 |
| ИА «Белые воины» | 09.03.2011 |
 |
| Первый лист статьи о Кронштадском восстании, напечатанной в «Вестника Общества русских ветеранов Великой войны» в 1931 г. |
А заняться большевикам было чем. Столько прорех и нехваток во всем. Паек выдается голодный. Только и сыты те части войск, что стоят в деревнях по крестьянским дворам. В Петрограде же и других городах красноармейцы буквально нищенствуют, ходят полуодетыми из дома в дом, от одной продовольственной лавки до другой с протянутой рукой и просят: «Нет ли чего покушать?»
Лошади в войсках падают от бескормицы ежедневно десятками, по два-три дня клочка сена не видят, не говоря уж об овсе.
Командиры и комиссары строчат рапорты за рапортом и с личным докладом к большому начальству ездят. Но тщетно. В складах военного ведомства никаких запасов нет. Подвоза никакого нет. Дров тоже нет. День и ночь люди зябнут. Все помыслы направлены к одной заботе — достать лишний кусок хлеба и охапку дров, все остальное на заднем плане.
Командующим войсками Петроградского военного округа в ту достопамятную пору был тов. Авров. Человек абсолютно без военных знаний, мелочный до крайности, подозрительный и феноменально грубый. По самому незначительному поводу он способен был доходить до бешенства, набрасывался на беззащитного своего подчиненного с площадной бранью и с угрозой револьвером.
Можно судить, сколько сумбура вносил этот сумасшедший человек в работу армии и сколько нелепых требований он предъявлял.
Кронштадтская трагедия началась с забастовки фабрик и заводов Васильостровского района. Рабочие предъявили ряд экономических требований. Им отказали. Они прекратили работу. Забастовали Балтийский и Трубочный заводы, табачная фабрика Лаферм и другие.
Петроградский совет сразу принял решительные меры, в первый же день на Васильевском Острове зарокотали пулеметы. Рабочие притихли, но на работу не встали. Улицы Вас. Острова наводнились отрядами пеших и конных советских курсантов с пулеметами и автоматами. В первую же ночь начались аресты рабочих-вожаков. Забастовщики попробовали привлечь на свою сторону рабочих из других районов, сунулись на Путиловский и Обуховский военные заводы, но неудачно. Таким образом, Вас. Остров очутился в одиночестве, что много облегчило Петросовету борьбу с забастовкой. Обыски и аресты посыпались как из рога изобилия; в то же время ораторы из видных коммунистов Петрограда убеждали рабочих успокоиться, давая самые широкие обещания. Рабочие заявили, что они уже давно много всяких обещаний слышат и давно изверились в них. С ораторами-большевиками кое-где обошлись невежливо; там освистали, тут не дали говорить совсем, а на Балтийском заводе товарища Анцеловича (председателя совета профсоюзов) высадили из автомобиля, заявив, что пора ему и пешком походить. Женщины-работницы держат себя особенно вызывающе, бросают комьями грязи в курсантов, проходящих по улицам строем под барабанный бой. Бывали и курьезы: на самом бойком месте Большого проспекта маршируют ребятишки — дети рабочих; вместо ружей палки и белый флаг развевается. И вдруг с криком «ура» бросаются в атаку на спешенную кавалерийскую заставу. Совершив этот геройский подвиг и порядком насмешив рабочих, малыши врассыпную спасаются бегством в ближайший переулок с криком «Товарищи, не расходиться!»
Все небольшевики с затаенным дыханием следят за забастовкой. У всех страстная надежда: а вдруг удача, вдруг сорвется ненавистная власть. Но все настолько терроризированы большевиками, что на улице и в публичных местах вообще разговоров на эту тему никаких, как будто бы Василеостровские события их и не касаются. Зато у себя в квартире или в другом укромном уголке — тут то разговоров, тут-то радужных надежд высказывается.
Неосведомленность полная. Все читают советские газеты, но никто им не верит, ищут между строк того, что так страстно желают и, конечно, не находят.
Да не только обыватели, даже рядовые коммунисты знают очень мало о происходящем, настолько тщательно большевицкие заправилы хранят свои тайны.
