Смотр командующего армией
14 апреля. На площади станицы Успенской выстроилась 1-я пехотная бригада в полной походно-боевой готовности, со всеми ее обозами. Генерал Марков быстро обходит части. Его движения и распоряжения выдавали какое-то в нем волнение. Оно понятно: он не только должен представить Командующему свою бригаду, но он хочет, чтобы она глубоко почувствовала в нем своего Вождя, достойного восприемника власти от генерала Корнилова, Вождя, которому он сам «верит больше, чем самому себе».
 |
| Генерал Деникин |
Раздались команды. Генерал Деникин со штабом, под сенью развевающегося Национального флага, объехал фронт бригады, здороваясь с каждой ее частью. Искренне и громко отвечали ему. Окончив объезд, генерал Деникин перед фронтом, громким голосом обратился к войскам:
— Земной поклон вам, русские чудо-богатыри! Вы совершили один из величайших походов Русской армии. Родина не забудет вас!
Далее он сказал, что та борьба, которую начала Добровольческая армия, борьба за освобождение Родины, получает свое развитие и расширяется. Армия показала пример. На Дону вспыхнуло большое восстание, а она скоро выступит на помощь донским казакам. Могучим «ура» ответила бригада на слона генерала Деникина.
После этого она прошла перед Командующим церемониальным маршем, который всем решительно: восторженным выражением на лицах, твердым и бодрым шагом, дружными и громкими ответами, показал веру в успех борьбы и верность своему Командующему.
Настроение у всех исключительно высокое. Даже кубанские казаки, только что влитые в части, которым до этого обстановка казалась мрачной и мало утешительной, т. к. на стороне красных «была сила, нас сколько?» — и те повеселели.
— Теперь, небось, пробьемся, — стали говорить они.
Общий подъем духа увеличился, когда кое-кто у штаба армии лично видел и разговаривал с приехавшими для связи с Дона казаками.
15 апреля. Назначено выступление. Пехота на повозках. «На Дон», — решили все. Но, чтобы попасть туда, необходимо пересечь железную дорогу из Тихорецкой на Царицын. Сомнений не было — бой неизбежен.
После полудня 1-я бригада тронулась в авангарде в северном направлении. Наступила ночь, а авангард без остановок продолжал ехать по каким-то незначительным дорогам и без дорог. Наконец спешился, пошел на начинавшийся впереди пожар и остановился, немного не доходя до него. Горел большой хутор во всю свою длину, может быть с версту. По равномерности огня было ясно — хутор подожжен — красными. Вскоре полки бригады разошлись: Офицерский полк пошел вправо, вдоль горевшего хутора, обошел его и углубился во тьму ночи. Впереди раздались выстрелы. Полк остановился и перед рассветом, 16 апреля, перешел в наступление. Легко сбив слабые силы красных, перешел железную дорогу и оказался перед новой позицией их, занимаемой уже большими силами и при том расположенной так, что для атаки ему нужно всем своим фронтом повернуть градусов на 45 вправо.
И вот, в то время, когда полк заходил своим левым флангом под сильным обстрелом, 4-я его рота, шедшая за правым флангом, едва перейдя железную дорогу, подверглась нападению справа и в тыл бронепоезда красных: два орудия и его пулеметы строчили по ней с дистанции 300−400 шагом. К этому обстрелу присоединился еще и обстрел красной батареи с фронта.
Роте и всему полку казалось, что они попали в окружение. Но бронепоезд стрелял недолго: огонь орудия 1-й батареи заставил его быстро и далеко отойти на восток. А тем временем полк уже шел в атаку.
Красные были сбиты с позиции, и полк ворвался в село Горькая Балка. Пленных не брали, т. к. на окраине села были зверски убиты казаки, бывшие в разъезде от армии и захваченные красными. Большой отряд красных, бывший здесь, разбитый «на голову», бежал в полном беспорядке. Армия быстро перешла железную дорогу между станциями Белоглинская и Ея. Это был 4-й переход ею железной дороги после Екатеринодара.
Не задерживаясь в селе, армия пошла в станицу Плосскую, имея теперь в арьергарде Офицерский полк, куда и пришла вечером. До 70 верст прошла армия за время немногим больше суток, проведя весьма серьезный бой. Все — и люди, и кони были измотаны до крайности. Особенно тяжело пришлось конным частям, ведшим не только бой, но и разведку на все стороны. Все уснули быстро мертвым сном. Станица Плосская оказалась не только первой станицей Кубани, в которую пошла и начале похода Добровольческая армия, она оказалась и последней, из которой вышла армия в конце похода.
