 |
| Завтра | 10.11.2003 |
Картина мира, которую дают сегодня российские средства массовой информации, выстраивается в едином, благостно проамериканском и прозападном ключе. Однако за последнее время появились блестящие работы: «Почему Россия не Америка?» А. Паршева, «Сломанный меч Империи» М. Калашникова, «Мировой кризис. Общая теория глобализации» М. Делягина, «Крах империи доллара» А. Кобякова и М. Хазина и другие, где обоснованы альтернативные официозу точки зрения на то, что происходит в мире сегодня, и на будущее нашей Родины. Мы предлагаем вниманию читателей выдержки из выступлений этих и других авторов на «круглом столе», организованном нашей газетой.
Анатолий УТКИН, доктор исторических наук.
Сегодня процесс глобализации рассматривают обычно как что-то наподобие гравитации. Это далеко не так. Глобализация — этап в истории человечества, который начался в 1991 году с уничтожения Советского Союза и закончился в 2001 году терактами в США. Она была переходным периодом между биполярным и однополярным миром, когда мощь оставшегося «полюса силы» распространялась на новые для нее пространства. За первое президентство Клинтона США нарастили еще одну Германию, 2 с лишним триллиона долларов ВНП. А за период второго президентства — еще одну Японию, почти 4 триллиона долларов. В 2000 году, задолго до 11 сентября, закончилось бурное развитие американской экономики, наступила рецессия. И на этот перелом отреагировала политика. Буша избрали штаты, которые больше всего страдали от импорта. Нет ни одной речи президента Клинтона, где бы он не пел гимна глобализации, свободному и ничем не ограниченному перемещению людей, идей и продуктов. А сейчас, напротив, повсюду под флагом «борьбы с терроризмом» вводятся разнообразные барьеры и запреты.
Мне кажется, в истории человечества можно найти два этапа, которые с полным основанием можно назвать этапами глобализации. Первый из них приходится на 1885−1914 годы, а второй, как я уже сказал, на 90-е годы прошлого века. Тогда впереди оказалась Британская империя, сегодня — Соединенные Штаты. На долю США приходится треть мирового ВВП, 11 трлн. долл.; в технологичных отраслях — еще больше. Кто бы что ни говорил, но всерьез конкурировать ни с Microsoft, ни с IBM, ни с их финансовыми, ни с их аэрокосмическими компаниями нельзя.
Войска Соединенных Штатов находятся в 120 странах мира, а 45 странах они имеют базы. Еще десять лет таких стран было 35. За последние два-три года Пентагон вернулся в такие страны, как Филиппины, или получил новые возможности, как в Афганистане. В Грузии, например, нет военных баз США или НАТО. Но там находится военная миссия из 800 человек, обучающих грузинскую армию. Только в Турции у американцев 27 огромных военных баз, которые позволяют их войскам контролировать пространства радиусом в несколько тысяч километров. Весь мир поделен на пять военных командований США. Ту же войну в Ираке вело еврокомандование США по плану, разработанному еще в 1991 году. Единственное, чего не было сделано — 4-ю дивизию не пустила через свою территорию Турция, но это был особый случай, который, по большому счету, ничего не поменял.
Глобализация закончилась, потому что сегодня она американцам не нужна. В сентябре 2002 года Вашингтон принял на вооружение доктрину предваряющего, превентивного удара. Не может быть глобализации, когда одна страна не подчиняется ни одной международной организации, когда она сама выдвигает свои требования и берет на себя право предваряющего удара. Система квот и виз в США работает железно, создано министерство внутренней безопасности — всё это против глобализации. 87 млрд долл. на восстановление Ирака — тоже мера, которая идет на укрепление американских позиций в том месте, где Господь расположил две трети мировых запасов нефти. Короче, в реальной жизни наступает Pax Americana. Не будем себя обманывать: он существует, и мы в лучшем случае являемся его младшими партнерами.
