Главы из воспоминаний о Великой и Гражданской войнах
Дорогие соратники! Разрешите мне быть очень гордым, тем более что гордость моя покоится на прочном фундаменте «Очерков Русской Смуты» генерала Деникина. Из чувства справедливости, я уступаю половину моей гордости подполковнику Г. Н. Залеткину — в те поры поручику — ибо, без его участия, история эта никогда бы не вышла из казачьей хаты станицы Ольгинской, где, 12-го февраля 1918-го года, располагалось 1-ое отделение 3-го взвода 1-ой Офицерской роты. Говоря о нелепых слухах о предполагавшемся движении Армии, генерал Деникин пишет: «Говорили даже, что мы идем в Меврский оазис!» Скромный автор этих строк является одновременно и автором этого слуха. В этот день, отделение моего взвода, собранное в одну хату, изнывало от безделья. Наш взводный командир, капитан Згривец, помещался с нами, и на него-то и обратилось мое опасное внимание, в поисках каких бы то ни было развлечений.* Поручики Успенский, Паль, Недошивин, доброволец Платов и другие, сидя на скамьях вокруг стола, спорили о направлении движения Армии. Я же был занят изысканием такого места, которое возбудило бы внимание и любопытство капитана Згривца. Эврика! Меврский оазис! Подготовка к выполнению задуманного плана была проведена с молниеносной быстротой: беглый взгляд в сторону поручика Успенского, легкое прикосновение к сапогу поручика Паль, скошенные глаза по правилу «в угол — на нос — на предмет» для Недошивина и хлопанье среднего и указательного пальцев по большому для остальных — объяснили каждому задачу. — Да что там спорить, — небрежно произнес поручик Успенский, — идем за Синей Птицей, как сказал генерал Марков. — Да, но нет ли тут намека, — бросился я прямо к цели, — синие птицы водятся только в Меврском оазисе! Я уже слышал, что мы идем туда! — Верно! — вскрикнул Недошивин — так вот что это значит! Згривец насторожился. — Кажется что так, да только воды там нет!, — возразил кто-то. — Как воды нет? А секретные водоемы, которые еще Чингиз-хан понастроил на сотни тысяч коней и людей! — Верно! Значит, идем в Меврский оазис! — В Меврский оазис! — подтвердили все хором, — в Меврский оазис! Згривец весь обратился в напряженное внимание, но не вмешивался, а только прислушивался, может быть, боясь попасться на удочку. Все предприятие грозило провалиться. В этот момент в хату вошел поручик Залеткин, бывший в связи в штабе полка и теперь сменившийся. — Жора, правда ли что мы идем в Меврский оазис? Ты ничего не слыхал? Быстро охватив обстановку, Залеткин подтвердил: — Завтра выступаем в Меврский оазис! Появление Залеткина прямо из штаба полка придало необыкновенный вес его словам и Згривец не выдержал: — А где же этот самый Мерзкий Оазис? — В Туркестане! Нижняя губа капитана Згривца сама собой вытягивается в дудочку, рот раскрывается, и глаза округляются. Единственная фраза, произнесенная им, состоит из одного слова, выражающего всю бурю чувств и переживаний, овладевшими им при столь потрясающем известии: «Во-о-о-т!» Дикий, неудержимый смех охватывает нас всех. Стонет, ухватившись за живот, поручик Недошивин. Катается по постели, в судорогах, поручик Успенский. Поручик Паль, сидевший на лавке, прислонился спиной к стене и, задрав кверху ноги, заливается истерическим хохотом. Присев на корточки, и держась руками за пол, издает какие-то нечленораздельные, похожие на икание звуки доброволец Платов. Згривец выпрямляется: — Ну, сейчас что б чистить винтовки! Что б вас далеко не носило! Надел шинель, взял фуражку и вышел из хаты. Вернувшись через час с каким-то надменно-торжествующим видом, проверил винтовки и сообщил, что отделение назначено на ночь в полевую заставу. Холодно ночью полуодетым людям в открытой, занесенной снегом степи. Вот те и Меврский оазис! Вдруг к заставе подъезжают трое всадников. Узнаем генерала Маркова, доктора Родичева и капитана Образцова. Узнав, что это отделение 3-го взвода, генерал Марков весело справляется: — А, это, стало быть, вы! Ну, что вы там начудили? Рассказываем историю Меврского оазиса. Генерал Марков хохочет. Хохочем и мы. Неожиданно на заставу приходит капитан Згривец, слышит смех, узнает генерала Маркова. Марков видит Згривца: — Веселые у вас люди, капитан. — А чего им, Ваше — ство, только и делают что ржут. Вот теперь пусть померзнут, что бы их в Туркештане не попалило! Теперь смеются и генерал Марков, и доктор Родичев, и Митя Образцов. А мы — мы ржем. Згривец насупился. Желая поддержать и утешить его, генерал Марков, указывая на кисть его раненой руки, спрашивает: — Ну как, капитан, работает? — Работает, Ваше-ство, — оживляется Згривец. Но он врет. Кисть его руки остается неподвижной и, три месяца спустя, будет лежать она, такая же неподвижная, на его тоже уже неподвижной груди, закрывая собой маленькое отверстие от пули, пронизавшей его сердце. Вот и вся история Меврского оазиса. Все остальное есть только мое предположение о путях, по которым она дошла до штаба Армии и попала в «Очерки Русской Смуты». Вероятно, генерал Марков рассказал ее в штабе, а генерал Деникин сохранил в памяти как самый нелепый курьез, слышанный им в его жизни.
