 |
| Независимое военное обозрение | Виктор Литовкин | 18.08.2007 |
ЗАДАЧИ МЕЖДУНАРОДНОЙ БРИГАДЫ
По замыслу организаторов маневров (руководитель КШУ — генерал-полковник Владимир Молтенской, заместитель руководителя — генерал-полковник Народно-освободительной армии Китая Сюй Цилян), учения проводятся на фоне сложной военно-политической и оперативной обстановки, в соответствии с которой на части территории России создано условное государство «А», входящее в ШОС. В данном государстве международные террористические организации, при содействии сил внутренней оппозиции, пытаются взять под контроль жизненно важные районы с целью дальнейшего воздействия на политику отдельных азиатских государств, а также создать на территории государства «А» самостоятельное национальное образование, подконтрольное лидерам международного терроризма.
Политическое руководство государства «А», встревоженное широкомасштабной поддержкой бандформирований с территории сопредельного государства «Н», северные районы которого контролируются международными экстремистскими и террористическими организациями, обратились в Совет глав государств ШОС за военной помощью в разрешении кризисной ситуации. ШОС, определив масштабы военной помощи, после получения мандата Совета безопасности ООН создала объединенную группировку войск в составе шести войсковых оперативных групп с выделением необходимого резерва для решения внезапно возникающих задач.
Начальники генеральных (главных) штабов организации провели в городе Урумчи (Синьцзян-Уйгурский автономный округ Китая) консультации и подписали совместную оперативную директиву на подготовку и проведение антитеррористической операции на юго-востоке государства «А». В соответствии с этой директивой был создан совместный оперативный штаб в количестве 60 человек.
Командующий объединенной группировкой войск, посовещавшись с представителями стран — участниц «Мирной миссии-2007», принял решение провести антитеррористическую операцию. Как осуществляется это решение, можно было наблюдать всю неделю, которую обозреватель «НВО» провел на Чебаркульском полигоне. В воздухе над ним, над высотой Спорная и Обзорная, над озером Кошкуль и Нижние Караси, горой Блиндажная и Обзорная, над поселком Кашина проносились штурмовики Су-25 и истребители-бомбардировщики JH-7А «Летающий леопард», вели воздушную разведку беспилотные летательные аппараты «Пчела-1», кружили ударные и десантные вертолеты Ми-24, JG-9W, Ми-17 и Ми-8. Стреляла по противнику 122-мм и 100-мм артиллерия, и волна за волной шли в атаку на БМП и бронетранспортерах мотострелки, спецназ, пограничники, ОМОН и СОБР… Каждое подразделение отрабатывало свой маневр, уточняло свою задачу, тактику боевых действий, сигналы и порядок взаимодействий с соседом справа и слева, с авиацией и артиллерией, с подразделениями внутренних, пограничных и специальных войск, а также организацию связи и противоэлектронной борьбы.
9, 11 и 13 августа боевые действия были наиболее интенсивными. И если в первый день было израсходовано 30% боекомплектов, запланированных на заключительный этап учений, во второй — 50, то на генеральной репетиции — все 100% БК. Ровно столько, сколько будет использовано на глазах у глав государств ШОС.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПЛЮС БЕЗОПАСНОСТЬ
255-й общевойсковой полигон не очень большой. Всего 34 тыс. га. В то время когда на нем войска отрабатывают задачи по блокированию и уничтожению террористов в населенном пункте Пашина, отражают атаки спешащих им на помощь крупных бандформирований, совершают маневр во фланг наступающим, останавливают его массированным огнем из всех видов оружия, в воздухе постоянно кружат 24 российских и китайских ударных вертолетов и вертолетов огневой поддержки. А еще 24 военно-транспортные «вертушки» обеих стран, высаживающие на крыши захваченных зданий и на окраины поселка тактический десант.
Одновременно в воздухе находится по восемь штурмовиков Су-25 и истребителей-бомбардировщиков JG-9W, которые звено за звеном сбрасывают на террористов, пытающихся перейти в контратаку, авиационные бомбы и наносят по ним удар НУРСами. Весь бой длится всего два часа. А на заключительном этапе маневров над полем появляются шестнадцать Ил-76МД, которые выбрасывают воздушный десант 240 российских и китайских парашютистов и двадцать четыре боевые машины десанта. Опоздать с выходом на цель только на минуту-две, недотянуть несколько километров до точки пуска ракет, сброса бомб или выброски парашютистов и боевой техники, а для армейской авиации — это мгновения, и может случиться непоправимое.