Наша экономика живет на газовой и нефтяной трубе. Нефти у нас немного, достается она нам дорого — 8−10% мировых запасов, с учетом Каспия. Что же касается перспектив, то даже Ельцин в 1992 году выдвигал 30 ударных технологий, реализация которых могла бы вывести нас на передовые позиции в мире. Потом их число сократили до 17, потом до 12, потом до 5, потом до двух, сейчас не осталось ни одной. Нет ни одной технологии, которыми мы могли бы зацепиться за будущее. А если у страны нет своей Nokia — ей незачем соваться в глобализацию, ей нужно немедленно закрывать свои границы. А у нас закрываться и не собираются, и вступление в ВТО, например, просто погубит остатки нашей экономики. Если глобализировать сельскохозяйственные рынки, то миру хватит двух американских штатов: Канзас забьет всех своей пшеницей, и Айова — кукурузой. Зачем тогда тридцать миллионов нашего сельского населения? Они станут просто лишними, бомжами — не знаю, кем они станут. Потому что хлеб в магазине будет стоить дешевле, чем выращенный здесь. Такое вхождение в глобальный рынок России не нужно. Давайте тогда откроем наши квартиры, но не будем жаловаться на бандитов, которые вынесут оттуда всё ценное.
Михаил ДЕЛЯГИН, доктор экономических наук.
В силу неэффективности сегодняшней системы госуправления Россия в обозримом будущем станет полем боя между тремя основными цивилизациями, участвующими в глобальной конкуренции. Запад, в первую очередь США, ведет финансово-экономическую экспансию, ислам — религиозную, Китай — этническую.
Сохранение России зависит от того, хватит ли у нашей системы управления умения, чтобы сбалансировать эти экспансии, или же они просто разорвут нас на части. Есть объединяющие факторы вроде трансъевразийского транзита, но главное — качество госуправления.
Эффективность же госуправления, в свою очередь, производна от качества управляющей элиты и от — раньше говорили идеологии, а сегодня можно сказать — духа нации, настроения нации. Потому что если люди настроены бороться и побеждать, они выдвигают достойных лидеров, и, как показывает практика, даже отсутствие природных ресурсов и технологий — не такая уж большая помеха.
Вы очень удачный пример привели с Nokia, Анатолий Иванович. Я напомню, что в 1991 году, когда Финляндия упала в глобальную конкуренцию, у нее как раз не было Nokia — ее создали по ходу дела, «на коленке».
Поэтому сегодня в плане этих основных факторов конкурентоспособности наше положение хотя и угрожающе, но не безнадежно. Главный фактор конкурентоспособности — идеологию, — как мне кажется, общество нащупало. Есть некий синтез патриотизма с либеральными ценностями. Другое дело, что этот синтез, нащупанный обществом, наша элита не в состоянии артикулировать, ясно и однозначно выразить. Это признак ее низкого качества: она выросла на разворовывании страны, пропитана обессиливающим цинизмом и хранит свои активы на Западе, что объективно вынуждает ее служить не России, а нашим конкурентам.
Механизм смены элиты примерно прозрачен, потому что мы полным ходом идем в экономический кризис — другое дело, что доблестные американцы своим провалом в Ираке, обеспечившим дорогую нефть в 2004 году, подарили Путину несколько лет. Кризис будет усугублен тем, что наша экономика четко разделилась на два сектора — экспортный и внутренний, которые связаны крайне слабо. Это ярко видно по вспышкам раздвоенного сознания у олигархов, которые работают в двух этих секторах одновременно. Скажем, позиция Дерипаски и Мордашова по вступлению в ВТО.
Кризис встряхнет общество, и, если мы обеспечим его выживание, появится исторический шанс оздоровить политическую систему, переформатировать элиты и развиваться дальше. Но встряска будет посильнее того ужаса, который пережили в 1998 году, когда две недели не ходили грузовые поезда. Если расслабиться, ее можно и не пережить.
Андрей ПАРШЕВ, писатель.
Действительно, в ходе так называемой глобализации речь шла о свободном перемещении идей, капиталов, технологий и идей. И во многом так оно и было, потому что ничего противостоящего американским идеям и американским технологиям, американским капиталам, в конце концов, в мире не было. Но приоритетом глобализации было все-таки свободное перемещение не людей, а рабочей силы. И если ты, с американской точки зрения, — не рабочая сила, которая нужна Америке, то попасть туда даже при Клинтоне было затруднительно.
