 |
| Вячеслав Улыбин | 07.11.1998 |
Протоиерей Павел (Красноцветов) на пастырском служении более сорока лет — с 1955 года. Пять поколений его предков были священниками Калужской губернии, дед был репрессирован и погиб в сибирских лагерях в 1937 году. Младший сын отца Павла о. Григорий возглавляет православный приход в Роттердаме. О. Григорию пришлось служить первую после перерыва (с 1924 года) литургию в Казанском соборе Санкт-Петербурга в 1992 году. Начало богослужений в нем положил Князь-Владимирский собор, настоятелем в котором тогда был о. Павел.
Ныне протоиерей Павел (Красноцветов) — настоятель Казанского собора.
Улыбин: Хорошо ли мы знаем свою историю? Каждый петербуржец в течение жизни сотни, тысячи раз проходит мимо Казанского собора. Но что мы знаем о нем? А ведь его история уникальна. Уникален и его сегодняшний день: в храме до сих пор размещается, не желая уходить, осколок богоборчества вчерашних дней — музей религии (бывший музей истории религии и атеизма).
О. Павел: Собор строился для чудотворной иконы Казанской Божьей Матери, и в этом его главная суть. При закладке Санкт-Петербурга император Петр I в его основание положил, во-первых, мощи святого благоверного князя Александра Невского, освободившего северо-запад Руси от иноземцев, и во-вторых, повелел своей снохе, Параскеве Федоровне, привезти из московского Кремля список с иконы Казанской Божьей Матери, перед которой в царских палатах молился его отец, Алексей Михайлович. В акафисте так исказано: «и положил в основание города образ Казанской Божьей Матери». Первоначально храм под эту икону строился на Петроградской стороне; позже по указанию Петра ее позволено было возить в дома знатных особ, страждущих от различных болезней. В правление Анны Иоанновны по ее указу на месте будущего собора была построена церковь Рождества Пресвятой Богородицы, куда и была перенесена из ветхого храма на Петроградской икона Казанской Божьей Матери. Павел I, считавший себя не сыном Екатерины, но внуком Петра во исполнение дедовского завета повелел строить нынешний собор. Храм задумывался как копия собора святого Петра в Риме, и для его возведения были приглашены иностранные архитекторы. Однако русскому патриоту графу Строганову, который считал строительство Казанского собора делом всей своей жизни, удалось убедить императора в ошибочности подобного подхода и вскоре высочайшим повелением главным архитектором будущего храма был назначен бывший крепостной Строганова Андрей Воронихин. В результате самоотверженной работы русских мастеров, имена которых, в большинстве своем, нам неизвестны, и возник этот замечательный шедевр православного зодчества.
Строительство храма было завершено в канун Отечественной войны 1812 года. Мы помним, что Матерь Божия в образе своем Казанском спасла Русь от поляков во время Смуты. Собор был освящен в 1811 году; заложенный при Павле, он был достроен в эпоху Александра. Вообще, политическая деятельность Александра I была очень тесно связана с Наполеоном, а попытки России заключить мир с французами и тем самым избежать войны, как известно, успехом не увенчались. После очередных переговоров освящается собор — и начинается война. По преданию, Кутузов брал с собой во французский поход образ Казанской Божьей Матери в специально сшитом для этого холщовом мешке. Эта икона, вместе с образами Смоленской Божьей Матери «Одигитрия» и Курской Божьей Матери «Знамение», находилась на военном совете в Филях, где было принято спасительное для нашего Отечества решение об оставлении Москвы.
После войны икона вновь возвращается в собор, а вскоре здесь был погребен и Михаил Илларионович Кутузов. С этого момента собор становится центром русской славы, но не наступательной, а оборонительной, ибо в той войне мы защищали Родину и освобождали Европу от иноземного владычества. Тогда же в собор положили поверженные знамена наполеоновских армий, а на пилонах храма были установлены ключи от взятых городов. В 1905—1907 годах они были переданы в московский исторический музей.