17 апреля , после полудня армия тронулась по старому для нее пути, в село Лежанка Ставропольской губернии, ей памятному по бою 21 февраля. На этот раз село встретило ее без всякого сопротивления и с населением, уже не бросившим свои дома. Более того — выдававшим укрывавшихся большевиков и даже давшего, хотя и ничтожное, пополнение добровольцами.
Очень просилась в армию быть сестрой милосердия молодая девушка. Генерал Марков принял ее, но с условием: «У меня ухаживать за больными, а не за здоровыми».
18 апреля. Офицерский полк занимал восточную часть села, выставив незначительное охранение. Далеко впереди находилась завеса кавалерийских разъездов. Неожиданного наступления красных не могло быть, что давало всем возможность полного отдыха. Генерал Марков обошел свои части, был весел и бодр. На вопрос о дальнейших действиях, ответил незнанием. «Отдыхайте, пока есть полная возможность!» На вопрос:
«Простоим ли мы здесь Святую Пасху?» — заявил, что, может быть, и простоим, и ничего не возразил против желания приступить к приготовлениям достойной встречи Великого Праздника.
Настроение у всех было великолепным: выбрались из окружения, соединились с восставшими Донцами, армия пополнилась кубанцами и даже генералом Покровским сформирован конный отряд в составе нескольких сотен. Все говорило о перемене настроения среди крестьян Ставропольской губернии в пользу армии. Не охладили настроение и слышимые далекие артиллерийские выстрелы и вечером отданный приказ — выставить усиленное охранение с пулеметами.
Бои у села Лежанка
19 апреля. Перед рассветом часть полка была посажена на подводы и выехала в северо-восточном направлении. Было приказано выбить красных из села Лопанка, находящегося в 15 верстах. Произошел встречный бой, и стремительным ударом противник был опрокинут и село занято. Ночью части вернулись в Лежанку.
20 апреля. 2-я и Конная бригады срочно ушли на помощь донцам, которые вынуждены были оставить станицы Егорлыцкую и Мечетинскую.
В Лежанке остались 1-я бригада и Конный отряд генерала Покровского, а с ними весь походный лазарет армии с 1.500 ранеными и обоз.
Вскоре обнаружилось наступление красных на село с востока и юга. Их была подавляющая масса. Генерал Марков отдал приказ — не допустить противника ворваться в село и разбить его. Вся бригада заняла позиции редкой цепью. Выдано по 30 патронов на человека. Кроме того, генерал Марков приказал в полках часть пулеметов держать на подводах, составить из них подвижные пулеметные батареи, готовые вынестись вперед, по возможности на фланги цепей противника, поражать их фланговым огнем, чем облегчить пехоте переход в наступление. Это был первый случай в армии — организации таких батарей.
Противник приближался. Ему оставалась верста до села, когда он на ходу открыл огонь. Несколько его орудий обстреливали цепи 1-й бригады. Его пулеметы, выскочив вперед своих цепей, заливались огнем. Ему отмечали редким ружейным и орудийным огнем.
Но, вот, противнику оставалось пройти последние каких-нибудь 1.000 шагов, как сильный огонь обороняющихся заставил его залечь. Еще момент и вперед вылетели пулеметные батареи, открыв огонь с дистанции в 500−600 шагов, посыпая его огнем во фланги. У противника замешательство, а громкое «ура» перешедшей в атаку бригады, обращает его в бегство по всему фронту. Только частью своих сил бригада преследовала красных несколько верст.
С прекращением преследования противник остановился и стал приводить себя в порядок. Его батареи стреляли по выдвинувшимся частям полка. 4-я рота остановилась в 2−3 верстах от села на линии больших стогов соломы и сараев с сельхоз. машинами. Шрапнели рвались над ней, нанося ей потери. Несколько серьезно раненых были внесены в сараи, где пули были не столь опасны. К несчастью, один снаряд попал в сарай и зажег находившееся в нем сено. Огонь распространился так быстро, что из сарая не успели вынести всех раненых. Трое из них погибли в пламени.
Наступила ночь. Выдвинувшимся вперед частям приказано отойти к селу и выставить сильное охранение.
Потери в Офицерском полку были серьезны: до 50 человек. Был ранен в голову и командир полка, генерал Боровский. По приказанию генерала Маркова полк принял полковник Дорошевич.