Но главная проблема вот в чем. Сегодня наиболее развитые страны не могут отказаться от стиля жизни, к которому они привыкли. А ресурсная обеспеченность современной цивилизации все-таки конечна. Сейчас даже нет смысла спорить о том, в какой перспективе она конечна, но понятно, что некие пределы всё равно есть. И если обозначить на карте в виде бочек разного масштаба запасы нефти в той или иной стране, то мы сможем определить и устремления Соединенных Штатов. Где самые большие запасы нефти? Это Венесуэла, это район Персидского залива, это Ливия, это практически 90% мировых запасов нефти. Да, есть страны, которые не подвергались такому явному давлению — вроде Мексики или Нигерии.
Что в этой связи ожидает нас? Есть некоторая надежда на использование тех противоречий, которые существуют в мире. Западная Европа, Япония и некоторые другие страны живут в том же стиле, что и Соединенные Штаты. Можно заметить, что европейские (континентальные) страны явно озабочены тем, чтобы российская нефть попадала во внешний мир по континентальным нефте- и газопроводам. А вот американцы и те, кто представляет их интересы в нашей стране, как раз лоббируют другие проекты, а именно — проекты вывода нефте- и газопроводов в те места, куда могут приходить океанские танкеры. На этих противоречиях, наверное, можно как-то сыграть.
Второй момент — нельзя даже говорить: мол, вот у нас столько природных ресурсов, что мы должны быть богатой страной. На самом деле страна, которая пытается достичь богатства, активно торгуя сырьем достигает еще большей бедности. Но, поскольку мы торгуем нефтью, нам интересна координация усилий со странами, которые занимаются тем же самым. Отсюда совершенно логичным следствием будет вступление в ОПЕК, развитие дружественных отношений с Саудовской Аравией и другими нефтедобывающими странами — не потому что мы их любим или они нас любят, а потому что у нас есть общие экономические интересы.
Андрей ДЕВЯТОВ, китаист.
Предыдущие ораторы отметили, что мировые проекты находятся в противоборстве. Обеспечением этой борьбы выступает, например, разведка или спецпропаганда. В частности, средства массовой информации обеспечивают ее с точки зрения спецпропаганды. Одним из методов является стратегическая дезинформация, стратегическая маскировка. Вот Китай развертывает свой проект с соблюдением правил стратегической дезинформации и стратегической маскировки. Посмотрим на США. Вряд ли кто-нибудь будет спорить с тем, что финансово-экономические рычаги там двигают не афроамериканцы, даже с фамилиями Пауэлл или Райс, не латиноамериканцы, да и не англосаксы с фамилиями Буш или Чейни. Наверное, никто не будет спорить, что эти рычаги находятся в руках сынов Завета с такими фамилиями, как Киссинджер или Гринспен. Теперь посмотрим на Малайзию. Внешне это страна ислама, на главном форуме правоверных, Исламской конференции, ее премьер-министр Мухатхир Мохаммад озвучивает радикальнейшие идеи борьбы с сынами Завета. Но вряд ли кто-нибудь соотнесет радикализм заявлений Мохаммада с происками Пекина. А ведь 85% экономики Малайзии — это китайский капитал, 20% населения — это этнические китайцы, даже 20% правительственного кабинета — китайцы. Я хочу сказать, что рулит малайзийскими делами, конечно, ислам, а вот в капитанской каюте сидят луноликие «хуацяо», чье имя переводится как «мост на китайский берег». Обратим внимание на реальную войну доллара с юанем. Она идет открыто. Заявления лидеров глобализации (или американизации) на этот счет известны. Пекин упрекают за демпинговый курс обмена, китайская сторона отмалчивается или объясняет это чем-то. А воевать с американским долларом, с этим электронно-бумажным тигром, назначен ведь вовсе не юань, а золотой динар, который должен родиться в Малайзии. Обратите внимание, как вот уже два месяца котируется золото на Гонконгской бирже. Его курс всё растет и растет. Значит, кто-то активно золото скупает. Полагаю, что китайцы в своей системе координат — а китайский проект развивается в направлении Юго-Восточной Азии, это Сингапур, Малайзия, Австралия, Новая Зеландия — назначили ислам джокером. Он, конечно, будет бить всех — вместе с мастью, вместе с тем количеством или качеством, которое обеспечит юань.
Александр АНИСИМОВ, кандидат экономических наук.
Запуск Китаем космической «Священной ладьи» продемонстрировал всему миру что, избавившись от СССР, Запад не избавился от конкурентов.
