 |
| ИА «Белые воины» | Петр Дукмасов | 23.12.2008 |
От издателя
 |
| Титульный лист книги П.А. Дукмасова «Со Скобелевым в огне» |
Но, не смотря на такой значительный промежуток времени, русское общество, и особенно военное, находится еще под впечатлением давно пережитых тяжелых дней и живо помнит все подробности, все подвиги и временный неудачи на Балканском полуострове нашего славного оружия… До сих пор не только в военных кружках, но и в среди совершенно мирных граждан часто слышатся разговоры о разных эпизодах войны за освобождение Болгарии, о более или менее выдающихся деятелях ее. И такие имена, как Радецкий, Гурко, Тотлебен, Драгомиров, Скобелев, Струков, Куропаткин, Гейман, Тергукасов и др., не говоря уже, конечно, о двух Августейших главнокомандующих на европейском и азиатском театрах войны и об обожаемом начальнике Рущукского отряда, на долю которого выпала такая тяжелая, хотя и неблагодарная, не бьющая в глаза, роль… все эти имена, повторяю, долго еще будут свято храниться в памяти народа, и особенно войска, а признательное потомство и история оценят их важные государственная заслуги и честную службу… Каждый из военных людей, который может хоть что-нибудь внести для будущего историка этих важных дней жизни России, для более полной характеристики и боевой деятельности этих важных деятелей войны, нравственно обязан это сделать, сообщая, конечно, лишь голую правду, действительные факты.
Будучи сам военным человеком и любя горячо свою специальность, я не мог не относиться с глубоким уважением к истинно-военным людям, в особенности к более или менее крупным деятелям и талантам.
Принимая участие в минувшей кампании, мне пришлось совершенно случайно несколько раз сталкиваться с одним из выдающихся героев войны — с Михаилом Дмитриевичем Скобелевым. Но и эти короткие встречи оставили по себе глубокое впечатление и незаметно привязали мою, юношескую тогда, душу к этому замечательному человеку. В Плевне, после взятия этого города, мне пришлось завтракать у Скобелева и здесь я, между прочим, познакомился с одним из ординарцев его — хорунжем войска Донского ГГ. А. Дукмасовым. Об этом офицере я слышал еще ранее от своих товарищей, как об отчаянном головорезе, который, не задумываясь, отправлялся в самые опасные предприятия. Впоследствии, в конце кампании, это реноме отважного, отчаянного героя вполне утвердилось за Дукмасовым, а те награды, которые украшали его грудь в чине хорунжего (впоследствии корнета гвардии), служат лучшим доказательством его удали и храбрости. Немного найдется в рядах славной русской армии офицеров, которые в первом офицерском чине имели бы такие высокие, почетные награды, как св. Георгия. Владимира с мечами, золотое оружие, Станислава второй и третьей степени и Анны третьей степени!..
Правда, в среде нашей jeunesse doree militaire есть немало баловней, которых грудь щедро украшена всевозможными регалиями и которые они при других условиях — при отсутствии крупного титула, знатных тетушек и приличных средств вряд ли получили бы! Но Дукмасов — из бедной донской дворянской семьи, человек без всякого светского лоску, без необходимых в жизни талантов — уменья понравиться начальству, без всяких связей, протекции. Он был только храбр, исполнителен, честен, и этого для Скобелева было достаточно, чтобы приблизить к себе. Дукмасов, равно как и многие из ординарцев Скобелева, презирал опасность, смотрел прямо, вызывающе в лицо смерти и «точно и беспрекословно» исполнял самые смелые, подчас даже безумные поручения своего начальника. Скобелев, отличавшейся, как известно, и сам замечательной храбростью, любил таких детей войны, таких отважных удальцов, умел выбирать их из толпы, и за эти драгоценный боевые качества прощал им многое. Будучи сам аристократ по происхождению, по воспитанию и привычкам, Скобелев не особенно-то долюбливал людей своей среды, окружал себя преимущественно более простым людом и любил искренно самого простого человека — солдата!