21 апреля. Страстная суббота. Пришло радостное сообщение: 2-я пехотная и конная бригады разбили красных у села Гуляй-Борисовка и заставили их поспешно отойти от станицы Егорлыцкой и очистить станицу Мечетинскую. Итак, Добровольческая армия соединилась с восставшими Донцами южных станиц, которые вошли в подчинение генералу Деникину. Теперь территория армии уже не ограничивалась территорией одной станицы или села. У армии теперь есть тыл и в первой половине дня в тыл, в станицу Егорлыцкую, уехал весь походный лазарет. Вместе с лазаретом был отослан и обоз всей 1-й бригады. Обоз оставлял село под обстрелом артиллерии противника.
Обстрел начался с утра и постепенно усиливался. Одновременно было видно разворачивание красной пехоты на значительно большем фронте, нежели в предыдущие дни и с охватом села с северо-востока и юго-запада. Затем вся эта масса перешла в наступление. Захваченные пленные в стычках передовых частей заявили, что на митинге минувшей ночью было решено во что бы то ни стало взять Лежанку, чтобы в ней встретить праздники.
Бой был жестокий. Неоднократно выскакивали вперед пулеметы на тачанках и 1-я батарея, расстреливая красных чуть ли не в упор. Неоднократно Офицерский и Кубанский полки то там, то здесь, переходили в контратаки, но красные, подаваясь в иных местах назад, поддерживаемые резервами, продолжали наступать. Упорный бой шел на самой окраине села, на кладбище. Красные захватили кирпичный завод и угрожали перерезать дорогу на станицу Егорлыцкую. Для восстановления положения была послана Инженерная рота — последний резерв генерала Маркова. 80 человек, поддержавшие часть Офицерского полка, не смогли сломить сопротивление противника в 500 человек и залегли. Пришлось снять с соседнего участка полуроту в 50 человек. Немедленной атакой красные были выбиты из кирпичного завода и бежали, оставив на месте 2 пулемета и много патронов.
По всему фронту наступление красных стало выдыхаться. Генерал Марков приказал Инженерная роте «пройтись в село Лопанка с пасхальным визитом», но общая обстановка перед селом, заставила его отменить приказание. Только к вечеру красные окончательно были опрошены от села.
На этот раз красные не задерживались на виду у села, а отошли в те села, из которых они пришли. Выставив охранение, части бригады расположились в домах на окраине. Мечта многих побывать в церкви у Светлой Заутрени не осуществилась. Не было приготовлено ничего для пасхального стола, т. к. еще утром хозяйственные чины, вместе с обозом, уехали в станицу Егорлыцкую. Разговелись только тем, чем угостили жители.
В минувшем бою части бригады понесли чувствительные потери — до 80 человек, из которых 7 убитых, потерял Офицерский полк; Инженерная рота одними убитыми потеряла 8 офицеров и свыше 20 ранеными. Снова при бригаде образовался походный лазарет с не менее чем 150 ранеными.
Опять ранен был и командующий Офицерским полком, полковник Дорошевич. Генерал Марков назначил командовать полком полковника Хованского.
Вечером, в конце боя, из Лежанки в станицу Егорлыцкую уехал Штаб армии.
22 апреля. 1-й день Святой Пасхи. — Перед рассветом части бригады приготовились к возможному наступлению красных, но последние не появлялись: решили праздновать. Так русские люди, вчера ведшие бой, сегодня отдыхали и отмечали день Святой Пасхи в 15−20 верстном удалении друг от друга.
Грустный праздник был у жителей: они боялись ухода добровольцев и прихода красных. Грустный он был и для добровольцев: в Светлое Христово Воскресение им пришлось хоронить своих соратников. Похоронили их на том же кладбище, на котором раньше были похоронены первые четыре жертвы начала похода.
Генерал Марков обошел свои части и поздравил их с Праздником. Ему кричали «ура». Посетил он и раненых, которые забыли на время свои боли, увидев своего любимого начальника. Пошутил он над 4-мя ранеными 4 роты:
— Что это вы подставляете свои ноги и руки? (двое были ранены в ноги и двое в руки). А я так вообще не подставляю себя под пули.
Вызвал генерал Марков улыбку даже у тяжелораненых. Один офицер был ранен в живот навылет, и у него началась кровавая рвота. Подошел генерал.
— Ну, что? Ранен? — Раненый улыбнулся, кивнул головой.
— По глазам вижу, что выздоровеете!
Эта улыбка смертельно раненого, этот случай, запомнились. Раненый действительно выздоровел.
Трудно было подыскать названия генералу Маркову, которое оценивало бы его целиком. Он и «Ангел-Утешитель», как в описанном случае, он и «Ангел-Хранитель», как называли его в обозе армии, грозой которого он был, он и «Бог войны» и «Шпага генерала Корнилова».
