Если бы в эти августовские дни проведения на Чебаркульском полигоне совместных антитеррористических учений стран — участниц Шанхайской организации сотрудничества «Мирная миссия-2007» кинематографисты снимали свой очередной блокбастер, наверняка одному из гарнизонов дислокации российских войск по заведенной у творцов массовой культуры традиции было бы присвоено кодовое обозначение «Улей». Обладателем этого наименования вполне мог стать расквартированный в 9 километрах юго-восточнее Южноуральска военный аэродром Упрун.
Обосновать подобное предположение достаточно просто. Во-первых, еще в июле на базе Упруна было сконцентрировано ударное авиакрыло российской группировки, привлеченной к участию в международных антитеррористических маневрах, аналога которым, кстати, на территории России еще не было. Во-вторых, согласно замыслу учений, одно из направлений авиационной составляющей маневров будет в прямом смысле исходить с упрунской базы дислокации. И, наконец, в-третьих, обосновавшимся под Южноуральском российским пилотам Су-25, Ми-8 и Ми-24, подобно мирным, но в то же время готовым в любой момент в едином порыве дать достойный отпор кому бы-то ни было, пчелам, предстоит решать вполне «симметричную» задачу: принять участие в пяти эпизодах учений. В том числе нанести сокрушительный удар по террористическим группировкам, после чего вернуться назад, в «улей», то есть на базу временной дислокации.
По словам заместителя руководителя учений по Военно-воздушным силам от Российской Федерации — начальника службы безопасности полетов ВВС России генерал-майора Олега Коляды, в Упрун на своих штатных самолетах и вертолетах прибыли российские военные авиаторы сразу из нескольких объединений ВВС и ПВО РФ.
— Причем, заметьте, — акцентирует внимание генерал-майор Коляда, — для участия в международных учениях на Южный Урал были направлены не отборные, а обычные строевые экипажи вертолетов и летчики Су-25. Мы умышленно не стали привлекать из войск «самых-самых». Не хотели идти избитым курсом, когда людям говорили об оказываемом доверии (почетном праве) представлять российские ВВС на уровне межгосударственного взаимодействия. А зачем? Вкус глобальных маневров должны прочувствовать все: и те, кто уже имеет за плечами не только участие в масштабных учениях, но и реальный боевой опыт, награды, и те, для кого школой боевого мастерства до этого момента служила лишь база учебного полигона.
Впрочем, из сказанного не следует делать поспешный вывод, будто сюда, под Чебаркуль, прибыли пилоты, так сказать, случайно попавшиеся на глаза. Отнюдь нет. Таких «специалистов» в рядах отечественных ВВС никогда не было и не будет. Прибыли те, кто в буднях планомерно и настойчиво решает поставленные задачи.
В свою очередь китайская сторона, формируя на учения свою авиагруппировку, постаралась направить в Россию наиболее опытный летный состав. Об этом говорят данные из представленных НОАК документов. Годовой практический налет прибывших китайских пилотов составляет 180−200 часов. Это хорошие показатели. Особенно для того района учений, над которым асам обеих воздушных группировок предстоит работать, что называется, крылом к крылу. Все потому, что по своему предназначению Чебаркульский полигон — общевойсковой. По площади он заметно уступает авиационному. «В связи с этим, — поясняет генерал-майор Коляда, — нам пришлось приложить немало усилий, чтобы создать на его базе отвечающую замыслу учений авиационную составляющую. В частности, построили 24 площадки подскока для Ми-8 и Ми-17».
С этих точек «вертушки» будут забирать тактический воздушный десант, своевременно входить в активную полигонную зону, в установленных местах осуществлять посадку, спешивая доставленные группы тактического воздушного десанта (ТВД).
Если под вертолеты при их относительно небольших рабочих скоростях подстроиться было несложно, то под Су-25, Ил-76 и истребительно-бомбардировочную авиацию китайских ВВС пришлось, как говорится, расстараться. Что, впрочем, неудивительно. Ведь авиации в «Мирной миссии-2007» предстоит насыщенная деятельность — она работает во всех эпизодах учения. В частности, выполняет разведывательные и разведывательно-ударные действия, наносит бомбово-штурмовые удары, применяет неуправляемое ракетное вооружение. Осуществляет высадку ТВД, групп спецназа Внутренних войск. Ведет поисково-спасательные работы. Наконец отрабатывает сложный вопрос воздушного десантирования личного состава и боевой техники (а это уже работа для Ил-76). Только представьте: на небольшую площадку «театра антитеррористических действий» четыре «борта» должны, «как в копеечку», сбросить на парашютных системах 12 единиц боевой техники. Еще двум «семьдесят шестым» предстоит «отдесантироваться» доброй сотней бойцов усиленной десантно-штурмовой роты. Аналогичное количество военнослужащих и техники десантных войск будет задействовано со стороны Народно-освободительной армии Китая.