Чего лучше. Кронштадт в 30 верстах от Петрограда, и последний не знает совершенно, что там творится сейчас. Только тогда, когда в Кронштадте вспыхнуло открытое возмущение, Петроградцы узнали, что Кронштадт уже несколько дней тому назад выступил на поддержку Петроградских рабочих и посылал в Петросовет делегацию с протестом против происходящих на Вас. Острове арестов, но делегацию эту не приняли. Тогда Кронштадт прислал ультиматум Петросовету. Какой ультиматум — опять-таки массе населения неизвестно. Дошло стороной, что предъявлены такие пункты, как, например, перевыборы советов на основании прямого, равного и пр., требование разрешить открытие мелких мастерских, работающих кустарным способом, разрешение свободных поездок по железной дороге за продовольствием.
Опять-таки повторяем, что все это стало известным несколько позднее, когда начали разыгрываться уже серьезные события. Поэтому население Петрограда было как громом поражено в одно из первых чисел марта, читая на стенах и заборах экстренные выпуски газет и плакаты с сообщением, что Кронштадт восстал. Во главе-де восстания Царский генерал Козловский и еще несколько офицеров, которые как враги народа объявляются вне закона. Петроград объявлен на военном положении. С этого дня события пошли развертываться с головокружительной быстротой.
Сейчас же организовался совет обороты Петрограда, который первым делом укрылся в Петропавловской крепости. По распоряжению Москвы Петроград объявлен на осадном положении.
А Кронштадту предъявлен контр ультиматум: Москва ни на какие уступки не идет и требует полной покорности.
Сношения Петрограда с Кронштадтом прерваны. Обе стороны отделились друг от друга линией сторожевых постов.
Войска Петроградского округа спешно стягиваются против восставших. Экстренно приводят их в боеспособное состояние. Из Москвы прилетели Троцкий и Калинин.
Троцкий отправился на Красную Горку, а Калинин в Кронштадт. Для непосвященных в тайну организации Кронштадта надо сказать, что крепость, помимо острова Котлина и фортов, разбросанных вокруг него на отдельных мелких островках, имеет в своем распоряжении еще узкую полосу южного берега Финского залива от Ораниенбаума до Красной Горки, причем последняя вооружена самой крупной, многочисленной и дальнобойной артиллерией по сравнению с остальным вооружением Кронштадта, а именно 12-дюймовыми орудиями, благодаря чему Красная Горка является самым сильным фортом крепости. И вот этот-то форт, сыгравший в 1919 г. крупную роль в истории наступления Юденича на Петроград и усиленно теперь оберегаемый большевиками, оказался им верен и не присоединился к восставшему Кронштадту. Это был большой козырь в руках большевиков, ибо только Красная Горка могла успешно бороться с такой грозной силой, как дредноуты «Петропавловск», «Севастополь», стоящие на Кронштадтском рейде и имеющие на вооружении шестнадцать 12-дюймовых пушек. Вторым громадным козырем против Кронштадта было то, что вся пехота крепости, как ненужная для защиты о. Котлина, квартировала на южном берегу в районе Ораниенбаума и тоже оказалась не в числе восставших. Эти два обстоятельства дали большевикам много силы и уверенности, а потому по адресу Кронштадта был сразу взят высокий тон.
Приезд Калинина собрал в Кронштадте огромный митинг. Что там было говорено, опять-таки широким массам неизвестно, но выступление его потерпело неудачу и до ушей Петроградского обывателя долетели только заключительные слова его речи: «Если хотите крови — будем драться».
С этим Калинин вернулся в Петроград, а Кронштадт, ощетинившись, занял выжидательную позицию.
Аресты и обыски в Петрограде идут вовсю. Аресты идут среди рабочих и гражданского населения, в сухопутных войсках и особенно среди моряков и семей кронштадтцев. Арестованы все наличные Козловские. Петроград охраняется усиленно днем и ночью. Со всех концов округа стягивают против Кронштадта войска и очень много тяжелой артиллерии. Экстренно формируются новые части. Одним словом, собирают всё, что только имеет боевое значение и не утеряло способности передвигаться, будь то пешком или на заморенных лошадях, на автомобилях и по железной дороге. Отовсюду везут отряды курсантов, даже из Москвы.
А слухи один другого радостней, один другого нелепее продолжают нарастать в обывательской среде. Одно только сильно пугает петроградцев: вдруг «Петропавловск» и «Севастополь» выполнят свою угрозу и в самом деле начнут бомбардировать Петроград из 12-дюймовых орудий в ответ на бомбардировку Кронштадта. И плохо верит обыватель, а чаще того обывательница, когда им доказывают неосновательность их опасений.
