Эволюция Геккеля — от ученого до колдуна

Разгоревшийся в последние годы спор о дарвинизме весьма актуален не только для биологов. Дело в том, что дарвинизм — краеугольный камень господствующего в среде глобалистов сатанинского мировоззрения, мироощущения. Когда Чубайс говорит, что смерть 30−40 млн. не сумевших вписаться в рынок россиян его не расстраивает — он говорит, как дарвинист. Когда покойный Е. Гайдар утверждает, что экономика может и должна развиваться без центрального планирования, из хаоса, сама по себе, методом проб и ошибок, рыночного естественного отбора — он говорит это, как дарвинист.

Материализм и атеизм были трагедией советской идеологии — и, я убежден, — одними из главных причин гибели СССР. И Гайдара, и Чубайса, и сотни им подобных социал-дарвинистов воспитала советская школа, советская пионерия и комсомол.

Изучая изображения эмбрионов, современник Дарвина немецкий ученый Эрнст Геккель решил, что в их развитии обнаруживаются признаки минувшей эволюции. Это стоило ему научной карьеры. Геккель был весьма экстравагантным, сильно увлекающимся ученым с неуемной фантазией. Не будучи серьёзным специалистом по эмбриологии, он сделал наивный вывод на основании чисто внешних сходств и поделился своими идеями в одной из своих книг по эволюции.

Биогенетический закон Геккеля — каждый организм в период эмбрионального развития повторяет стадии, которые его вид должен был пройти в процессе эволюции — звучит довольно впечатляюще.

В учебнике биологии для 7-го класса этот «закон» приводится в качестве «эмбриологического доказательства» в пользу эволюции. В учебниках для 9-го класса он помещён в главе, посвященной индивидуальному развитию организмов. Авторы стереотипных изданий без смущения пишут: «В первые недели эмбриогенеза у будущего человека есть хорда, жаберные щели и хвост».

В доказательство Геккель приводил изображения эмбриона человека, на которых видны жабры, хвост. Публикация книги Геккеля вызвала бурю возмущений. Когда профессиональные эмбриологи взглянули на изображения зародышей, сделанные Геккелем, то уличили его в фальсификации.

Автор сознался, что несколько «подретушировал» картинки (проще говоря, подрисовал жаберные щели и пр.), но оправдывался тем, что, дескать, все так делают. Ученый совет Йенского университета признал тогда Геккеля виновным в научном мошенничестве и исключил из состава профессуры.

Кожные складки шейно-челюстной области человеческого зародыша не имеют ничего общего с жаберными щелями. Это складки тканей гортани, в которых расположено несколько желез, существование таких складок в месте сгиба вполне естественно. Нижняя часть эмбриона из-за меньшей скорости роста всегда тоньше остального тельца.

Биогенетический закон утверждает, что эмбрионы позвоночных на начальных стадиях развития похожи друг на друга по причине якобы наличия у позвоночных общего предка. Действительно, сходство наблюдается, но не потому ли, что у всех позвоночных единая идея построения организма, наиболее четко проявляющаяся на начальных стадиях развития, как указывал еще до Геккеля академик К. Бэр в открытых им закономерностях развития эмбрионов?

К. Бэр также писал, что биогенетический закон не может выполняться по причине наличия в развитии эмбрионов образований, сохраняющихся навсегда только у вышестоящих форм. Так, у всех млекопитающих в начале эмбриогенеза челюсти такие же короткие, как у человека. Мозг зародышей птиц в первой трети эмбриогенеза похож на мозг млекопитающих существенней, чем у взрослых особей. Палеонтолог А. П. Павлов еще в 1901 г. указывал, что молодые особи ископаемых животных аммонитов обладают рядом признаков, которые исчезают в зрелом возрасте, но присутствуют у более сложных форм.

Доказательством происхождения кита от наземных млекопитающих кроме «рудиментов» задних конечностей считаются также эмбриональные зачатки зубов, которые никогда не становятся настоящими зубами. Однако более тщательные исследования показали, что и эти части эмбриона вполне функциональны: они играют важную роль в формировании челюстных костей.

Интересно это описано в книге Сергея Головина «Эволюция мифа. Как человек стал обезьяной». Приводим цитату: «В среде специалистов публикация вызвала шквал хохота и бурю возмущения. Геккелю, как жителю Иены (родины наиболее точных оптических приборов), предлагалось компенсировать проблемы со зрением при помощи изделий, выпускаемых в его родном городе, дабы убедиться, что никакого хвоста у человеческого эмбриона нет — его позвоночник на всех стадиях развития имеет ровно тридцать три позвонка, он лишь несколько выдается назад на ранних стадиях из-за отличающейся скорости роста. Голова у эмбриона тоже непропорционально велика, но это не повод утверждать, что он проходит стадию слона. Также и кожные складки шейно-челюстной области эмбриона не имеют ничего общего с жаберными щелями. Сама мысль, что эмбрион получает кислород при помощи жабр из околоплодной жидкости, могла быть только совместным порождением безудержной фантазии и полной безграмотности. Человеческий эмбрион, начиная с самой первой клетки, является именно человеческим организмом, быстро и целенаправленно развивающимся в соответствии с заложенной в него программой».