«Все будет как надо, — убежден генерал-майор Олег Коляда. — Предварительные расчеты и серия прошедших тренировок с российским контингентом, принимающим участие в „Мирной миссии-2007“ показали, что намеченные планом учений задачи вполне решаемы. Полигон „накрыт“. Цели подготовлены хорошо. Ориентиры на местности видны. Объекты для нанесения удара неплохо просматриваются. Экипажи натренированы».
Кстати, о пилотах
К моменту прибытия на аэродром Упрун первой боевой машины участников «Мирной миссии-2007» на видных местах ряда служебных и жилых помещений гарнизона появилось исполненное в цвете обращение к «гостевому» летно-техническому составу. Вот некоторые фразы из той листовки: «Дорогие друзья, летчики, уважаемые техники и весь личный состав, участвующий в „Мирной миссии-2007“! Приносим всем свои извинения за неудобства, которые есть и которые вам могут показаться. Но мы старались, чтобы вам было удобно и уютно, чтобы вы смогли подготовиться к выполнению поставленной задачи». Далее в том же «домашнем» стиле шло напоминание о том, что каждого из участников маневров ждут семья и друзья. А под «занавес» — пожелание: «Давайте сделаем все, чтобы выполнить сложную, но посильную для всех нас задачу. Не уроним и более прославим славные Военно-воздушные силы России!»
Исполненный теплоты и заботы текст подготовил начальник упрунского авиагарнизона полковник Александр Жмурко. Почему «торжественную» часть к гостям-коллегам он решил начать именно со слов извинения, Александр Филиппович пояснять отказался. Что, впрочем, по-мужски. Лишь проронил: «Люди прибыли к нам издалека, для того, чтобы качественно выполнить ответственную задачу. Для этого у них должны быть соответствующие условия пребывания». Что имел в виду начальник авиагарнизона, стало понятно после знакомства с военным городком.
Техническая зона военного аэродрома Упрун была заложена весной 1943 года. В интересах Челябинской военной авиационной школы стрелков-бомбардиров «всесоюзный староста» М.И. Калинин соответствующим постановлением СНК СССР распорядился выделить на Южном Урале землеотвод в 400 гектаров. В том же году полевой аэродром Упрун принял матбазу — самолеты Р-5, ТБ-3, а так же первые учебные группы будущих воздушных бойцов.
В послевоенные годы строевая деятельность аэродрома была настолько эффективна, что в феврале 1969 года за успех в боевой подготовке указом Президиума Верховного Совета СССР часть была награждена Боевым знаменем. В последующие годы, претерпев ряд оргштатных мероприятий, аэродромно-техническое хозяйство Упруна было, в конце-концов, возведено в разряд авиабазы.
Однако изложенное — не просто выписка из исторического формуляра. Следует обратить внимание на тот факт, что пережитый добрый десяток решений по изменению «статусности» Упруна не мог не оставить отпечаток на состоянии аэродромно-технической базы и жилой зоны дислоцирующегося в отрыве авиагарнизона.
«Красная звезда» уже рассказывала о том, насколько хороши стали в период подготовки к «Мирной миссии-2007» и Чебаркульский полигон, и инфраструктура местной составляющей 34-й мотострелковой дивизии постоянной готовности, и база челябинского аэродрома Шагол. Что, впрочем, понятно: на этих площадках будут временно проживать и участвовать в отработке программы совместного антитеррористического учения представители пяти зарубежных государств.
В Упруне иностранцев не будет…
За долгие годы личный состав отдаленного гарнизона давно руководствуется смыслом старой русской поговорки: «На Бога надейся, но сам не плошай». И стал по максимуму собственными силами решать, к примеру, те же бытовые вопросы. Вот почему и появилось в авиагарнизоне то самое обращение полковника Жмурко.
К встрече российских участников «Мирной миссии-2007» в Упруне готовились все. Был затеян ремонт летно-технической столовой, казарменного фонда, предусмотренного для проживания военных авиаторов. Проведены необходимые работы на взлетно-посадочной полосе, «рулежках», стояночных площадках. Из ЧВВАУШ привезли партию «бэушных» кроватей, которые потом сами же покрасили. Серьезные изменения претерпел комплект наглядной агитации части. По эскизу полковника Жмурко местные умельцы изготовили и установили на центральном КПП знак упрунского гарнизона. В штабе, на КДП, за исключением пары стендов с обязательным комплектом фотоинформации, все остальные (их десятки) — «самиздат». Но какого прекрасного исполнения! И, откровенно говоря, вызывающие, даже у посторонних, определенную гордость за яркие страницы в истории части и людей, ее создававших.