Командующим армией, оперирующей против Кронштадта, назначен прославленный вождь Красной Армии тов. Тухачевский. Это молодой человек, Царской армии поручик, характера решительного и любит «подраться», по собственному его выражению. Тухачевский приехал в Петроград из Смоленска, где занимал должность Командующего Западным фронтом. Только что ликвидирована веденная им война с Польшей, так удачно начатая и законченная погромом, не по его, впрочем, вине.
Вместе с Тухачевским приехали и доверенные его помощники возглавлять различные отделы штаба формирующейся армии. Закипела работа под аркой главного штаба. Еще ниже опустились головы и согнулись спины подневольных участников трагедии, закрепощенных в красную армию офицеров, чиновников и студентов царского времени.
Если Кронштадт не изъявит покорности, то СЕГОДНЯ в 6 час вечера начнутся против него боевые действия. Это срок, назначенный ультиматумом.
С трепетом ждут Петроградцы назначенного момента, но не верят, чтобы можно было одолеть такую «могучую» крепость. А пехоту, наступающую на крепость по льду, разве подпустят к себе кронштадтцы! Они сметут атакующих огнем пулеметов и батарей. Да и невозможно, хотя бы и большевикам, заставить теперешнюю слабую пехоту идти в атаку по льду несколько верст. Говорят так же, что знаменитый ледокол «Ермак» взломал лед вокруг всего Кронштадта и курсирует непрерывно, не давая льду смерзаться.
«Главное — выиграть время, а тем часом со стороны Финляндии подойдет помощь, и рабочие Петрограда, правда, сейчас приутихли, но все восстанут, когда Кронштадт и Финляндия поведут на Петроград наступление». Такими-то радужными мечтами тешили себя небольшевики не только гражданского населения, но и состоящие в красной армии. В то время не редкость было услышать от рядового красноармейца: «Поцарствовали, скоро им конец!»
Большевики тем временем не дремлют. Войска, оперирующие против Кронштадта, уже расположены на берегу Финского залива двумя группами: северная — в районе Сестрорецка и южная — в районе Ораниенбаума. К 6 час. вечера приказано быть в полной готовности. Одни части уже готовы к бою, другие спешно подходят или подвозятся к позициям. Но их не станут ждать. Весь расчет руководителей операции — захватить Кронштадт врасплох неожиданным налетом, не дав защитникам его времени сконструировать оборону.
В начале статьи указано было, в каком отчаянном состоянии находились красные войска Петроградского Округа — солдаты голодны, босы, лошадей нет, пушек и снарядов не хватает, телефоны не работают.
Но в критическую минуту откуда что взялось: всех одели, кормить начали досыта, лошадей взяли от населения, пушки и снаряды оказались в избытке. Такова уже большевицкая система — проявлять заботу о тех лишь, кто в данный момент нужен. У одного отнимут — дадут другому. Сантиментам тут места нет.
Какими же боевыми силами и техническими средствами располагали защитники Кронштадта в переживаемые ими трагические дни. Силы эти хорошо известны штабу Петроградского округа: полное отсутствие пехоты, без которой, как известно, не только наступательную, но и оборонительную войну вести нельзя. Очень мало артиллерии: на все многочисленные форты и батареи крепости около 150 орудий всех калибров (современные крепости исчисляют у себя артиллерию не сотнями, а тысячами орудий). Очень мало пулеметов. Артиллерийских снарядов достаточно, но не ко всем калибрам. А силы флота, столь многочисленного, даже сейчас по количеству судов, стоящих на Кронштадтском рейде, ограничивались двумя дредноутами «Петропавловск» и «Севастополь». Только их трубы дымили, обнаруживая тем свою жизнь. Остальные суда за полным недостатком угля стоят во льду, замерзшие с заржавленными механизмами своих сложных и нежных машин. Здесь кладбище былого русского флота. Никакие ледоколы вокруг Кронштадта не ходят по той причине, что угля для их нет, да и «Ермак» оказался не в Кронштадте, а в Петрограде. В довершение всего надо сказать, что атаку красных Кронштадту приходится встречать не с фронта, т. е. не со стороны моря, а с незащищенного своего тыла — с суши.
Какими артиллерийскими силами располагал Петроград весной 1921 г.
Петроградский военный округ (7 армия)
Карельский боевой участок — 42 бат. 24 легк.
(вдоль Финляндской границы) 12 гауб.
4 — 42″
2 Кан.
Петроградский укрепленный район
Воздуш. обор. Петрограда — 14 бат. 5 зенит.
