 |
| Столетие.Ru | Сергей Михеев | 22.06.2010 |
— Вместо информации об успехах Союзного государства российской аудитории постоянно сообщают о «выкрутасах Минска», который хотел бы беспошлинно покупать у Москвы всю — а не часть — нефти, уравнять цены на газ для российских и белорусских потребителей. Оценивая нашу позицию, вы уже однажды употребили слово «раздражение» — применительно к восприятию политики Минска. Оно оправдано, это раздражение?
— Трудно сказать. В принципе, позиция Александра Лукашенко иногда вызывает вопросы. Он хотел бы от нас таких льгот, которые фактически присущи единому государству. С другой стороны, когда ему выгодно, то всегда подчеркивает: Белоруссия — независимое государство, и никому ничего не должна. Собственно говоря, это стандартная позиция всех постсоветских стран, образовавшихся из наших республик. Если им что-то необходимо, они обращаются к Москве так, будто мы продолжаем жить в СССР. Но вот когда что-то требуется от них, они тут же встают в позу: «Не забывайте, что Советского Союза больше нет, забудьте об имперских амбициях!». Вот это положение дел, при котором они хотят иметь желаемое и ничего не отдавать, характеризует все без исключения постсоветские элиты.
Со стороны Александра Лукашенко подобное поведение у России вызывает особое раздражение: ведь, одновременно, он вроде бы декларирует готовность к различным интеграционным проектам, включая и создание Союзного государства. Бесконечно повторяет, что Белоруссия всегда будет союзником России, таков исторический выбор. Понять его можно. В своей стране он — полновластный правитель, так зачем ему делиться властью? Но в этом случае президенту Белоруссии следует выбрать что-то одно. Если ты единоличный «командир» независимой страны, то не следует ждать особого понимания со стороны своих партнеров. Хочешь сблизиться с ними — тебе следует чем-то жертвовать.
— Среди многих наших читателей бытует мнение, что богатая Россия все время норовит обидеть Белоруссию. Кстати, когда Александр Лукашенко в своих выступлениях заявляет о жадности российских бизнесменов, стремящихся за бесценок купить предприятия в Белоруссии, его слова также находят понимание у нашего населения. Ну, а отдельно взятые политики давно рекомендуют российскому руководству пересмотреть подходы во взаимоотношениях с ближайшими союзниками, отказаться от ироничной снисходительности, от голого «рыночного» прагматизма — все это наносит ущерб долгосрочным ориентирам. Верно ли поступаем, сочувствуя Минску по-человечески?
— Что до жадности, с этим никто спорить и не собирается. Наши бизнесмены ведут себя подобным образом и в своей собственной стране, причем так, будто они здесь временщики — что, кстати, наверно, соответствует действительности. Потребляют то, что им необходимо, остальное их не интересует. Откровенно говоря, двадцать лет, прошедшие после развала Советского Союза, полностью показали несостоятельность идеи о том, что именно из множества частных интересов складывается интерес государства. Нет, не складывается! Интерес государства, нации, народа не формируется из интересов конкретных бизнесменов. Главная цель бизнеса — совершенно очевидно — поменьше вложить и побольше получить. Так наши предприниматели и живут, причем в полной уверенности, что живут правильно. Поэтому руководствоваться на высоком уровне только их интересами — что часто происходит — на мой взгляд, совершено бессмысленно и вредно. Я считаю, что чем меньше интересы бизнеса влияют на политику государства, тем лучше.
Бизнесмены, что в Белоруссии, что в России, ведут себя хищнически, их волнует только прибыль.
— Белоруссия время от времени — то ли отчаявшись договориться с Россией, то ли демонстрируя ей свою «многовекторную политику» — вдруг начинает стучаться в двери Западной Европы. Или Александр Лукашенко едет к Уго Чавесу договариваться насчет поставок венесуэльской нефти в Белоруссию. А что, если это всерьез? Ну, отступится Евросоюз от своих постоянных обвинений Минска в нарушении прав человека, да и возьмет под свое крыло? Что делать будем?
— Это вполне реальный сценарий, но выбирать самим белорусам — как государству. Они должны понимать, что могут стать под политическое крыло Евросоюза. Однако, что дальше? Экономическая модель, о которой так заботится Александр Лукашенко, и которую он так опасается потерять, сближаясь с Россией, будет, без сомнения, разрушена в случае альянса с Брюсселем. У Минска есть надежды на достижение компромисса во взаимоотношениях с Москвой, но сближение с Евросоюзом планы президента Белоруссии похоронит, не следует питать никаких иллюзий на этот счет. Как это может выглядеть? Да посмотрите на прибалтийские страны, гляньте на государства Восточной Европы! Оазис относительной экономической стабильности, который был создан в Белоруссии — в том числе, и с помощью российских дотаций — в Евросоюзе востребован не будет. Эти околосоциалистические эксперименты абсолютно неинтересны Брюсселю, никто их там не потерпит. Итак, конечно, Белоруссия может выбрать «европейский путь развития», но следует понимать: цена подобного решения будет очень высокой. В первую очередь, придется заплатить деградацией собственной экономики, производственной и научно-технологической базы.
К тому же выбор западного вектора будет абсолютно неизбежно означать курс на прямой конфликт Белоруссии с Россией — именно это и есть главный фактор, интересующий западных партнеров. И только этот «товар» можно сегодня успешно продавать на геополитическом рынке. Еще: станет неизбежным радикальное изменение цивилизационного кода Белоруссии и ее населения. С одной стороны, это естественное условие для выбора западного вектора. С другой — скорее всего, последует прямое требование от западных партнеров в данном направлении. Изменение кода включает в себя целый комплекс факторов, начиная от пересмотра истории и заканчивая тотальной вестернизацией — явной и скрытой.