При этом нужно учесть и такую деталь, что для китайских летчиков Чебаркульский полигон с его высотами, впадинами, оврагами, озерами, перелесками — территория инкогнито. У себя дома — в Синьцзян-Уйгурском автономном районе они тренировались в небе над пустыней, где видимость, как говорят пилоты, «миллион на миллион», все цели были как на ладони. А здесь они возникают из-за горки, за озером, которое блестит на солнце, как зеркало, мешает прицелиться…
Все это очень сильно затрудняло выполнение боевой задачи. А прибавьте ко всему этому и языковой барьер. Российская и китайская авиация управляется по отдельным каналам связи, но с единого ЦКП, где команды заместителя руководителя учений по военно-воздушным силам генерал-майора Олега Коледы передает летчикам Поднебесной переводчик. И он тоже должен назубок, как Отче наш, знать все сигналы и команды на обоих языках, не путаться в самый ответственный момент, когда счет идет на доли секунды.
Все это и называется боевым взаимодействием, которое достигается только путем напряженных тренировок. Как в воздухе, так и на земле.
Однако ЧП избежать не удалось. Во время выброски десанта один из китайских воинов сломал руку. У другого — не открылся основной парашют, и ему пришлось спускаться на запасном. Но такие масштабные маневры, как «Мирная миссия», как правило, не обходятся без каких-либо происшествий. Главное — свести их к минимуму.
Два года назад, на двусторонних маневрах России и Китая «Мирная миссия-2005», которые проходили возле города Циндао на берегу и в акватории Желтого моря, волной захлестнуло плывшие к берегу от десантных кораблей три бронетранспортера — один российский и два китайских. Российским воинам благодаря мужеству, спокойствию и опыту командира машины удалось спастись. У китайских это получилось не у каждого. И учения, подобные тем, что прошли на 255-м полигоне под Чебаркулем, как раз и предназначены, говорят военные эксперты, чтобы таких ЧП и людских потерь было как можно меньше в реальном бою.
«СТУДЕНТ», «АЛЛИГАТОР» И ХАН
«Террористы», солдаты и сержанты батальона РЭБ 34-й мотострелковой дивизии, отстреливались холостыми патронами из окон захваченных зданий — из школы, детского сада, больницы, почты, РОВД, администрации поселка, из частных домов. Перед этим они публично «расстреляли» на площади несколько местных милиционеров и руководителей района, заминировали подходы к поселку, дороги, мосты, водокачку, другие объекты жизнеобеспечения. А некоторые просто грелись у костра за одним из домов — день был не по-летнему ветреный. Прохватывало изрядно.
Я спросил у одного из «боевиков»:
— Почему не воюешь?
— А меня уже «убили», — признался он.
«Убил» этого «террориста» снайпер СОБРа, на которого автор чуть не наступил, перебегая от дома к дому, между взрывающимися на дорогах имитаторами мин. Снайпер неподвижно лежал под елкой в комбинезоне, который практически сливался с травой, заметить его с двух шагов было практически невозможно. Если бы слегка не зацепился за его ногу, ни за что не увидел бы.
— Как фамилия этого снайпера? — задал я вопрос командиру СОБРа.
— У нас нет фамилий и воинских званий — только псевдонимы, — ответил офицер. — Меня можете называть по моему позывному «Студент».
«Студент», как выяснилось, имеет достаточно большой опыт антитеррористической борьбы, дважды, с небольшим перерывом, воевал в Чечне, как практически и все бойцы его отряда, срочную службу тоже проходил там, в Гудермесе.
— Наша задача, — объяснил он, — при поддержке 23-го отряда челябинского ОМОНа освободить заложников, захваченных в больнице и школе, в РОВД, а затем выдавить террористов на окраину поселка, где ими займутся приданные нам подразделения.
Такой же боевой опыт, как «Студент», имеет и командир отряда ОМОНа из Челябинска, который представился мне как «Аллигатор». Таким был здесь, на «Мирной миссии-2007», его позывной. Он, правда, прослужил в Чечне подряд пять лет. Как говорит, облазил все тамошние горы и леса в поисках боевиков и их главарей, неоднократно участвовал в их ликвидации.
Пока разговаривал со «Студентом» и «Аллигатором», бойцы СОБРа и ОМОНа короткими перебежками, под прикрытием пулеметного и гранатометного огня, через заборы, палисадники, продвигались все ближе и ближе к захваченным зданиям. Другая часть отряда, используя в качестве щита БТР, тоже приближалась к террористам. За одним из штабелей дров я увидел бойца с кавказской овчаркой, которая лежала тихо и спокойно, глядя перед собой, как будто взрывы имитаторов, треск пулеметных и автоматных очередей ее никак не тревожили. На журналиста, который присел возле нее с фотоаппаратом, она тоже не обращала никакого внимания.