В 2002 году Китай произвел 192 млн. т проката, то есть примерно столько же, сколько США и Япония вместе взятые; 725 млн. т цемента, что превышает размеры потребления цемента в развитых странах вместе взятых и в 7 раз превышает размеры потребления цемента в США. Валовая продукция промышленности КНР еще в 2001 году, согласно официальным данным, составила 15 трлн. юаней. Согласно паритету покупательной способности промышленного юаня, это около 4,5 трлн. долл. То есть почти американский объем промышленного производства.
А какова численность населения Китая? Она минимум в полтора раза больше номинальной. Во-первых, урожай рассчитывается по пахотной площади меньше 100 млн. га, а Министерство по земельным ресурсам еще в 1999 году называло цифру в 130 млн. га. Во-вторых, коэффициент повторного сева стоит на уровне около 1,5, хотя он превышал 2 еще в 70-е годы. Во-третьих, жилая площадь в расчете на одного сельского жителя указывается явно завышенной. На 2001 год она определена в 25,7 кв.м., тогда как в 1989 году в Узбекистане аналогичный показатель равнялся 11,6 кв. м, а по сельским районам СССР в целом — 15,8 кв. м.
В этой ситуации оценки количества ядерных боеприпасов и стратегических ракет КНР, фигурирующие в западных справочных изданиях, приобретают особый колорит. Обычно сообщается о нескольких сотнях ядерных боеприпасов и двух десятках МБР, которые могут долететь до США. Заметим, что ракеты ДФ-3 в количестве 25−50 единиц в конце 80-х годов были поставлены Саудовской Аравии. Общеизвестный факт, о котором сегодня не принято вспоминать. В так называемом докладе Кокса (1999) делается вывод, что к 2015 году Китай сможет развернуть МБР с 1000 термоядерных боеголовок. Это уже ближе к истине, но далеко не истина. «Ньюсуик» опубликовал в марте 1997 г. карту, на которой указано положение 14 баз китайских МБР. Но 14 баз МБР — это не то же самое, что 14 МБР, ибо обычное число МБР в расчете на базу — от 50 до 100. Вот здесь мы приближаемся к истине: американские данные о числе китайских МБР — это на деле данные о числе баз китайских МБР.
До распада СССР мы жили в трехполюсном мире (с явными полюсами в виде США и СССР и неявным полюсом в виде Китая). А после распада СССР в двухполюсном мире. Трехполюсный мир относительно безопасен потому что в нем проигрывает тот, кто воюет. А в двухполюсном мире проигрывает тот, кто не вооружается, и он характеризуется максимальным конфликтным потенциалом из всех возможных военно-политических миров. Сегодня мы говорим о терроризме, а надо говорить о высоком конфликтном потенциале системы международных отношений и о том, что он будет расти и дальше, если не произойдет возврата к трехполюсному миру.
Гейдар ДЖЕМАЛЬ, Совет исламских комитетов.
Мы услышали здесь две сильные экспозиции, одна из которых говорит о планетарном господстве Соединенных Штатов в ближайшие 30−40 лет, а вторая утверждает то же самое в отношении Китая. На самом деле в глобальном плане речь идет о конфронтации двух макрогрупп суперэлиты. Одна из них базируется на Европу и имеет единицы по всему Старому Свету, это конгломерат властных кланов, которые генетически восходят приблизительно к XVI—XVII вв.еку по времени своего формирования. Они имеют в своей основе наследственную аристократию, которая регулировала и продолжает регулировать все международные финансовые институты. Эта европейская макроэлита сегодня опирается на сеть транснациональных корпораций, каждая из которых в отдельности мощнее, чем средняя европейская страна, поскольку годовой оборот корпорации в 10 млрд долл. гораздо эффективнее, чем ВВП страны в 40−50 млрд долл., потому что несоизмеримы как степень управляемости, так и побочные затраты — например, на социальные нужды. В грибнице этих 50 ТНК, в их наблюдательных советах обязательно находятся представители этой суперэлиты, которые взяли курс на мировое господство.
Альтернативой ей сегодня является группа, условно говоря, контрэлиты, базирующейся на территории США. Эта группа бросает старосветской элите вызов, потому что у них не остается другого выхода, и если не сегодня, то завтра будет уже поздно. Соединенные Штаты были выпестованы в тепличных условиях, они формировали свою макроэлиту на принципах оппозиционных, то есть это протестанты, покинувшие традиционное европейское общество, которые, как пресловутый Черный Джо, долгое время были никому не нужны. Они вылезли после первой мировой войны, и если бы не создание Советского Союза, их раздавили бы еще тогда. США поднимались в тандеме с СССР, и перехватили инициативу у классической европейской суперэлиты после второй мировой.