7 обр. 1900 г.
2 жел. дор.
Салютационный взвод Петропавловской крепости
56 дивизия — 6 лег. бат., 2 гауб., 2 тяж.
11 дивизия — 6 лег. бат., 2 гауб., 2 тяж.
Группа «Таон» — 16 бат. 6″
120 м/м
155 м/м
9″
Запасная батарея — 1 лег., 1 гауб.
Всего около — 350 орудий
Какими артиллерийскими силами располагал Кронштадт весной 1921 г.
На фортах и батареях крепости — 156 орудий (калибра от 12" — 3″)
Воздушная оборона Кронштадта — 8 бат.: 6 зенит.
2 обр. 1900 г.
Дредноут «Севастополь» по 8 ор. 12″
Дредноут «Петропавловск»
Всего около — 200 орудий
Примечание: Из них на батареях «Серой лошади» и на форту «Красная горка» 64 орудия (в том числе все 12″).
Живую силу Кронштадта составляли несколько тысяч матросов, артиллеристы и портовые рабочие, крепко веровавшие, что Петроградские их собратья в решительную минуту поддержат их. Из среды матросов и рабочих были и руководители восстания. Кронштадтская интеллигенция и офицеры, задавленные больше чем где бы то ни было, очутились в водовороте событий независимо от своей воли. Так же и генерал Козловский был виноват лишь тем, что он оказался в то время единственным генералом в Кронштадте.
Человек, абсолютно чуждый политике и совершенно не пригодный к той роли, которую пристегнули ему большевики.
 |
| Схема к статье о Кронштадтском восстании |
Обе атаки потерпели крах. Защитники «Тотлебена» при свете прожекторов подпустили атакующих вплоть до своих проволочных заграждений, устроенных на льду и минированных, а затем выслали парламентера с такой примерно речью: «Куда вы лезете, поворачивайте сейчас же обратно. Если вы еще хоть шаг сделаете вперед, мы замкнем в минном заграждении ток, и вы все либо взлетите на воздух, либо очутитесь подо льдом».
Речь оказалась настолько убедительной, что атакующие, несмотря на протесты своих начальников и комиссаров, повернули обратно и благополучно вернулись в Сестрорецк.
Совсем другой исход атаки был в южной группе красных. Там защитники Кронштадта тоже подпустили их безнаказанно вплоть до самого города, но тут встретили таким огнем пулеметов и артиллерии, что часть атакующих была перебита, несколько сот красных, успевших втянуться в город, попали в плен, а остальные бросились врассыпную обратно. Тут потери красных были свыше 1000 человек.
На следующий день в Кронштадте ликование — атака отбита и убитых во всей крепости 14 человек. Весь город собрался на торжественные похороны. Площадь перед морским собором полна молящимися.
Всё Кронштадтское духовенство совершает заупокойную службу. Крышки 14-ти гробов усеяны восковыми свечами. Тут же на площади, недалеко от памятника Адмиралу Макарову вырыта братская могила.
Много венков, на одном из них надпись: «Жертвам за свободные советы». Присутствующие на площади делятся и другой радостью: появилась первая помощь с Финляндского берега. Красный Крест начал присылку медикаментов и продовольствия. А продовольствие Кронштадту очень нужно. С первых дней блокады население стало получать вместо хлеба какие-то печеные шарики, очень мало съедобные.
Этим днем и кончилось торжество Кронштадта. В дальнейшем его ожидало только горе.
В рядах коммунистов после первой атаки Кронштадта большое смущение, но рук не покладают. Обстановку они уже оценили и лихорадочно принялись за подготовку ко второму штурму крепости. Количество войск, подвозимых к Петрограду, все возрастает. Везут с разных концов России, даже с Урала. Из Царского Села подтянули тяжелую артиллерию особого назначения («Таон») бывшей Колчаковской армии, где большинство офицеров и сейчас Колчаковцы. Спешно идут приготовления к установке на позиции 12-дм. орудий; нашли их на Обуховском заводе. Нужды нет, что установка таких орудий потребует не меньше 1,5 м., это большевиков не смущает.
Подходит к месту боя 27-я красная дивизия, любимая дивизия Тухачевского, участие которой в операции он поставил обязательным условием.
Большинство прибывающих войск немногим лучше Петроградских — так же полураздеты и голодны. Но снабжение уже организовано. На ближайших к Петрограду узловых станциях войска, не выходя из вагонов, получают все, что им требуется. И попробуй тут какой-нибудь интендант зазеваться и не выдать что следует — моментально угодит под суд трибунала.
