Русофильство и украинофильство русинского движения

Объясняя происхождение этнонима «русин» многие исследователи говорят о его происхождении от слова «Русь» и попытке сохранения названия изначального населения Руси. Ведь даже «русин» во множественном числе изначально произносился как «русские», и именно в этой этимологии закладывается изначальное родство русинов и Руси, но не только в историческом плане, но и в духовной сфере и их непосредственной близости.

Именно Россию русины видят опорой и защитницей в борьбе за свои права. Важнейшей основой для такого отношения к России (а также и её свидетельством) является то, что большая часть русинов исповедует православие, а лидирующей церковной организацией в Закарпатье является Украинская православная церковь Московского патриархата.

Русинское возрождение началось в начале XIX в. в Австро-Венгрии. Русский ученый-эмигрант Н.И. Ульянов в своей классической работе «Происхождение украинского сепаратизма» писал: «Во всех австро-венгерских владениях, населенных осколками русского племени, — в Галиции, в Буковине, в Угорской Руси — национальное возрождение понималось как возвращение к общерусскому языку и общерусской культуре. Затираемое поляками, венграми, румынами, немцами население этих земель стихийно тяготело к России, как к своей метрополии».

С начала XIX в. русинская интеллигенция отождествляла местных русинов с русскими и могущественной Российской империей, что во многом имело психологические корни: малый и угнетаемый мадьярскими властями восточнославянский народ, населявший бедные северо-восточные жупы тогдашнего Венгерского королевства, нуждался в мощном и авторитетном славянском покровителе. Ориентация на Россию и отождествление себя с русскими и русской культурой проявились в настойчивом стремлении русинской интеллигенции распространить русский литературный язык среди местного населения. Эти усилия, наиболее активно предпринимавшиеся А. Духновичем и его сторонниками, привели в итоге к появлению интересной смеси местных диалектизмов, церковнославянского и русского литературного языков. Эта смесь, получившая вскоре название «язычие», активно использовалась русинской интеллигенцией и стала постепенно одним из главных элементов русинской традиционной культуры.

Русофильские настроения местного населения усилились в результате военной кампании 1849 г., когда русская армия вступила на территорию Австрийской империи для оказания помощи австрийцам в борьбе с венгерскими повстанцами. Русинское население, через места проживания которого проходила русская армия, было ошеломлено тем фактом, что солдаты самой мощной армии в Европе «по-нашему говорят и по-нашему молятся». Сам Духнович вспоминал, что одним из самых счастливых эпизодов в его жизни было мгновение, когда он встретил «на прешовской улице казака».

Идеология русинизма в XX в. основывалась на руинах панславянизма и «москвофильства», которые погибли с уничтожением Российской империи в 1917 г. их продолжателем мог стать «свой малый, но сильный русинизм»

Всеобщий русинский конгресс, состоявшийся 13 июля 1917 г. в Нью-Йорке, принял решение о выходе из состава Венгрии и присоединении к России. По воспоминаниям одного из участников этого съезда, «это было вполне естественно, что мы, как русские, хотели в то время присоединиться к России».

После длительных переговоров был проведён, по решению Русинского национального совета, референдум среди делегатов проживавших в Америке венгерских русинов. Он состоялся в ноябре 1918 г. в Скрэнтоне (Scranton). 67% делегатов высказались за присоединение к Чехословакии, 28 — за присоединение к Украине и по 1% -за присоединение к Венгрии и большевистской России. Эти данные могут показать, что если до революции 1917 года большинство представителей русинской диаспоры высказывалось за присоединение Подкарпатской Руси к Российской империи, то со сменой власти в России, они решили изменить свои взгляды и пойти по пути создания общего государства с народами, пребывавшими до этого вместе с русинами в Австро-Венгерской империи.

Во время Первой мировой войны русины массово вступали в ряды русской армии, а в гражданскую — бились с большевиками в составе Карпаторусского добровольческого отряда «за Корнилова, за Родину, за веру». Небольшая часть их была и среди чехословацких легионеров — белочехов.