— Как зовут собаку, — спросил я у собровца.
— Хан.
— Что будет делать?
— Она натаскана на ликвидацию снайперов, — ответил он.
Как именно, я спрашивать не стал.
БРАТЬЯ ПО ОРУЖИЮ
С десантниками Джумакеева автор познакомился еще в прошлом году, на учениях ОДКБ «Рубеж-2006», которые проходили на восточном берегу Каспия под казахским городом Актау. Тогда рота 37-й ОДШБ высаживалась на берег с кораблей на воздушной подушке Каспийской флотилии России и с бойцами 77-й бригады морской пехоты береговых войск КФ. Работали как часы. Чувствовалась отличная выучка.
В бригаде Джумакеева — все контрактники, многие из них, как и командир, имеют боевой опыт, участвовали в миротворческой миссии в Таджикистане, прикрывали границу с Афганистаном, им неоднократно приходилось вступать в бой с незаконными вооруженными формированиями, пытающимися перейти реку Пяндж, прорваться в глубь страны. Причем служат в ОДШБ не только казахи. Например, командир 1-й роты гвардии капитан Григорий Лукьяненко — русский. Старшина Евгений Кириченко, которого все называют в подразделении «казах», так как он знает казахский язык получше многих коренных жителей, — украинец. Санинструктор-стрелок сержант Яна Нехорошева — тоже русская, как и командир отделения старший сержант Иван Епифанцев.
Интернациональный состав и в киргизском «Скорпионе». Он тоже полностью контрактный. Командует отрядом майор Руслан Раджапов, его заместитель майор Арзымат Исманов. Оба закончили высшие военные училища в России. А командир еще и прошел практику в США, в спецшколе Пентагона в Северной Каролине. В их подчинении украинец прапорщик Николай Коваленко, русский старший прапорщик Вячеслав Андросов, казах прапорщик Нурбек Абыкеев. Причем все они — коренные жители Киргизии. «Мой прадед сюда переехал еще в конце ХIХ века, — сказал мне Николай Коваленко. — Так что отсюда — никуда».
АРМИЯ ИНКОГНИТО
При этом китайские журналисты, в погонах и без них, имели неограниченный доступ в российские, казахские, таджикские и киргизские воинские формирования. Могли фотографировать все, что им вздумается. Даже в нарушение всех договоренностей между пресс-службами двух армий. Часто делали это даже без спроса и разрешения представителей нашей пресс-службы. Без их присутствия в войсках.
Доходило до смешного.
В полевом лагере все воинские подразделения живут вместе, в своих палатках. Здесь же выставлена на всеобщее обозрение боевая техника, которая принимает участие в учениях. Российская полностью открыта, ходи рассматривай САУ «Мста», танк Т-90, САУ «Гвоздика», БМП-2, инженерные машины разграждения, тягачи… Китайские же 100-мм САУ и БТР-92 все время стояли полностью задрапированные чехлами. Хотя на учениях они, естественно, двигались по полю и стреляли на глазах у всех присутствующих без чехлов. Проходили по дорогам журналистов с телекамерами и фотоаппаратами, которые их без устали снимали. Это было всем нам интересно.
В один из дней учений на линейке с ВВТ выставили и другую боевую технику, оружие. В частности, появились вертолеты: российский — Ми-24 и китайский — JG-9W, гранатометы, пулеметы, автоматы и пистолеты. Возле каждого образца — табличка на китайском и русском языках с ТТХ. Наши десантники, мотострелки, омоновцы, собровцы, спецназовцы подходят, смотрят, берут в руки оружие, просят у китайцев дать какие-то пояснения (в некоторых случаях получают их). Могут даже фотографировать понравившуюся вещь. Но стоит только на этой дорожке появиться журналистам с фото- и телекамерами, как наперерез им бросается офицер в звании не меньше майора, машет руками, запрещает что-либо снимать, а особо непонятливых хватает за рукав и выталкивает прочь.
Цензура!
На китайских журналистов эти ограничения не распространялись.
Кроме того, несколько заранее запланированных и детально оговоренных встреч с китайскими военными вдруг в последний момент срывались. Оказывается, нас ждали в 10.00 по местному времени, а мы приехали в 10 часов по московскому. Или наоборот. Словом, нас ждали-ждали, а потом устали ждать, китайским воинам нужно тренироваться. Они заняты.
Возмущенные таким отношением к российской прессе — за десять дней пребывания китайских воинов под Чебаркулем ни одной встречи с ними нам не разрешили, хотя российская пресс-служба регулярно организовывала нам подобные «рандеву» с подразделениями других армий, коллеги устроили «бунт». Едва на смотровой площадке оказывались руководители китайской военной делегации, единственный вопрос, который им стали регулярно задавать: «Когда вы нас пустите в свои воинские подразделения?»