Командующий армией Тухачевский едет в Ораниенбаум взглянуть на свою дивизию и натыкается на неожиданный сюрприз: два полка дивизии заявляют, что не пойдут против Кронштадта. Не долго думая, их окружили курсантами, сотнями чекистов, разоружили, отобрали человек 60 зачинщиков бунта и тут же расстреляли. Дивизия стала покорной, а Тухачевский вернулся спокойно в свой штаб.
Случилась такая же вспышка в одном из отрядов Московских курсантов в Сестрорецке. И с ними распорядились так же круто.
Террор и шпионаж в тылу и на фронте армии подавляющие. По всей линии войск рассеяны группы чекистов с преобладающим элементом еврейским. Следят за каждым шагом, особенное внимание уделяется офицерам царской армии. Мало-мальски ненадежный командир из числа беспартийных немедленно заменяется партийным работником, хотя бы и мало сведущим в военном деле. Перебежчиков обеих воюющих сторон задерживают на линии фронта, тут же допрос и расправа.
В такой же атмосфере шла в это время работа штабов. При каждом отделе штаба день и ночь дежурит группа вооруженных чекистов, которые имели специальную задачу следить за офицерами, не вмешиваясь в их техническую работу, и в случае восстания всех прикончить. Проделать такой номер легче легкого, т. к. все беспартийные, как общее правило, безоружны. Такая же слежка за офицерами была организована и на судах Балтийского Флота, стоявших на Неве.
Когда Кронштадт уже был ликвидирован, тайну указанной выше организации открыли офицерам некоторые болтливые партийцы.
Улицы, и особенно мосты Петрограда охранялись ночью особенно тщательно. Идете Вы по улице с пропуском от коменданта города. Улица мертва, освещения нет. Вдруг на перекрестке как из-под земли вырастает перед вами некий штатский, часто женщина с еврейским акцентом и любезным голосом спрашивает: «Товарищ, ваш пропуск». А в это время с другой стороны улицы откуда-нибудь из-под ворот дома приближается красноармеец с винтовкой. Пропуск проверяют с помощью карманного электрического фонаря, любезно возвращают Вам, и Вы продолжаете свой путь до новой встречи. На мосту пропуск проверяют и на одном конце его, и на другом.
И всю ночь по городу снуют молчаливые автомобили; одни проверяют своих же агентов, другие развозят арестованных по тюрьмам. Гул от непрекращающейся Кронштадтской бомбардировки то замрет, то вновь оживает. Болью в сердце отдается каждый пушечный выстрел. Лучи далеких прожекторов поминутно бороздят небо. Жуткие ночи. Многие в Петрограде плохо спали в эту пору.
А днем другие картины. Улицы живут нормальной жизнью, т. к. бастующие рабочие давно уж притихли. Собираются по утрам на свои заводы, но не работают. И если бы не отдельные взрывы тяжелых снарядов и военные патрули, разъезжающие по городу, то никто и не подумал бы, какая напряженная атмосфера сейчас в городе.
Вот идет по улице обоз под конвоем красноармейцев. Везут на открытых повозках кровавые мясные туши, и все они исчезают в глубине Вас. Острова. У обывателя при виде такой благодати напрасно текут слюни, ничего он не получит. Это большевики задабривают бастующих рабочих. Раздают им мясо, мануфактуру, обувь, калоши. С одной стороны застращивают, арестуют, а с другой — ублажают подачками.
У других голодных отнимут, а нужным людям дадут. И действует: то один завод стал на работу, то другой. Упорствует один Балтийский, считающийся самым контрреволюционным. Требует общего собрания и освобождения арестованных рабочих. А ему разрешают только собрание делегатов. Хочет товарищ Анцелович приехать на митинг к Балтийцам. Не желают ни принимать его, ни слушать. Соберутся по гудку 4 тысячи балтийцев к своим станкам, но станки недвижны. Потолкаются по заводу, поговорят о своих делах. Старики, как более упорные, да к тому же обремененные семейными заботами, разойдутся раньше срока, а молодежь остается.
Однажды в такую именно пору раздается гудок, сзывающий рабочих на общее собрание. Собралась молодежь, стариков нет. Все равно собрание считается действительным, сами виноваты, что разбрелись раньше срока.