Я полагаю, что их столкновение неотвратимо, и американцы хотят как можно быстрее, до 2010 года, снять Россию с повестки дня как субъект международного права, как стратегически единое пространство. Потому что ликвидация РФ сразу перекрывает газовые и нефтяные потоки в Европу, и европейская экономика рушится. Цель контрэлиты Соединенных Штатов сегодня — разжечь глобальную дестабилизацию в Старом Свете, чтобы выступить единоличным контролером ситуации.
Наиболее мощным антиамериканским ресурсом сегодня выступает исламский мир. Он тоже состоит из нескольких компонентов, есть консервативно-бюрократическая часть, представленная организацией исламских государств, а есть радикальная часть, о которой Мухатхир косвенно упомянул, говоря о миллиарде мусульман, которых не могут победить евреи. На самом деле речь, конечно, шла о малой части этого миллиарда, а именно — о наиболее мобилизованной и пассионарной части уммы, проживающей в основном в Европе. Это 25−30 миллионов мусульман, европейцев во втором или третьем поколении, которые представляют собой очень продвинутый человеческий тип. Его представители имеют, как правило, высшее образование, работают в сфере высоких технологий. Вместе с тем они являются политически ангажированными исламистами. То есть эта группа, которая приобретет характер одновременно и нового пролетариата, и партии профессиональных революционеров в целом, будет говорить в политическом плане от лица остального человечества, его страдающей части, и будет противостоять элите в целом. Где-то к 2040 году судьба человеческой цивилизации будет уже определяться в этом конфликте вплотную: победит ли информационное общество с полным технологическим контролем над личностью или же победит прямая демократия, опирающаяся на широкую сеть советов религиозной ориентации?
Михаил ХАЗИН, кандидат экономических наук.
Прежде чем говорить, о том, что будет, необходимо понять, что происходит сейчас. Глобализация — надстройка над вполне реальным процессом, над процессом мирового разделения труда. Еще в 70-е годы было два проекта мирового разделения труда: один социалистический, другой, соответственно, западный. И кто победит, было совершенно неясно. У них было совершенно разное ресурсное, финансовое, технологическое, информационное обеспечение. Победил Запад. Не будем останавливаться на вопросе: «Почему?», примем это за данность. Но возникает вопрос: что будет дальше с процессом разделения труда?
Американский доллар, являющийся базой современного разделения труда, без которой оно практически невозможно, оказался в критической ситуации. Причин тому много, но банально суть происходящего можно выразить так: мощи американской экономики оказалось недостаточно, чтобы поддержать стабильность мировой финансовой системы в глобальных масштабах.
Поэтому естественно спросить себя: а были ли прецеденты за всю историю западной культуры, когда единая мера стоимости больше не могла исполнять свои функции? Оказывается, такой прецедент был. Один-единственный за всю обозримую историю. Это ХVI век, когда золото, исполнявшее функцию единой меры стоимости, не смогло осуществлять ее дальше в силу того, что испанцы завезли из Америки невероятное количество золота, и его цена как товара резко упала. В результате были созданы все условия для разрушения системы натурального феодального хозяйства и замены его капиталистическим укладом, новой экономической моделью, возникшей «на периферии» империи Габсбургов: в Нидерландах и Англии. На чем базировалась эта новая экономическая модель? Она базировалась на отказе от одного из главных библейских догматов, был отменен запрет на ростовщичество. В результате возник современный капитализм. Если посмотреть на развитие экономики, то отчетливо видно, что весь ХХ век мировая элита получала не от производства, не от наращивания материальных ценностей. Основной доход был от кредитной эмиссии. Объем финансовых ресурсов еще 50 лет назад практически соответствовал объему ресурсов материальных. Теперь он превосходит их даже не на порядок, а на несколько порядков, поскольку по деривативам точных цифр нет, и там разговор ведется о тысяче и более раз. Переход к неденежной экономике автоматически уменьшит богатство и влияние элиты. Это полностью разрушает всю систему мирового управления, всю систему мирового разделения труда.