Очередные попытки отделаться обещаниями («Возможно, мы организуем вам встречу, когда появится такая возможность») журналистов не удовлетворили. Мы постарались объяснить генералам и старшим полковникам гостящей на российской земле армии, что такой закрытостью они создают негативное отношение к своим воинам. Что сможет написать о них русский журналист, если его никуда не пускают? Если ему не позволяют ничего фотографировать?
Цензурный барьер пробить удалось. На одной из тренировок перед нами поставили роту десантников из города Ухань. Ту самую, что десантировалась вместе с нашими голубыми беретами с военно-транспортных самолетов Ил-76МД. Потом к нам по очереди подходил командир полка подполковник Сунь Сяндун, который рассказал, какую задачу решают в ходе учений его подчиненные. Потом командир отделения десантников сержант 2 ранга Тун Пэн и командир роты лейтенант Чжу Хунву. Все они, через переводчика и с пояснениями старшего полковника, организовавшего эту встречу, говорили о высокой чести служить своей стране, о большой пользе проводимых совместных учений, о том, что Россия и дружелюбие, сердечность российских воинов оставили у них «очень глубокое впечатление», но наотрез отказывались называть величину своего денежного содержания. «Мы получаем достаточно, чтобы не знать никакой нужды. Государство хорошо заботится о своей армии», — услышали мы.
ВЛЕТЕЛО В КОПЕЕЧКУ, НО…
На когда-то забытую богом полигонную высоту провели все виды связи, начиная с космической и заканчивая оптико-волоконной. Там оборудован такой роскошный пресс-центр, какого автор не видел ни на одной крупной международной конференции. И ни в одной стране. В большой, человек на триста палатке кондиционеры, три, если не больше, десятка ноутбуков с подключенным к ним интернетом, ксероксы и факсы, прямая телефонная и телевизионная связь с любым уголком мира. И все это для журналистов, освещающих учения, абсолютно бесплатно.
Такой же бесплатный пресс-центр оборудован и в городке 34-й мотострелковой дивизии. Хотя компьютеры там стационарные. Между горой Пашина, Центром боевого управления учениями и штабом руководства организована видеосвязь. Можно проследить, кто чем занимается в данное время, передать необходимую информацию и получить необходимую справку. И это помимо связи в компьютерной сети.
В полевом лагере установлено 480 теплых палаток, где живут привлеченные на учения войска. Сверху непромокаемая ткань, под ней тонкая кошма или сукно — зимой не холодно, летом не жарко. Все новенькое, с иголочки. Включая, матрасы, одеяла, простыни… В лагере постоянное освещение, проложены канализация и водопровод, телефонная связь. Есть горячая вода, душ можно принять в любое время дня и ночи. Кто служил в армии пять, десять или больше лет назад вряд ли где-либо встречал на полигоне такой полевой комфорт. Это еще не американский «Бонстил», в котором мне довелось побывать в Косово, но уже очень близко к нему. И очень далеко от того, к чему мы все в армии привыкли.
255-й полигон оборудован всеми видами современной мишенной обстановки, которая управляется с единого командного пункта при помощи компьютерных программ, а поселок Пашина останется как наглядное пособие и подспорье для новых антитеррористических тренировок.
Но главное, за время подготовки к учениям буквально преобразился военный городок и жилой сектор 34-й мсд. Я был здесь десять лет назад и, без преувеличения, не узнал его. Отремонтированы все старые здания, возведены новые казармы и общежития для контрактников — холостых и семейных, несколько новых жилых домов и культурно-досуговый центр…
Кроме этого, в гарнизоне построены парки для хранения боевой техники, учебные корпуса с тренажерами для подготовки механиков-водителей и операторов-наводчиков, магазины, столовые, спортивные площадки и многое-многое другое, что проходит по категории соцкультбыт.
Разумеется, подготовка к учениям «Мирная миссия-2007», как уже видно из тех объектов, которые перечислены, не обошлась в 2 млрд руб. Денег затрачено гораздо больше. Но зададим себе вопрос — оправданы эти расходы или нет? Конечно, перед зарубежными гостями не хотелось ударить в грязь лицом. Но президенты, министры, журналисты приедут и уедут, точнее, прилетят и улетят, но все, что под Чебаркулем построено, останется…
А еще, и это тоже немаловажно, наши солдаты и офицеры хоть чуточку почувствовали, что можно жить и служить почти так, как живут и служат в армиях цивилизованных стран.
Чебаркуль