Вечером этого дня бригада выстроилась на северной площади села, и ей было объявлено, что она оставляет село. Колонна на подводах тронулась по дороге на станицу Егорлыцкую, перешла мост через реку Егорлык, ту реку, которую в свое время переходил вброд Офицерский полк, но вскоре свернула с дороги вправо. В сумерках хвост полка был внезапно обстрелян наскочившим на него грузовиком с пулеметом. Но одного артиллерийского выстрела было достаточно, чтобы грузовик поспешно скрылся.
23 апреля. 2-й день Святой Пасхи. На рассвете бригада подошла к разъезду Прощальный на железной дороге Торговая — Батайск. Высланные подрывники к станции Целина подорвали там путь, а бригада в это время основательно разрушила его у разъезда. Выполнив эту задачу, она двинулась в станицу Егорлыцкую, куда и прибыла еще засветло, проделав за сутки до 50 верст.
Встреча и прием станичниками ставших у них по домам добровольцев были искренне радостные, с широким гостеприимством. Теперь их отношение к добровольцам совершенно не было равнодушным, как два месяца назад. Они признались в своем заблуждении. И это произошло ровно через два месяца, как тогда им и говорил генерал Корнилов. Старик казак с гордостью заявлял, что его два сына, служивших раньше в Императорской Гвардии, теперь «бьют большевиков». Все это радовало добровольцев, усиливало пасхальное настроение.
24 апреля. 3-й день Святой Пасхи. За ночь все чины бригады спокойно выспались и проснулись в бодром и радостном состоянии. Не теряя времени, разбрелись по станице, чтобы встретить и похристосоваться со своими знакомыми и друзьями. Все спешили в походный лазарет навестить и поздравить раненых соратников. «Христос Воскресе! — Воистину Воскресе!» — раздавалось по станице.
Во второй половине дня разнесся слух о выступлении. Досадно! Но бодрое настроение оставалось. На вечерней перекличке и молитве было объявлено: рано утром бригада выступит на подводах. Никаких вещей с собой не брать, но патронами запастись. Итак — снова в поход, но как будто на короткое время. Куда и с какой целью? Ответ на эти вопросы генерал Марков дал бы короткий и определенный: «Это вас не касается!»
О предстоящей задаче похода узнали лишь 7 офицеров Инженерной роты, во главе с подполковником Александровым, которых генерал вызвал к себе и им сказал:
— Инженеры! На вас возлагается серьезная задача, от которой зависит успех нашего набега на треугольник станций: Крыловская — Сосыка Ейская и Сосыка Владикавказская. Вам надлежит пробраться в тыл к красным и около разъезда Хуторской, на железной дороге на Ейск, взорвать основательно полотно железной дороги и перерезать телефонные телеграфные провода. Нужно, чтобы все, что есть на этих трех станциях, попало нам в руки. В ночь на 27 апреля вы должны выполнить этот приказ, а с утра я примусь за красных. Вам в помощь дается три проводника и сотня черкесов. Подробные приказания даны подполковник Александрову.
Ночью отряд тронулся в путь.
25 апреля. В 6 часов утра 1-я пехотная и конная бригады выступили в юго-западном направлении. Целый день тряски на подводах и прибытие в станицу Незамаевскую. Переход около 65 верст. Ночевка.
Казаки просили генерал Маркова оставить отряд для защиты их станицы, на что тот предложил им самим сорганизоваться для защиты, а еще лучше — влиться в части бригады. Те колебались.
26 апреля. Утром генерал Марков объехал части и объявил задание, данное армии:
— Идем запасаться боевой провизией. 2-я бригада будет наступать на станцию Крыловская. 1-я в центре, на станции Сосыка-Владикавказская и Сосыка-Ейская; Конная — левее, на станцию Леушковская. Цель — захват всего, что имеется у красных на этих 4-х станциях. Боевая провизия необходима ввиду массового прилива в ряды армии кубанских казаков.
От станицы Незамаевской 1-я и конная бригады пошли по разным направлениям. Проехав около 30 верст, 1-я бригада остановилась, не доезжая нескольких верст до станции Сосыка-Влад. Разъезды от Черкесского конного дивизиона, приданного бригаде, доносили, что станция занимается большими силами противника с бронепоездом.
По диспозиции штаба армии, атака трех бригад должна начаться одновременно с рассветом следующего дня.
С наступлением ночи 1-я бригада стала разворачиваться в боевой порядок: Офицерский полк для атаки станции Сосыка-Владикавказская, Кубанский — левее его; с занятием этой станции, бригада должна, заходя левым плечом вперед, наступать на станцию Сосыка-Ейская.