После 1917 года богоборческой властью собор был поруган; могила Кутузова была вскрыта; был даже открыт сосуд с набальзамированным сердцем полководца. В храме был первоначально размещен музей истории религии, а затем и атеизма. Все здесь было разрушено. Иконостас собора был серебрянным; большая часть серебра была привезена казаками Платова из французского похода и подарена собору. После 1917 года новая власть изымала церковные ценности (собранные всем народом, т. е. фактически народное достояние) на «мировую революцию»; был разобран и иконостас Казанского собора; сняты ризы с икон с драгоценными камнями и многое другое, подаренное храму не только богатыми, но и простыми людьми; собор и иконы в нем были расписаны знаменитыми русскими художниками и иконописцами, такими как Боровиковский, Брюллов.
История собора хранит множество знаменательных событий: так, в храме Рождества Богородицы венчалась на царство Екатерина, венчался, но уже со своей суженой, император Александр III, здесь отпевали Чайковского, во время I мировой войны на молебне присутствовал Николай II с супругой; последний молебен перед расстрелом в 1922 году в соборе служил митрополит Петроградский Вениамин.
Теперь мы живем в новых условиях, в новое время, и несмотря на то что уже давно принято решение о переезде музея, находящегося в соборе, в новое помещение, мы до сих пор находимся у них на положении бедных родственников, приживалок каких-то. Мы до сих пор даже не имеем своего помещения. Но мы надеемся, что с помощью Божией собор вскоре целиком будет принадлежать епархии. Мир не без добрых людей. Многие нам помогают. Вот, например, недавно отлили мы колокол весом в 1125 килограмм. Неоценимую помощь в этом нам оказали члены клуба «Невский проспект» братья Шевченко. Помогают нам и банк «Петровский» и Дом книги. Черный мрамор под престол нам привезли из Италии. Вот так мы и живем, благодаря Богу.
В будущее надо смотреть с оптимизмом. Мы все надеемся на Бога, и не нужно отчаиваться: отчаяние — страшный грех. В том же, что атеистический музей уходит из собора, я вижу руку Божью. Мы всегда должны помнить о том, почему наши святыни были отданы на поругание. Потому что наш народ согрешил: против Бога, против своей совести, против самих себя. Господь попустил это бедствие: войну 14-го года, революцию, репрессии, 37-й год, разорение страны, более чем семидесятилетнее правление коммунистов — а это было настоящее вавилонское пленение — и все эти времена собор выдержал. Промыслом Божьим в нем разместили музей — и он сохранился и теперь возрождается. Они — музей — еще здесь, но уже уходят; но мы-то уже здесь и уже служим. Весь собор вновь освящен. Губернатор Петербурга обещал нам к 2000 году передать собор епархии. Многие люди обеспокоены судьбой храма и мы очень благодарны им за это. Думаю, что с помощью Божьей и этих людей собор возвратится к былой славе, и по мере своих слабых сил мы будем стараться благоукрасить внутреннее убранство храма. Мы надеемся возродить эту святыню.
Улыбин: Вполне возможно, что икона Казанской Божьей Матери, которая хранится сейчас в соборе равноапостольного князя Владимира на Петроградской стороне, вернется в Казанский собор лишь после того, как большевистский музей окончательно покинет храм.
О. Павел: «Господь управляет всем, и Он сам знает, когда привезти святыню в храм. У нас пока установлен временный иконостас; нам необходимо время для того, чтобы поставить настоящий иконостас, приготовить для нее место, и тогда, будем надеяться, святыня, по воле Божией, окажется здесь. И тогда восстановится былая святость собора, и люди потянутся сюда. Восстановление одного храма распространяет благодать Божию на всю округу, а при восстановлении многих храмов эта благодать расширяется, вовлекает в себя все больше людей и таким образом возрождается народ. И он должен возвратиться к своим корням, к корням своих отцов, праотцов, то есть к вере отеческой, к отеческим гробам, почитать их. На этом мы и будем строить свою жизнь и надеяться на то, что нам Господь поможет восстановить храм, и тем самым потихоньку мы будем возрождать нашу Отчизну.
Я хотел бы обратиться к верующим Петербурга с призывом не забывать Бога и быть христианином не только по имени, но и по делам, быть в лоне Церкви и исполнять ее предписания, и, конечно же, ходить в храм Божий. Мы будем благодарны всем, кто зайдет в наш храм помолиться и внесет, подобно вдовице, посильную лепту на содержание храма. Все, что сейчас вы видите в соборе — а это немалые деньги — приобретено на средства прихожан. Думаю, что те люди, которые пока еще не пришли в храм как практикующие христиане, со временем придут в Церковь, и тогда Церковь заживет полной жизнью, а значит, и город и Отечество будут процветать и люди будут благодарить Господа за то, что он сохранил Святую Русь. И дай Бог чтобы всегда люди помнили об этом и не забывали храм Казанской Божьей Матери, приходили помолиться, а мы за них молимся всегда».