Вышел на трибуну председатель заводского Комитета, промямлил что-то, никто не слушает, все его речи давно известны и надоели. Вдруг после него на трибуне вырастает Анцелович.
Когда приехал, откуда появился, никто не знает. И говорит Анцелович двухчасовую речь. Убеждает, грозит, издевается над рабочими и их забастовкой. Рабочие сумрачно, но с напряженным вниманием слушают. В результате выносится общим собранием резолюция: «Стать на работу».
И это в ту пору, когда Кронштадцы, видя все советские против них приготовления и оценивая по достоинству их силу, а свою слабость, продолжают твердо стоять на своем. Из-за чего же было сыр-бор городить, зачем льется братская кровь. С этих пор Кронштадтское восстание, так напугавшее большевиков по началу своему и бывшее действительно серьезной им угрозой, становится бездельной авантюрой.
И старики-рабочие, и матросы Кронштадта так именно и поняли свое положение. Связь с Петроградом с помощью шпионов не прекращалась, какие бы ни ставились рогатки.
Старики послали сказать Петроградским рабочим: продали себя за 9 аршин ситцу, теперь шейте из него саваны себе, а вожакам своим заявили, что они борьбу прекращают.
Но многочисленная молодежь еще полна энергии, бряцает оружием, «умрем, но не сдадимся». И начался в Кронштадте хаос. Стали старые матросы поодиночке и группами уходить по льду в Финляндию, зная, что от большевиков все равно пощады не будет.
Молодые стали ловить, задерживать стариков. Начались в Кронштадте повальные аресты. Раньше тюрьмы были наполнены большевиками, которых Кронштадцы засадили по началу восстания, не казнив ни одного. А теперь стали сажать своего брата-повстанца. Дошло до форменной войны внутри Кронштадта. От берега Ораниенбаума красные наблюдатели отчетливо слышали ружейную перестрелку в Кронштадтском порту и в зрительные трубы видят колонну матросов, идущих на усмирение своих же непокорных. Чтобы увеличить сумятицу, приказал Тухачевский открыть усиленный огонь тяжелой артиллерии по порту и другим жизненным центрам крепости. Всем ясно стало, что дни крепости сочтены.
Не верит этому лишь Петербургский обыватель. Не верит потому, что слишком сладка и сильна была надежда. Не поверил даже смерти Кронштадта в то время, когда весь остров и форт были в руках красных, и каким-то чудом держался еще Толбухин маяк, давая огнем своим возможность отойти остальным.
В горячих приготовлениях красной армии быстро пролетела неделя после первого штурма крепости. Отдан был приказ о второй решительной атаке. Началась артиллерийская подготовка, целый день грохочет тяжелая артиллерия с обеих сторон. Но в этот раз огонь Кронштадтских батарей много слабей, беспорядочней.
Ночью пехота двинулась в атаку. По снежной пелене уже сильно подтаявшего льда движутся в белых халатах атакующие части. Кронштадтские батареи при свете прожекторов поражают наступающих губительным огнем. В агонии крепость, но дорого уступает каждый шаг и снарядов напоследок не жалеет. 12-дм. орудия дредноутов стреляют всем бортом и своими чудовищными снарядами проламывают во льду целые водные пропасти. Много красных ушло под лед, каждая пробоина такого снаряда шагов 30−40 в диаметре.
Долго после этой атаки стоял лед на Финском заливе с водой, окрашенной во все цвета радуги. Стоял, пока не унесло его в море.
И несмотря на ад и ужас наступления, красноармейцы идут безропотно вперед. К Кронштадту, может быть, дойдешь живым, а назад к своему берегу живым возврата нет. Как шакалы, шныряют по берегу шайки чекистов и тут же приканчивают всех беглецов. Атакующие уже подходят к фортам и самому Кронштадту, но паники среди защитников крепости нет. День, назначенный большевиками для атаки, был Кронштадтцам известен, и у них было заранее постановлено защищать крепость до последней возможности, а затем под прикрытием огня дальних фортов и батарей уходить в Финляндию, кто хочет и как может, портя и уничтожая вооружение.
Бой затихает и отдаляется в глубь острова. А в это время духовенство, офицеры, интеллигенция, масса матросов и рабочих, кто с семьями, кто в одиночку, пешком и на повозках, забрав даже пожарных лошадей, уходят по льду в Финляндию, к полной неизвестности.