Первые политические стремления объединения Закарпатья и Украины наблюдались сразу же после окончания Первой Мировой войны и распада Австро-Венгерской и Российской империй. Русины, посредством решений народных рад — Старо-Любовнянской, Свалявской, Мараморош-Сигитськой, приняли решение Хустского всенародного конгресса 21 января 1919 г. (420 делегатов со всех районов края) относительно возможности объединения Закарпатья с Украинскою Соборною Державою. Закарпатцы послали своих делегатов с решением об объединении к Западноукраинской Народной Республике (Станислав — сейчас Ивано-Франковск) и Украинской Народной Республике (Киев). Однако если учитывать факт того, что на тот период на Украине не существовало единого легитимного правительства, а было лишь несколько локальных, то реализовать своего решения русины так и не смогли.

Проблема близости русинского и украинского народов подымалась и представителем Чехословакии на Парижской мирной конференции Едвардом Бенешем, заявившем 5 февраля 1919 г., что «русины на юг от Карпат — это тот самый народ, что и русины в Восточной Галичине, от которых они были отделены Карпатскими горами». Фактически он озвучил возможность объединения Закарпатья и Украины.

В своих речах Е. Бенеш совместно с Т. Масариком называл «Чехословакию опекуном Рутении (Подкарпатской Руси) и были согласен отпустить это опекунство, когда украинский народ станет национально объединенным». Таким образом, рассматривалась возможность передачи Подкарпатской Руси при единстве Украины, но это единство рассматривалось как единство Украинской Соборной Державы, а отнюдь не Советской Украины.

Стремление ирредентизма с русинами Закарпатья проявляли и галицкие русины. Так они в лице их полномочного представителя Вислоцкого на заседании Центральной Русской Народной Рады в Ужгороде в мае 1919 г. просили включить в состав создаваемой Чехословацкой Республики и галицких русин. На что Г. Жаткович резонно заметил, что уже согласованный на высоком уровне 21 октября 1918 года президентом США В. Вильсоном проект включает только «территорию русинов на юг от Карпат».

Но украинофильские идеи никогда не были единственными в русинском движении. В 20-х гг. XX в. объединенные в товарищество им. А. Духновича, русофилы приняли за основы русский литературный язык, триколорный флаг Российской империи и, поддерживаемые русской белой эмиграцией, вели пропаганду среди русинского населения, что «русский и русин значит то самое», что «наша народность русская, ибо мы — русский народ», а «всех русских есть больше чем 100 миллионов».

Ими же проводилась российская имперская идея, «карпаторусский народ» признавался частью русского народа, а украинцы признавались как «следующие враги русского народа после коммунистов».

Во многом свою позицию по вопросу присоединения к Украине русинский народ выражал посредством народных съездов. Так на первом съезде молодежи Закарпатья в Ужгороде 7 июля 1929 г. была принята декларация, в которой четко сформулирована национальная самоидентичность населения края:

«Заявляем всему культурному миру, что мы, Подкарпатские русины, есть часть великого украинского народа и что наш язык и наша литература была, есть и будет такая же, что наших братьев с другой стороны Карпат.

Заявляем, что всякие стремления, чтобы нас сфальсифицировать или подделать из нас какое-либо отдельное племя и так оторвать нас национально от материнского пня, будут всеми силами поборены".

1 июля 1934 г. в Мукачево состоялся второй съезд молодежи Закарпатья, в котором по официальным данным участвовали 9 650 чел. из 84 городов и сел Закарпатья. На этом съезде было решено противостоять антиукраинским силам, утверждать свою национальную ориентацию:

«Съезд с отвергает плохие попытки… единично сделать из нашего населения какую-то отдельную „підкарпатську націю“, потому что Подкарпатье населяет частица великого украинского народа».

17 октября 1937 г. в Ужгороде прошел «Всепросвітянський» съезд, на котором провозглашалась украинская национальная ориентация населения Закарпатья. До съезда был выпущен «Маніфест до українського народу Підкарпаття», который подписали представители 24-х гражданских организаций, партий и редакций. В этом документе однозначно определена национальная идентичность закарпатцев, отмечено, что хоть они и есть граждане демократической Чехословацкой Республики, «но в разговорных и культурных моментах мы были и будем частицей великого 50-милионного украинского народа, и этой нашего народного и культурного единства никто никогда не отазывался. Нет сомнений, что на Подкарпатской Руси нет двух народов. Нет тут жадных „русских“, то есть жадных москалей, нет жадных „карпатороссов“, но есть лишь один украинский народ. Этому одному народу принадлежит один язык, одна культура и одна письменность».