В условиях такого кризиса, который нас ожидает, определяющей окажется война идей. А глобальных мировых проектов сегодня невероятно мало. Новый американский проект, проект Буша и Киссинджера, видит в качестве своего союзника Россию. Для того, чтобы Россия держала по своим южным рубежам исламский проект, а по восточным — соответственно, китайский. А Европу уже отдают исламу, потому что с демографическим фактором ничего нельзя сделать. И есть старый американский вариант, который совершенно четко будет заваривать кашу во всем мире, чтобы с помощью колоссального военного преимущества, которое пока есть, держать статус-кво. В целом не вызывает сомнений, что в ближайшие 20−30 лет в мире экономически будет доминировать Китай, хотя в Китае тоже будут очень большие трудности, поскольку в их положении критически нужен покупатель на продукцию. А этот покупатель в случае краха США исчезает. Впрочем, это проблема преодолимая. Но вот в идейном плане основной вопрос, который стоит перед миром: какой проект, исламский или новый американский, с опорой на библейские ценности, будет доминировать в России? Разумеется, возможен и вариант распада, при котором всё, что за Уралом — это Китай, а всё, что перед Уралом — ислам.
Андрей КОБЯКОВ, профессор Высшей школы экономики.
По моему глубокому убеждению, век Pax Americana закончился. Как можно говорить о глобальном военном доминировании, когда события в Ираке показывают, что США не способны эффективно справляться даже с одним региональным конфликтом, не говоря уже о двух одновременно? О каком лидерстве в сфере реальной экономики говорить в условиях деиндустриализации, которая идет в США с начала 70-х годов? Остается только доминирование в системе финансов, ставшей уже абсолютно виртуальной, но и эта система на наших глазах разваливается.
Истина проста: Америка давно живет в долг. Причем эффективность этого процесса катастрофически падает. Если в 70-е годы прирост ВВП на 1 доллар осуществлялся ценой прироста нового долга на 1,75 доллара, то в 2000—2001 годах на 1 доллар прироста ВВП приходилось уже 5 долларов новых заимствований.
Суммарный долг всех секторов американской экономики составляет 33 триллиона долларов, то есть более чем в три раза превысил ВВП. Чистая внешняя задолженность США в этом году подошла к 2,5 триллиона долларов, то есть 25% ВВП, а еще 15 лет назад она была равна нулю.
А ведь этот долг надо обслуживать, то есть погашать и выплачивать проценты. Так вот, даже при процентной ставке 5% (а она, как я говорил, обязательно будет расти и окажется гораздо больше), Америке потребуется в год привлекать внешний капитал в размерах, превышающих совокупное мировое сбережение.
Вопрос стоит так: до каких пор мировое сообщество согласится и впредь финансировать американское «благополучие». А новые амбициозные игроки уже появились, более того, они активно готовятся к финанльному акту (введение единой валюты в Европе, создание и быстрое развитие Азиатского валютного фонда, появление «золотого динара» как коллективной расчетной единицы мусульманских стран, массированная скупка золота Китаем, участившиеся разговоры о переводе торговли нефтью с долларов на евро и т. д.). И очень скоро эти игроки начнут перекрывать Америке кислород.
Владимир ВИННИКОВ, культуролог.
Я совершенно не уверен в том, что у каждого из присутствующих здесь и у нас всех вместе имеется необходимый объем знаний нужного качества, который позволял бы непротиворечиво использовать такой мощный инструмент мышления, как анализ и, тем более, прогноз. Поэтому я постараюсь обозначить здесь другой подход, аналогический, познавательные возможности которого гораздо слабее. Но и бесспорнее.
В этом плане очень показательно, что при разговоре о глобализации постоянно возникают апелляции к прошлому, постоянно возникает тень империи, постоянно возникают слова о Pax Americana. Это свидетельствует только о том, что первообраз империи, первообраз Pax Americana, а именно Римская империя, Pax Romana, может служить объектом для аналогии.
Напомню, что к концу республиканской эры, после Союзнической войны, правами римских граждан были наделены жители большинства городов Италии, а впоследствии, уже в эпоху империи, эти права получили многие обитатели Pax Romana, от Британии до Египта и Армении. Разумеется, для управления таким количеством граждан никакие республиканские институты были уже непригодны. А потому гражданам пришлось поступиться качеством своих прав, признав imperium принцепса, первого среди равных, что, собственно, и стало началом империи как способа правления, в корне отличного от восточных деспотий.