Все русское общество, вся Европа даже живо интересовались личностью знаменитого русского полководца, личностью Скобелева, и те немногие сочинения, которые появлялись о нем, читались всеми нарасхват. Полной биографии этого замечательного государственного человека, и вместе с тем, глубокого патриота-славянофила до сих пор еще нет. А между тем, память о Скобелеве еще слишком жива в русском обществе, особенно в военном. Каждый истый патриот глубоко чтит покойного героя, справедливо гордится им и искренно желает для своего отечества побольше таких дельных и отважных сынов. Горсть недоброжелателей Скобелева слишком ничтожна: это, большею частью, люди, которым он стал на дороге, которых он быстро перегнал в служебной иерархии. Вся русская и иностранная (кроме разве немецкой) пресса относилась к покойному герою очень сочувственно, сердечно и с глубоким уважением. Таких сочинений, как, например, брошюра г. Градовского, пропитанная явным нерасположением к Скобелеву, и в которой автор сажает чуть не на скамью подсудимых перед лицом всей России нашего народного любимца, приписывая ему целый ряд преступлений — очень немного. Конечно, у Скобелева, как и у каждого смертного, были свои недостатки: идеалы существуют только в воображении и на солнце даже есть пятна!
Та громадная популярность, которою пользовался Скобелев не только среди армии и своего народа, но и во всей Европе, то обаяние, которое производил он на подчиненных ему офицеров и солдат (даже на совершенно посторонних людей), увлекая за собой в бою почти на вирную гибель — все это под руку только человеку недюжинному, человеку с сильною душой, с высоким нравственным духом. Одно имя Скобелева имело магическое действие. По обаянию, которое он оказывал на солдат, его можно сравнить с великими полководцами мира (Наполеон Т, Фридрих II, Суворов), одно появление которых на том или другом пункте поля сражения наэлектризовывало сражающихся, удесятеряло их силы и действовало подавляющим образом на противника. Известно всем, какой страх наводил на турок наш знаменитый «ак-паша» одним своим появлением на позиции, одною своею белою фигурой! Припомнив же мудрое изречение Наполеона I, этого великого знатока военного дела, что «на войне успех зависит на три четверти от нравственного элемента и лишь на одну четверть от материальных сил», мы невольно согласимся, какое громадное значение нужно придавать этому нравственному влиянию полководца… Служить у Скобелева было далеко не легко и притом очень опасно: процент убитых и раненых в его отряде и в свите всегда был довольно значителен. И, тем не менее, все охотно шли к нему — и солдаты, и офицеры — хотя каждый знал, что его ожидает здесь большая, чем где-либо, опасность, почти верная гибель… Каждый верил в Скобелева, верил, что с этим начальником он не пропадет, не будет побит, а, напротив, сам побьет… А служить в такой части, конечно, особенно каждому лестно! Рассказывают следующий эпизод (не знаю только, насколько он правдив): когда покойный Государь ехал по железной дороге в действующую армию, то на одной из станций Его Величеству представлялся какой-то старый, седой как лунь, фельдфебель, ветеран 12-го года, украшенный многочисленными медалями. Государь милостиво изволил обратить на него внимание и, желая наградить честного старого служаку, спросил, чего он хочет?
— Прошу принять меня снова на службу Вашего Императорского Величества: хочу положить свой живот за Царя и отечество!, — отвечал старина, сам еле удерживаясь на ногах от преклонных лет.
Государя сильно тронул этот неподдельный патриотизм старика.
— Хорошо, куда же ты желаешь поступить? — спросил Государь.
— В отряд генерала Скобелева, — отвечал старик.
Не знаю, чем дело кончилось, но эта фраза служит лучшим доказательством той громадной популярности, которую приобрел в своем народе знаменитый русский «белый генерал».
Эту популярность, столь трудно добываемую в России, можно сравнить отчасти с популярностью бывшего военного министра французской республики, генерала Буланже, с которым покойный Михаил Дмитриевич имел, кажется, много общего. Я не видел портрета Буланже, но вот как описывается его внешность в одной французской брошюре: «Он был молодец и красавец, среднего роста, плотного сложения. У него все ухватки, свойственные бодрому и молодому человеку. Физиономия дышит холодною отвагой, глаза голубые, взор живой и ясный!», Все это одинаково подходить и к Скобелеву, кроме разве роста (Скобелев — высокого роста).
Последняя Ахал-Текинская экспедиция, в которой Скобелев явился самостоятельным начальником крупного отряда, окончательно утвердила за ним его почетное боевое реноме. Все действия Скобелева в этой степной войне с энергичным, храбрым противником глубоко поучительны и обнаруживаюсь у молодого полководца, помимо храбрости и распорядительности, еще необходимую в таких случаях осторожность, необыкновенное чутье, знание местности, характера противника, особенную заботливость о солдате, о всевозможных мелочах, которые часто играют такую важную роль в военное время. Даже скептики и недоброжелатели Скобелева — и то признали в нем крупную силу!