С «Маніфестом до українського народу Підкарпаття» 10 ноября 1938 г. обратилась Первая Украинская Центральная Народная Рада уже от имени Карпатской Украины: «Наша Подкарпатская Держава, — говориться в „Маніфесте“,-опирается на силу целого 50-ти миллионного украинского народа, который проснулся к государственной жизни, и недалека та пора, когда украинская правда победит».

В 1938 году (11 октября) на части Подкарпатской Руси, оставшейся после передачи Венгрии всего юго-запада края (с городами Ужгород, Мукачево и Берегово), «Русский блок» смог сформировать первое автономное правительство во главе с Андреем Бродием. В результате переворота (ареста А. Бродия по обвинению в провенгерской ориентации) 25 октября было образовано новое правительство во главе с украинофильской Национально-Христианской партией, а премьер-министр Августин Волошин, ориентированный на нацистскую Германию, вскоре стал президентом суверенного государства «Карпатская Украина».

В начале ноября 1938 г. юго-запад «Карпатской Украины» с главными городами региона — Ужгородом и Мукачево был оккупирован Венгрией и «Карпатская Украина» просуществовала неофициально полгода. 15 марта 1939 года было объявлено о ее независимости, но через 29 часов она была окончательно аннексирована Венгрией и утратила независимость. Отдельно следует отметить наличие у «Карпатской Украины» государственного украинского языка, украинского герба, флага, а так же гимна «Ще не вмерла Україна». По мнению Виктора Андреевича Ющенко независимая «Карпатская Украина» навсегда стала символом непобедимости украинской нации, ее соборности и единства.

Находясь под оккупацией нацистских войск Германии и союзных им войск Венгрии, Словакии и Румынии, немалая часть русинов была вынуждена покинуть свои земли из-за негативного воздействия нового политического режима. В 1939—1940 гг. около 8 тысяч русинов, в основном молодежь, переходила через горы в Галицию, которая в 1939 году была аннексирована СССР. Многих из них арестовывали, обвиняли в незаконном пересечении советской границы и отправляли в ГУЛАГ. После трех лет пребывания там русинам предоставлялось право записаться в Чехословацкий войсковой корпус и отправиться на фронт воевать против нацистской Германии. Две третьих количества этого корпуса составляли именно русины. После войны 3 700 русинов вернулось в Чехословакию.

Исследуя русинское национальное движение 1919 — 1938 гг. Кирилл Фролов и Михаил Дронов указывают на то, что «невзирая на систематическую двадцатилетнюю политику насильственной украинизации, осуществлявшейся силами чешского правительства, римско-католической церкви, социал-демократов и коммунистов, результаты украинизации к 1938 г. оказались ничтожными. Из восьми депутатов и сенаторов, представлявших русинов в чехословацком парламенте, семеро были русские патриоты, и только один, избранный чешскими и мадьярскими избирателями, считал себя украинцем. На Пряшевской Руси, переданной Словакии, все население голосовало за депутатов-русофилов. „Украинцы“ даже не осмеливались выдвигать своих кандидатов. А на референдуме, проведенном на Подкарпатской Руси в 1938 г., 76% опрошенных высказались за русский литературный язык как язык официальный — язык преподавания и т. д. В политической жизни только те партии могли существовать на Подкарпатской Руси, которые поддерживали общерусскую идею…»

Вот как о. Димитрий Сидор описывает этот момент: «Мы, русины, сохранили в себе русскость…. Мы, русины, чувствуем себя частью русского народа, но мы не великороссы, не украинцы, мы и не белорусы. Мы чувствуем в себе древнюю неразделенную русскость…. Мы понимаем, что русский народ — это некая духовная общность, этно-духовная общность, которая обнимает не просто славянские народы — украинский, белорусский, русский, — но все три народа в нашем русинском понятии это русский народ». «Русины в этническом плане — отдельный народ, а в плане духовном — часть русского православного народа, сохранившего дух русскости» — заявил он на VIII Всемирном Русском Народном Соборе «Россия и православный мир» (4 февраля 2004 г.)