Отряд подполковника Александрова в течение 25 и 26 апреля, скрытыми путями, весьма осторожно, приближался к Владикавказской железной дороге севернее станции Сосыка. В ночь на 27-е он перешел дорогу и приблизился к месту своего назначения. Оставив шагах в 300 от железной дороги черкесов и проводников, офицеры подползли к полотну и принялись за работу. Через короткое время — команда: «Отползай». У полотна остались двое. Следующая команда: «Поджигай». Раздались сильные взрывы. И в этот момент, всего лишь в нескольких шагах от места взрыва, офицеры увидели силуэт остановившегося бронепоезда. Еще момент, и по ним понеслась с него пулеметная очередь: видимо красные заметили отбегавших. На рассвете отряд взял направление на гул начавшегося боя и благополучно присоединился к бригаде.
27 апреля. Незадолго перед рассветом 1-й роте было приказано произвести демонстрацию наступления. Рота сбила заставу красных, но, подойдя к железной дороге на 200 шагов, была встречена картечным и пулеметным огнем бронепоезда. Она залегла и в этот момент подверглась атаке красной пехоты с флангов. В жестокой схватке сопротивление роты было сломлено, и она стала отходить. Преследовавшие ее красные были остановлены пулеметным огнем батарейных и ротных пулеметов.
На всем фронте разгоралась стрельба.
Едва стало светать, Офицерский полк перешел в наступление. Перед железной дорогой, не в силах преодолеть сильнейший огонь противника, он залег, но через несколько минут, когда 1-я батарея отогнала бронепоезд, а слева, у Кубанцев, уже неслось «ура», он сбил красных, занял станцию и, не задерживаясь на ней, повел наступление вдоль железной дороги в северном направлении. Красные отходили, не оказывая уже сопротивления, и вскоре совершенно рассеялись.
 |
| Знак Первого Кубанского похода |
Генерал Марков с Черкесским дивизионом, не обращая внимания на разбегавшихся красных, прискакал на станцию Сосыка-Ейская. На обоих станциях было захвачено несколько эшелонов с «боевой провизией», которую немедленно стали перегружать на те подводы, на которых ехала бригада, в то время, как Офицерский полк продолжал двигаться на север. Бронепоезд красных успел проскочить станцию Крыловская до занятия ее 2-й бригадой.
Был момент тревоги: к станции Сосыка с востока подходила большая колонна пехоты и кавалерии. Выяснилось, что это были казаки станицы Незамаевской, шедшие на присоединение к бригаде. Их был свыше 500 человек Генерал Деникин, приехавший на станцию, их всех назначил на пополнение в 1-ю бригаду, и им тут же было выдано оружие.
Тем временем Офицерский полк занял станицу Павловскую, радостно встреченный жителями. Генерал Марков просил их немедленно разойтись по домам, т. к. станица не будет удерживаться, что вызвало у жителей восклицания: «Что теперь будет с нами?» Захваченных здесь пленных в числе нескольких десятков человек, генерал Марков приказал отпустить.
К вечеру в станицу Павловскую пришел и Кубанский полк, а ночью вся бригада двинулась дальше на север.
28 апреля она пришла в станицу Ново-Михайловскую, в 6−7 верстах западнее станции Крыловской, занятую с жестоким боем 2-й бригадой, но еще ведшей бой севернее ее. Через несколько часов на станцию выступила вся 1-я бригада, но на ней не задержалась, а проследовала на восток, через станицу Екатериновку в станицу Ново-Пашковскую, где и расположилась на ночлег. За нею отошла и 2-я бригада.
29 апреля. Бригада перешла в село Гуляй-Борисовка и 30 апреля — вернулась в Егорлыцкую.
Уставшими вернулись части с «налета на Сосыку», но бодрыми. Одержан был большой успех и добыты трофеи, нужная для армии «боевая провизия». 2-я бригада захватила даже два орудия. В первый раз Добровольческая армия вела наступление на фронте в 30 верст.
Потери в Офицерском полку были большие: около 100 человек, из которых на долю одной 1-й роты пришлось 27 человек убитыми и 44 ранеными, свыше половины ее состава. Был ранен и командующий полком, полковник Хованский, третий командир за время с 20 апреля.
С 27 апреля в командование полком вступил полковник Тимановский. Генерал Марков расстался со своим неразлучным помощником, оставаясь, однако, его ближайшим начальником.
30 апреля — дата окончания Корниловского, Ледяного, 1-го Кубанского похода Добровольческой армии.