К примеру, как не порадоваться тому, что в Упруне в должности начальника передающего радиоцентра проходит службу мастер спорта Российской Федерации, чемпион России и мира 2002 года по кикбоксингу в разделе фул-контакт лейтенант Александр Морозкин. А обязанности старшего диспетчера оперативного расчета части исполняет мастер спорта международного класса по купольной парашютной акробатике, пятикратный чемпион России, обладатель Кубка мира, чемпион Европы, трехкратный призер чемпионатов мира, двукратный рекордсмен мира и…инструктор по парашютно-десантной подготовке с активом в 5.300 выполненных прыжков с парашютом старший прапорщик Сергей Урванцев.
С прибытием авиаторов в Упрун Александр Жмурко пригласил в гарнизон представителя православной церкви. Каждый базирующийся в гарнизоне летательный аппарат, принимающий участие в «Мирной миссии-2007», был, как положено, освящен.
Опять же в силу добрососедских отношений глава города Южноуральска, откликнувшись на просьбу полковника Жмурко, привез в упрунский авиагарнизон гастролировавший в городах Челябинской области майкопский детский ансамбль «Казачата», доставивший, по отзывам летчиков, им немалое удовольствие.
— Мы, кстати, сразу оценили проявленное к нам внимание со стороны местного командования, — признался в беседе командир звена Су-25 капитан Алексей Мижарев. — Не официозная, почти домашняя обстановка, когда все по-простому, сразу бросается в глаза. А тот факт, что ради нашего комфортного пребывания люди, проявляя инициативу, многое делают собственными руками, вызывает определенный трепет в душе.
И поверьте, Алексей ничуть не лукавит. Кому еще, как не ему, знать в подробностях жизнь и быт в отдаленном гарнизоне. Он, хоть и родился в Германии в тот период, когда его отец — летчик бомбардировочной авиации Александр Мижарев (в настоящее время командир Лебяжского авиационного полка. — прим. автора) — проходил службу в ГСВГ, но весь сознательный период детства провел в забайкальском таежном авиационном гарнизоне, где шесть пятиэтажек казались городским кварталом, а интереснейшим из местных развлечений было созерцание того, как летают военные самолеты.
Именно жизнь в авиагарнизоне и процесс воспитания в семье военного пилота повлияли на то, что после окончания средней школы, вне летной работы, Алексей Мижарев себя уже не видел. Правда, быть, как отец, «бомбером», Мижарев-младший не захотел. Потому и поступил в Качинское высшее военное училище летчиков, имевшее истребительный профиль.
Однако проучиться успел лишь два неполных месяца. Вуз сократили. Пришлось дать согласие на перевод в Армавирское ВВАУЛ, где окончательно определился: его цель — штурмовая авиация. Как раз и случай подвернулся — училищный курс делился по направлениям. Алексей выбрал для себя Борисоглебский факультет фронтовой штурмовой авиации.
Если с того момента Су-25 стал для Мижарева «дорогой по жизни», то судьбоносный вираж в послужном списке завтрашнего лейтенанта был сделан с подачи генерала, принимавшего у курсанта Мижарева летный выпускной экзамен. Тем генералом бы… действующий главком ВВС России генерал-полковник Александр Зелин. Именно он порекомендовал Алексею начать летную службу в полку, дислоцирующемся в окрестностях ныне печально известного Буденновска.
С тех пор прошло четыре года. В 2006-м старший летчик Алексей Мижарев был назначен командиром звена. «А на днях, уже сюда, в Упрун, пришла весть о том, что я стал летчиком второго класса», — делится радостью офицер.
— Выходит, командование знало, кого посылать на Южный Урал…
— Думаю, дело не в классности, — поддерживает беседу Алексей. — Или, не столько в ней самой, сколько в практической выучке прибывшего сюда летного состава, его слаженности, или, говоря языком авиаторов, слетанности. В пункте постоянной дислокации под «Мирную миссию-2007» у нас тренировалось стразу два звена. Отрабатывали аналогичные здешним задачи, заходили на цель с бомбовым вооружением. По результатам боевой работы мое звено и было выбрано для участия в международных антитеррористических учениях.
Но по сути «тренаж» для звена Мижарева начался еще до прибытия в район предстоящих глобальных маневров — на дальнем перелете. «На такое расстояние — за Уральский хребет, Су-25 нашего полка еще не летали, — рассказывает Алексей. — Шли сюда с двумя промежуточными посадками».
И, к слову, не они одни. Под Южноуральском временно базируются Су-25 — участники учений, прибывшие в Упрун из Сибири, Волгоградской области, Курска, Краснодарского края. В ходе плановых тренировок доставалось им всем, что называется, по полной программе. Опять же потому, что Чебаркульский полигон не велик по площадям. А облачность над ним бывает иной раз предельная.