Римская империя стала выражением высшего в части организации и управления уровня способа производства, который использовал физические, мускульные силы человека-раба. Пресловутая «вертушка Герона», прообраз будущих паровых двигателей, в этих условиях оставалась не более чем забавным артефактом.
Сегодня человеческая цивилизация снова, как две тысячи лет назад, достигла пределов своего способа бытия в предметно-логическом отношении. На основе этой стагнации возникают попытки добиться выхода из кризиса путем создания глобальной империи, способной руководить процессами производства-потребления из единого центра. Еще в конце 70-х годов прогнозировалось, что к 2000 году состоятся полеты на Марс, будет освоена термоядерная энергия и достигнуто личное бессмертие. На деле основное русло научного прогресса переместилось из внешних сфер исследования во внутренние: информатику и биотехнологию. Они призваны обеспечить как раз эффект имперской управляемости. Но, поскольку нынешний способ производства работает, в конечном счете, на свалку и пустыню, любое улучшение его организации только увеличит их размеры. Рост свалки долларов ничем не отличается от роста свалок пустой породы или радиоактивных отходов.
Между Древним Римом времен поздней республики и современными США существуют и более прикладные, политические аналогии, их очень много и, что самое, может быть, важное — они системны. Например, выделение из общества на фоне грандиозных внешнеполитических успехов двух враждующих между собой партий, всё более жесткое противостояние которых выливается, в конце концов, в полноценную гражданскую войну. В Риме это были популяры и оптиматы, в Соединенных Штатах — демократы и республиканцы. До взятия Рима легионами Суллы дело пока не дошло, но башни ВТЦ уже взорваны. Или, например, зависимость основных политических сил Рима от их провинциальной клиентеллы — тот же самый фактор оказывает растущее влияние на внутреннюю и внешнюю политику современных США. Еще раз подчеркну, что все эти аналогии не абсолютны, однако могут оказаться полезным для понимания перспектив развития современной ситуации.
Алексей ЯКОВЛЕВ-КОЗЫРЕВ, писатель.
Мне кажется, суть текущего момента нельзя понять вне православной эсхатологии. С ее точки зрения мы находимся на таком этапе, когда все апокалиптические пророчества, все пророчества святых отцов Церкви исполняются прямо на глазах. В 2000 году появилась беспрецедентная статья одного из путинских советников, Александра Игнатова, где прямо утверждалось существование тайного мирового правительства и то, что оно имеет хасидскую верхушку. Сегодня уже понятно, что события 11 сентября 2001 года были организованы людьми из американских спецслужб по указке этого тайного мирового правительства. Последствия данной трагедии таковы, что на их достижение в «нормальных» условиях, потребовался бы не один десяток лет. Военные базы в Средней Азии, контроль над нефтью Ирака и т. д. С точки зрения православной эсхатологии, здесь присутствует два момента: подготовка к третьей мировой войне, поскольку Антихрист, «сын погибели» должен прийти к власти в обстановке всеобщей войны, прикрываемой речами об установлении всеобщего мира; а также подготовка площадки для возведения Третьего Иерусалимского храма, где Антихрист будет короноваться. Кроме того, под предлогом борьбы с терроризмом сегодня создается тотальная и антихристианская по сути своей система компьютерного контроля и поголовной цифровой идентификации населения земли. В основе этой системы лежит предсказанное евангелистом Иоанном Богословом две тысячи лет назад и ставшее понятным только теперь «число зверя», 666, на внедрение которого ведущие компьютерные корпорации потратили многие миллиарды долларов.
Максим КАЛАШНИКОВ, писатель.
Возрождение России как новой Империи немыслимо без технологической революции. Причем революции совершенно фантастической на взгляд обычного человека. Мы первыми в мире должны ворваться в новую эпоху, которая сменит этот мерзкий «постиндустриализм», этот затянувшийся период смерти и разложения Индустриальной эры, времени Фабричных Труб и Конвейеров.
Да, унаследованная от СССР-1 техносфера умирает. но не надо плакать по этому поводу. Наступает совсем иное время — сверхэффективных, небольших производств, необычных технологий, которые заменяют собой целые отрасли старой, прожорливой, энергозатратной и экологически губительной промышленности.