Разумеется, что в современных университетских пособиях по эмбриологии ни о каких жаберных щелях у человеческого зародыша не говорится. Зато школьные учебники пестрят подобными выдумками, основательно вбивая в голову ложные представления. И, как выясняется, не только в нашей стране. Например, в одном из австралийских университетов подавляющее большинство студентов-медиков пятого курса твёрдо верило в то, что человеческий эмбрион имеет жабры. Хотя в учебнике по эмбриологии, которая изучается на третьем курсе, ясно говорится, что ничего подобного не существует. Это свидетельствует том, что вера в биогенетический закон стала широко распространенным устойчивым предрассудком, навязываемым школьным образованием.

Современными эволюционистами доказана не только ошибочность этой теории, но и то, что знаменитый рисунок, иллюстрирующий эту предпосылку, был неадекватен в плане изображений зародышей, которые служили фактическим материалом для развития этой теории.

Лженаучные измышления Геккеля наука давно бы уже, конечно, выбросила на одну свалку с теплородом и тремя подпирающими землю слонами, если бы в современном обществе не действовало мощного, активно сотрудничающего с сатанизмом, антихристианского лобби. Это современные колдуны и маги — наш, европейский аналог африканских колдунов, дурящих головы первобытным племенам джунглей. В Европе совершенствовались методы защиты от колдунов — но совершенствовалось и оружие магии, колдовства, напускания морока.

Современный дарвинизм сатанинское лобби удерживает на пьедестале науки руками и ногами, хотя собственно наука (как неангажированное, бескорыстное, беспристрастное изучение мира) давно от него отказалась (я не говорю о внутривидовой микроэволюции, которую дарвинизм описывает в целом адекватно).

В области макроэволюции дарвинизм — напущенный владыками безбожного мира, магами — МОРОК. Дело, конечно, не в частных случаях подлога — хотя подлог Геккеля хорошо показывает их методы внушения НУЖНЫХ КОЛДУНУ псевдоистин.

Дарвинизм в области макроэволюции вступает в непримиримое противоречие с неопровержимыми законами мироздания. Прежде всего, это принцип накопления энтропии в любой неуправляемой системе. Сложное, не будучи управляемым извне, всегда стремится к самоупрощению, к разложению на простейшие элементы, но никогда — к самоусложнению, самосовершенстованию. Старый телевизор никогда не эволюционирует сам собой в новую модель, но почти всегда у нас на глазах эволюционирует в сломанный. Стихийная эволюция методом слепого отбора, проб и ошибок, низвела бы человека до амебы, но в принципе не могла возвести амебу до человека.

Далее. Если бы дарвинизм каким-то образом преодолел бы закон накопления энтропии — для начертанного Дарвиным происхождения видов необходимо колоссальное количество зверей-уродов, переходных звеньев. Но ничего подобного нет: каждого зверя мы встречаем в готовом к жизни виде, вполне эргономично сложенным.

Далее: у любого неуправляемого процесса обязательно формируется какая-то средняя скорость. В случае с дарвинизмом это должна быть средняя скорость мутаций на число поколений — скорость мутаций под воздействием внешней среды (общей для всех жителей данного биоценоза) по линии от предков к потомкам. Этой скорости нет: некоторые виды якобы мутировали с лихорадочной скоростью, а другие (реликтовые виды), имея равное с ними число предков, вообще не мутировали никак, ни разу! Мыслимо ли такое в неуправляемом процессе? Один сгусток живого вещества от родителей к потомству постоянно и революционно видоизменялся под воздействием внешней среды, а другой такой же сгусток, находящийся рядом, плевать хотел на эту внешнюю среду и не видоизменялся!

Сам Дарвин признавал, что для него абсолютно непостижима эволюционная завязка, предтеча такого органа как глаз. Глаз (лёгкие, крыло и т. п.) должны были явиться в готовом виде сразу, невозможно понять, как и из чего они постепенно бы развивались, как возможен постепенный переход методом проб и ошибок от отсутствия глаза к его наличию.

По Дарвину отбор шёл по линии наиболее приспособленных особей. Приспособленных к чему? К выживанию и размножению. Но в живой природе все ровным счётом наоборот: лучше всего как выживают, так и размножаются именно примитивные виды жизни. Самое древнее существо на Земле — серная бактерия — и живёт и размножается даже в жерлах вулканов. Путь от неё к человеку был бы путём отбора наименее приспособленных к выживанию и размножению особей.

Аналогичных опровержений дарвинизма могу привести ещё десяток. Хотя достаточно и одного, чтобы навсегда покончить с мороком колдунов. У дарвинизма есть серьёзная база внушения, частных доказательств: это нетрудно объяснить — сатанисты люди неглупые, работают они давно и серьёзно, и, конечно, основательно подготовились к своей атаке на христианскую цивилизацию, подтянули сюда и все интеллектуальные и дидактические, и мнемонические резервы.

Но мираж — как бы тщательно он не был соткан магом — все же лишь мираж, и к реальному миру никакого отношения не имеет. И если присмотреться к очагу в каморке колдуна папы Карло — обязательно увидишь, что это — холст, декорация, а не живой огонь…