Карьера, которую составил себе Скобелев, была выходящая из ряда: в 20 лет офицер, в 33 — Генерал Майор, в 38 — полный Генерал с Георгием 2й степени — ореол славы военного человека! Это был какой-то молодой орел, который быстро и высоко поднялся над поверхностью земли, оставив далеко под собой своих учителей, товарищей и потом, вдруг, сраженный какой-то злой феей, свалился в бездну вечности… Свалился тогда, когда отечество ждало от него еще многого, когда враг страшился одного имени «белого генерала», за которым пошли бы в бой, на верную гибель, десятки тысяч молодых жизней… Трусов Скобелев делал храбрыми, нерешительных — отважными! Невольно вспоминается старая пословица, что «стадо баранов, предводимое львом, лучше стада львов, предводимого бараном». Будучи сам человеком замечательно подвижным, деятельным, энергичным, Скобелев и окружавшим его лицам не давал никогда покоя, постоянно находил им работу. Так что человеку ленивому или со слабым здоровьем и недостаточным запасом отваги и энергии служить у Скобелева было немыслимо. Он не жалел себя, раз речь шла о службе, но не жалел и подчиненных. Солдаты буквально обожали, чуть не боготворили своего молодого полководца, и одно слово его так электрически действовало на них, так их одушевляло, что они львами, совершенно бессознательно, лезли вперед на почти верную гибель, на целый лес неприятельских штыков…
В 1885 году, в Новочеркасске, куда я был переведен на службу из Москвы, мне снова пришлось столкнуться с Дукмасовым, который был в это время на льготе.
В беседах с ним о минувшей кампании, я слышал от него много интересных подробностей о покойном русском герое, так безвременно погибшем в центре России — в Москве, о его боевой деятельности и частной жизни, о его взглядах, привычках, странностях…
Дукмасов души не чаял в Скобелеве, слепо был привязан к нему и пользовался, в свою очередь, явным расположением Михаила Дмитриевича. По моей просьбе, автор написал настоящие воспоминания, которые я решаюсь предложить благосклонному читателю в надежде, что они будут встречены сочувственно не только в нашем военном обществе, но и в среде мирных граждан — почитателей (которых так много) покойного русского богатыря…
Чтобы сделать книгу более доступною и интересною для невоенного читателя, автор старался уменьшить, насколько возможно, ее специально-военный характер в некоторых местах, отбросив большую часть цифр, чисел, названия частей и пр.
Будущему историку недавних войн России на Балканском полуострове и на равнинах Турана придется определить роль Скобелева в них и его значение в армии, как офицера и полководца. Задача автора более скромная: обрисовать, насколько возможно, яснее личность Скобелева, его привычки, взгляды, недостатки; сообщить об этом, бесспорно, замечательном русском человеке все мелочи, эпизоды, сценки, по которым складывается понятие о характера человека, о его убеждениях и внутреннем мирке… Словом, всем, что автор сам видел или слышал от более или менее компетентных лиц, он делится с читателем.
Между автором и Скобелевым, конечно, громадная разница по положению, образованию, воспитанию, привычкам… В одном только отношении они похожи друг на друга: оба были отважны и храбры, оба горячо любили свою родину и свое боевое призвание, оба честно и ревностно исполняли свой долг перед Царем и отечеством.
Предлагаемая книга разбита на три небольшие части: в первой — автор описывает свою службу и деятельность в полку или, вернее, в сотне, во второй — пребывание со Скобелевым на полях сражений, в виду постоянных боевых опасностей, и в третьей--поход из Андрианополя в Константинополь и мирное пребывание на турецкой территории между Черным и Мраморным морями, близь берегов исторического Босфора. В конце книги помещен рассказ Скобелева о Хивинской и Коканской экспедициях, в которых он принимал активное участие, и который не вошел в первое издание; приложена также карта театра военных действий.
Весьма вероятно, что в книге явятся некоторые погрешности, недостатки, неточности… С благодарностью примем все замечания, особенно от лиц, более или менее близко стоявших к покойному герою. Также скажем великое спасибо тем бывшим сослуживцам автора, которые будут настолько любезны и сообщат нам свои заметки и воспоминания о покойном полководце и позволять воспользоваться ими для дополнения сведений о боевой деятельности и частной жизни Михаила Дмитриевича. Адресовать просим: в г. Новочеркасск, Донской кадетский корпус, полковнику Александру Петровичу Струсевичу.
А. Струсевич
Не даром наша военная академия (генерального штаба) прислала на гроб покойного богатыря венок с надписью: «Герою Скобелеву, полководцу Суворову равному».
Продолжение следует
Страницы: | 1 | |