И еще раз подчеркну: в обязательном порядке будет поставлен вопрос об изменении модели экономического устройства. Одним из результатов изменений в экономике станет безработица и массовая миграция работоспособного населения за пределы страны. Скорее всего, радикальный разрыв с Москвой вынудит ее перейти к скрытой и открытой поддержке пророссийской оппозиции в стране, которая обязательно появится в том или ином виде.
Думаю, выбор в пользу Западной Европы был бы нелогичным, противоречащим интересам даже белорусской элиты. Однако следует учитывать и субъективный фактор. Когда вы имеете дело с государством, единолично управляемым одним человеком, иногда рациональные факторы могут отступать на второй план, а верх брать эмоциональные, абсолютно субъективные. Иметь дело с «коллективным разумом» — одно. Другое — иметь дело с отдельной личностью, которая представляет себя полновластным правителем государства. Попадет ему шлея под мантию, и.
— Давно не видел результатов социологических опросов, в которых бы респондентов спрашивали, хотят ли они жить в Союзном государстве как добрые братья, сестры и просто соседи. Но несколько лет назад социологи зафиксировали высокий уровень безразличия к этой идее — как в России, так и в Белоруссии. Понятно, люди устали от разговоров о некоем братском единстве, будучи свидетелями постоянных ссор на высоком уровне. Как оно должно выглядеть, на ваш взгляд, это государство?
— Гадать не нужно, есть проект, согласно которому вводятся единая валюта, единая экономическая система, проводится согласованная внешняя и внутренняя политика, работает общий парламент. Кто станет «у руля»? В перспективе — всеобщие выборы единого президента.
— Вы можете себе представить, как Москва видит некую идеальную политику Минска, и наоборот?
— Трудно нарисовать полную картину. А вот что следовало бы убрать из белорусской политики, так это сиюминутные эмоции, личный субъективный фактор и непредсказуемость, которой в Минске в избытке. У белорусов стало обычной практикой путать Божий дар с яичницей. Вопросы геополитики они легко могут увязать с какой-то мелкой и частной экономической проблемой, то есть, им не хватает стратегического мышления. «Качели» наших межгосударственных отношений следует «остановить», а в частностях искать и находить согласие. Что до нашей политики, и не только применительно к Минску, но и в отношениях с другими государствами, да и внутри России, кстати, следует убрать примитивно понимаемую либеральную рыночность, которую проповедовали в качестве главного принципа в девяностые годы. Прагматизм прагматизмом, но стратегия есть политика плюс экономика. Она не может заключаться в одной лишь экономике. И наоборот, она не может состоять из голой идеологии. Поэтому следует избавляться от примитивного экономизма в понимании и оценке происходящих процессов. С другой стороны — блюсти свои интересы, раздавать всем и все мы не обязаны.
При этом все сказанное не означает, что белорусы должны отказаться от всех своих достижений, например, от социальных гарантий. У меня нет никаких оснований считать существующую в России систему идеальной, на самом деле, у белорусов есть определенные основания предъявлять нам претензии. Вопрос — в поиске компромиссов и в определении стратегического выбора.
— Россия только что выставила Белоруссии счет по долгам за полученный газ и жестко определила сроки его оплаты. Будем считать, согласно поговорке, милые бранятся — только тешатся? Или все серьезно?
— Несомненно, этот шаг связан с позицией Белоруссии по Таможенному союзу. Сначала они были за, позже выступили против, следом опять за, после — против. И длиться это может бесконечно. В общем, мне кажется, Кремль дает Минску понять: давайте так, или мы вместе, и тогда возможны отсрочки, льготы и преференции, или мы врозь, и будьте добры за все платить вовремя и сполна. То есть, Москва предлагает сделать выбор: либо крест снять, либо штаны надеть.
При этом, повторю, Александр Лукашенко со своей неопределенной позицией совершенно не оригинален, так ведет себя большинство постсоветских государств. Когда трудно — принимаются выпрашивать у Москвы льготы и рассуждать на тему о братстве наших народов. Когда они решают, что данное предложение им невыгодно, начинаются вариации на тему «имперских амбиций».
Беседу вел Виктор Грибачев
P. S. Утром 21 июня глава «Газпрома» Алексей Миллер доложил президенту России Дмитрию Медведеву о провале переговоров «Газпрома» с Белоруссией о погашении долгов за газ. Д. Медведев разрешил начать отключение газа союзнику.
По словам А. Миллера, Белоруссия признает долг за газ, но хочет оплатить долг не деньгами, а машинами, оборудованием и другими товарами. Подобные предложения делегации во главе с замминистра экономики Белоруссии Анатолием Филоновым были в «Газпроме» отвергнуты. Д. Медведев полностью поддержал позицию «Газпрома», отметив, что по российским законам иностранные платежи могут приниматься только в иностранной валюте. «Газпром ничем не может принимать оплату за долг: ни пирогами, ни маслом, ни сыром, ни другими средствами платежей», — подчеркнул глава государства.
Президент Белоруссии настаивает на сохранении прошлогодних цен в связи с тем, что «Газпром» уже сделал скидки на газ Украине и Венгрии. «Нельзя так себя вести в отношении Белоруссии. Много на этом россияне и „Газпром“ не заработают, а потерять могут много. Белоруссия не погибнет — выживет, но так вести себя в отношении союзного государства, народа, который ничем не отличается от российского, с которым гнили в окопах, непозволительно», — подчеркнул А. Лукашенко.
http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/sergej_mihejev_rossija_i_belorussija_uslyshim_li_drug_druga__2010−06−21.htm