— Однажды такие сложные погодные условия совпали с периодом тренировки, — вспоминает капитан Мижарев. — Взлетели. Практически сразу «воткнулись» в облака. Весь маршрут шли как в плотном тумане: ни единого просвета. В расчетное время «выпали» из облаков — под нами полигон. Вот они — цели: уже надо сбрасывать бомбовую нагрузку… Но отработать успели…
— Удачно?
— Все тренировки только на «удачно». И это не бахвальство. Потому что за каждым вылетом стоят часы напряженного изучения «материала» на аэродроме. Есть расхожее выражение: «действие, отработанное до автоматизма». У нас сложнее. Кроме «вышколенных» действий летчик должен иметь «будильник в голове» и в плохих метеоусловиях неким третьим чувством «видеть» местность под собой. В ходе учений наше подлетное время до цели — около 16 минут. При отсутствии визуального контроля территории создается обманчивое впечатление затягивания по времени. В такой ситуации летчик должен обладать отменным опытом, серьезными знаниями и устойчивой психикой, чтобы на протяжении всего полета держать под контролем весь маршрут. Поверьте, это очень сложная задача. В таких условиях даже считанные минуты, проведенные в воздухе, серьезно выматывают. Бывает, после посадки осознаешь, что у тебя спина — будто под дождем побывал.
— Нам, вертолетчикам, в этом отношении несколько легче, — включается в беседу выпускник Сызранского военного авиационного института летчик-штурман Ми-8 отдельного транспортного боевого вертолетного полка старший лейтенант Александр Москвин. — Высоты для работы небольшие, скорости тоже. И хотя для меня Чебаркульский полигон — территория новая, но изучить его было не сложно: принял участие в ознакомительном облете и все ориентиры, характер местности, места высадки тактического воздушного десанта уже запомнил. Если и есть сложные моменты, то их не так много. Например, непросто поначалу было выдерживать строй, когда к цели одномоментно устремляются 12 вертолетов.
— Под Чебаркулем даже проще работать, чем на иных полигонах, — дополняет сослуживца летчик-штурман Ми-8 старший лейтенант Алексей Прохоров. — Здесь характерные, легко запоминающиеся очертания лесных «пятен», озера. То есть «потеряться» невозможно. Не то что в Донгузе, где «степь да степь кругом». Ориентиров практически нет, глазу зацепиться не за что.
В отношении «легкости» местности данного полигона высказался и командир вертолета Ми-24 капитан Виктор Савельев. В беседе он также не жаловал «лысый» Донгуз. А еще припомнил крайне сложный для работы горный рельеф Северного Кавказа, где ему в 2005 году пришлось решать серьезные и, как правило, сопряженные с риском задачи по сопровождению военно-транспортных вертолетов, авто- и бронеколонн, бронепоездов, прикрывать высадку десанта.
— Здесь, хоть и ответственно, но все же проще, — сделал заключение Савельев. — Наша группа выходит в район, наносит удар по месту скопления бандформирования. Затем сопровождает Ми-8, прикрывает высадку групп тактического воздушного десанта.
— И главное, в это время года погода на Южном Урале самая подходящая, — дополняет капитана техник группы обслуживания авиационного оборудования капитан Дмитрий Туровец.
— Кто о чем, а техник — о погоде, — шуткой парирует наблюдение капитана Виктор Савельев.
— Так погода для «технарей» — один из важнейших «атрибутов» в работе, — не сдается Туровец. — Попробуй-ка в жару, когда к металлу прикоснуться невозможно, исправить в узком душном чреве вертолета возникшую неполадку. Или та же закавыка, но только зимой… А сейчас готовить «двадцатьчетверку» к учениям — одно удовольствие: ни холодно ни жарко. Да и дожди погоду, к счастью, не портят.
Что верно, то верно. Ненастных дней в первой декаде августа было немного. Это несколько обнадеживает и в то же время настораживает: а вдруг «прорвет» в самый ответственный момент?
— К сожалению, «небесная канцелярия» нам не подвластна, — замечает по данному поводу генерал-майор Коляда. — Если так случится, что в день «Ч» нижняя граница облачности опустится ниже 600 метров, нам, исходя из мер безопасности, по всей видимости, придется отказаться от использования в учении истребительно-бомбардировочной и штурмовой авиации. При нижней границе облачности менее 300 метров придется оставить на аэродромах и армейскую авиацию. Очень бы не хотелось увидеть развитие подобного сценария, поэтому мы ежедневно проводим мониторинг погоды на главный день учений, чтобы быть в готовности к любому развитию событий.
— Стоит надеяться на лучшее?
— Надежда должна присутствовать всегда. А если вернуться в реальность, то имеющиеся данные говорят о приемлемых погодных условиях. Так что «Мирная миссия-2007» должна стать выполнимой в полном объеме.
http://www.redstar.ru/2007/08/1108/402.html