Улыбин: О. Павел, расскажите, пожалуйста, о том, что волнует сегодняшних прихожан храма, чем они отличаются от верующих, приходящих в Церковь в годы диктата богоборческой власти?
О. Павел: принципиальных отличий нет: православные христиане сохранили почитание храма, как дома Божия, и в этом их принципиальная неизменяемая черта. Конечно, люди не те, как, скажем, в сороковых или семидесятых годах: их психология изменилась — теперь нет страха люди стали раскованнее и свободнее, а ведь раньше некоторые даже опасались прийти в храм. Сегодня людей волнуют проблемы социального характера, многие живут бедно, что накладывает на них свой отпечаток Смена поколений, и это естественно, происходит и среди духовенства: новое поколение несет отпечаток своего времени, положения.
Представители моего поколения воспитывались в советское время, и я как сын священника (отец Павел — священник в пятом поколении) на себе чувствовал последствия преследования отца, которого постоянно куда-то вызывали, все время дергали, и мы, его дети, очень за него переживали. Когда мы учились в школе, нас постоянно третировали из-за принадлежности к семье священника. И мы сейчас входим в современные условия не так плавно, как, скажем, молодые священники.
И вместе с тем есть то, что всех нас объединяет: это Дух Православной Церкви, Вера, служение Церкви, служение людям — и это неизменяемо. Сама Церковь — это храм, это община — люди приходят и уходят, но богослужения в храме совершаются постоянно и уже не одно тысячелетие, несмотря на некоторое изменение форм, суть его остается той же, что и раньше: это христианское богословие для людей, и люди, участвующие в богослужении, участвуют и в этом богословии, они понимают божественную истину здесь, в храме, ближе и лучше.
Читать и изучать — это одно; проникнуть же в тайну богопознания можно лишь участвуя в таинствах Церкви, в частности в евхаристии, и живя церковной жизнью. Сегодня, и в этом, к сожалению, нет ничего удивительного, люди, приходя в храм, многого не понимают, например, церковнославянского языка. Люди, приходя в храм, привыкают к нему, и это становится их потребностью. Главное в жизни христианина — посещать храм и участвовать в богослужениях.
Улыбин: Чем живет сегодня приход Казанского собора?
О. Павел: Дирекция музея истории религии, который до сих пор находится в нашем храме, стала на более жесткую позицию по отношению к приходу собора, некоторые наши начинания и пожелания она полностью игнорирует, несмотря на то, что власть на всех уровнях еще раз подтвердила: к 2000 году собор будет передан Церкви.
Мы готовимся к этому событию: уже восстановлен правый придел храма во имя Рождества Пресвятой Богородицы, в котором совершаются богослужения по будням (первое богослужение состоялось на праздник Рождества Богородицы 21 сентября), готовим проект восстановления деревянного иконостаса главного алтаря, где будет находиться соборная святыня — икона Казанской Божьей Матери. Готовится к освящению левый придел в честь преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских. Установка деревянного каркаса главного иконостаса будет проводиться по чертежам зодчего Воронихина, строившего собор, с поправками архитектора Тона. Большая часть икон нашего храма ныне хранится в Русском музее, дирекция которого, несмотря на обращение митрополита, нам их не возвращает. Мы договорились о снятии копий с икон, которые пишут нам ученики кафедры профессора Крылова Института живописи и ваяния имени Репина. Весомый вклад в дело возрождения былой славы Казанского собора вносят благотворители. Большую признательность хочется выразить Юрию Алексеевичу Зорину и клубу «Невский проспект», Вячеславу Алексеевичу Шевченко, Галине Степановне Самохваловой, Строгановскому фонду и другим за их бескорыстную помощь в восстановлении собора.
Конечно же, мы занимаемся не только строительством. При соборе открыта церковно-приходская школа для детей и взрослых, а также школа иконописи, в которой преподает профессиональный художник.
Улыбин: Расскажите, пожалуйста, об обретении мощей в Казанском соборе за последние годы.