Однако в современном русинском течении присутствует и обратное течение. Как говорит ведущий российский русинист М.Ю.Дронов: «Русофильское или москвофильское течение (понимая под этим не политическую, а именно этнонациональную ориентацию) уже давно ни в старых, ни в видоизменённых формах у русинов не в моде. Живые реликты русофильства в Карпатах — многочисленные русские американцы с карпатскими корнями и редкие в силу возраста, уже, как правило, неадекватные носители карпаторусской идентичности в Европе — не в счёт. Нынешние же идеологи русинства однозначно считают карпатских русинов четвёртым восточнославянским народом, причём постоянно подчёркивая свою принадлежность к Центральной Европе».

Все же хочется отметить, что русофильские настроения остаются сильными в Подкарпатской Руси. Сойм Подкарпатских русинов и НРРЗ проводят пророссийскую позицию и не отказываются от своей «русскости». Однако следует в первую очередь учитывать позицию Североамериканской диаспоры, оказывающей наибольшее влияние на русинское движение. Официальная позиция ее безусловного лидера — видного теоретика и идеолога современного русинского Возрождения Павло — Роберта Магочи, заключается в том, что русины есть отдельный, не связанный ни с украинским, ни с русским народом. Русины развивались отдельно от Киевской Руси, а, следовательно, ни о какой «русскости» русин не может идти и речи.

Литература:

Ульянов Н.И. Происхождение украинского сепаратизма. М., 1996. С. 209.
Шевченко К.В. Русинский вопрос в межвоенной Чехословакии// Славяноведение, 2003. N3. с. 3−17.
Газ. «НедЬля». — Ужгород. — 1936. — 8 листопада.
Шевченко К.В. Русинский вопрос в межвоенной Чехословакии// Славяноведение, 2003. N3. с. 3−17.
Гегальчий А. «Карпатская Русь»: мифы и реальность от Аристова до Магочи [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://rusiny.info/article/85/
Стерчо Петро. Карпато-Українська держава. — Торонто, 1965. —С. 20.
газ. «Нове життя», — Пряшів, 1991. — 22 листопада.
Русин А. Какое отношение Подкарпатская Русь имеет к «Соборной Украине»?- [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://rusiny.info/article/71/
Народний катехиз: Народ, народность, язык и просвещение. — Ужгород, 1926. — С. 2—3.
Народний катехиз: Народ, народность, язык и просвещение. — Ужгород, 1926. — С. 5.
Твори Василя Ґрснджі-Донського. — Т. IX: Публіцистика. — Вашінгтон, 1989. — С. 75.
Пробоєм. — Прага, 1934. — Ч. 4. — Червень. — С. 101.
Стерчо Петро. Карпато-Українська Держава. — С 233.
Мишанич О. Політичне русинство: історія і сучасність Ідейні джерела закарпатського регіонального сепаратизму — [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.ukrcenter.com
Неменский О. Восточнославянский этнический сепаратизм: русины и казаки // Актуальные проблемы Европы: Сб. науч. трудов. — Вып. 3: Сепаратизм в современной Европе / Ред.-сост. О.Н.Новикова. — М.: ИНИОН РАН, 2009. — С. 149−174.
Магочiй П.-Р. Народ нивыдкы: Iлюстрована iсторiя карпаторусинов/ Потовмачив по русинськы В. Падяк; Сюжетнi комент. ид iл. В.Падяка.- Ужгород: Выд-во В. Падяка, 2007. — 120 с.: iл. + Карты — Русин. мовою.
Тюренков М. Подкарпатская Русь: вера и сегодня [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.pravaja.ru/look/5267
Из выступления на VI Всемирном русском народном соборе, (декабрь 2001 г.) [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.netda.ru/sobor/s32vi.htm
Дронов М. На захист норовливих родичів // Критика, 2008, N 3(125), с. 13.