Два дредноута, эти плавучие крепости, держались, пока пехота не подошла к ним почти вплотную. Матросы устроили митинги: на «Петропавловске» постановили уходить всем, кто хочет, и большинство ушло. А «Севастополь» поступит предательски. Матросы постановили выдать офицеров в расчете, что большевики этим удовольствуются и их пощадят. Выкинули белый флаг. Но жестоко ошиблись в расчете. Все 13 наличных офицеров корабля, конечно, были расстреляны в первую голову, а потом матросов расстреляли больше половины, т. е. насколько сот.
Печальную картину представлял Кронштадт на другой день после штурма. Самый город пострадал мало, больше перебито стекол. Улицы, тротуары буквально усыпаны осколками. Но на всем печать смерти. Оставшиеся жители прячутся по домам, боясь выглянуть на свет Божий. В порту, в гавани и на судах разрушения большие. «Железная стенка» с многочисленными мастерскими и подъемными кранами, за которой стояли рядом оба дредноута, обращена в груды исковерканного железа. Это «Красная Горка» постаралась.
Лед вокруг дредноутов разбит на мелкие куски, но «Петропавловск» целехонек, а в «Севастополь» одно попадание. 12-дм. снаряд пробил палубу и разорвался внутри судна.
Новые бетонные форты пострадали очень мало, а форты старой стройки, имеющие кирпичные казармы, благодаря тому, что обстреливались с тыла, изуродованы основательно. Артиллерия на тех и других приведена в негодность.
Много писалось и говорилось в свое время о причинах, вызвавших Кроштадтское восстание. Несколько версий существует на этот счет. Одна из них называет причиной восстания эсеровскую пропаганду. Так оно на самом деле, кажется, и было. Но не это важно. Дело не в эсерах.
Кронштадт, как и вся Россия, готовы во всякую минуту восстать против сатанинской власти, лишь бы создались подходящие для этого условия.
Гораздо интереснее вопрос, чем объяснить вызывающий образ действий в отношении Кронштадта со стороны Московской Центральной власти. Ведь все, на чем настаивали Кронштадтцы в своем ультиматуме, было дано в виде «Нэпа» всей России почти вслед за подавлением Кронштадтского бунта, исключая, конечно, перевыборы советов.
Так чем же объяснить такую неуступчивость власти, такую поспешность крутых мер и такую жестокую расправу.
Объяснение этому, и весьма правдоподобное, заключается в том, что выступление против Кронштадта и вызов его всей большевицкой Россией на бой было чисто провокационное. Матросы Балтийского флота, которые начали кровавую историю революции, работе которых так много обязана советская власть, впоследствии настолько зазнались, что эту самую власть стали третировать. К описываемому времени всякие организации царского времени были стерты с лица земли русской. Но матросская масса Балтийского флота сохранилась в целости и сохранилась настолько, что даже форму своей одежды не пожелала переменить. Например, Гвардейский Флотский Экипаж до самой ликвидации Кронштадского восстания носил на бескозырках георгиевскую ленту.
Долгое время красная власть пробовала задабривать матросов, баловала их всячески, смотрела сквозь пальцы на такие их выходки, за которые простые смертные платились головой. Но эта тактика привела, как водится, к обратным результатам. Матросы дошли в своей дерзости до того, что стали просто издеваться над властью. Пошлют отряд матросов усмирять непокорных и, как водится, дают им обыкновенный красноармейский паек.
Матросы на дыбы: «Не желаем усмирять, давайте нам хлеба столько-то, мяса, масла, сахару, папирос столько-то». И давали.
Приехали они как-то усмирять непокорный завод и кричат рабочим: «Вы за нас или за большевиков?»
И что знаменательней всего, стали среди матросов раздаваться и такие речи: «Мы начали революцию, мы ее и кончим».
Потому и неудивительно, если Москва решила использовать Кронштадтское восстание как способ раз и навсегда покончить с матросским засильем, благо Балтийский Флот фактически никакой боевой силы из себя уже не представлял, весь заморожен, плавать не желает и властей не почитает. К стенке его. И действительно расправились круто: расстреляли, по тюрьмам рассажали, а остальных разогнали по всему лицу многострадальной земли русской, до Амура включительно.
Говорят, что Троцкий, когда Кронштадт был ликвидирован, сказал: «Моряки похоронили свое красное знамя».
Впервые опубликовано: Вестник Общества русских ветеранов Великой войны в Сан-Франциско, 1931. N 54−55. С. 13−24.
|
|