О каких технологиях можно говорить сегодня? Во-первых, о закрывающих — тех, которые заменяют собой целые отрасли старой индустрии. У нас уже есть установки, которые способны похоронить, например, грязную огневую энергетику, которая жжет невероятное количество нефти, угля, газа и, главное, кислорода. Есть технология Коломейцева, которая делает практически ненужными химические удобрения и повышает урожайность безо всякой генной инженерии, причем за какие-то копейки! Сюда же отнесем нанотехнологии — способ рекомбинации атомов вещества, открывающий возможность вообще производить готовые товары из воды, песка, мусора. Сюда же поставим технологию сверхскоростного, сверхэкономичного и дешевого «струнного транспорта» Юницкого, который похоронит железные дороги, во многом заменив собой автомобили и авиацию.
Во-вторых, это — технологии реабилитирующие. Именно русские ученые сегодня, не светясь в прессе, умеют очищать озера и даже морские заливы от загрязнений с помощью электромагнитных излучателей, они уже умеют управлять климатом.
В-третьих, это — «технологии созидания новых миров». Здесь — и совершенно новая медицина, и «хай-хьюм» (высокие гуманитарные технологии), позволяющие невиданно расширять и углублять творческие и познавательные способности человека (по сути дела, это — человекостроение, главная отрасль будущего). Сюда же мы отнесем технологии прогнозирования и управления будущим, что есть ключ к перехвату мировых финансовых потоков и обретению сверхэффективных русских корпораций и финансовых структур.
В этом смысле Россия сегодня — просто идеальная строительная площадка для стремительного возведения такого Мира Будущего. Это на Западе страшно закрывать отрасли старой индустрии, пуская по ветру огромные капиталы и лишая работы миллионы рабочих. Нам терять уже нечего: у нас индустрия и так развалится, у нас уже есть миллионы людей, лишенных работы. Как птица Феникс, русские способны возродиться из пепла прежней жизни! Надо только дать волю их создателям — русским ученым, сознательно подавив сопротивление нашего чиновничества и старых индустриальных «мафий». Если завтра случится невероятное, и Путин вдруг бросит клич: «Несите мне образцы чудесных технологий, топливо из воды и энергию из ничего» — он это получит.
Александр НАГОРНЫЙ, политолог.
В противовес Анатолию Ивановичу я хочу сказать, что все глобализационные процессы, которые ведет современная Америка: Голливуд, информатика и всё остальное, — создает очень хрупкую конструкцию. В этом смысле мы, может быть, действительно присутствуем при ситуации, аналогичной Римской империи с точки зрения варваров. Может быть, в роли варваров выступят китайцы, мусульманский мир или инопланетные пришельцы, но факт остается фактом — во многих отношениях Америка выступает колоссом на глиняных ногах. И эти глиняные ноги — прежде всего, отсутствие четкой идеологии для управления миром, а также демократическая система: в условиях демократии многие вещи просто невозможно делать. Ведь если продолжится эта кутерьма в Ираке, где ежедневно убивают одного-двух американцев, то, хотя это ерунда — на улицах одного Нью-Йорка гибнет в сто раз больше людей, — речь может пойти об отставке Буша или о сносе всей его политики в результате выборов. А позиции транслирующих всё это масс-медиа, оплачивающих всё это финансовых институтов и готовой использовать всё это демократической партии делают вероятность такого развития событий чрезвычайно высокой. Демократы — это совсем другая система будущего. Агрессивность Америки объясняется тем, что главное столкновение сегодня идет в ней самой. Вот где раскол, и этот раскол имеет универсальное значение для всего мира. Борьба республиканцев с демократами идет в Ираке, идет в Афганистане, идет в Китае, идет в России. Поэтому когда Путин едет в Америку, Буш встречает его как своего лучшего друга, а одновременно во всех масс-медиа идет беспрецедентный накат на российского президента, которого обвиняют едва ли не во всех смертных грехах. И когда Мухатхир Мохаммад выступает со своей «антисемитской» речью, он ведь всё это прекрасно понимает. И если лично приглашенный премьер-министром Малайзии Путин во время этой речи не выходит из зала — значит, он каким-то образом «вписывается» в модель мира, которую собирается (хотя бы на словах) строить Мохаммад? Реакцию еврейской диаспоры на это даже предугадывать не нужно. В общем, мы оказываемся действительно в ситуации, когда, согласно евангельскому пророчеству, последние могут стать первыми и наоборот.