О. Павел: Еще при митрополите Ленинградском и Ладожском Алексии, нынешнем патриархе, в соборе были обретены мощи преподобного Серафима Саровского, которые затем были переданы в Серафимо-Дивеевский монастырь. В 1991 году я как член епархиального совета был свидетелем обретения мощей святителя Иоасафа Белгородского, которые затем были выставлены для поклонения в Спасо-Преображенский собор, в который пришли все верующие Петербурга. На мощах святителя не было заметно ни малейшего следа тления. Сейчас его мощи, торжественно переданные, находятся в Белгороде.
Вообще, после того как в 30-х годах нынешнего столетия коммунисты определили место «музею религии и атеизма» в Казанском соборе, останки святых, извлеченные в процессе изъятия мощей по всей стране, перевозились сюда, где нередко выставлялись с целью поругания. Так что в нашем храме есть святыни, о которых не догадываются и сами музейщики, которые, кстати, отказываются вернуть Церкви находящиеся у них святыни. Незаконное расположение музея в храме порождает самые неожиданные проблемы. Сейчас наверху в музейных хранилищах находятся предметы языческого культа: это буддизм, это всякие примитивные религии. И естественно такое положение неприлично: в православном храме держать такие предметы и еще выставлять их. Кстати, такая выставка готовится музеем и для нас это большая проблема, для нас это очень неприятно. Есть буддийский дацан. Пожалуйста, там и выставляйте будду. Зачем в православном храме производить надругательство? Католическую выставку мы терпим, они инославные, но христиане, а уж язычество показывать в православном храме — это такое же надругательство, как в прежние антирелигиозные времена. Мы будем против этого протестовать и требовать переноса выставки.
Улыбин: В чем Вы, как священник, видите духовную суть происходящего сегодня?
Отец Павел: Очищения и покаяния еще не произошло, народ еще не возвратился в своей массе к вере в Бога и не возвратился еще в храмы Божии. Да, материально передается множество храмов, но посмотрите какие проблемы постоянно возникают: вспомним Воскресенский храм Спаса-на-Крови — он не передается, а ведь это храм, который построен на месте убиения невинной жертвы за грехи народа. Этот храм используется сейчас как музей: он не передается. Часть храмов в 91, 92, 93-м годах передали, когда у прежних был страх, что могут быть некоторые проблемы, а сейчас, когда все успокоилось и опять пришли те люди, которые правили страной, все встало на свое место и мы опять ничего не получаем. Еще в 1995 году было принято решение о передаче собора Церкви, а все так и стоит, никакого результата, и мы так и не знаем, получим ли мы собор к 2000 году. А возьмите другие храмы, а возьмите все ценности церковные. Ведь мы не претендуем на золото, бриллианты, драгоценности: отдайте нам иконы, которые не экспонируются нигде и лежат в запасниках.
В прошлом году я был в запасниках Русского музея: там же километры полок, уставленных иконами, иконостасы всех разрушенных храмов. Не покажут они их нигде и никогда. Зачем их держать там? Все это говорит о том, что нет еще возвращения к тому идеальному состоянию, когда люди бы стали осознавать свой грех перед Церковью и стремились бы искупить его. А пока этого нет — и наказания идут. Почему мы с вами видим опять страдания, опять этот обвал, несмотря на кажущуюся стабилизацию? Почему люди страдают? Потому что они не очистились, не пришли в Церковь, не стали верующими христианами.
Ведь вся жизнь русского человека была традиционно связана с православием, вся история нашего государства, наша этика, мораль пронизана христианством, все на этом зиждилось. Но мы к этому не возвратились. Общечеловеческие ценности? Они общие, ничего не говорящие. А когда мы говорим: не убий, не укради, не прелюбодействуй — это определенные религиозные ценности, к которым мы не возвратились. Вы посмотрите: убийства, грабежи, надругательства, поругание, святыни предаются, издевательство во всех планах — и после этого мы еще ждем каких-то милостей у Бога? Мы должны теперь обращаться к Богу с плачем: «Господи, прости нам эти грехи!» Мы согрешили. И ничего не надо ждать — только просить прощения. И вот когда начнется такое народное обращение — только тогда и сможет измениться ситуация у нас в стране и может быть тогда и придет то обетованное время возрожденной России, про которое говорили праведный Иоанн Кронштадтский и преподобный Серафим Саровский. Будем надеяться, будем молиться.
