ослаблении Америки или по крайней мере не будет заинтересован в поддержании ее силы, когда Америка станет помехой Израилю?

Назаров: Она может стать не нужной Израилю, это вполне возможно. Если евреи себе действительно ставят тот план мирового господства, который я обрисовал, то Америка, как военная дубина против всего мира, им нужна только до определенного момента. Когда они с помощью этой дубины расправятся со всем миром и станут действительно, пусть и крохотной, но сверхдержавой по своему политическому, финансовому, информационному и военному влиянию. У Израиля ведь уже есть оружие массового поражения:

Степанов: Об этом писала пресса…

Назаров: Это признают уже и сами израильские политики: Так вот в таких условиях, когда Америка выполнит свою роль, она, действительно, станет Израилю не нужна. Зачем им содержать армии безработных негров, метисов?! Сейчас они их задабривают, чтобы те не бунтовали, чтобы Америка выглядела очагом стабильности. В этом смысле я согласен с предположением тех авторов, которые пишут, что Америка рано или поздно окончит свое существование, но не по причине внутренних противоречий, а по причине того, что она евреям станет больше не нужна:

Степанов: Из Америки будет вынуто еврейское содержание, и она рухнет? Но что произойдет потом? Начнется борьба за имперское наследие?

Назаров: Нет. Я думаю, что к тому времени евреи постараются все перелопатить, сократить численность населения в мире, тогда останутся одни евреи, как раса господ, и их слуги, оставленные для их обслуживания. Может быть слуг будет в несколько раз больше. На каждого члена господствующего народа можно иметь по одному обслуживающему, а можно — и десяток и сотню. Такой идеал мирового переустройства, несомненно, евреи вынашивают и стремятся к его осуществлению.

ГОСПОДЬ ДАЕТ ЕЩЕ РОССИИ ВРЕМЯ:

Степанов: А как в нарисованную вами перспективу вписывается судьба России?

Назаров: Нам Господь дает еще время восстановиться для той последней миссии, о которой я говорил: дать всем людям в мире последний раз возможность четкого выбора между добром и злом, чтобы могли спастись все, способные спастись, все, достойные Царствия Божия. Меня иногда спрашивают, в чем источник моего оптимизма относительно будущего возрождения России? Я отвечаю: в логике истории. Наш идеал — и жизненный, и политический — подражание Христу, мы призваны к христоподражательной жизни. Христос пострадал, был распят, умер, победил смерть воскресением и явился перед Своим окончательным вознесением на Небо на малое время ученикам, чтобы свидетельствовать об истинности Своего воскресения.

Если мы применим эту аналогию к судьбе России в XX веке, увидим то же самое. В России вследствие революции лучшая часть русского народа была распята. Это — Новомученики, которые не подчинились богоборческой власти, они прославлены нами, то есть признаны нашими молитвенниками о России на Небесах. И России предстоит воскреснуть на такое же малое время, чтобы свидетельствовать другим народам истину воскресения, и через истину своего воскресения, истину о жизни, о смысле мира. Вот эту аналогию к России вполне допустимо применить, и в этом суть моего оптимизма.

Если бы не было шансов на возрождение России, Господь Бог не стал бы попускать силам зла мучить нас напрасно и так долго. Уже прекратился бы мир, наступил бы конец истории. Но история продолжается, а значит, — шанс восстановления есть, и мы видим, как формируются предпосылки возрождения России снизу.

Говоря о конкретных параметрах восстановления России, можно предположить, что границы той России, в рамках которой сможет восстановиться православная государственность, определятся в точке пересечения процессов разложения и возрождения. Судя по тому что я вижу, приблизительную оценку можно сделать. Конечно же, Россия потеряет Дальний Восток, Сибирь, Северный Кавказ, видимо Поволжье, и останется в малых границах Московской Руси. Но даже в этих границах она сможет выполнить свою миссию последнего маяка истины для человечества, именно в этом заключается цель нынешнего русского возрождения

Степанов: А каким Вам видится будущее Европы? Европа нам поможет в борьбе за возрождение России?

Назаров: Европа могла бы нам помочь, если бы в России было нормальное правительство, русское национальное и православное. В Европе даже голосования по вступлению в европейское сообщество, по установлению единой валюты выявили, что примерно половина населения в каждой из стран была против этих мер. Сторонники унификации побеждали с очень незначительным преимуществом: примерно 51 процент к 49. А иногда вначале даже преобладали консервативные круги, и унификацию удавалось проводить только вторым или третьим голосованием. Если бы Россия в своей внешней политике ориентировалась на консервативные круги Европы, которые отстаивают свою национальную самобытность, то она не только помогла бы им получить власть. Она могла бы вытеснить Америку и еврейство из Европы, по крайней мере, уменьшить их влияние. Нынешнее правительство этой цели себе не ставит, оно даже в Европе предпочитает мондиалистские круги.

Можно предположить, что в случае возрождения России порядочные люди из Европы в будущем устремятся в Россию, как когда-то после французской революции правые эмигранты устремились в другие монархические страны, в том числе и в Россию. Не исключено, что Россия перед концом может вобрать в себя многих выходцев из других народов, которые поймут смысл России, смысл Православия. Это будет их осознанный шаг к духовному спасению.

Степанов: А евреи могут оказаться среди тех, кто устремится в Россию в последние времена?

Назаров: Теоретически да. Правда, евреям очень трудно становиться православными. Если выходцу из другого народа достаточно принять крещение и поверить в истину Православия, то евреям, которые стали детищем дьявола («Отец ваш дьявол», сказал Христос), им нужен более сознательный выбор. Они должны отказаться от этого своего отца и от мистической связи со своим сатаноизбранным народом. Тут не просто нужно креститься и сказать: «Я православный». Как известно, в чине крещения трижды отрекаются от сатаны, трижды плюют на него. В мистическом плане это особенно важно именно для евреев, нужно не просто формально плюнуть на сатану, а именно отречься. Поэтому в Церкви раньше был особый чин крещения евреев. Вот тогда еврей, с моей точки зрения, может стать православным. Такие случаи бывали, хотя и крайне редко, но такие евреи были и в нашей истории. Но на такой шаг способны немногие.

Правда, известны предсказания, что некоторая часть евреев, когда увидит того, кого они приняли под видом мессии, т. е. антихриста, осознает свою ошибку и обратится к истинному Мессии. Это, может быть, как раз те евреи, которые сегодня держатся старых принципов, считают, что они не должны форсировать приход мессии, строить для него храм и создавать израильское государство. Это — те, кто является противником государства Израиль, а утверждают, что пришествие мессии нужно заслужить праведной жизнью. Но определить, много ли таких евреев, очень трудно.

Степанов: Наверное, эти апокалипсические времена правильнее всего обозначить такой политической формулой: борьба Империи Третьего Рима против Империи Третьего Храма? Нам теперь только нужно приложить усилия к тому, чтобы Империя Третьего Рима восстановилась…

Назаров: Нужно только не забывать, что наша Империя восстановится не для победы во всемирном масштабе, а для последнего утверждения истины. И мне кажется, что это вполне достойная и посильная цель для нас.

Степанов: Спасибо, Михаил Викторович, за содержательную беседу. Видимо, многие высказанные Вами идеи будут более полно обоснованы в книге «Вождю Третьего Рима», над которой, насколько нам известно, Вы сейчас работаете. Кстати, когда книга будет издана?

Назаров: Если не возникнет непредвиденных препятствий, то, с Божией помощью, в начале следующего года.