Русская линия / Библиотека периодической печати / Сожжение Корана — это неудачный ответ на исламизацию Америки

Сожжение Корана — это неудачный ответ на исламизацию Америки, и я бы не хотел быть на месте американского пастора, который таким образом пытается привлечь внимание общественности к этой проблеме. На мой взгляд, жечь книги — сомнительная затея. Я бы и «Mеin Kampf» жечь не стал. Зачем это делать? Пусть бы лежала себе в библиотечном спецхране. Насчет Корана я думаю так: неплохо бы его знать, по крайней мере, более менее разбираться в нем. Насколько мне известно, в тех местах, где христиане проживают в соприкосновении с мусульманами (например, на Балканах), христиане вынуждены знать ислам, чтобы уметь общаться с людьми иной культуры, иной веры. А Архиепископ Тиранский и всея Албании Анастасий обязывает будущих православных пастырей в семинариях изучать основы ислама с тем, чтобы они знали, что это за религия, что за культура, чтобы не совершать грубых ошибок в общении с этими людьми. В этом противостоянии выиграет не тот, кто сожжет чужие книги, а тот, кто будет знать чужую культуру.

Я знаю много примеров, когда мусульманские проповедники, хорошо разбирающиеся в христианской теологии и культуре, буквально за пояс затыкают в спорах тех христиан, которые и свою веру знают плохо, а о чужой вообще понятия не имеют. Я хотел бы напомнить, что уважение к знанию — одно из общих мест в исламе. Есть арабская пословица: «за знаниями иди даже в Китай». Они любят знание, не гнушаются знанием, любят его приобретать. Поэтому если мы хотим поступить правильно, нам следует не жечь книги предполагаемого врага, а попробовать разобраться в этих вопросах.

Не исключено, что эта акция протестанского пастора — своего рода ответ на проект возведения Исламского культурного центра на месте Башен-Близнецов. Но тут получается «вилка»: с одной стороны, Америка — страна равных возможностей; страна, декларирующая права и свободы человека, среди которых религиозные права и свободы — можно верить как хочешь и в кого хочешь. Не нарушая гармонию общества, можно исповедовать любую веру, в том числе, конечно, и ислам. И вот оказывается, что на словах оно так, а на деле — не всегда так, теория с практикой входят в противоречие. Я не знаю, как они будут выходить из этой ситуации. Не будем забывать, что Америка — это страна протестантского фундаментализма; страна, которую создали белые люди с Библией в руках; родина многих протестантских деноминаций. Там по сей день самой читаемой книгой является Библия. Когда они декларируют свою веру в права человека, они, видимо, понимают это не в абсолютном смысле. Не всех людей человеками считают, видимо. Мусульманам в эти права «протиснуться», видимо, сложно. Вообще, получается такая коллизия: декларируется одно, а на практике получается другое. Это касается и Европы, и всего этого североатлантического направления: декларации приходится ретушировать и отменять, потому что оказывается, что последовательное проведение в жизнь либеральных «ценностей» угрожает разрушением традиционного общества: кричали-кричали про «свободу» и «равенство», а когда дошло до практического волощения этих принципов, тут выяснилось, что оно угрожает взрывом обществ изнутри. И тут нужно либо идти до конца и воплощать то, что ты декларировал, либо отменить свои идейные лозунги, И то, и другое очень болезненно. Я даже не знаю, что лучше: отказаться от свободы — значит подорвать идейный фундамент американского общества. А запрет мусульманам строительства Исламского культурного центра — это действительно отказ от свободы. Это исключение из числа пользующихся свободой, исключение огромной культурной группы. Здесь, мне кажется, неразрешимая коллизия: куда бы «дышло» ни повернулось, всегда будут проблемы. Так что будем только со страхом наблюдать, чем это все закончится.

Мусульман в Америке меньше не станет; станет, скорее всего, больше: они будут все равно приезжать, коэффициент демографического прироста у них выше, есть большое число обращенных в ислам из агностиков, людей христианского происхождения. Мусульмане — самая быстро растущая религиозная группа в Штатах: они растут и за счет миграции, и за счет демографии, и за счет переходов в ислам. Поэтому проблема будет только усугубляться. Сожжение Корана — это неудачный ответ на исламизацию Америки. Что будет, если в ответ на это какие-нибудь радикальные исламские группы начнут сжигать Библию? А такое неизбежно будет. Какой смысл? Наверняка найдутся исламские проповедники, которые после пятничной молитвы призовут покупать Библии и демонстративно их сжигать. Потом завяжутся потасовки, потом прольется кровь, потом неизвестно что. Это не путь. Здесь должны быть другие пути. Наверняка они есть, просто надо подумать.

Но это им надо думать. Нам надо думать над другими вещами. Нам следует понимать, что классический, не ваххабитский ислам — очень глубокая, интересная религия. И классическое христианство — это очень мощно, красиво и благодатно. Не в каких-то вырожденческих формах, в формах навязчивого протестантизма с бегающими по сценам концертных залов проповедниками — это, конечно, пошлятина; а классическое. В исламе тоже есть секты. Сектантский ислам — это очень опасное антигосударственное явление. Это такие мечтатели о всемирном торжестве шариата. Борьба против исламского сектантства возможна только силами классического ислама. Простейшая идея: нужно, чтобы мусульмане России получали духовное образование в России, а не уезжали в Саудовскую Аравию или еще куда-нибудь, где их непонятно чему научат. Чтобы у них не было нужды получать духовное образование за пределами своей родины. Это самое здоровое противодействие исламскому сектантству. Ясно, что против них должны работать правоохранительные органы. Но это в части пресечения терактов. А в части идейного сопротивления нужно, чтобы мусульмане знали свою веру. Потому что как у нас многие христиане очень плохо знают свою веру, так и у них, наверняка, многие не умеют молиться, не понимают столпов ислама. И на фоне этого возникают какие-то искривленные представления об исламе для них самих. Поэтому здесь нужно долгосрочно работать на перспективу над нормальными, кристаллизованными формами религии. Их религии. И нам нужно терпимо к ним относиться.

Были периоды в истории, когда христиане и мусульмане очень мирно уживались. Это было в Испании, это было в Палестине. Не секрет, что в Иерусалиме христианам жилось гораздо лучше при мусульманах, нежели во время крестовых походов, при крестоносцах. Христиане с христианами часто вели себя несравнимо хуже, чем мусульмане с христианами. На Балканах, например, многие говорили, что лучше турецкая чалма, чем папская тиара. То есть у нас есть тысячи исторических примеров, когда ислам с христианством может сосуществовать мирно, без проблем и прозелитизма. Таким образом, у нас есть большой ресурс для нормальной жизни. Посмотрим, что из этого получится в Америке: это так или иначе будет отражаться на всем мире.
Протоиерей Андрей Такачёв, специально для «Русской линии»